Тот самый Принц

— Эй, Поттер, что ты там пишешь, хе-хе? До того, как его окликнули, Гарри неподвижно сидел на высоком барном стуле. На его коленях была записная книжка, в руках — пластиковая маггловская ручка. Он остекленевшим взглядом уставился на буквы, пребывая в задумчивости. Волшебник посмотрел на парня перед собой. У того были короткие тёмные волосы, карие глаза, тёмные веснушки на лице. Внешне парень абсолютно не был похож на его бывшего однокурсника, Драко, но энергетика у этого двадцатипятилетнего мужчины была такая же, как у того, только лет в одиннадцать. В то же время, он воплощал собой стереотипные представления волшебников о магглах — глуповатый неудачник, который периодически любил вот так вот подходить к людям и задавать странные вопросы. Гарри только не мог понять, чем он со своей книжкой помешал ему? — Ничего особенного, Майк, — Поттер выдавил из себя вежливую улыбку. — Что ты делаешь здесь сегодня? Вроде как, твоя смена завтра. На барной стойке располагалась касса, а рядом с ней — два кубика с числами от нуля до девяти, которые можно было переворачивать, чтобы указать дату. Гарри быстро посмотрел на них и перевернул один, намекая «коллеге» о том, что сегодня не его день. Думал, может, парень перепутал число, он же глупенький, с него станется забыть, что его смена была буквально вчера или что его график один через один. — Да я в курсе, бро, — он засмеялся, обнажая кривые белые зубы, и потрепал его по плечу. — Ты чё там, отчёт о нашей кафехе составляешь, чувак? Гарри чуть не упал со стула, когда тот встряхнул его за плечо, и нахмурился. Ему это совсем не нравилось. Он ведь специально так делал, этот Майк — нажимал сильнее, чем нужно, тряс со всей дури, а потом говорил, что всего лишь потрепал его по плечу, это же безобидный жест. Гарри вообще не нравилось, когда чья-то волосатая рука прикасается к нему. Для чего он это делает? У него какой-то фетиш на то, чтобы врываться в чужое личное пространство? Или, может, для того, чтобы показать, какой он сильный? Глядите, он может просто потрепать человека так, что тот рухнет со стула! Точно так же ведь этот мерзавец пожимал руку, например. Как будто только того и ждал, что Гарри восхитится его мощью и назовёт его, прости господи, «братаном». — Нет, конечно, нет, — волшебник просто не знал, что ещё на это ответить. Министерство предписывало для волшебников конкретные правила поведения с магглами, которых «желательно придерживаться» обычным волшебникам и «вменяется в обязанность придерживаться» для занятых в Министерстве. И, к сожалению, Аврорат всё ещё был его частью. Сами правила были похожи на советы по общению с душевнобольными — ни в коем случае не стоит (и «нельзя» — для работников Министерства) выказывать напрямую своё пренебрежение к магглу, нужно постараться общаться с ним уважительно за исключением ситуаций, опасных для жизни и здоровья; от маггла не стоит многого требовать, что в ситуации Гарри касается также поведения маггла; общение должно быть дружественным, также любое недовольство может быть выражено исключительно в дружественной форме. Чтобы следовать этим правилам, Гарри должен быть максимально предсказуемым для маггла, но сейчас он даже не знал, что тот ожидал услышать? Что Гарри посмеётся? Или что расскажет, как не успевает на пары по зельеварению? Вдруг он что-то неправильно понял, а вокруг кафе уже бродит какой-нибудь такой же несчастный аврор под прикрытием и записывает всё? Поттер даже осмотрелся на всякий случай. В кофейне уже было несколько посетителей, но все они были магглами. Он был наблюдательным, и мог определить в небольшой группе людей волшебника, более того, мог понять, кто из них является аврором. — Ты странный, — как-то озадаченно произнёс Майк, как будто даже задумался. — Чё такой хмурый сегодня? «Потому что ты пришёл» — подумал Гарри, при этом с безразличным лицом дёрнув бровью. — Да ладно тебе, взбодрись, — парень оскалил зубы и с новой силой опустил руку ему на плечо, отчего у бедняги задёргался глаз. — Ты же всегда улыбаешься! Неясно, сколько бы ещё это продолжалось, если бы их не отвлёк звон колокольчиков над дверью, возвещающих о новом посетителе. Гарри нервно улыбнулся (кажется, его губы дрожали) и буквально метнулся к кофемашине, выкрикнув: — Оу, извини, Майк, я спешу, у меня здесь клиент! Звучало не очень правдоподобно, но оставалось надеяться, что для его мозгов в самый раз, а пока Гарри обернулся к клиенту и сразу же наткнулся на скептический взгляд. Посетитель поднял бровь, выражая всё своё отношение к этой ситуации. — О. Доброе утро, профессор. — Доброе утро, Мистер Поттер, — медленно проговорил высокий мужчина перед ним. — С Вами всё в порядке? У Вас лицо посерело. — А, да тут… — он не стал говорить лишнего, просто показал глазами на напарника. — Небольшие проблемы. Вам как обычно? — Да, — мужчина отодвинул стул и сел на него. Гарри позволил себе лишь пару мгновений понаблюдать за ним. За тем, как его длинные чёрные волосы спадают ему на лицо, как трепещут ресницы, когда он прикрывает глаза. За тем, как он цепляется за стул, чтобы сесть, как опускается галстук на его рубашке и сумка на плече. Всего пара мгновений, и он взялся за турку. * * * Майк не понравился ему уже с момента, когда он проходил собеседование. По заданию, данному ему в Аврорате, он должен был наняться бариста в одну маггловскую кофейню. Насколько он знал, такое же задание, связанное с этой кофейней, выдали ещё нескольким аврорам, чтобы те тоже попробовали. Обычно, когда дают такие задания, кажущиеся довольно странными, Аврорат не поясняет, зачем им внедряться в маггловское кафе — это сообщат только тому, кто сможет выполнить требование. Естественно, Гарри, как ответственный аврор на службе, составил соответствующий план, чтобы внедриться в это место. Тем более, среди коллег недосказанность со стороны начальства воспринималась, как своеобразная игра: каждому хотелось узнать, зачем им делать то или иное, но в то же время выполнившему требования аврору запрещалось разглашать подробности задания. Единственный законный способ узнать это — самому стать «тем самым». Задание выдали волшебникам, жившим какое-то время среди магглов. У каждого был свой план по найму на работу. Когда-то Гарри казалось, что раз он жил до одиннадцати с Дурслями, а после — каждое лето до окончания школы, ему будет просто, но реальность показала, что маггловский мир непостижим. Например, чтобы не облажаться, нужно было разработать целый план! Он долго изучал, как проходят собеседования у магглов, а также учился варить кофе, чтобы не выглядеть глупо перед маггловским начальником. Проблема в том, что нельзя было использовать какие-либо внушающие чары, потому как это было незаконным даже в применении к магглам. Уже там он встретил этого злосчастного Майка, который в качестве приветствия сжал его руку со всей силы. Гарри пришлось кисло ему улыбнуться, сказать «Ничего страшного» на его «Ой, прости, я, наверно, слишком сильно сжал твою руку», и, как по волшебству, его приняли на работу. — Слушай, да ты нормальный. До тебя тут столько странных типов побывало, — сказал тогда Майк, и Гарри только нервно засмеялся. Начальство поздравило его с выполненным условием и просветило в курс задания. Суть была проста. Аврорату нужно защитить одного человека. Его личность начальство хранит в тайне, и рассредоточивает своих людей везде, где этот человек часто бывает или проходит мимо: около его дома, в доме по соседству, на работе или, может, в парке, в котором тот любит гулять. В случае с Гарри, он внедрился в любимое кафе охраняемой личности. Его задача — просто следить за тем, чтобы всё было тихо. Ему не обязательно знать, что за личность посещает это место — если всё хорошо в кафе, то и объекту в нём прекрасно. Естественно, объект — волшебник. Министерство магии не будет заниматься защитой какого-либо маггла. Тем более, это должна быть особо важная личность — сам Министр магии внимательно следит за ходом выполнения каждого задания, связанного с этим человеком. Из любопытства Гарри, естественно, приглядывал за окружающими — здесь было много постоянных посетителей, очень часто можно было видеть одни и те же лица каждый день, но ни один из них не казался подозрительным. Они же все сыщики, и было делом чести попытаться найти среди всех этих людей того, о ком он не знает ничего, включая даже то, от чего защищает его. Правда, один мужчина всё же привлек его внимание. Изначально его особенность была в том, что он пил самый горький кофе из всего, что можно приготовить в этом кафе. Обычно Гарри нравилось наблюдать за людьми, которые заказывали впервые эспрессо: они смотрели в маленькую чашечку и спрашивали «Это всё?». Кто-то даже делал глоток, а затем Гарри сдавался и наливал им немного молока. Но этот мужчина был другим. Он приходил утром и вечером. Его особенность была в том, что он брал самый отвратительный кофе и выпивал его с каменным лицом, делал это регулярно каждое утро. У мужчины были чёрные длинные волосы, чёрные глаза и густые брови. На нём всегда была официальная маггловская одежда — белая рубашка, чёрный галстук, чёрные брюки. Иногда он надевал пиджак, в холодную погоду носил длинное пальто, которое очень ему шло. Его лицо всегда было мрачным, он будто являлся воплощением всеобщей ненависти ко всему живому. Гарри даже строил теории, в которых этот человек просто призван поглощать всё неприятное, поэтому и заказывает всегда мерзкий кофе да пьёт его, как воду. В какой-то момент это стало казаться… забавным. Гарри принялся наблюдать за ним, и всё больше этот человек начал казаться ему милым. Разумеется, он также выискивал в нём признаки волшебника, но ничего в нём такового не выдавало. Во-первых, мужчина приходил в одно и то же время каждую неделю, причём недели было две: первую неделю он приходит по одному расписанию, вторую – по другому, а затем снова в том же порядке. Такой порядок свойственен учебным заведениям, поэтому Гарри сделал вывод, что мужчина либо преподаёт, либо учится. Как раз неподалёку находился университет. Он не был похож на студента – всегда строгий, опрятный, таскает с собой бумаги и рассматривает их, делает пометки, пока пьёт свой кофе. Однако если все дни посещения этого кафе являются для него рабочими, это может означать, что у него нет выходных, кроме воскресенья. А если он приходит в начале и в конце своего рабочего дня, можно также сказать, что он занят на работе или учёбе (хотя Гарри в этом сильно сомневался) весь свой день. Следовательно, вряд ли у него есть вторая половинка или даже семья, которой нужно уделять дополнительное время. Утром он довольно быстро уходил — хлюпал своим кофе, сверлил окружение каким-то мрачно-скептическим взглядом, затем уходил. Возвращался он только вечером, и тогда уже брал себе что-нибудь лёгкое — капучино или латте, помогающее расслабиться. Вот тогда он сидел долго, перебирал свои бумаги, не спеша копошась в них и делая заметки всегда остро наточенным чёрным карандашом. Мужчина в чёрном — вот, как Гарри его назвал. Вскоре, когда эта недовольная мордашка, выглядывающая из-за стаканчика с кофе, стала казаться ему милой и забавной, он стал приглядываться к более мелким деталям. У мужчины были тонкие, длинные пальцы и бледная кожа. На безымянном пальце не было кольца, что могло свидетельствовать о том, что он не женат и не замужем. Зато на пальцах и ладонях было много мелких ожогов — кожа наверняка была мозолистая на ощупь. Гарри часто видел белые следы от слезшего верхнего слоя на подживших от очередного ранения руках. Стало быть, он часто имеет дело с агрессивными средами. Бледная кожа могла указывать либо на болезни, либо на недостаток витамина D. Возможно, он проводит много времени в лаборатории, имеющей непосредственный контакт с… маггловскими зельями? Что-то вроде того. Ногти были коротко подстрижены. Костяшки сильно выступали, у него были пальцы человека, внимательно и чутко что-то перебирающего. Возможно, его деятельность в университете была связана с этими ожогами у него на руках. Он довольно долго просто наблюдал за этим человеком, потому как старался ограничить своё общение с магглами — ему не хотелось последствий, если маггл сделает что-то, услышав от него лишнюю информацию. Несколько месяцев он просто держал дистанцию, подмечая некоторые мелкие детали: то, как он заправляет волосы за ухо, как он разговаривает по телефону, вслушивался в его голос и речь, следил за тем, как тот поправляет галстук своими красивыми пальцами. Гарри выработал для себя очень простое правило — разговаривать с магглами только тогда, когда нужно ответить на вопрос. Он всегда отвечал односложно, любимым его ответом было «ничего особенного», за что получил от Майка характеристику «неразговорчивый». Он опасался любого маггла, потому что не знал, к чему может привести его общение с ними, но в один день дистанция резко сократилась. Это был первый и последний день, когда симпатичный маггл пришёл не в конце смены, а в середине. Вид у него был не очень: рубашка была безнадёжно испорчена, облита чем-то и изъедена в нескольких местах; руки перебинтованы, кое-где можно было видеть пораненную кожу; волосы взъерошены, а глаза — злющие. Он был мрачный и в этот день попросил налить ему тот мерзкий кофе, даже несмотря на то, что он уже пил его утром. По всей видимости, он был не в настроении расслабляться — по его взгляду было видно, что сейчас ему хотелось только кого-нибудь покалечить. Когда он огласил заказ, Гарри застыл, глядя на него и глуповато моргая. Наиболее красноречиво о его тогдашнем выражении лица говорила поднятая бровь клиента. У волшебника возникло желание прочитать ему лекцию о том, как нехорошо пить такой крепкий кофе в количестве больше одного раза в день, но всё, что он хотел сказать, разбилось о его недовольное лицо. — Хреновый день? — вместо этого вырвалось у него, и он даже почувствовал, как улыбка на его лице становится нервной. Уже тогда он в душе понимал, что больше не сможет молчать. Тем временем, бровь собеседника подлетела ещё выше. — Просто отвратительный. Гарри нервничал. На самом деле, у него было мало опыта общения с магглами, и он не знал, как его разговорить, но очень хотел узнать, что способно сотворить такое с обычно аккуратным и опрятным человеком. Медленно закипая, его мозг стал выдавать сомнительные фразы, и из его рта вырвалось со странным смешком: — Вас выгнали из университета? Гарри уже повернулся к нему спиной, чтобы приготовить его любимый отвратительный кофе, поэтому не мог видеть, но каким-то шестым чувством догадывался, что высота поднятия его брови побила все мыслимые рекорды. Гарри буквально чувствовал этот скептический взгляд спиной и ощущал себя нереально глупо. «Блин, зачем я вообще с ним заговорил? Теперь выгляжу, как полный придурок!» — казалось, тишина воцарилась во всём помещении, а не только между ними. — Почему именно университет? — вдруг спокойно произнёс мужчина. Гарри обернулся и наткнулся на внимательный взгляд чёрных глаз. Затем он снова повернулся, делая вид, что очень занят кофемашиной. — Ну, знаете, Ваши визиты очень похожи на то, как если бы Вы посещали учебное заведение, — он думал над тем, как бы сказать это так, чтобы тот ни в коем случае не подумал, что Гарри следит за ним. — А здесь рядом находится университет, вот я и подумал…. — Как Ваша фамилия? — это был неожиданный и странный вопрос, так что Гарри растерялся и неожиданно даже глубоко задумался. — П-поттер, — он так разволновался, что его ладони вспотели. — Мистер Поттер, — он как будто пробовал это имя на вкус. — И что же Вы там подумали, мистер Поттер? «Так сексуально проговаривать чьё-то имя вообще законно?» — про себя думал Гарри. — «Я могу подать на него в полицию за совращение?». — Ну, что Вы, например, учитесь в университете. Сюда часто захаживают студенты, а там и всякое может случиться. Может, поспорили с местным авторитетом, вот местные банды заточили на Вас зуб и… — У Вас слишком богатая фантазия, мистер Поттер. — О, фантазировать — это я умею, — беззаботно улыбнулся Гарри, чувствуя себя более уверенно. – Мне не сильно везло в детстве, постоянно запирали в чулане. В таких обстоятельствах ничего не поделаешь, приходится самому всё делать. Мужчина на это промолчал. Гарри развернулся и поставил перед ним стаканчик с кофе. Не успел он снова занервничать, как собеседник произнёс: — Я не учусь в университете. К стойке бариста подошёл ещё один посетитель, и Гарри снова взялся за работу, когда клиент отошёл к своему столику. А вот черноглазый мужчина остался на месте. — Тогда что Вы там преподаёте? — Химию. Я профессор и доктор естественных наук. Гарри усмехнулся. Насколько он понял, химия — это маггловский аналог зельеварения. Гарри уже год как отучился на аврора, и сразу поступил на артефактику, где зельеварение было одним из основных предметов. Он неплохо совмещал учёбу и работу, потому что главный Аврор и Министр магии отнеслись к нему с пониманием, позволив отрегулировать график. Работая в этой кофейне, он мог выполнять своё домашнее задание. Правда, что в школе, что в Академии авроров и на обучении на артефактике, зельеварение он нигде особо не любил. В школе было проще, там он всегда мог попросить помощи у Гермионы, но в академии Авроров и тем более Высшей школе артефактики зельеварение преподавалось на более высоком уровне. У них было углубленное изучение зелий, и уже тут нельзя было попросить помощи у умной подруги — с тех пор, как выучилась на министерского работника и стала работать, девушка перестала зубрить всё подряд, поэтому со многими вещами уже не могла ему помочь. «Она же не Мастер зелий» — пожал плечами Гарри, помня, что «доктор» у магглов — то же звание, что у них «Мастер». — Там, где я учусь, тоже изучается что-то наподобие химии. Правда, это не совсем химия, больше кулинария, наверно. — Где Вы учитесь? — Это… закрытое учебное заведение. Мы изучаем там… сакральные науки. — Вы учитесь на священника? — его бровь взлетела. — Довольно странно, не думал, что будущим Святым отцам необходимо изучать…кулинарию. Гарри засмеялся: — Нет, я не учусь на священника. — Тогда где ещё Вы можете изучать некие «сакральные науки»? Вы сектант? — мужчина фыркнул, когда волшебник пожал плечами, говоря этим, что, может, так оно и есть. — Вы верите в Бога? — К сожалению, я слишком мало знаю о Боге, чтобы в него верить. В обществе, где я вырос, никто не обладал особыми знаниями о религии. А Вы верите? Гарри повернулся к нему лицом, отдавая стаканчик с кофе другому посетителю, и узрел, как тот медленно охватывает перебинтованными пальцами стаканчик и подносит его к губам. Он сначала вдыхает аромат, прикрыв глаза, и только после этого делает маленький глоток. В этот момент волшебник невольно засмотрелся на его ресницы. — Религия — всего лишь один из способов, применяемых человеком для познания окружающего мира и объяснения разного рода явлений, главным из которых является… — он внимательно на него посмотрел: — жизнь. И смерть. Тем же самым занимается наука. Это всего лишь способы. — Вы не ответили на вопрос, — Гарри усмехнулся, присев на свой стул. — Верите ли Вы в Бога? Он задумчиво постучал пальцем по столешнице, пожевав губу. Затем сделал ещё глоток и ответил: — Скажем так, я не применяю этот способ. Мне нравится изучать мир по-другому. С помощью науки. — Химии? Вы верите в неё? — Она кажется наиболее подходящей для меня, — он пожал плечами. — Я преподаю в университете то, что химия является основой нашей жизни. Всё, что и как мы делаем, есть химия. Жизнь и смерть — это химический процесс, человеческие чувства — следствие сложнейших реакций веществ в организме. Химия, физика и биология — это три науки, описывающие всё, что существует, и даже то, что будет существовать. Химические реакции, физические явления и биологические процессы диктуют нашу жизнь от рождения и до самой смерти. — И Вы верите в это? — ему, как волшебнику, который знает несколько больше того, что мужчина только что перечислил, было интересно, действительно ли этот маггл так категоричен. Тот усмехнулся. — Нет, — Гарри удивил такой ответ, отчего он вскинул брови. — Я преподаю это в университете, но я не хочу думать, что на этом всё. Мне кажется, вселенная слишком непостижима и прекрасна для того, чтобы это когда-либо смог осознать и принять человек. С того дня они стали часто разговаривать друг с другом. Оказалось, что тогда он пришёл в таком безобразном виде, потому что студенты не выполняли его инструкций. Прослушали, добавили что-то не то, из-за чего пошла реакция. Эти два студента видели, что что-то идёт не так, но не захотели рассказать об этом преподавателю, который в то время помогал другим ребятам. Вместо этого они решили обратиться за помощью к отличнице, которая уже всё сделала и заполняла отчёт. Та пыталась помочь всем, чем могла, залила в уже вытекающую из колб смесь щёлочь, которая, по её мнению, могла помочь остановить агрессивную жидкость, начавшую разъедать стол прямо за спиной у преподавателя. Это, разумеется, только усугубило ситуацию, но всё стало в разы хуже именно тогда, когда один из этих неудачников задел локтем горелку, и та опрокинулась в опасную жидкость… Эти боевые раны профессор получил как раз во время эвакуации студентов и ликвидации аварии. Он чувствовал себя беспомощным, и это выводило его из себя. Пары были сорваны, студенты — наказаны и отправлены вычищать беспорядок, который организовали своими безответственными действиями. Гарри не знал, почему, но эта история заставила его улыбнуться. В школьные годы и времена обучения в академии Авроров он со своими сверстниками часто был причиной катастрофы на уроке зельеварения. Только у них хотя бы была магия для того, чтобы быстро всё уладить, и Мастера зелий, которые преподавали у него, всегда были довольно мягкими. Этот же человек был одновременно зол на глупость своих студентов и раздосадован тем, что не уследил за ними. Все его эмоции смешались в одно мрачное выражение на лице. — Как Ваша фамилия? — спросил Гарри уже в конце того разговора, помня о том, что тот тоже задавал ему этот вопрос. Мужчина ответил не сразу. Он задумался, глядя на него, как будто размышлял, стоит ли делиться с ним этой информацией. Такая реакция немного удивила, но по-настоящему Гарри почувствовал, что что-то явно идёт не так, только тогда, когда тот огляделся по сторонам. Убедившись, что их никто не слышит, он ответил: — Снейп. — Что ж, — волшебник поднял бровь, отмечая этим странное поведение собеседника, — рад знакомству, мистер Снейп. Так как по утрам профессор довольно быстро выпивал свой кофе (даже не из-за спешки на работу, а просто потому, что обычно такой кофе не принято растягивать и пить медленно), в это время они обычно много не говорили. У него, очевидно, были какие-то проблемы со сном, поэтому его чёрные глаза поутру были сонные и блёклые, а под ними были тёмные следы. Иногда можно было заметить какой-нибудь след от подушки на его щеке, что приводило Гарри в какой-то необъяснимый восторг, потому как ему казалось это милым. Под вечер он засиживался надолго. Вернее, раньше он сидел около сорока минут, но, когда Гарри стал разговаривать с ним, тот проводил в кафе вдвое больше времени. Касаемо самого волшебника, ему нравилось беседовать с этим человеком — он не был похож на обычного маггла, потому как в целом в нём было что-то необъяснимое, но он ничем не выдавал, что знает больше положенного. До войны Гарри не думал над тем, сколь велики его пробелы в знании культуры и жизни магглов, но ему хотелось заполнить их, чтобы быть всегда в курсе событий маггловского мира. Общение со Снейпом также стало способом узнать больше об этой стороне мира, но задавал он вопросы осторожно, чтобы не показаться странным. Благо человек, с помощью которого он приобщался к маггловским обычаям и искусству, был хорошо образованным и разносторонне развитым. В одну из встреч Снейп одолжил ему несколько книг, написанных магглами. После смены Гарри сложил их в стопочку и вместе с ними аппарировал поближе к дому, совсем рядом с собственным антиаппарционным барьером. Он помнил, как положил стопку на столик в гостиной и даже начал читать одну из них — Марк Твен «Сделка с Сатаной». Стопка так и продолжила лежать на столе, однако книга, которую он начал читать, лежала с закладкой на диване. На следующий день у него не было смены, и после пар в Высшей школе артефактики к нему в гости зашли Рон и Гермиона. — Друг, а что это за книги? — спросил Рон, беря в руки именно ту, что лежала на диване. — Марк Твен? Никогда не слышал это имя. Кто он? — О, я, вроде, знаю, — оживлённо произнесла Гермиона, и парни посмотрели на неё со скепсисом, как бы говоря, что от неё они не ожидали ничего другого. — Когда я училась в последнем своём классе в маггловской школе, мы изучали одно его произведение на уроке литературы. Оно было про мальчика, который обманом заставил своих друзей покрасить забор, а потом пошёл с другом на кладбище. — А второе как-нибудь связано с обманом мальчишек? — нервно спросил Рон. — Не думаю. — С каких пор ты читаешь маггловские книги? — рыжий волшебник взглянул на Гарри, обращаясь к нему. — Ну, по правде, мне их одолжил один маггловский знакомый, — друг поднял бровь, и ему пришлось дополнить ответ: — Ну, я внедрился в маггловское кафе по особому заданию. И там я познакомился с одним интересным маггловским мужчиной. — Интересным маггловским мужчиной? — Уизли нахмурился, как будто услышал в его словах что-то сомнительное. — Это как-то связано с твоим недавним открытием касательно собственной ориентации? — Может быть, — загадочно улыбнулся волшебник. — Но он правда очень интересный. И умный. Ты же знаешь, для меня важно, чтобы собеседник был достаточно умён. Он доктор каких-то маггловских наук. — Тоже мне, достижение, — только закатил глаза Уизли, которого не сильно это впечатлило. Гермиона сразу одёрнула его, шикнув на супруга. Она больше всех болела за личную жизнь Гарри, начиная с его расставания с Джинни год назад — оно не было мирным. Девушка пыталась заставить его измениться, жалуясь на то, что он не уделяет ей достаточно времени, а также не хочет съезжаться, и прибегла ради этого к крайним мерам — решилась наглядно показать ему, что она интересна другим мужчинам. Естественно, Гарри это не понравилось, но, когда ему пояснили, что она хотела этим показать, волшебник даже вычислил, что в этой ситуации он сам тоже в чём-то виноват. Однако на предложение измениться (а ещё съехаться), он ответил, что не будет ничего менять: не будет бросать Академию авроров, не будет искать себе другую работу и не будет делить с ней свой дом после их бесконечных ссор и её демонстрации того, как она интересна другим. На фоне этого, его открытие того, что ему, похоже, нравятся мужчины, воспринималось окружающими с изрядной долей скепсиса. «Тебе просто женщины нормальные не попадались» — говорили они. Что ж, хорошо хоть, что странные проверки Джинни не показались его окружению «нормальными». Даже Рон этих подвигов сестры не оценил, однако к идее попробовать с мужчинами относился, как к чему-то нездоровому. «Тебе просто нужно остыть» — говорил Рон. Но Гарри так и не остыл. Единственной, кто поддерживал его в новом начинании, была Гермиона. Лучшая подруга даже разыскала несколько гей-клубов для волшебников, и хоть любовь всей жизни он там не нашёл, это был интересный опыт. В любом случае, друзья ещё долгое время больше ничего не слышали об «интересном маггловском мужчине», пока неожиданно Гарри не стал получать превосходно по зельеварению. Учитывая его прошлые подвиги в изучении этого предмета, никому не верилось, что он просто сам захотел и взялся за ум. Даже сам Гарри не поверил бы в это. Их Мастер зелий подрабатывал в Министерстве, и сказал Гермионе, которая только недавно стала работать там, что некий Гарри стал получать «превосходно» по зельям. Говорил он это в рамках предположения о том, что это ему самому удалось настолько подняться в уровне преподавания, что он смог научить зельям самого Гарри Поттера. Девушка с вежливой улыбкой кивала, думая, что, должно быть, есть второй какой-нибудь Гарри Поттер, который как раз и научился зельям. И только когда мужчина ушёл, она задумалась. «Стоп… какой к чёрту ещё один Гарри Поттер?!» — в ней проснулось неожиданное желание убедиться в том, что Гарри не создал себе умного клона, который теперь ходит вместо него на занятия. За месяц до этого разговора о его оценках, Гарри сидел вечером за барной стойкой с тетрадью по зельям и пытался понять, что он сделал не так. Это был другой уровень, потому что их учили создавать простейшие новые зелья на основе какого-то прототипа, и он не мог понять, что с его зельями не так. Волшебник настолько был поглощён этой проблемой, что не заметил, как к стойке подошёл Снейп. Пока Гарри тупо пялился в тетрадь, тот аккуратно заглянул в неё. — Какие-то проблемы, Поттер? — спросил он неожиданно, отчего бедняга чуть не упал со стула. Судорожно закрывая тетрадь, он ответил: — Да так, домашка, — он подскочил к кофемашине, как всегда делал, когда нервничал. — Профессор морозит меня уже около недели, то одно исправь, то другое, а результат всегда разный, да не тот, что нужно. Мужчина задумчиво посмотрел на захлопнутую тетрадь. Пока Гарри делал кофе, потому что ему не нужно было спрашивать, чтобы знать, какой нужен, мужчина размышлял над чем-то. Потом осторожно спросил: — Могу я взглянуть? Волшебник, стоявший спиной к нему, вздрогнул. Его голос звучал так, как будто он подкрадывался к дикому зверю. Было видно, что тот догадывался об отказе. В свою очередь, самому Гарри не хотелось в чём-либо ему отказывать, но как он мог показать магглу свою домашнюю работу по зельеварению? На тех нескольких страничках, которые Гарри перебирал, был лишь рецепт и способ приготовления, а также желаемый эффект. Можно ли было по этим данным догадаться, что он маг? «Он же маггл, а они ведь даже не верят в возможность существования магии» — подумал Гарри, застыв. — Вы всё равно ничего не поймёте, профессор, — наконец, вздохнул он. — Сакральные науки? — усмехнулся мужчина. — Это был рецепт чего-то, правильно? Гарри повернулся и обнаружил, что чернющие глаза буквально уставились на него. Это была такая же плохая идея, как идея заговорить с этим магглом несколько месяцев назад, но он подумал, что, даже если этот маггл посмотрит на его каракули, он всё равно не сможет понять, что это. Тем более, если честно, суть зельеварения была не в магии, а в ингредиентах и способах их обработки. — Я могу помочь. — Чем Вы можете помочь мне? — усмехнулся Гарри, подумав, что это, должно быть, смешно, когда маггл предлагает тебе помощь в зельеварении. — Хорошо, Вы можете взглянуть. Но только пару последних листочков, ладно? Он наклонился, чтобы сесть, и одной рукой зацепился за стул, а другую положил на тетрадь. Его волосы снова упали вперёд, рубашка натянулась в районе груди, и Гарри в очередной раз поймал себя на мысли, что, кажется, слишком долго на него смотрит. Чтобы не быть подозрительным, он отвернулся к кофемашине, а профессор молча изучал его записи на протяжении нескольких минут. Когда Гарри поставил стаканчик перед ним, он увидел, как тот метнул взгляд на строчку, где было написано, для чего это зелье должно было служить. Мужчина усмехнулся. — Оно совсем не снимает боль, верно? — Нет, — Гарри грустно покачал головой. — Мой профессор говорит, что моё зель… изобретение бесполезно, и мне нужно полностью менять состав. А ещё лучше — подыскать что-нибудь, что будет мне по силам. — Я думаю, он не прав. — А? — Удивительно, — прокомментировал Снейп свои слова. — Я правильно понимаю, мистер Поттер, что Вы ничего не знаете о химии? Только честно, пожалуйста, Вы изучали эту науку в школе? — Ну… — волшебник понимал, что он изучал вещи, которые его собеседнику не снились, но ему всё равно неожиданно стало стыдно, ведь он знал, что в любой маггловской школе все дети изучают этот предмет. — Я не изучал её в школе. Вместо возмущения, недоверия или пренебрежения, он услышал: — Тогда это тем более удивительно. Гарри посмотрел на него с сомнением, не веря своим ушам. Несмотря на то, что он был сильным волшебником, однажды победившим Тёмного лорда, не меньше, Гарри не был мега-мозгом. Оказывается, для того, чтобы обладать силой и талантом к Защите от Тёмных искусств, не обязательно щёлкать задачки по зельям, как орешки. Но все от него этого почему-то ждали, и он просто уже привык мириться с обманутыми ожиданиями окружающих. — Мне придётся немного объяснить Вам, чтобы Вы поняли, что сделали, — сказал он вместо всего того, что мог бы. — Всё вокруг состоит из веществ, атомов и молекул. Всё, что происходит, это химические реакции — процесс превращения одних веществ в другие при помощи взаимодействия ядер, содержащихся в молекулах. Вещество, которое Вы пытаетесь создать, состоит из других отдельных веществ, они — из молекул, а молекулы — из атомов. Взаимодействуя, вещества изменяются, рождая совершенно новые. Ожидаемый эффект от его употребления и неожиданный достигается с помощью химической реакции. Ваша задача, добавить такие компоненты, чтобы при взаимодействии молекул добавляемых Вами веществ произошла реакция, способствующая достижению нужного эффекта. Сейчас то, что Вы сделали, выглядит вот так. Он достал карандаш и нарисовал схему с чёрточками и буквами. — Это, — он показал на буквы, — условное обозначение атомов. А это, — он показал на чёрточки, — связи между ними. Вся эта конструкция, — он обвёл её в кружочек, — условное обозначение молекулы. Из молекул состоят вещества, как мы помним. И на мой взгляд, Вы сделали всё правильно. Удивительно правильно для кого-то, кто никогда не изучал химию. — Да? — Гарри недоверчиво поднял бровь. — Тогда почему у меня не получается достигнуть правильного эффекта? — Потому что Вам не хватает пары компонентов, мистер Поттер, — важно заявил он. — Ваш профессор просто не смог этого увидеть. Вам нужно добавить экстракт коры ивы. Он нужен Вам из-за салициловой кислоты, содержащейся в нём. Смотрите, что получится тогда, — он нарисовал рядом похожую схему, за исключением некоторых отличий. — Однако кислота может принести вред организму, поэтому для того, чтобы её можно было применять в медицинских целях, Вам нужно добавить ещё один компонент — алюминиевую соль. Конечная формула должна выглядеть вот так. Он снова перерисовал схему, и теперь в ней буковки поменялись местами. — Это… должно сработать? — Если Вы правильно рассчитаете количество ингредиентов, то да, — поднял бровь мужчина, кладя карандаш поверх своих записей, словно ставя точку. — Убедитесь в этом сами. Гарри забрал тетрадь, чтобы внимательнее рассмотреть схемы и пометки вокруг них, которые делал профессор, пока говорил. Наблюдая за тем, как волшебник пытается переварить информацию, профессор взял стаканчик в руки и отпил свой кофе. Какое-то время они сидели в тишине, пока в итоге молодой человек не поднял на него глаза и не спросил: — Говорите, всё, что вокруг нас, это химия, а всё, что происходит — химические реакции? — В рамках науки — да, — легко согласился профессор, чинно отпив из стаканчика. — Но Вы же говорили ещё в самом начале, что это не всё. — Да, — он кивнул. — Человек многого не знает о мире, мистер Поттер. Поэтому наука часто абстрагируется от необъяснимых вещей. Многие фундаментальные понятия наук — константа, принимаемая, как данное. Именно поэтому я считаю, что и наука, и религия, являясь совершенно разными по своим свойствам вещами, в то же время – способ понимания мира. В религии тоже есть свои константы, называемые догматами. Неоспоримая истина. Абстрагировавшись от всех пока непонятных вещей, легче сконцентрироваться на поставленной цели. Остаток вечера они проговорили на тему философии науки. Пока Гарри закрывал кофейню, его голову не покидали мысли о том, что ему рассказал профессор. Уже когда был дома, он достал из сумки тетрадь и ещё какое-то время разглядывал схемы и пометки рядом с ними в одиночестве, без ощущения пристального взгляда собеседника. Прежде чем принять решение попробовать, он сидел какое-то время и размышлял над тем, может ли действительно маггловская наука помочь в приготовлении зелья. Этот мужчина ни слова не сказал про магию, всё, что он изложил ему, было исключительно маггловской логикой. «Неужели всё состоит из этих… чёрточек и буковок?» — он с сомнением посмотрел на схемы. — И всё происходит благодаря им? — спросил он уже вслух, сидя на своём диване на Гриммо. — Ох, хоть что-то, дай мне знак! Как он это сказал, из его книжного шкафа в гостиной выпала книга, здорово его перепугав. Он поморгал какое-то время глазами, а затем осторожно вынул палочку из кобуры и произнёс: — Акцио, выпавшая книга! Та сразу метнулась к нему в руки, это оказался учебник по зельеварению за шестой курс. Гарри улыбнулся, погладив обложку книги. Когда он был на шестом курсе, им сказали выбрать себе учебник по зельеварению старой редакции, и тогда он завладел этой драгоценной книгой — собственностью принца-полукровки. Насколько он понял, некий принц (так он себя называл, очень самодовольно, мистер принц) был студентом шестого курса, как и сам Гарри, только вот в отличие от него был талантливейшим человеком — он исписал весь учебник пометками о том, как правильно готовить зелья, находя и исправляя ошибки, допущенные авторами учебника. Пока ты учишься, это нельзя сделать никаким другим способом, кроме как постоянной практикой, следовательно, мальчик занимался вне уроков, по нескольку раз переделывал каждое зелье. К тому же, в учебнике обнаружились его записи и другого рода: там были заклинания, и не какие-то, а созданные им самим. Для того, чтобы на шестом курсе быть способным создать собственные тёмные и атакующие (там были и те, и другие) заклинания, нужно быть своего рода гением. Гарри, победивший Тёмного Лорда, был поистине сильным и доблестным магом, но для того, чтобы в столь юном возрасте создавать заклятия, важно было иметь даже не столько силу, сколько высокий интеллект и определённый дар. Например, Гермиона была отличницей, и в её интеллектуальных способностях никто не сомневался, вот только она тоже не создавала новейшие заклинания десятками. Благодаря пометкам, Гарри получал превосходно по зельям в тот год. Затем он не сдержался и утащил его себе. С тех пор, учебник пережил с ним множество событий и несколько переездов — сначала он переехал из Хогвартса в дом Дурслей, потом был вместе с Гарри в вечных скитаниях, и только затем переместился в книжный шкаф на полке в гостиной одинокого дома на площади Гриммо. Поступив в Академию авроров, первым делом Гарри проверил все заклинания, хранившиеся в архиве Аврората и Министерства, а также в официальном списке и различных заметках. Результат оказался нулевым, таких заклинаний не существует. Со временем, Гарри попробовал каждое из них, и все они были разные — какие-то были атакующие, какие-то — тёмные, а некоторые помогали при изготовлении зелий. К сожалению, он не нашёл ни одной другой книги, принадлежащей этому человеку, но через какое-то время после окончания войны в журналах про зелья начали появляться статьи некоего зельевара под псевдонимом «принц Эдуард». Этот человек не хотел раскрывать своей личности, но публикации заставили всколыхнуться как минимум волшебную Британию. «Снова называете себя принцем, сэр!» — подумал Гарри ещё тогда, когда это только началось. До этого времени он думал, а жив ли тот человек? Может, он стал одной из жертв Волдеморта и умер во время войны или даже до последней битвы? Тёмный Лорд погубил множество талантливых людей, более того, Гарри думается, тот боялся их. Находил и убивал таких гениев, как принц-полукровка. Но когда он увидел статьи в журнале, уже по самим зельям он узнал его и испытал невообразимую радость от того, что тот жив. У этого человека был особый почерк: видимо, он любил создавать зелья из редких ингредиентов, не гнушаясь их ценой; находил новые ингредиенты или новые свойства уже известных; применял их там, где другие не думали применять, также концентрировался не на улучшении чего-либо, а на создании чего-то принципиально нового; выявлял новейшие или наболевшие проблемы и пути их решения. Гарри покупал каждый журнал, у него даже была целая полка с ними. Посмотрев ещё раз на учебник, Гарри вспомнил, что в одном из старых журналов были какие-то замечания принца о свойствах ивы. Он подошёл к полке и пролистал несколько журналов. Он, конечно, отмечал себе маггловскими закладками вещи, которые казались ему интересными, но страницы, где появлялись его статьи и заметки, он отмечал всегда одним, особенным, цветом. Вскоре он действительно нашёл небольшую статью о свойствах ивы, которая убедила его в том, что профессор из маггловского университета может оказаться прав. Нужно было рассчитать дозу и сварить зелье, чтобы это проверить. Так как ему решительно нечем было заняться, и в следующий раз он встретится с профессором Снейпом уже через день, он решил сразу рассчитать и сварить зелье, чтобы показать своему профессору по зельям. И уже скоро он нарадоваться не мог первой «превосходно» за длительный период времени. — Как Ваша работа, Поттер? — спросил Снейп, когда они встретились в следующий раз. — Это удивительно, профессор, — счастливо глядя ему в глаза, ответил волшебник. — Похоже, эта Ваша химия реально работает! Бедняга даже подавился от такой наглости. Профессора пришлось не иначе как спасать, потому как тот был близок к тому, чтобы задохнуться любимым отвратительным кофе. — Я получаю не очень хорошие оценки по этому предмету, — беззаботно признался волшебник, когда профессор был спасён, но вот его рубашка, безусловно, пала в неравном бою. — Большую часть времени всё, что я создаю, это техногенная катастрофа. — Охотно верю, — пробурчал мужчина, прихлёбывая кофе. — Да ладно Вам, Вы обиделись? — О, конечно нет, Поттер, — сказал он так, что любому становилась очевидна его обида. — Просто мне в этой рубашке весь день торчать на работе, а так никаких обид. Гарри посмотрел на него с сожалением. Он даже хотел очистить его рубашку магией, но боялся, что его начальство не оценит подвига. — Эй, Поттер, — к ним подошёл менеджер, и от его строгого оклика у парня всё внутри похолодело. — Что здесь произошло? Если сейчас Снейп нажалуется менеджеру, его уволят, а увольнение из этого кафе будет означать провал задания. На его место встанет какой-нибудь другой аврор, а ему не хотелось на такой ноте заканчивать общение с этим «интересным маггловским мужчиной». Будет ли у него ещё время для того, чтобы разговаривать с Гарри, если он с утра до вечера проводит время на работе? — Очевидно, ничего не произошло, — поднял бровь Снейп, смотря на менеджера скептически. — Но, Ваша рубашка… — Мне нельзя пролить кофе на собственную рубашку? — его брови поползли выше под удивлённый взгляд Гарри, который уже почти слышал жалобы в свою сторону. — Ну, да, конечно, можно… — Тогда что Вам нужно от моей рубашки? — Ничего. В ответ на это Снейп сделал такое лицо, словно разговаривает с идиотом, и менеджер быстро удалился, совсем забыв про своего работника. — Спасибо, — произнёс Гарри, и пояснил, когда Снейп поднял бровь: — Мне очень нужна эта работа. Было бы нехорошо, если бы Вы пожаловались на меня менеджеру, и меня уволили. Мужчина только пожал плечами, отпив из стаканчика: — У меня не было намерений жаловаться кому-то. Чёрт с ней, с рубашкой. — Всё равно спасибо, сэр, — искренне улыбнулся Гарри, за что получил долгий взгляд. Волшебник весь оставшийся день чувствовал тепло в груди. Снейп умел разговаривать с людьми мерзко, и частенько разговаривал с окружающими, как последний мудак. Гарри видел это на примере менеджера и Майка, который периодически работал в паре с ним. Можно было только представить, как тяжело приходится его студентам. Но на самом волшебнике он никогда не применял своё умение разговаривать отвратительно, даже когда тот стал причиной порчи его одежды. Он был саркастичен, иногда выдавал уничижительные шутки, был мрачным и мог указать на какие-то его недостатки, но в целом Гарри всегда нравилось разговаривать с ним. — Знаете, не могли бы Вы помочь мне ещё с одним заданием? — заговорщески прищурил глаза волшебник. — Конечно, — мужчина на это лишь пожал плечами. — Ваше домашнее задание довольно лёгкое. Это заявление привело Гарри в восторг. Профессор зельеварения не смог помочь ему с этим, посоветовав просто поменять тему, а этот доктор маггловских наук смог объяснить ему на пальцах, даже не варя при этом зелье! Теперь он заявляет, что задания подобного рода для него, как орешки щёлкать. «Потрясающе» — подумал тогда Гарри. И вот через месяц после этого Гермиона постучала в его дверь старинным молоточком в виде змеи. — Гермиона? — он удивился, не ожидая, что кто-то придёт к нему в гости в этот день. Он пропустил её внутрь, и та по привычке осмотрелась. Они с Роном часто удивлялись тому, как дом стал выглядеть теперь, начиная с двери, на которой Гарри починил замок, и теперь её можно было закрыть или открыть и изнутри, и снаружи. — Ты ничего не хочешь мне сказать? — Вроде нет, — Гарри поднял бровь, не понимая, что происходит. — Что-то случилось? — Ты знаешь, на неделе ко мне в Министерстве подошёл профессор Аддерли, — она села на диван, когда они поднялись в гостиную, и важно подняла брови: — Это твой профессор зельеварения в Высшей школе. — Я знаю, кто преподаёт у меня зелья, Миона, — Гарри закатил глаза. – Если ты думала, что я не знаю, то ты ошибалась. — Я просто уточнила, — девушка вздёрнула носик, как бы говоря, что она никогда не ошибается. — Он сказал мне, что якобы ты получаешь на его уроках «превосходно», начиная с конца прошлого месяца. — Ну и… — Гарри неловко почесал затылок, — ты за меня не рада? — Гарри, — она произнесла это, как Снейп обычно произносит «Поттер». — Гарри, я, конечно, счастлива за тебя, но я немного не верю, что ты сделал это сам. Ты же обещал мне, что будешь учиться старательно и, конечно, делать всё сам… — Ну да, я так и делаю, — он кивнул, как ни в чём не бывало. — Я не заставлял никого делать что-то за меня, я искренне хочу стать хорошим артефактором. Но профессор Абберли не кажется мне действительно хорошим преподавателем. — И? — она посмотрела на него выжидающе. — Как связано твоё мнение о профессоре и твои оценки? — Помнишь об интересном маггловском мужчине, про которого я рассказывал вам с Роном? Я ещё сказал, что он — доктор маггловских наук, — девушка кивнула. — Так вот, он преподаёт в маггловском университете химию — это аналог нашего зельеварения, только они не используют для этого магию. Так вот, он случайно увидел мою домашку на барной стойке, понял, что у меня проблемы и сказал, что может помочь, если глянет подробнее. Гермиона неодобрительно подняла бровь, и Гарри взволнованно объяснил: — Он очень настойчиво просил показать ему домашнюю работу. Я подумал, что всё равно он ничего не поймёт, и дал ему посмотреть. Гермиона покачала головой. Этот жест означал полный провал — с оправданиями волшебник не справился. — Но-но! — он поднял палец вверх, предлагая послушать дальше. — Я показывал эту работу моему профессору по зельям, и тот говорил, что мне лучше вообще поискать другую тему или ингредиенты. Но Снейпу понадобилось всего лишь минут десять изучать мои записи, чтобы сказать, что может помочь мне заставить зелье работать. — Тебе помог маггловский профессор? — на её лице появилось явное недоверие. — И как, ты говоришь, его зовут? Снейп? — Да. — Слушай, Гарри, мне жаль, но, в таком случае, этот человек, кем бы он ни был, не может быть магглом, — серьёзно сказала Гермиона. — Более того, судя по тому, что он помог тебе с зельем, он даже не сквиб. — Почему ты думаешь, что маггловская наука не справится с зельями? — Гарри обиженно надул губы, чувствуя себя уязвлённым за всех магглов вместе взятых. — Это же как зельеварение, только без магии. — Вот именно, что в зельеварении используется магия! — девушка сердито нахмурилась. — Ты не хочешь это признавать, потому что он тебе нравится. — Что? — Гарри отшатнулся от неё. — С чего ты взяла? Гермиона как-то странно на него посмотрела. Она втянула шею и заморгала глазами, словно не могла поверить в то, что только что услышала. Она поджала губы и снова строго посмотрела. — Ты что, серьёзно сейчас? Отрицаешь то, что он тебе нравится, после всех этих «интересный маггловский мужчина»? — Ну, он просто образованный. И умный. И он правда интересный. Ну и задница у него классная, но на свете много людей с классной задницей, это же ничего ещё не значит. — Гарри, — она мягко улыбнулась, изящно положив руку на подлокотник в жесте превосходства. — Он нравится тебе. Ты ещё ни о ком не рассказывал с лицом, полном такого тепла и восторга. Я счастлива за тебя, но пойми, я просто не хочу, чтобы ты в итоге оказался обманутым. — Я не думаю, что он волшебник, — он сердито нахмурил брови. — Он всё объяснял с точки зрения маггловской науки. Абсолютно всё. Взгляни лучше. Он взял со столика у дивана свою тетрадь по зельям и протянул подруге. Та приняла тетрадь, и волшебник какое-то время ждал, пока она изучит записи. По ходу изучения на её лице появлялось расстройство, что свидетельствовало об отсутствии чего-то подозрительного. Гарри лишь пожал плечами в ответ на свои мысли — там и не должно быть ничего, кроме символов, которые она не понимала, и пометок к ним. — Я поищу в Министерстве что-нибудь на эту фамилию. — Конечно, ищи, — сказал Гарри и поднялся. — Хочешь кое-что попробовать? — Опять кофе? — она скептически взглянула на его хитрое лицо. — Да. И каждый отвратительнее предыдущего! — он скрылся на лестнице, ведущей в столовую, демонстрируя подруге, что у неё мало выбора. С недавних пор, тот же Гарри, который утверждал, что Снейп «просто интересный», стал пробовать новые рецепты кофе, стараясь приготовить ещё более крепкий и более горький. Гермиона, недовольно волочась вслед за ним, думала, что друг просто пытается заставить её плакать от этого напитка. * * * С этих пор он всегда спрашивает Гермиону, как там её поиски, а она всегда отвечает, что доберётся до секретных архивов, но найдёт информацию о ком-то по фамилии Снейп. Гарри улыбнулся, глядя на то, как Майк, увидев мужчину, быстро шмыгнул в помещения для персонала. — Скажите, сэр, — обратился Гарри, отлично зная, что тот наблюдает за ним, — что Вы такого сделали, что он сразу отлип от меня, как Вас увидел? — Ну, как минимум стал причиной его отчисления из университета, — ответил тот, доставая свои бумаги из сумки и карандаш. Обычно он утром проверял ещё раз свои планы на день и информацию для лекций перед парами. Гарри повернулся и удивлённо уставился на него. Профессор не сразу заметил это, просматривая свои бумаги, но когда поднял голову и встретил его взгляд, конечно, вопросительно поднял бровь. — Вы… преподавали у него? Вау. Мне казалось, я должен был заметить это. — Господь упаси от идиотов, — закатил глаза мужчина. — Он сильно задолжал курсовую. Я не был его преподавателем, но являлся главным в комиссии, как декан факультета, и именно я разнёс его работу. — Представляю себе, — улыбнулся Гарри, и повернулся обратно только тогда, когда насладился недовольным выражением лица собеседника. — Да ладно Вам, я знаю, каким мерзким Вы можете быть, когда Вам кто-то не нравится. — Плохая работа, это не так отвратительно, как то, что потом он поговорил со мной отдельно, — сказал Снейп, снова уткнувшись в свои бумаги. — Предлагал деньги? — сразу понял Гарри. — Его просчёт состоял лишь в том, что моя зарплата вполне меня устраивает. Мне многого не нужно, и это пошло в разрез с его теорией доступности всего при наличии достаточного количества денег. Он был таким наглым, что я поставил себе цель заставить его потерять всю веру в эту идеологию для тупых и покинуть стены университета добровольно. — Ну, я думаю, для того, кто хотел купить кого-то за деньги в прошлом, его мир перетерпел глобальные изменения, раз он теперь работает в кафе за восемь тысяч фунтов в год. У Вас талант. — Спасибо, — улыбнулся Снейп, поднимая на него глаза. — Ума не приложу, зачем ему вообще понадобилась эта химия. Гарри протянул ему стаканчик с особым кофе — он больше не готовил ему тот, что был в начале их общения, потому как профессору очень понравился новый рецепт. Он носил название «Чёрная бессонница», волшебник понял, что это, похоже, лучшее из того, что он когда-либо создавал, тогда, когда Гермиона кинулась отмывать язык прямо под краном с водой, а у Снейпа загорелись глаза от восторга. — Этот твой Снейп не только притворяется кем-то другим, но и полный псих! — сгоряча сказала Гермиона тогда, отплёвываясь. Они просто проболтали весь остаток времени, что был отведён Снейпом для него же самого на кофе, и тот благополучно ушёл на работу. Майк выглянул из помещений для персонала и подошёл к входной двери. Гарри из интереса тоже последовал за ним, чуть вышел на улицу и посмотрел в спину уходящему профессору. Тот шёл, засунув руки в карманы, прямо в университет, никуда не сворачивая. «Всё, как и обычно происходит у магглов» — пожал он плечами. Никаких сворачиваний за угол, чтобы по-быстрому аппарировать на работу, как этим злоупотребил бы любой волшебник. Конечно, параноидальные подозрения Гермионы никак на него не повлияли, тем более учитывая то, что её предрассудки не имели никаких доказательств, но он не снижал градус бдительности в любой ситуации и с любым человеком, особенно, если это, по его мнению, маггл. — Ушёл? Гарри странно посмотрел на коллегу: — Как видишь. Снейп всегда был внимателен ко всему, насторожен, поэтому Гарри развернулся и ушёл к барной стойке, чтобы лишний раз не заработать странный взгляд. — Почему ты вообще с ним общаешься? — Майк тем временем презрительно наморщил нос. — Со мной и ребятами ты такой необщительный, а с ним постоянно болтаешь без умолку. — Ну, он милый, — пожал плечами Гарри, повергнув юношу в священный ужас. Майк взял по-быстрому какие-то свои вещи с работы (именно за ними он и приходил), и до обеда Гарри проработал спокойно. Он листал тетрадь по зельям, чтобы вечером обсудить со Снейпом новое задание, которыми в последние несколько месяцев он пичкает своего профессора зелий, зарабатывая «превосходно» всякий раз. От домашней работы по зельям его отвлекли испуганные возгласы посетителей. Волшебник лениво поднял голову, чтобы посмотреть, что там происходит, и ахнул, увидев почтовую сову Гермионы, влетевшую в маггловское кафе. «Твою мать!» — подумал он и помчался за совой, тут же беря её в руки и делая вид, что он спасает посетителей от хищницы. — Всем спокойно! Оставаться на местах! — он потащил птицу в помещения для персонала. — Я просто выведу её через заднюю дверь! Он затащил птицу в безопасное место, порадовавшись, что Майк ушёл несколькими часами ранее. Если бы тот увидел всё это, он бы запомнил сову, влетевшую в кофейню, на всю жизнь, как будто никогда птиц не видел. Потом он стал бы обсуждать это с другими магглами, а Гарри сделали бы за это выговор в Аврорате. Вот так, глупые магглы, а виноват в этом Гарри. Он отцепил письмо от лапки, такое важное, должно быть, что его пришлось отправить прямо ему на работу, а не домой, или же самой прийти к нему в гости. Птица улетела через заднюю дверь, как и обещал Гарри ранее посетителям, а он остался читать послание. Он пробежал его глазами пару раз, потому что информация была странная, но важная. В письме подруга сообщила, что зашла даже дальше, чем ей вообще было разрешено, и она смогла взглянуть на список папок с делами Визенгамота. Удивительно, как ей вообще это удалось, ведь это однозначно засекреченные материалы. Но, как бы то ни было, ей удалось взглянуть не на сами папки, а лишь на имена людей, чьи дела рассматривались верховным судом. И там было дело с именем «Северуса Снейпа». «Я не знаю, в чём его обвиняли, по какому поводу было слушание, но оно было, Гарри» — писала Гермиона, — «слушание в верховном суде магов». Эта информация заставила Гарри насторожиться, и он сжёг письмо — не хватало ещё, чтобы кто-нибудь узнал, что Гермиона рылась в записях Визенгамота. — Знаете, сэр, я ведь так и не спросил, как Ваше имя, — сказал Гарри тем же вечером как будто невзначай, пока профессор, как обычно, просматривал его домашку. — Меня вот — Гарри, а Вас..? — М? — он посмотрел на него, но потом снова опустил голову к тетради. — Северус. Гарри чуть не выронил стакан. Это было сказано так непринуждённо, точно тот был уверен, что какие-то его деяния останутся неизвестными собеседнику, даже имя было явно настоящим. При этом было достаточно странно, что его имя есть только в засекреченных архивах Визенгамота. А ещё Гарри не мог поверить, что этот человек мог совершить что-то страшное. Поистине страшное, ведь убийство или что-то в этом роде не попадает в строго засекреченный архив верховного суда. Даже не так, секретными были не только дела, но и список имён. Никто не хотел, чтобы про этого человека кто-то узнал. Когда Гарри поставил перед ним стаканчик, тот спокойно отпил. Затем взял карандаш и начертил в его тетради схему. — Вот смотрите, Поттер, то, что Вы здесь написали, выглядит вот та… Он не успел договорить, потому что его прервал какой-то шум за спиной. Он раздражённо обернулся назад, чтобы посмотреть, какой кретин ему помешал, в то время как Гарри уже смотрел в эту сторону с испугом. Дверь выбило взрывом, причём цвет взрывной волны был подозрительно зелёного цвета, наталкивающего на определённого рода мысли по поводу происхождения взрыва. — Твою мать… — Не выражайтесь, Поттер, — шикнул на него Снейп и двинулся в эпицентр событий. — С ума сошли? А ну вернитесь и выйдите через безопасный выход! — закричал Гарри, подрываясь за ним с глазами, полными ужаса. Он не хотел, чтобы с этим человеком что-то случилось, по крайней мере, пока он не узнал, чем же он заслужил такое повышенное внимание от Визенгамота. Оказалось, правда, что мужчина принялся не бежать прочь из кафе, а поднимать людей с их мест, чтобы отправить к запасному выходу. С главного входа всё было заполнено чёрным дымом, из которого хаотично мелькали палочки. «Капец, кто-нибудь видел целую толпу бывших Пожирателей смерти, не могущих протиснуться в узкую маггловскую дверь?» — в шоке думал Гарри. — «Кому на работе расскажу, не поверят!» Прошло какое-то время, пока бывшие элитные слуги Волдеморта смогли справиться с дверным проёмом, но даже этого времени не хватило, чтобы эвакуировать всех посетителей. — Прошу Вас, проявите благоразумие, — сердито увещевал Снейп нескольких оставшихся людей, до сих пор не понявших, что случилось, и менеджера кофейни. — Это Вы проявите благоразумие и убегайте! — крикнул ему Гарри, доставая палочку и вовремя выставляя щит, чтобы проклятие одного из пожирателей его не задело. Вступая в бой с пожирателями, он надеялся, что убегающим хватит времени на то, чтобы выбраться до того, как пожиратели догадаются, что, если их цель и была в кафе в это время, она давно вышла через запасной выход. Так как в кафе почти никого не осталось благодаря подозрительно быстро среагировавшему Снейпу, единственной целью Гарри было обезвредить и задержать пожирателей, чтобы потом доставить их в Аврорат. Проблема была в том, что их было слишком много, и их число наглядно показывало, как плохо работает послевоенный розыск преступников. Во время войны законопослушным волшебникам воздуха вдохнуть нельзя было, а тут вон горсть отъявленных преступников шастает на свободе! Это объяснимо было малым взаимодействием волшебников с маггловским миром, из-за чего преступники могли скрыться в оном. К чести убийцы Волдеморта, он смог разоружить нескольких пожирателей и переломать пару палочек, пока его не настигла пара проклятий. Он укрылся за столом в комнате отдыха от очередного взрыва, прижав палочку к себе и понадеявшись, что все успели эвакуироваться. Нет, разумеется, надежды на то, что никто не увидел, как Гарри с пожирателями стреляют друг в друга молниями из палочек, но это, право, проблемы уже команды стирателей памяти. Те работают грубо и без разбора сотрут память об этом вечере всем, кто был в кофейне. «И надеюсь, они сотрут память только о событии, а не о Гарри Поттере» — с болью в груди подумал он. В любом случае, ему не уйти. Это его работа, он должен обезвредить всех пожирателей. Не может же он уйти, ведь пожиратели могут продолжить нападать на людей. Первым делом он наложил на кафе магглоотталкивающие чары. — Редукто! — Гарри метко подстрелил пару пожирателей и снова спрятался за стол. Он думал, что его пойдут ловить, но что-то в другой стороне отвлекло их внимание. — Как бараны, честное слово, — прошипел кто-то рядом. Гарри был готов взвизгнуть от неожиданности, но Снейп методично прикрыл ему рот. Волшебник ошарашено взглянул на него, своим появлением подтвердившего слова Гермионы о том, что он точно не маггл — Гарри ни разу не видел магглов, прошедших через магглоотталкивающие чары. — Мистер Поттер, пора сматываться! — прошипел Снейп, отпуская его. — Извините, сэр, но мне не положено, — издав истерический смешок, ответил Гарри. — Понимаете, это моя работа. — Послушайте, если Вы продолжите так «работать», они Вас прикончат, — нахмурил брови мужчина, но, узрев упрямое выражение лица собеседника, решил найти другой выход: — Если видите, что не справляетесь, вызовите подмогу. — Вы… Вы имеете ввиду… ну, то, о чём я подумал? — Гарри никак не мог смириться с мыслью о том, что, если его чары не наложены криво (а такого ещё ни разу не случалось), перед ним стоит не маггл. А, скорее, его объект. — Да, мистер Поттер, — закатил глаза Снейп. — Я имею в виду, что вызывайте Вашего мать его Патронуса и притащите сюда подкрепление. Сзади них раздался очередной взрыв зелёного пламени, и оба повернули головы, глядя на огонь. — Похоже, сегодня Вас точно уволят. — Уволят? — Гарри истерично засмеялся, повернувшись к нему. — Да здесь камня на камне не останется! Работать будет просто негде! — И Вас уволят с ещё одной работы, если вы сейчас же не вызовете Патронуса, — строго заявил Снейп, привставая. — Сконцентрируйтесь на хороших воспоминаниях, а я пока Вас прикрою! — Сконцентрируйся на хороших воспоминаниях, — привередливо бурчал Гарри. — Да как тут о чём-то хорошем вспомнишь, когда тут такое тво… Он не успел договорить, так как открыл рот, глядя на защиту, которую выставил Снейп, чтобы прикрыть их обоих. Это отличалась от того, что когда-либо видел Гарри даже у своих старших товарищей. Хоть через его собственную защиту заклинания Пожирателей не пробивались (главное не высовываться из укрытия, чтобы в него не прицелились непростительным), но защита Снейпа выглядела всё равно более впечатляюще — она сразу заставляла чувствовать, что, по сравнению с ней, проклятья Пожирателей были просто маленькими молниями, отскакивающими в своих создателей. — Авада Кедавра! — прокричал один из нападающих, и Гарри испуганно вздрогнул, но Снейп ловко увернулся от заклинания, но почему-то сбросил щит. — Бомбардо! — с усмешкой произнёс он, направляя палочку на врагов, и в комнате раздался мощный взрыв. Тогда Гарри, снова было открывший рот, решил всё-таки сконцентрироваться на Патронусе — с этой работы ему на самом деле не хотелось вылететь. Радостное воспоминание, которое он смог возродить в своей голове, было тем моментом, когда Снейпу понравился его экспериментальный кофе. — Твою мать, парни, здесь засада из пары дюжин особо опасных преступников, — в панике диктовал послание волшебник. — Пригоните сюда бригаду из такой же дюжины, не меньше! — Довольно доходчиво, — кивнул Снейп, хваля его, но тут же беря за шкирку. — А теперь, мистер Поттер, пора сваливать. Ваша миссия здесь окончена, с остальным, я думаю, справится подкрепление. — Но… но… — Мистер Поттер, — он опять строго посмотрел на него. — Если Ваша цель захвачена Вами, но находится в опасности, что Вы должны сделать, как аврор? — Ну, если цель является особо охраняемым объектом, — он осмотрел профессора с ног до головы и продолжил: — как Вы. Я должен доложить своему непосредственному начальству, что Вы взяты под защиту, но Вам угрожает опасность. А моё непосредственное начальство в проекте «внедриться в маггловскую кофейню» — Министр магии. Гарри не сдержался, и из его рта вырвался глупый смешок. Так странно говорить о каком-то Министерстве магии человеку, который только пару дней назад задвигал ему про химию. — Вот видите, Вы и без меня всё знаете, — снисходительно заявил Снейп и крепко взял его за обе руки. — Думаю, в таком случае, мне не придётся Вам ничего объяснять. В следующее мгновение они аппарировали в некую полузаброшенную местность. Гарри сразу догадался, где они оказались, и вместе со Снейпом побежал в квартал заброшенных многоэтажек, пока их не нагнали пожиратели. Они бы переместились и сразу к будке Министерства, если бы здесь не стояли мощные щиты. Не стоит и говорить про щиты в самом Министерстве магии. Каждый раз, когда отправлялся на работу через эту и иные заброшенные телефонные будки, которыми пользовались в качестве транспорта, Гарри думал: «Боже, а что, если дети, захотевшие поиграть на заброшках, залезут в эту будку или, может, увидят, как какой-то человек забирается туда и исчезает?». Они смогли добраться до будки и залезть в неё минут через десять бега, который аврор пережил положительно благодаря тренировкам в академии и своей работе, а вот Снейп под конец еле дышал. Уже в будке Гарри всё-таки спросил: — Что Вы такого сделали пожирателям, что они теперь охотятся за Вами? К тому моменту Гарри уже успокоился, и даже подумал, что, должно быть, там какое-то запутанное дело в Визенгамоте. Снейп не был похож на преступника, более того, прямо сейчас они спасались как раз от самых разыскиваемых преступников магической Великобритании. — Ну, — мужчина вгляделся в его лицо, словно пытался определить, сколько ему можно рассказать. — Скажем так, я разрушил им жизнь. Уничтожил все их надежды на счастливое будущее. — Уничтожили? — поднял брови Гарри, если честно, немного офигев от такого ответа. — Ага. Буквально втоптал в грязь всё, к чему они так стремились. — И как же это, интересно? — Вы потом всё узнаете, — сказал он, отвернувшись. — Но давайте сначала доберёмся до Министра. Я хочу чувствовать себя в безопасности. В Министерстве уже творился беспорядок — все взволнованно глядели на бегающих туда-сюда авроров. Один из них подбежал к Гарри, и стукнул его в плечо: — В чём дело, Поттер? Весь Аврорат стоит на ушах, а ты, понимаешь ли, не на поле. — Мне ещё нужно выполнить задание, — усмехнулся Гарри, совершенно не обидевшись на лёгкий толчок в плечо, в то время как Снейп, например, неодобрительно нахмурил брови. — Удачи Вам там перепихнуться с Пожирателями. — А тебе, я смотрю, с Министром? — парень оглядел его с ног до головы. — Ага, приятель. Пожелай мне удачи. — Пф, удачи, — фыркнул тот. — Будет грустно, если тебя уволят. Хотя представь, целые толпы репортёров «Ежедневного пророка» у тебя под дверью, пытающихся выяснить, по какому такому поводу уволили спасителя Волшебного мира. Когда Гарри стало плохо от представления этой картины у себя в голове, Снейп нахмурился и проворчал: — Мистер Поттер, Вам лучше прекратить чесать языком, если Вы всё-таки не хотите, чтобы Вас уволили. Гарри тут же попрощался со своим коллегой и двинул далее к Министру, высказывая предположение, что тот, приняв во внимание поднятую им тревогу, уже ждал их в кабинете. И действительно, когда юноша аккуратно постучал, из-за двери сразу раздались приглашающие слова. — О, Гарри, Северус, — Кингсли уважительно наклонил голову, приветствуя старшего гостя. — Всё хорошо? Садясь за кресло рядом со столом Министра, Гарри уже хотел ответить, что всё просто хуже некуда, но его опередил профессор, развалившийся в кресле, как у себя дома, явно не стесняясь кого бы то ни было: — Ни одного маггла не пострадало, если ты об этом. — А ты? — Как видишь, со мной всё в порядке, — усмехнулся мужчина, заставив Гарри невольно на него засмотреться. — Единственной проблемой оказалась безудержная страсть Поттера к самоубийству. — О, с ним такое бывает, да? — Министр поиграл бровями, посмотрев в сторону юного аврора. Тот ощетинился и пошёл в защиту: — Мне даже не сообщили, кого мне нужно будет защищать и от чего! Министр, я чуть челюсть не потерял, когда увидел дюжину пожирателей смерти на пороге! — А Вам и не обязательно было знать, — парировал Снейп, спокойно глядя на него. — В конце концов, Вы же всё равно хорошо со всем справились. Гарри даже отшатнулся, услышав похвалу от этого человека, и на миг в его голову пришла мысль, что, должно быть, в него вселился кто-то другой. Наблюдая за реакцией подчинённого, Кингсли понимающе кивнул. — Как ты думаешь, Северус, — постукивая пальцами по столешнице, заискивающе начал Министр, - насколько вообще всё плохо? Тот неопределённо повёл плечами. — Они вычислили, где я обычно бываю. Возможно, даже поняли, где я работаю. — Даже я понял, — вставил Гарри, который решил, что, раз его не выгнали из кабинета, ему позволено быть вовлечённым в курс дела. — Пожиратели смерти не так умны, как могло бы показаться, на самом деле, — Снейп тоже посмотрел на него, тем самым заставив Министра наблюдать со стороны за их… милой беседой? «Что-то здесь не так» — подумал Кингсли, но решил пока понаблюдать. — А что насчёт твоего дома? — решив, что подробности их внезапно существующих взаимоотношений (сказали Поттеру быть «максимально незаметным» и «если что, слиться со стенкой», ну да) он выяснит как-нибудь потом, Министр решил продолжить задавать вопросы. — Кингсли, — скептически глядя на него, обратился Снейп. — Я живу среди магглов и имею какую-то историю. Я работаю профессором химии в университете, у них есть мои данные. Рядом с моим домом живут любопытные соседи. Следовательно, я не могу жить в доме, который никто не сможет увидеть или обнаружить на карте. Единственное, что я могу себе позволить, это наложить антиаппарационные барьеры и защиту от тёмных сил, но дом вполне видимый. Единственное что, я всегда надёжно защищаю щитами свою лабораторию — вот туда никто не сможет пробраться при всём желании. — Значит, они могли найти место, где Вы живёте, — понял Гарри. — И есть вероятность, что они проберутся к Вам домой. — Я перемещаюсь по городу исключительно как маггл, — пожал плечами мужчина, — и не пользовался ни скрывающими, ни аппарирующими чарами. Старался максимально слиться с обстановкой, поэтому, раскрыв мою личность, меня можно было легко выследить. Думаю, сейчас мне не стоит находиться дома слишком долго. — И что собираешься с этим делать? Когда Снейп пожал плечами, Гарри прокашлялся, чтобы выступить с предложением. Когда все присутствующие посмотрели на него, он заговорил: — Послушайте, насколько я понял, мистеру, э, Снейпу может грозить вполне реальная опасность, если он попытается вернуться к себе домой, правильно? — В ближайшие несколько дней — да, — Кингсли сцепил руки в замок, придвинувшись за своим столом. Идея, которую Гарри хотел преподнести, была довольно странной, и лично ему казалось, что у него нет шанса на то, что её одобрят. Однако он понимал, что, если Снейпа посадят под какую-то строгую охрану, Гарри снимут с задания, и, возможно, они с этим человеком никогда не встретятся. Но Гермиона всегда говорила, что в таких ситуациях нужно брать всё в свои руки. — Если честно, Министр, мне кажется, что объект не стоит ставить под усиленную охрану, — заявил он, стараясь думать только о работе, а не о своих личных делах. — Это затруднит поимку преступников. С другой стороны, можно было бы приставить аврора для личной защиты, а сам объект поместить в дом, который не видно на карте и невозможно отследить… — Ты имеешь в виду… — Дом на площади Гриммо? — договорил за Министром Снейп. — Ну, я, конечно, теоретически, — Гарри принялся защищаться, махая руками перед собой. — При этом, о чудо, я живу в этом же самом доме, и я, похоже, единственный аврор, который более-менее в курсе дела. Снейп зажевал губу, внимательно глядя на Поттера, но, определённо, сосредоточившись не на нём, а на его словах. Кингсли, вместо того, чтобы поступить также, просто смотрел на профессора и ждал, когда тот что-нибудь скажет. Гарри поднял бровь, внезапно осознав, что Министру очень важно мнение объекта и, безусловно, тот будет придерживаться того, что он скажет. — Это неплохая мысль, мистер Поттер. — Ты так думаешь? — Кингсли вытаращил на него глаза. — Да. Мистер Поттер сам предложил. Я лично изучал защиту Гриммо,12, и меня она полностью устраивает. — Оу, — Министр был в замешательстве. — Хорошо. Это прекрасно. Значит, так и сделаем. Тогда, Северус, могу я уточнить детали работы с аврором? Гарри поднял бровь, до сих пор несколько выпадая с того, что Кингсли спрашивает разрешения Северуса на разговор с подчинённым наедине. Он Министр магии, и его слово — закон, но, похоже, он каким-то образом чтит этого человека. — Да, конечно, — мужчина встал и вышел в коридор. Гарри проследил глазами его удаляющуюся спину, а когда дверь за ним закрылась, повернулся обратно к Министру. Тот прочистил горло, и волшебник поднял бровь, невольно подражая своему знакомцу. — Гарри, — начал Министр, совсем как Дамблдор в своё время. — Ты… знаешь, кто это? — Что? — он вскинул брови, впадая в замешательство от такого вопроса. — Мне казалось, Вы-то точно знаете, кто он такой. — Я — безусловно, — согласился Шеклболт. — Но знаешь ли ты? Понимаешь, Северус очень скрытный человек, и мне интересно, сколько всего ты знаешь? — Ну, признаюсь, не знаю о нём практически ничего, — ответил Гарри, чуть опустив голову из-за мысли, что он, скорее, должен был узнать больше, да не смог. — Я знаю, что он преподаёт химию в маггловском университете. Также его преследуют Пожиратели, и когда я спросил его, почему, он ответил, что испортил им жизнь, втоптал в грязь и всё в этом роде. Больше я ничего не спрашивал, а сам он ничего мне не рассказывал. Если честно, до сегодняшнего дня я был абсолютно уверен в том, что он — маггл. Он… он буквально ничем не выдал того, что является волшебником. Ни единым словом, ни единым жестом. Он давал мне читать маггловские книги, пытался научить основам маггловской науки — химии, так, как никогда бы, на мой взгляд, не смог волшебник. — Невероятно, — прокомментировал Кинсли. — Как тебе это удалось? — Удалось что, Министр? — поднял бровь Гарри. — Понимаешь, каким бы великим человеком не был Северус, его характер остаётся вредным, мерзким, подозрительным. Он очень недоверчивый человек, поэтому я и спрашиваю, как тебе удалось сблизиться с ним? — Не знаю, — Гарри пожал плечами, а также мысленно решил ничего не рассказывать про домашнюю работу по зельям. — Я просто хорошо готовил кофе, наверно. Министр, нельзя ли поподробнее, кто он такой? «И что его дело забыло в Визенгамоте?» — произнёс он уже про себя. — Я бы не стал говорить тебе об этом, если бы Северус не доверял тебе, — тяжело вздохнул Министр. — Потому что информация об этом человеке очень щепетильна, и к ней нужно относиться правильно. Северус — человек, которой ни много ни мало приблизил время окончания войны на несколько лет.