Нет худа без добра

Микаса бежала навстречу возвращающемуся отряду, несмотря на всё ещё не снятый запрет врача, и уже высматривала в толпе родные лица. Она замедлилась, как только смогла разглядеть выражения лиц тех, кто шёл впереди. Подавленные, унылые, такие, какими она привыкла их видеть после тяжёлой битвы. «Что же произошло?». Этот вопрос стучал в голове, а волнение всё нарастало. Она всё никак не могла увидеть капитана и остальных, и беспокойство сводило её с ума, но вот, в середине отряда девушка приметила невысокого мужчину, спешившегося с лошади. Она тут же побежала к нему через толпу удивлённых сослуживцев, и какая-то часть волнения уже спала, ведь с Леви всё в порядке, по крайней мере, ей так казалось. Заметив, что Микаса бежит к нему навстречу, он слегка обрадовался, однако радость его длилась совсем недолго. – Капитан, сэр, что случилось, где Эрен? Леви снова нахмурил брови. Значит, её не особо интересует его состояние, что ж, так тому и быть. Девушка попыталась взять его за руку, но он остановил её жестом. – Не стоит, Аккерман. Он в порядке, где-то в толпе. Сообщив это, капитан прошёл мимо неё, будто бы больше не обращая внимания, что смутило Микасу. Он сильно устал и ему не до неё, или же она снова сделала что-то не то? И на первый вопрос он не ответил, что-то явно произошло, но никто не спешил рассказывать ей об этом. Как и обещал капитан, она вскоре увидела остальных. – Ребята! – девушка замахала рукой, привлекая к себе внимание, и её друзья тут же заспешили в её сторону. Чуть ли не бегом она приближалась к ним, и, увидев сводного брата, тут же сжала его в объятьях. – Эрен, с тобой всё в порядке? – говорила она, попутно поправляя его одежду, и осматривая парня на наличие повреждений. – Ну расскажите же, что случилось, почему вы все молчите? – Теперь она уже обращалась ко всем, грозно посматривая на понурых друзей. Армин нарушил это молчание первым. – Экспедиция провалилась. Эрена снова чуть не похитили. Мы потеряли несколько солдат. – Армин вкратце описал события с заметной горечью в голосе. Остальные только опустили головы, в знак солидарности с его словами. Слёзы снова появились на глазах у девушки, когда она услышала, что Эрена снова чуть не похитили, но расплакаться она себе не позволила. Хотя её состояние сейчас определённо располагало к этому. В конце концов, сейчас Эрен в полном порядке. Но недовольство тем, что она не была рядом с ним в тот момент, и ощущение полной беспомощности давили на неё с новой силой. Вскоре все разошлись. До приезда командора никаких приказов появиться не могло, а значит солдаты могли воспользоваться этим временем для отдыха. К тому же капитан, не сказав ни слова, отправился в свой кабинет. Только для Микасы могла бы найтись работа. Леви в любом случае нужно будет подготовить отчёт о вылазке, а ей необходимо сейчас с ним поговорить. Она, как никак, его помощница, и без серьёзного предлога уходить от обязанностей ей было нельзя. А во время заполнения документов она точно сможет разговорить мрачного капитана. Постучавшись в дверь, она, не дожидаясь ответа, вошла в кабинет, уже не здороваясь, считая, что раз они уже увиделись во время его возвращения, то дополнительные приветствия будут уже излишни. Девушка села на своё место и начала копаться в документах, которые были ей доверены, но Леви будто бы игнорировал её присутствие. Он даже не посмотрел на неё, когда она пришла. Микаса не могла понять, что это значит. Он устал и не хотел сейчас ни с кем разговаривать, или это именно она являлась причиной его молчания. Она сделала пару глубоких вдохов, таких, чтобы Леви точно услышал, но её намёк был совершенно проигнорирован. Поработав в полной тишине, которую нарушали лишь шорохи бумаги и скрип перьев, ещё немного, девушка не выдержала и заговорила первой. – Леви, в чём дело? – Кажется я только недавно объяснил тебе в чём. А сейчас мне нужно работать. По тону Леви стало понятно, что спрашивать его дальше о чём бы то ни было – это плохая идея. Видимо провал миссии, усталость, и то, что он был ей недоволен, настолько испортили ему настроение, что пытаться вывести его на диалог сейчас бесполезно. Однако спокойно работать у девушки тоже не получалось. Волнения предыдущих дней спали – капитан жив и здоров, и сидит сейчас прямо перед ней, с Эреном тоже всё в порядке, пускай и произошла та ситуация с похищением, но теперь же всё хорошо. Однако радоваться теперь не получалось. Прокрутив события последних дней до неё наконец дошло. – Ты это из-за Эрена? – осторожно поинтересовалась Микаса, надеясь на то, что сможет получить хотя бы односложный ответ. К тому же она его уже знала. Капитан резко перестал писать, положил перо и тут же встал из-за стола. – Знаешь, Микаса, отношения с тобой казались мне очень хорошей идеей, но теперь я понял, что ничего хорошего из этого не выйдет. У тебя в голове только Йегер, а я совершенно не желаю находиться на втором месте. К тому же, это слишком сильно отвлекает меня от основных обязанностей, и я не хочу умереть на поле боя только из-за того, что я снова решил повитать в облаках. Нам нужно закончить это здесь и сейчас. Микаса подняла на него взгляд и теперь, с непонимающим видом, смотрела прямо ему в глаза. У неё будто бы разом отобрали все слова, и она не могла сформулировать ни одной мысли. Сердце забилось чаще, к горлу подступил ком, а в голове стучало вопросительное «почему». Увидев замешательство девушки, Леви немного смягчился, но продолжил: – Если тебе ещё интересна работа с бумагами, можешь оставаться моей помощницей, но не больше. Мне надоела эта игра в прятки ото всех. Микаса уже в который раз за день сдерживала слёзы. Хотелось начать оправдываться, защитить себя, убедить капитана в том, что он не прав, и что ничего не нужно менять, но внезапно, девушка осознала: слово капитана всегда было твёрдым как сталь. Если он в чём-то убеждён, то переубедить его будет почти невозможно. Да и нужно ли ей это? Если он прямым текстом говорит о том, что больше не хочет продолжать с ней отношения, то это выше её достоинства – пытаться вернуть всё обратно. Пускай она ещё совсем юна, но делать из себя посмешище она не собиралась. Пусть так. – Я всё поняла. – Это всё, что она смогла сказать своим потухшим голосом. Девушка уже было хотела продолжить работать с бумагами, но поняла, что скорее всего больше не сможет сдерживать слёз, и разреветься перед капитаном было бы слишком унизительно для неё. Она быстро сложила всё по своим местам, и бросив: «До свидания, сэр», поспешила из кабинета. В комнате никто не спрашивал её о причине слёз. Капитан умел доводить кого угодно, даже парни уже не стыдились проронить скупую, после очередного смешивания с грязью. Микаса держалась дольше всех, видимо от того ей и было так горько. Она не привыкла плакать. Казалось, что все её слёзы кончились ещё в раннем детстве, после смерти её родителей, но теперь было понятно, что это не так. И ей было очень стыдно, что она сейчас плачет как маленький ребёнок на глазах у её соседок, но остановиться она уже не могла. Через некоторое время ей полегчало. Саша тут же подала ей стакан воды, приобняла, и спросила, о том, что же случилось. Но Микаса отрицательно покачала головой, показывая своё нежелание делиться подробностями, и тогда Саша просто осталась сидеть рядом, надеясь, что это немного успокоит подругу. И это действительно сработало, спустя несколько минут Микаса уже полностью пришла в себя, и отправилась умывать лицо. Капитан так и остался у себя в кабинете. По началу он даже гордился тем, что смог оборвать всё без колебаний, но после того, как он увидел побелевшее лицо Микасы он пожалел о том, что был так резок. Он задумался о том, что ей ведь даже не приходилось ещё расставаться с кем бы то ни было таким образом, и он снова подумал о том, что явно погорячился. Да и зачем он это сделал? У них ведь правда всё было хорошо. Из-за того, что его чуть не сожрали в лесу? Да такое происходит при каждой встрече с титанами, и не важно, внимательно он следит за обстановкой, или же нет. Но с другой стороны, это, наверное, к лучшему. У него давно не было девушки, почти с тех пор, как он вступил в Разведкорпус, и он привык жить сам по себе. Никакие сложности ему были не нужны. О Микасе он беспокоился всё больше и больше. Ему не хотелось делать больно кому-либо из них, ведь если всё зайдёт слишком далеко, и кто-то из них погибнет, другому будет крайне тяжело пережить это. Особенно Леви. Он потерял так много дорогих ему людей, что уже и не хотелось считать. А Микаса не могла думать о себе в моменты опасности, только об этом придурке-Йегере. Леви просто не сможет спокойно жить, если гибель Микасы произойдёт по вине её же брата. Всё же, как он решил, он поступил правильно. Они погрустят пару дней и всё пройдёт. Зато уже не останется причин для боли посильнее. Эрвин с Ханджи ещё не вернулись из столицы, значит у него было время сходить в душ. Его чистоплотность почти кричала о том, что он буквально покрывался грязью с каждой секундой, проведённой в одежде, в которой он и приехал. Недолго раздумывая, он сложил всё, что можно было доделать потом и отправился в душевую.

***

Как только Леви вышел из кабинета, он тут же наткнулся на заплаканную девушку, которая направлялась, по-видимому, туда же, куда и он, а именно в сторону душевых. Она мельком бросила на него взгляд, но тут же поспешила закрыть лицо волосами и быстро пошла вперёд, как будто ничего и не произошло. Капитан пару секунд стоял в нерешительности. Очевидно, ей не хотелось бы видеть его сейчас, учитывая то, что причина слёз была абсолютно ясной. Да и ему не хотелось её видеть, чего доброго, не сможет сдержаться и попытается вернуть всё как было. А ведь как раз этого ему и хотелось избежать. Надо как можно быстрее пережить разрыв, и двигаться дальше. Да и настолько ли ему хотелось в душ, чтобы продолжать мучать девушку, которой его присутствие наверняка только повредит? И почему он опять подумал о её чувствах? Всё же невозможно не признать, что она прочно засела у него в сердце, и это представляло большую опасность не только для них обоих, но и для всех, кто находится рядом. Там, где есть чувства нет места рациональности, а ведь именно рациональность не раз спасала его и других солдат от верной гибели. Ему ни за что нельзя было переставать мыслить рационально. Однако всё, о чём он сейчас мог думать, это о том, чтобы побежать за ней, сжать в своих крепких объятьях и не отпускать больше никогда. И пусть называет его придурком и коротышкой сколько ей угодно, только бы… Поколебавшись ещё немного, Леви решил, что душ он примет позже. Лучше им не пересекаться.

***

Микаса уже стояла у раковины, ополаскивая своё раскрасневшееся лицо ледяной водой. Обжигающий холод остужал лицо и чувства девушки. Она уже успокоилась, но так и не могла собраться с мыслями и понять, как же ей быть дальше. Она определённо точно не хотела избавляться от тех чувств, которые так явно бурлили внутри, но как быть, если капитан уже всё решил за неё? Что она могла сделать? Нет, видеть его ей совсем не хотелось. Было ясно, что разговаривать с ним бесполезно, а лить перед ним слёзы – выше её достоинства. Он видел достаточно её слабостей, больше она не собирается их показывать. Надо было действовать решительно. Если видеться с ним было слишком тяжело, то зачем мучать себя? Она просто попросит о переводе в другое подразделение. В военную полицию, например. А что? Неплохая идея! Отправится внутрь стен, оставит эту бессмысленную игру со смертью, уговорит Армина и Эрена пойти с ней, и дело с концом. Нечего ей больше здесь делать, человечество обойдётся и без неё. Уже этим вечером она написала три заявления и решила, что сразу же, как только вернутся Эрвин и Ханджи, она запросит перевод, и больше никогда не увидит этого подлого коротышку, который так нагло решил поиграть с её совсем юными чувствами.

***

Эрвин и Ханджи вернулись через пару дней. За это время Микаса решила свести к минимуму шансы встретить капитана по пути, поэтому даже в столовую она не спускалась вместе со всеми, а просила Сашу принести ей еду в комнату. Должность помощницы она тоже забросила. Ещё чего не хватало, добровольно идти и сидеть в кабинете рядом с этим мерзавцем, ещё и помогать ему с его бумажками. До этого же он как-то справлялся сам? Вот пусть и теперь разбирается самостоятельно. Или ищет другого помощника, ей теперь всё равно. Она злилась на него и не могла понять, зачем он высказал ей всё это, и почему они должны расстаться, но чувствовала, как только она уедет отсюда, всё станет на круги своя. Ей снова будет чем заняться, ведь тренировки в полиции не такие суровые как здесь, и она тоже сможет в них участвовать, хотя бы настолько, насколько позволяют её травмы. Подгадав время, когда Эрвин точно будет в своём кабинете, она направилась прямиком туда. Злость всё ещё не утихла в её груди, только распалялась с каждым шагом, проделанным по пути к кабинету. Ничего, сейчас она получит одобрение на перевод, и будь что будет. Микаса, уже по привычке, без стука вошла в кабинет командора с твёрдым намерением покончить со всем этим. Эрвин был не один. До того, как девушка ворвалась в комнату, они с Ханджи что-то бурно обсуждали, но теперь оба обратили на неё своё внимание. Микаса поприветствовала командора и майора по всем военным правилам и с размаху положила прямо перед ними на стол три бумажных листа. Немного удивляясь происходящему Эрвин взглянул на листы. – Что это? – он вопросительно изогнул бровь и теперь ожидал ответа от взъерошенной девушки. – Я прошу перевода меня, Аккерман, Йегера и Арлерта внутрь стены Сина, мы желаем вступить в ряды военной полиции центра. Не ожидая такого заявления, Эрвин помедлил с ответом. Он взял листы в руки и внимательно изучил каждый из них, а затем отдал Ханджи, которая, раскрыв рот от удивления смотрела на происходящее. Теперь уже она стала изучать бумаги, принесённые девушкой. Внимательно прочитав написанное, майор покачала головой и вернула листы на стол. Командор, увидев её реакцию, решительно произнёс: – Отказано. – сказал командор с уже заметным раздражением в голосе, и поставил по печати на листах. – Почему? – тон девушки был скорее угрожающим, нежели просящем, и Эрвину стало очевидно, что здесь происходит что-то неладное. – Во-первых, за подделку подписей можно загреметь в камеру, но это я тебе ещё могу простить, а во-вторых, почему Вы обращаетесь ко мне, а не к своему капитану, Аккерман? – У нас возник конфликт, в ходе которого я и решила, что мне и моим товарищам лучше перевестись. – отчеканила Микаса, всё еще злобно поглядывая на командора, будто бы не замечая присутствия третьего человека в кабинете. – Я бы ещё мог рассмотреть твоё прошение о переводе, если бы Йегер и Арлерт самолично написали эти заявления. Я не могу принять их от твоего лица. – Уверяю Вас, командор, они согласны на перевод, даже если заявления написаны мною. Командор заметно расслабился, понимая, что девушка откровенно блефует и чего-то не договаривает. И что за «конфликт» произошёл у неё с Леви. – С чего Вы решили, что они согласны о переводе? – Сэр, они пойдут за мной, если я достаточно хорошо попрошу. – Почему Вы так в этом уверены, Аккерман? Насколько мне известно, это Вы следуете за Эреном, куда бы он не пожелал отправиться, и, если мне не изменяет память, то именно так Вы и оказались в Разведкорпусе, разве я не прав? Очень сомневаюсь, что Эрен согласиться отправиться во внутренние стены, когда он так нужен человечеству. Теперь Микасе предстояло выдержать прямой взгляд командора. Она смотрела в упор, надеясь, что её взгляд достаточно красноречив, но Эрвин не поддавался. – К тому же, – продолжил командор, я не могу лишить Разведкорпуса трёх самых важных членов одновременно. Вы прекрасно понимаете какие людские потери мы понесём без Вас. Армин отличный стратег, и он показывает большие успехи в обучении. Ему предстоит занять моё место, и я не намерен искать нового кандидата и начинать всю работу сначала. И что Вы полагаете будет делать Эрен в военной полиции? Что бы Вы не предполагали, я могу с точностью сказать, что как только он окажется в их лапах они тут же засунут его в самый тёмный карцер, от греха подальше. Титан не должен находится подле короля никаким образом, даже если кажется, что он на стороне человечества. Эрвин читал девушку как открытую книгу. Он видел всё её терзания и сомнения и давил на них самым наглым способом. Внезапно она выдала то, чего он совершенно не ожидал. – Вы не имеете права отклонить моё прошение. Это противоречит закону военной организации. Если Вы не одобрите перевод, я обращусь в военный суд. Её вид выражал полную решимость выполнить задуманное, если её требования не будут удовлетворены. Было ясно, что дело не в её истинном желании быть ближе к королю и дальше от стен, что-то в её голосе и взгляде давало понять, что проблема кроется глубже. – Успокойтесь Аккерман. И прежде чем Вы пойдёте в суд, извольте объяснить, какой конфликт произошёл у вас с капитаном Леви, возможно, тогда я пересмотрю своё решение. – При всём уважении, командор, но это не Ваше дело, сэр. И майор Ханджи, я полагаю, тоже не следует это слушать. – девушка совершенно не желала идти на контакт, а в особенности не хотела признавать, что этот конфликт носит исключительно личный характер. Этого командору уж точно знать не обязательно, иначе он ни за что в жизни не одобрит её перевода. Но от опытного Эрвина было сложно скрыть свои истинные намерения. Для этого он был слишком умён и проницателен. – Микаса, не нужно пытаться мне соврать, я вижу тебя насквозь. – перешёл он на привычную манеру общения с девушкой на «ты», чтобы смягчить обстановку. – Расскажи мне, что произошло, и мы постараемся мирно решить эту проблему. Не нужно устраивать скандал. Внезапно двери распахнулись и в кабинет вошёл четвёртый человек – истинная причина этого разговора – капитан. Он недовольно оглядел всех взглядом, и в своей привычной манере произнёс: – Аккерман, что за цирк ты здесь устраиваешь, и почему я как командир не в курсе о том, что ты у командора? – Он успел перехватить взгляд Микасы, которая уже не просто злилась, она метала молнии глазами, и Леви понимал, почему. Но что она задумала, понять не мог. Он уже хотел добавить что-то вроде «А ну брысь отсюда», но его резко прервала Ханджи, которая чуть ли не прыжком оказалась прямо перед капитаном, и крепко схватив его повыше локтя развернулась и со словами: «Капитан Леви, Вы как раз о-о-очень мне нужны, пойдёмте – пойдёмте», вывела его за дверь, несмотря на все протесты. Микаса была мрачнее тучи. Появление Леви окончательно выбило её из колеи, и теперь она совсем растеряла свою уверенность. – Ну же, Микаса, рассказывай, в чём дело, я же не просто так интересуюсь, ты как никто знаешь, что добиться справедливости можно только если известны все детали происшествия, а я ещё даже не знаю, что произошло. – Эрвин смягчил тон, надеясь на то, что это немного успокоит девушку, и это сработало. Скопившееся напряжение последних дней пробило свой путь наружу, заставляя девушку снова залиться слезами. Ей уже не было стыдно плакать перед командором. Он наверняка видал сцены и похуже, главное, что она снова смогла почувствовать хоть что-то кроме злости. Как на духу она высказала командору всё, что произошло, что Леви в любом случае готов от неё избавиться, и что он-то уж точно не будет препятствовать её переводу в другое место. Эрвин, спокойно выслушав всё от начала до конца, выпрямился в кресле. Он недолго подумал над рассказом Микасы, и тихо, себе под нос произнёс скорее для себя: – Вот же идиот, вроде взрослый мужчина, а в любовных делах как мальчишка, – а затем уже громче, чтобы притихнувшая девушка слышала, – Микаса, он сам не понимает, что делает. Мы с ним это обсудим, подожди пока с переводом. – Хорошо, – произнесла она уже совсем потухшим голосом. Эрвин встал из-за стола и направился к выходу из кабинета, попутно похлопав девушку по плечу. «Ох уж этот Леви», – рассуждал командор про себя, «настоящая заноза в заднице. Как будто специально стремится разрушить свою жизнь, ну ничего, я-то мозги ему на место поставлю, если он сам не справляется». В то же время Ханжди затащила уже в свой кабинет отпирающегося капитана. Он и не ожидал, что у майора может быть столько сил. Она с силой усадила его на кресло и, взявшись руками за плечи, вжала его в спинку. Грозно нависнув над ним, Ханджи громко спросила: – Леви, какого чёрта происходит? – ничего не понимающий капитан, зная, что Ханджи в гневе страшна не меньше самих титанов, решил не отмалчиваться, но и поддаваться не собирался. – Это я хотел спросить. Что за допрос ты мне пытаешься устроить? – Я хочу узнать, почему Микаса врывается в кабинет, и ни с того ни с сего требует перевода в военную полицию. У вас же всё было хорошо перед нашим отъездом, что ты успел натворить? Леви опустил взгляд. Так значит она захотела уехать подальше от него. Так даже лучше. Скорее всё забудется и всё встанет на круги своя. – Если хочет – пускай переводится, причём тут я? – Ты из меня дуру-то не делай, слышишь? – Ханжди налегла на него ещё сильнее и Леви уже почувствовал, что ещё немного и под таким давлением спинка кресла просто разлетится в щепки. – Рассказывай всё как есть, и не пытайся от меня что-то скрыть, я тебя негодника насквозь вижу. И Леви рассказал. С каждым новым предложением капитана, глаза майора становились всё шире. Она просто не могла поверить в то, что то, что он сейчас рассказывает – правда, и что Леви мог поступить так по собственной же воле. – То есть, я правильно понимаю, что ты решил таким грубым образом разорвать отношения с Микасой, только потому, что тебе кажется, – это слово она особенно выделила, – что Микаса сильнее заинтересована в своём, прости титан, брате, а ты думаешь о ней слишком часто? Кивок. – И ты посчитал, что для неё же лучше будет, если вы перестанете быть вместе? Ещё один. – Леви, как такой умный мужчина как ты, может говорить такие глупые вещи… я не понимаю. Тебе срочно нужно перед ней извиниться, и выкинь эту дурь из головы. – Я уже всё решил, мы в любом случае не жильцы. Сколько ещё вылазок случится прежде чем кто-нибудь из нас умрёт? Я больше не хочу ни к кому привязываться. Ханджи продолжала недовольно смотреть на него, даже то, что она понимала его чувства, не помогало ей понять, почему он решил так поступить с Микасой. – Леви, ты же хочешь быть с ней, только убеждаешь себя в том, что это не так, и что лучше бы вам не привязываться друг к другу, но не лучше ли провести вместе столько времени, сколько получится, а не дожидаться момента, когда кого-то из вас сожрут, а потом всю жизнь сожалеть о том, что всё это время вы прожили в обиде друг на друга? Эта мысль была такой простой, но такой логичной, что Леви даже не ожидал такого от Ханджи. Эта четвероглазая сумасшедшая знала толк в объяснениях, это так, но он и подумать не мог, что её слова могут настолько быстро изменить его мнение. – Ханджи, а ведь ты права, – начал он, даже не пытаясь скрыть нотки удивления в голосе. – И правда, почему я решил, что так будет лучше... – Ты мне лучше расскажи, почему ты решил за неё. – За их разговором Ханджи и Леви не заметили того, как вошёл командор, и теперь все взгляды были обращены на него. – Я… я не знаю. – честно признался капитан. – Леви, не будь ты моим другом, я бы хорошенько врезал тебе за твою способность портить жизнь себе и близким. Но пока у тебя есть шанс исправить свою ошибку, так иди и сделай это, если хочешь продолжать жить без сожалений.