***
То, что открылось перед глазами Форда, когда он снова открыл их, превосходило все, что он когда-либо мог себе представить или так бы он подумал, если бы не тот факт, что все это было у него в голове, и Билл ничего не сделал, кроме как вытащил это на обозрение. Солнце стояло низко над горизонтом и было красным, как кровь, поджигая облака и туманы, окружающие пик горы — единственную в пейзаже, где, насколько можно положиться на зрение, не было ничего, кроме лесов и озер, по крайней мере, с холма Форд обнаружил, что стоит, держа посох со сверкающим золотым драгоценным камнем на верхушке, ветер развевал серое одеяние, в которое он был одет. Это было захватывающе. Это было эпично, восхитительно, поражающе, волшебно. По крайней мере, до тех пор, пока он не услышал, как Билл поет где-то позади него. — Мы встретимся вновь, но не когда, не знаю гдееее… Эй, Умник, почему ты не поешь? Чоп-чоп! Форд оторвал взгляд от пейзажа и повернулся, чтобы увидеть Билла, парящего в воздухе в нескольких футах от него, с лютней в руках, без галстука-бабочки и вместо шляпы… подождите, нет. Это не могло быть правдой. — …Билл? — О, я знаю, что мы встретимся ещеее… Эй, ты все еще не поешь! — Билл перестал играть. — В чем дело, Шестопал? Я бард и все такое, так что могу и спеть. Было бы неплохо, если бы ты потрудился хотя бы подпевать. Или, по крайней мере, похлопай в ладоши, чтобы выразить свою признательность. — Это парик Элвиса Пресли? — Ага! — Сказал Билл, протягивая руку, чтобы провести по волосам. — Нравится? — Это… не совсем вписывается в обстановку, а? — Я не сливаюсь с толпой, Фордси. Я выделяюсь. — Поверь мне, скучать по тебе невозможно даже без… Форд был прерван шипящим звуком, а затем звуком напоминающий глухой стук и хлюпанье. — Ух ты! — Билл посмотрел вниз, и Форд проследил за его взглядом. В его музе торчала стрела, пронзившей его насквозь — Эй, ты прав. Этот точно не промахнулся! Еще одна стрела вылетела из леса в их сторону, сбив парик Билла — Ой, да ладно! А затем еще одна пролетела мимо головы Форда на какой-то дюйм. Он взвизгнул и инстинктивно поднял посох, в результате чего вокруг него и Билла появилось нечто похожее на мерцающий стеклянный купол. Когда еще больше стрел разбилось о стены купола, Форд повернулся, чтобы посмотреть на Билла, который вытащил стрелу из себя и с некоторым восхищением наблюдал, как рана начала затягиваться. — Как… как я это сделал? — Желая этого, гений! Что еще? Мы в твоем сознании. Теперь ты можешь делать все, что угодно — настоящий волшебник! — Я маг. Билл закатил глаз так далеко назад, что зрачок исчез в глазнице только для того, чтобы снова появиться снизу. — Ты настоящий ботаник. Давай, давай еще что-нибудь нафонтазируем. Используй свое воображение, почему бы тебе этого не сделать, а? — сказал он и щелкнул пальцами. Шляпа с перьями появилась над его верхним углом, где раньше был парик, и он снова поднял лютню. — Представь, что там нет неебееес… — Ты будешь петь все время? — Ну, да. Что еще может сделать бард? Музыка — это оружие, не так ли? Форд раздраженно вздохнул и обратил внимание на сложившуюся ситуацию, а именно: кто-то, спрятавшийся в лесу, пытался пронзить их стрелами; минимум, два или три человека. С этим нужно что-то делать: хотя он знал, что нечто, происходящее в его голове, не причинит ему реального физического вреда, Форду все же больше нравилось, когда в нем не было деревянного стержня. Или, по крайней мере, он предполагал, что знал. Не то чтобы его когда-либо пронзала стрела, так что было трудно проводить научные сравнения, и в данный момент ему пришлось полагаться на инстинкты. И его инстиктивное мнение было примерно таким: «стрелы нет, стрела плохая. Хорошо. Хорошо. Воображение. Я могу это сделать, я могу… подожди. Неужели стрелы перестали лететь? У Форда едва хватило времени заметить как аж трое — эльфов? — выбежали из лесного подлеска, чтобы броситься на колени. — Пожалуйста! Хватит! Мы сдаемся! — завопил один из них, с длинными светлыми волосами. Подожди. Что? — Я еще ничего не сделал, — обнаружил Форд, что говорит, опуская свой посох и позволяя силовому полю вокруг них исчезнуть. Не самый умный ход в случае ловушки, подумает он позже, но, благо, это была не ловушка. — Не ты! Он! — сказал тот же эльф, указывая дрожащим пальцем на Билла, который все еще парил в воздухе, играя на лютне с закрытым глазом и распевая во всю глотку. Были ли у него вообще легкие? — Я с ликованием наблюдал, как ваши короли и королеееевы десять десятилетий сражались за богов, которых они твоооорили… — Пожалуйста! Это уже слишком! Заставь его остановиться! — взмолился другой эльф, вставая на колени, чтобы схватить Форда за подол халата. — Заставь его остановиться, о могущественный! Прекратите эту пытку! Мы сделаем все, что ты попросишь! Хм. Похоже, подход Билла к музыке как к оружию оказался более эффективным, чем Форд предполагал. — Э-э, я… конечно. Билл? — Позвольте мне, пожалуйста, представиться, я богатый и эстеееет… — Билл! Это, наконец, заставило Билла прийти в себя, и он открыл глаз, чтобы взглянуть на них сверху вниз. Он моргнул. — О, точно. Эти парни. Извини, увлекся. Как ты их победил? Ты это сделал, хотел сказать Форд, но передумал. Кто-то, сообщивший Биллу, что его певческий голос только что был квалифицирован как пытка, казался не лучшим выходом из ситуации. — Они сдались. — вот и все, что он сказал в конце. Билл рассмеялся. — О-о-о, как мило с их стороны сделать это без особых сопротивлений! — воскликнул он и закинул лютню за спину, чтобы опуститься поближе к съежившимся эльфам. — Ладно, вы знаете правила игры. Сдайте свое оружие и зелья и… вау. Где ты все это носил? — У меня тоже есть волшебная сумка, — объяснил светловолосый эльф, передавая ее Биллу. — Бесконечное пространство. Что касается остальных, не спрашивай. — Я рад сообщить, — крикнул другой эльф сзади, махая рукой. — Нет, поверь мне. Не спрашивай. — прошептал блондин с ноткой настойчивости в голосе, и Форд решил поверить ему на слово. — Э-э… у нас все хорошо, спасибо, — крикнул он, заработав довольно разочарованную надутое лицо и одобрительное мычание от Билла. — Хорошее решение, — сказал он, отсчитывая пригоршню золотых монет. — Я имею в виду, я знаю, но тебе лучше оставаться в своем невежестве. Эй, эй! Я всё видел! Отдай это золото! — Какой у вас грозный бард, — сказал эльф, который, как он мог только предположить, был лидером, наблюдая, как Билл держал одного из остальных вверх ногами и тряс его, чтобы убедиться, что он получил всю возможную добычу. Форд не смог удержаться от смешка. — Единственный в своем роде, — сказал он. — Ты сказал, что сделаешь все, что угодно. Эльф вздрогнул. — До тех пор, пока вы не позволите своему барду снова петь, добрый сэр, все, что угодно. Форд не думал, что во Вселенной существует сила, которой было бы достаточно, чтобы помешать Биллу делать именно то, что ему заблагорассудится, но, остается надеяться, что он не начнет снова петь в пределах их слышимости. — Я хотел бы знать кратчайший путь к пику. — Ты… ты, наверно, шутишь! Ты планируешь сразиться с монстрами, которые там обитают? Так ли это было? Насколько было известно Форду, определенного плана у них не было. В конце концов, у него едва хватило времени осознать, что происходит, прежде чем эти парни попытались превратить его в подушечку для булавок. Он просто пожал плечами. — Просто скажи нам дорогу, и мы посмотрим.***
— Милый дом Алабамаааа, где небо такое голубоое… — Ты собираешься продолжать в том же духе еще долго? — Ага. — Почему? — Бард. Плюс, разве тебе не нравилась эта песня, когда твой приятель по колледжу пел ее все время? Иногда, подумал Форд, тот факт, что Билл знал абсолютно все, что хранилось в его голове, мог быть немного раздражающим. Просто иногда. — Нет. Я просто… не хотел его обидеть. — О, я понимаю. Да, нигде он не был так хорош, как я, а? Нужно было отточить его навыки игры на банджо. Форд чуть было не сказал, что пение Фиддлфорда никогда никого не заставляло плакать и обещать сделать что-нибудь, чтобы заставить его остановиться, но он откинул эту мысль, когда вспомнил, что это случилось в конце одного особенно нервного семестра. — Думаю, нет, — вот и все, что он сказал в конце концов, и остановился. Перед ними тропинка разделялась надвое — без каких-либо указаний на то, что ждало их по обе стороны: только еще больше деревьев. — У эльфов была карта, верно? — Да, думаю, что да, — сказал Билл, бесцеремонно засовывая руку в волшебную сумку, которую нес Форд. Он вытащил карту, и Форд потянулся, чтобы взять ее. — Спасибо, эй! — взвизгнул он, отдергивая руку, когда Билл зажег свою собственную и заставил карту вспыхнуть синим пламенем. — Почему ты это сделал? Билл пожал плечами. — Эй, я не позволю клочку бумаги указывать мне, что делать. Просто выбери путь, и мы узнаем, куда он ведет. Иначе где же веселье? — Мы заблудимся. — Мы у тебя в голове, а ты торчишь в грязи. Давай, просто брось монетку что-ли! — Если бы у меня была монетка, чтобы бросить. Кто решил, что золото у тебя? — Я победил их, помнишь? — После того, как я защитил нас. Тебя тоже пронзили насквозь. Должен ли я вообще начинать с того, насколько несправедливо, что твой урон заживает сам по себе? — Я называю это удобным. И, кроме того, у тебя тоже, — пробормотал Билл и вытащил золотую монету, которую бросил Форду. — Вот твоя монета. А теперь бросай ее, и давай посмотрим, куда она нас приведет.***
— Мы уже на месте? — Нет. — Мы уже на месте? — Нет. — Мы уже на месте? — Я не знаю, куда нам нужно идти. Ты сжег карту. — Ой, верно. — … — Итак, мы уже на месте? — Не мог бы ты, пожалуйста, вернуться к пению? — Что, нужен небольшой саундтрек, в котором не щебечут птицы? — Что-то в этом роде, да. Биллу потребовалось всего несколько мгновений, чтобы схватить лютню, прочистить горло или, по крайней мере, издать похожий звук, потому что на самом деле у него не было горла, чтобы его прочистить и начать петь. Когда Форд узнал песню, это было похоже на легкий укол в живот, потому что он знал ее и уже давно избегал слушать. — Дорога очень длинная, со множеством извилистых повороооотов, которая ведет нас, черт знает, кудаааа… Долгое время спустя Форд задавался вопросом, должно ли это было быть ударом, потому что Билл, конечно, знал о Стэне, он знал все о его жизни или он действительно выбрал песню наугад по какой-то причине, известной только ему. Сейчас он мог только молча слушать, как они продолжали блуждать по лесам мира, который существовал в его собственном сознании, вспоминая все те времена, когда он слышал эту песню по радио, работая на лодке, на которой никогда не поплывет в море со своим братом. Но я сильный Достаточно сильный, чтобы нести это бремя. Он не тяжелый, он мой брат…***
— О, смотри! Дракон! — Это виверна. Смотри, у него только две ноги, а еще крылья…ой! — Зануда. Виверна подняла голову и издала короткий рык — или это был зевок? — прежде чем снова положить свою массивную голову на булыжники. Она покоилась на огромном каменном мосту, усеянном обгоревшими костями и доспехами, явно останками тех, кто пытался пересечь мост раньше. Она была размером с дом Форда, ее чешуя была такой темно-красной, что казалась почти черной в тех местах, куда не попадало солнце, а зубы похожи на мечи. В общем, неутешительное зрелище. — Нам следовало пойти другим путем, — пробормотал Форд, стараясь держаться как можно ниже среди кустов. — Если бы ты не сжег карту… — О, заткнись. Спокуха, никто из нас не может реально умереть здесь. В любом случае, я могу уложить эту тупую ящерицу спать в одно мгновение. — Нам нужен план… — Нет, не нужен, — сказал Билл, снимая лютню со спины. — Просто смотри и учись, Шестопал. Форд открыл рот, чтобы сказать, что это, вероятно, не очень хорошая идея, но потом вспомнил всё случаи, когда Билл игнорировал его мнения, и снова закрыл, не сказав ни слова. Если Билл был прав, они пройдут мимо виверны. Если он ошибался, то, по крайней мере, он наконец-то услышит, как он признает свою ошибку. Все, что ему нужно было сделать, это подождать и посмотреть. И он действительно увидел. Он увидел, как Билл приподнялся перед носом виверны, услышал, как он прочистил горло, а потом услышал рев, а следующее, что он увидел, был внезапный порыв огня, охвативший Билла. Небольшая кучка пепла упала прямо рядом с его укрытием, а на вершине кучи — единственное изумленное глазное яблоко. Форд уставился на него сверху вниз. Глазное яблоко на куче пепла посмотрело на него в ответ. — Хорошо, умник. Хорошо. Нам действительно нужен план. И солнцезащитный крем. — Если бы ты не сжег карту, мы бы знали, где мы можем купить его. Билл закатил глаза. Как и в том случае, глазное яблоко на вершине кучи пепла покатилось, прежде чем указанная куча снова превратилась обратно в Билла, включая шляпу с перьями и лютню. Форд мог бы обойтись и без возвращения лютни, если честно. — Знаешь, я мог бы стереть в порошок этого дракона… — Виверна. — …Эту глупую штуку через секунду. Форд покачал головой. — В этой игре нет коротких путей. Самое лучшее — упорство и работа, чтобы преодолееть все трудности. Билл вздохнул. — Черт возьми, и вот тут я действительно начал веселиться, — сказал он, но все равно щелкнул пальцами, в результате чего карта снова появилась, паря в воздухе. — Хорошо, хорошо. Посмотрим, где мы сможем найти ближайшую деревню или хижину в лесу или что-то в этом роде. Но я займусь этим? Тебя просто ограбят. Форд выпятил грудь. — Чтоб ты знал, я вырос в ломбарде. Меня не так легко обмануть и… почему ты смеешься? — Хахахах! Ты просто такой милый, Фордси, — сказал Билл с усмешкой, делая вид, что вытирает слезу с глаза, затем потянулся, чтобы щелкнуть его по носу. — Очаровательно, правда. Форд приподнял бровь, прижимая ладонь к носу. — Не собираешься рассказать мне, что всё это значит? — Нет. Но теперь серьезно — позволь мне поторговаться. Это будет проще простого.***
— ЭТО МОШЕННИЧЕСТВО! — ЭТО САМОЕ НИЗКОЕ, НА ЧТО Я МОГУ ПОЙТИ, НЕЗНАКОМЕЦ! — НЕ В СМЫСЛЕ ЦЕНЫ, ЭТО НЕ ТАК! Форд достаточно отчетливо слышал спор на всё рыночную площадь, но не обернулся, не став отрывать взгляд от книжного стенда, где было выставлено несколько книг по продвинутой магии и некромантии. Мало того, что книги были действительно интересными, он еще сочтел, что разумнее будет притвориться, что он вообще не знает Билла, тем более, что его идея торговаться, по-видимому, включала в себя драку с кузнецом, который должен был быть как минимум наполовину троллем или четверть гиганта. — Хм… тот незнакомец ваш друг, сэр? — спросил книготорговец, глядя на сцену через плечо Форда. — Я МОГ БЫ РАЗДАВИТЬ ТЕБЯ ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС, КОРОТЫШКА! — было слышно, как кузнец ревел. Форд пролистал страницы книги. — Никогда в жизни его не видел, — сказал он. — Скажи, сколько за… — О, ДА? ТОГДА ИДИ И ВОЗЬМИ ЭТО! — Я ДАЮ ТЕБЕ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС ПОПРОСИТЬ ПРОЩЕНИЯ И ЗАПЛАТИТЬ… Что бы он ни собирался сказать дальше, все пространство оглушила внезапная вспышка света, достаточно яркая, чтобы затмить солнечный свет, а затем послышались крики. Владелец книжного киоска убежал вместе со всеми остальными, оставив Форда стоять с книгой в руках на внезапно опустевшей площади, где теперь смутно пахло жареной курицей. Форд вздохнул. — Это твоя идея торговаться? — спросил он, поворачиваясь. Билл парил в нескольких футах от него, лютня была перекинута через его сумку, а руки были полны всевозможных вещей — еще один посох, лук, стрелы, что-то очень похожее на топор. Позади него из кратера, где еще несколько мгновений назад находился огромный кузнец, поднялся небольшой столб дыма. — У нас были небольшие разногласия, но я получил наши вещи. Может быть, нам нужно быстро валить отсюда и… серьезно? Я оставляю тебя на минутку, и то, что ты делаешь, так это суешь свой нос в новые книги? — пробормотал Билл, закатывая глаза. — Вы, ботаники, невозможны. — Это продвинутая магия. Это будет полезно против виверны, — сказал Форд, кладя книгу в карман и оставляя несколько монет на книжной стойке; он не был полностью уверен, что это правильная цена, но предположил, что это будет достаточно. — Я думал остановиться на ночь в гостинице, но мне хватило испепельвшего городского кузнеца. — добавил он. Уже стемнело, и было довольно интересно наблюдать, как мир в его сознании имитирует нормальное течение времени. В реальном мире он, возможно, спал всего несколько минут, но здесь он мог прожить целую жизнь, прежде чем его разбудит восход солнца. Билл пожал плечами, прежде чем сложить все оружие, которое он приобрел, в волшебную сумку, которую нес Форд. — Кому нужна вонючая гостиница? Ты можешь просто представить дом посреди леса, и он появится. Твой разум, Умник, помнишь? Хорошо. Форд предположил, что он мог бы что-нибудь придумать.***
— Пещера? Серьезно? Форд пожал плечами, бросая полено в огонь. — Я думаю, это создает приятную атмосферу. Больше подходит для квеста. — сказал он, взглянув на вход в пещеру. Снаружи бушевала сильная гроза, и, по его мнению, это только добавляло очарования. Билл, казалось, не был согласен. — Ты мог бы придумать замок. — Ты тоже мог бы. Билл хмыкнул, но больше ничего не сказал. Он опирался на камень, сложив руки за верхним углом, который Форд считал его головой, и смотрел на тени, танцующие на дальней стене пещеры, как будто мог рассмотреть в них что-то, чего Форд не мог. Ну, он, наверное, мог бы, если подумать. И все же было странно наблюдать, как он молча смотрит на что-то, потому что Билл никогда долго не молчал. — Билл? — Просто отдыхаю, IQ, — сказал Билл, хотя его глаз все еще был широко открыт. И все же в нем был какой-то отдаленный оттенок, который Форд не мог припомнить. — Видеть все — это тоже тяжелая работа, знаешь ли. Верно, подумал Форд: Билл не только знал вещи, но и видел их. Разве надписи в другой пещере, в Гравити Фолз, не называли его Всевидящем Оком? Эта мысль напомнила ему чем-то другом, о чем-то, что промелькнуло в его голове, когда Билл сжег карту и сказал ему бросить монетку, чтобы выбрать свой путь. — В моей голове у тебя везде глаза, не так ли? Полный доступ и все такое. — Ага. — И все это у меня в голове. Ты мог видеть, куда приведут нас пути, даже после того, как сжег карту. — Если бы захотел. Что-то в этом ответе заставило Форда нахмуриться. — И ты решил этого не делать? Билл пожал плечами и на этот раз действительно закрыл глаз. — Это бы высосало все удовольствие, а? Не пойми меня неправильно, Шестопал — иметь ответы — это здорово, но это также может стать немного скучным. Форд никогда не задумывался об этом, но теперь, когда Билл заговорил, это действительно стало иметь смысл. Он ничего так не любил, как самому приобретать знания, и препятствия на пути могли привести к удивительному разочарованию — и все же он не находил ничего более захватывающего, чем стремление к знаниям, подстегиваемое все большим количеством вопросов, на которые он хотел ответить. Хотел бы он, чтобы ему вот так просто вручили ответ на все вопросы? Было бы хорошо, если кто-то просто расскажет ему все? Форд подозревал, что нет. Возможно, он всегда знал, что этого не произойдет — возможно, именно поэтому его никогда по-настоящему не беспокоили подсказки и полуответы Билла, его загадки, игры и извилистые пути, которые вели его к крупицам знаний, которые он искал. В конце концов он обнаружил, что бросает еще одно полено в огонь, прежде чем сосредоточиться ровно настолько, чтобы материализовать что-то из воздуха — шахматную доску. — Шахматы? — Билл снова открыл глаз и пару раз моргнул, прежде чем рассмеяться. — Что, настольная игра внутри настольной игры? Хех, неплохой игровой прием. — Игра… восприятие? Билл пожал плечами, садясь. — Да, в 2010 году это будет иметь больше смысла, — сказал он, махнув рукой, и сделал свой ход.***
— Виверна все еще там. Не похоже, чтобы что-то изменилось. — Что-то действительно изменилось. — Что? — На мосту появилась еще пара трупов. — …Спасибо, что указал на это. — пробормотал Форд и отступил под прикрытие кустов. Он сжал посох немного крепче. Билл пожал плечами. — Эй, если они там есть, значит, ты их придумал. У тебя нездоровый склад ума, Фордси. Мне это нравится, — сказал он, взъерошив волосы Форда. — И, эй, расслабься. На этот раз у нас есть план. Я отвлекаю ее, ты убиваешь ее. — Конечно. Я не понимаю, как такой тщательно продуманный план может провалиться. Билл рассмеялся. — Оу, ты такой милый, когда пытаешься меня задеть, — сказал он, щелкнув Форда по носу. — Не нужно беспокоиться — мы же не можем умереть, помнишь? В худшем случае ты проснешься. Ты включил эту штуку? Форд кивнул, еще раз взглянув на свой посох. Книга по продвинутой магии была весьма полезна в этом аспекте — она давала знание того, что одна конкретная виверна была уязвима для электричества. — Я должен. — Тогда пусть шоу начнется. — сказал Билл и бросил лютню. Форд моргнул. — Я думал, ты собираешься отвлечь его игрой. Билл фыркнул. — Как будто! Не петь серенаду тупой ящерице, которая не оценила это в первый раз. Хорошие перчатки барда сняты, — сказал он и, не говоря ни слова, поднялся высоко в воздух, на виду у зверя. — Но как ты собираешься… — ЭЙ, ГОДЗИЛЛА! СЮДА! Раздался рев и еще один порыв огня, но на этот раз Билл смог увернуться от него. — Ха! Слишком медленно! — крикнул он и тут же метнулся влево, чтобы избежать еще одной струи пламени. Раздался рев, и Форд выглянул наружу, увидев виверну, стоящую на ногах, грозно хлопающую крыльями, хвост, покрытый шипами, опасно раскачивающийся взад и вперед. Она явно была в ярости, но не настолько, чтобы взлететь и покинуть мост, который охраняла. За ней была башня; что бы там ни находилось, это должно было быть важно. — Давай, игуана-переросток! Это всё на что ты способна? Больше рева и топота, но Билл держался подальше от виверны и смог подойти ближе, не будучи пораженным — пока он не начал кружить над головой зверя, заставляя её вращаться и непрерывно щелкать челюстями и плеваться огнем в попытке поймать его. Шипастый хвост ударил по паре статуй по бокам моста, превратив их в пыль. — Эй, Умник! Всякий раз, когда у тебя будет свободная минутка! — крикнул Билл, заставив Форда, который смотрел на эту сцену широко раскрытыми глазами, совершенно очарованный, отшатнуться. Он встал из своего укрытия, подняв посох, как раз в тот момент, когда Билл поднялся высоко над виверной, заставив существо встать на задние лапы, щелкнув челюстями… и оставив подбрюшье незащищенным. Ну, ничего, подумал Форд: он пожелал, чтобы посох превратился в лук, вызвал нужную ему стрелу — ослепительно белую и потрескивающую электричеством, — оттянул назад, выпустил… …И промахнулся. Однозначно. На самом деле, так далеко, что стрела едва не задела Билла, которому только что удалось избежать и этого, и взмаха крыла виверны. — СЕРЬЕЗНО, ШЕСТОПАЛ? — Извини! — выпалил Форд и попытался вытащить еще одну стрелу. Попытался, потому что в следующее мгновение глаза виверны обратились к нему, и она издала рев. Ее пасть открылась, и он с ошеломленным благоговением увидел, как в ее пасти начинает зарождаться огонь, готовый превратить его в пепел и… — О нет, ты этого не сделаешь! Виверна вскрикнула и отпрянула назад, как будто что-то очень тяжелое только что приземлилось ей на спину и изогнулось. У Форда едва хватило времени, чтобы броситься на землю, прежде чем ее хвост хлестнул по тому месту, где он недавно стоял, разрушив часть стены моста и покрыв его пылью и мусором. Форд закашлялся, несколько раз моргнул, чтобы смахнуть пыль с глаз, не замечая ничего, кроме звуков ударов вокруг него, щелкающих челюстей, яростного рева и, прежде всего, смеха. На мгновение он подумал, что это, должно быть, Билл — кто еще мог смеяться? — но это звучало так неправильно, слишком глубоко и громко, слишком похоже на рычание. Со стоном он приподнялся ровно настолько, чтобы посмотреть вверх, и… и… подождите, это было…? — Билл? — Форд обнаружил, что дышит, не сводя глаз с огромного, чудовищного существа, сцепившегося в жестокой борьбе с монстром. Он не мог придумать никого другого, кем могло бы быть это огромное пирамидальное существо — сплошь рты, черные языки и острые зубы, зрачки-щелочки, светящиеся золотом посреди черной, как смоль, склеры, когда оно четырьмя руками удерживало щелкающие челюсти виверны на расстоянии. Существо-Билл рассмеялось. — Я же говорил тебе, что мои милые перчатки барда сняты! — крикнул он и приподнял бьющуюся виверну ровно настолько, чтобы обнажить ее брюхо. Это было удивительно, просто удивительно. Он понятия не имел, что Билл может… — Эй! Проснись и закончи это сейчас же, Робин Гуд! Не любит, когда ее обнимают! …Ох. Верно. Форд встал так быстро, как только мог, снова превратил посох в лук и вызвал еще одну стрелу. Он потянул его назад, помедлил мгновение… и отпустил. К его чести, его цель была лучше, чем при первой попытке. Он попал бы виверне прямо в середину брюха, если бы зверь внезапно не накрыл его своим шипастым хвостом. Стрела пробила его насквозь, но не сделала ничего, кроме разреза, оставив виверну только раненой… и в два раза более разъяренной. Прежде чем Форд смог сделать что-либо еще, виверна взревела и, казалось, с ужасным усилием, ей удалось вырваться из хватки Билла — ровно настолько, чтобы повернуться к нему, заставив его исчезнуть под стеной кожистых крыльев, чешуи и дыма. Раздался звук, похожий на разрыв ткани, и последовавший за этим крик заставил Форда почувствовать, как будто его кровь превратилась в лед в венах. — ААА! НЕТ! ТОЛЬКО НЕ ГЛАЗ! Виверна с ревом запрокинула голову, в ее пасти было что-то черное и золотое, в то время как под ней Билл потянулся, чтобы прижать несколько рук к пустой глазнице. Он был прижат к каменному мосту, когти впились в него, ослепленный и кричащий, и все это потому, что Форд промахнулся. Снова. Потому что он снова потерпел неудачу. — ОСТАНОВИСЬ! Раздался еще один крик, который, как Форд понял позже, исходил от него, и его хватка на луке усилилась, заставив его снова превратиться в посох. Он поднял его в воздух и, не раздумывая, опустил, как меч. Раскат грома заглушил любой другой шум, а освещение заглушило все остальное, заставив Форда закрыть глаза от яркого света. Когда гром стих, оставив звон в ушах, он осмелился опустить руку и открыть глаза. Виверна исчезла, камень моста почернел и потрескался — и посреди этой черноты… — Билл…? Он уменьшился до своего обычного размера, снова стал своим обычным ярко-желтым, но теперь он лежал, опустив глаза, и, что самое тревожное, был совершенно неподвижен. В его тоже поразил яркий свет? Был ли он… Нет, этого не могло быть. Он не мог умереть, ни один из них не мог, по крайней мере, в его сознании — разве Билл сам не сказал ему об этом? Так оно и было, и он не мог ошибиться. Он никогда не ошибался, верно? … Верно? — Билл! Он не пошевелился ни когда Форд подошел к нему, ни когда повернулся на спину. Его глаз был пуст и заполнен серыми помехами, и казалось, что он смотрит в разбитый экран телевизора. Его конечности были вялыми, и он не подавал никаких признаков того, что слышал его. Энергия, должно быть, тоже ударила по нему — конечно, ударила. О чем он только думал? Не похоже, что кто-то из нас может здесь умереть, так что расслабься. Но почему он не двигался? Разум внезапно оцепенел от паники, Форд полез в сумку, чтобы вытащить книгу, и пролистал страницы так быстро, как только мог. Исцеляющие заклинания… исцеляющие заклинания… там должно было быть что-то, что могло бы помочь… Внезапно раздался взрыв помех, за которым последовала веселая мелодия, и Билл резко сел. Серая помеха в его глазах исчезла, сменившись…это была звуковая волна? — Радио-Сайфер здесь с последними новостями — у Шестопала самая плохая цель, известная человеку, и он чуть не поджарил вашего любимого ди-джея! — раздался голос Билла, звучащий на весь мир, как будто он исходил из радио. — Поздравляю, Умник! Ты выиграл пожизненный запас насмешек, начиная… прямо сейчас! Больше новостей в 11:00! — Что… ты сделал… ты просто… ты просто притворялся мертвым? — Форд обнаружил, что начинает хрипеть, и Билл рассмеялся, его зрение вернулось в нормальное состояние. Он смеялся так сильно, что чуть не согнулся пополам. — Оу, ты волновался! Это было восхитительно! И тупо! И восхитительно тупо! — хихикнул он. — Я говорил тебе снова и снова, Умник — все это у тебя в голове. Никакой опасности для тебя и уж точно не для меня. Форд застонал, протягивая руку, чтобы потереть виски. — И я купился на это. — Ага! Крючок, леска и грузило! — Билл подтвердил это, прежде чем подойти слева от Форда, чтобы что-то поднять — длинный, тяжелый на вид меч, который, казалось, не пострадал от молнии, ударившей в мост. — И посмотри, что уронила ящерица! Я оставлю его себе! Форд нахмурился. Технически, он был тем, кто получил это оружие — он вспомнил, что читал, что меч можно получить, отрезав хвост виверны, что он и сделал. Почему именно Билл должен его присваивать? — Ты не тот класс персонажей. — указал он, уже зная, что сказал бы на это Билл. — Ты говоришь так, как будто это имеет отношение к делу, — сказал он и перекинул меч через плечо, едва не задев голову Форда в процессе, заставив последнего пригнуться. — Но не беспокойся, ты не пропустишь саундтрек! Я все равно продолжу петь и… — На самом деле, я думал, что на данный момент этого достаточно, — поспешно сказал Форд, прерывая его. Он действительно, действительно не был уверен, что сможет вынести пение Билла прямо сейчас. — Ты знаешь, я… нам так много нужно сделать. Может быть, мне стоит проснуться и приступить к работе. Билл повернулся, снова опасно взмахнув мечом и заставив Форда отпрянуть назад. — Ты уверен, Шестопал? Думал, нам здесь весело. Ну, знаешь, квест и все такое. — Это было весело, — быстро сказал Форд, и, честно говоря, это была не совсем ложь. Это было просто… лучше всего в малых дозах. И он только что принял достаточно большую дозу, чтобы ее хватило на месяц. — Но я отстаю в своей работе. Многое еще предстоит сделать, чтобы докопаться до сути Единой Теории Странностей. Билл пожал плечами. — Ну что ж. Если ты настаиваешь, — сказал он и щелкнул пальцами. Пейзаж вокруг них исчез в считанные мгновения, оставив позади просторы космоса — именно так выглядел мысленный ландшафт Форда большую часть времени. Одежда Форда вернулась в нормальное состояние, и Билл тоже был одет в свой обычный галстук-бабочку и шляпу. Вместо меча он держал трость. — Итак, готова снова поговорить о странном? Форд усмехнулся. — Конечно. — Как насчет того, чтобы я спел об этом? — НЕТ. Билл сузил глаз, опираясь на свою трость, которая, с другой стороны, вообще ни на что не опиралась, поскольку он все еще находился в воздухе. — Так, так, кому теперь не весело? — сказал он и рассмеялся при виде Форда, прежде чем схватить его кончиком футляра. — Давай. Тебе понравилась поездка. Признай это. Лучше, чем бросать игральные кости, да? Форд скорее умер бы, чем прямо сказал, что это было лучше, но он не мог отрицать, что это был удивительный опыт. — Это было по-другому, — признал он. — Я бы не прочь попробовать еще раз, когда-нибудь. Только одно условие. — Да? — Никогда больше не пой. Билл театрально вздохнул. — Ой, это больно, Шестопал. Ну что ж. Музы всегда недооцениваются. Раньше времени и все такое, — сказал он. И, к его чести, он больше не терроризировал Форда своим пением. Еще тридцать с чем-то лет.***
Мы встретимся вновь,
Не знаю где, не знаю когда,
Но я знаю, что мы встретимся еще в один прекрасный солнечный день…