От автора: Бечено!
***
I. На прахе малина слаще
Глава 2. Кроличьи секреты
***
Дождевые топи постепенно сменялись позеленевшими равнинами Деревни скрытой в Траве. Путь проходил через северный тракт, к южным границам чужой страны, на территории которой все еще проходили военные действия. Солдаты Аме отлично зачистили собственные территории от оккупантов других стран, однако урон, нанесенный местным фермерам и деревням, был настолько силен, что местные не спешили к своему разрушенному месту жительства. Руины домов послужили отличным пристанищем для представителей дикой природы и бандитов, которые в основном состояли из беженцев, сломленных солдат и дезертиров. И, пока разбойничье общество не обрело полноценную силу в это неспокойное время, Гаруда продвигала свою семью по распаханным взрывами дорогам. Настоятельная к исполнению просьба Пейна неплохо сподвигла молодую женщину ускорить свой отъезд из страны. Честно говоря, как нукенин и бывший житель Великой Пустыни, блондинка не ожидала, что ее просто так отпустят из мануфактурного города-столицы с детьми. Она была достаточно хорошим медиком, и верила, что человек с ее профессиональными данными, осядет надолго в этом месте, однако обстоятельства сложились таким образом, что ее приемную дочь стала преследовать неизвестная куноичи. Не зная всей подоплеки этого скользкого дела, ее убедили оставить карьеру и дом в дождливом городе и предложили беспрепятственно покинуть страну. Исключительно в целях безопасности дочери, конечно же! Гаруда не была настолько легкомысленной, чтобы просто так поверить словам Амекаге. В конечном счете ей не было доподлинно известно, кем является та куноичи, которая с таким рвением искала ее дочь. Вполне возможно, что ее просто выгнали из страны, чтобы государство не получило своего участия в новом прецеденте, и, таким образом, новое правительство Аме во главе с Акацуки просто избавилось от них в качестве предполагаемой цели задания из другого селения. Но все это, в конечном счете, не было важно: она нукенин, следовательно — ее давно объявили в розыск; дочка могла иметь интересный геном, из-за чего за ней началась охота, но это было лишь ее субъективным домыслом; или же на ее семью вышли неизвестные силы с ее родины, которые жаждут завершить дело до конца. Предположений было множество, но все они уже не играли какой-то определяющей роли. Главной задачей для нее, как для матери, стало сокрытие собственной личности и семьи в новом месте, где она смогла бы собраться с силами и переехать в иное, более спокойное место, чем пограничные маленькие страны.***
Весь проделанный путь, начиная с выхода из Аме и заканчивая ночной остановкой в поле где-то в ебенях Травы, Тэкера с Александром, как дети, провели на руках у мамы. Девочку, на правах старшего ребенка, усадили на спину, подложив под жопу подсумок с набором свитков багажа и оружия, а на грудь — мальчика, чтобы его было проще кормить. Детей готовили к долгой дороге, поэтому их сразу же усыпили медицинской техникой после плотного обеда. — «Вот же!» — сетовала иномирянка, имея страстное желание поглядеть на потрясающие красоты мира «НАРУТО», которые, — увы! , — не были реализованы должным образом. На родной планете, София передвигалась между городами наземным скоростным транспортом. Однотипный пейзаж безжизненной тундры, который сопровождал редкие поездки, не могли вызвать натуру исследователя в глубине души гражданина постиндустриальной страны. Потрясающие краски будоражущей природы остались только на цифровом и гало изображении, доступ к которым имелся у любого желающего. Наверное, такое житие и быт техногенного мира сказывались на сознании человека, ограничивая его стремление к эстетике небольшими садами на крышах и парящими на магнитных подушках парками. Но здесь, в условиях человеческого выживания с агрессивной биологической средой, было куда больше просторов для растений, и девушке отчаянно хотелось увидеть настоящий лес, а не «клумбу» двадцать на двадцать метров на крыше ресторана, да и животных, как таковых, она тоже не могла видеть, по причине вымирания их на городской территории. Зато из интересного, что она успела углядеть до вынужденного сна, было облачение родительницы. Статная женщина, — крепкая по профессии и по наследственной генетике, — облачилась в стандартную униформу мастера тессендзюцу, представляющую из себя длинное черное кимоно, красный кушак, отдаленно напоминающий оби гейш, и высокие сапоги с металлическими вставками на щиколотках. В мире современных технологий, ее бы могли спутать с красавицей-арабкой, членом олимпийской сборной по легкой атлетике. Приземистая жизнь на местных харчах не испортила ее фигуры: рельефные руки и ноги все еще оставались аккуратно сложенными, и будоражили взрослое воображение пришельца. София была уверена, что Гаруда выглядела бы еще круче, если бы на ней, как мишки-коалы, не болталось бы двое детей. Так вот, малышню предусмотрительно усыпили, и бывшая жительница Песка ускакала на встречу приключениям. Иномирянка смогла проснуться только к вечеру, как и родной брат. Или к ночи? Девушке было тяжело определиться в пространстве, особенно сразу после пробуждения, однако на дворе была темень, причем такая, при которой на небе сияют звезды. Такие яркие, расположенные высоко-высоко, будто бы кусочек космоса находился прямо над землей, стоило только руку протянуть и коснуться далекого вечного. Прислушиваясь к окружению, Тэкера обратила внимание на интенсивное и тяжелое дыхание матери. Женщина бежала и жадно дышала, переходя на пыхтения и не прекращая бега, иногда придерживая важную ношу а особенно крутых кочках. Проникнувшись уважением к чужой целеустремленности и выносливости, у блондинки возникла дельная мысль, что ей стоило достичь тех же успехов в физической подготовке. Скосив взгляд серых глаз в сторону, девушка разглядела в окружении игру теней среди широких полей с рисом и травой. Весь горизонт, как ей казалось, состоял из просторов посевных равнин с редкими лесочками и кустами длинной, похожей на кукурузу, зелени. Звезды и луна неплохо освещали небо, из-за чего силуэты деревень с их красными и желтыми пятнами света-окнами казались далекими светлячками. Было безумно красиво наблюдать за живой, ночной природой, потому что такой красоты пустого пространства просто так на Земле постиндустриальной эпохи уже не сыщешь. Между тем, Гаруда медленно снижала скорость бега. Шурик завозился, пытаясь выбраться из кокона ткани, и принялся скулить от голода. Приметив какой-то личный ориентир, куноичи направилась в заросли овражьих кустов, где оперативно спустила детей с себя. Спускаясь с вершины холма вниз, девочке всучили огромного мальчишку и, придерживая за руку, помогли спуститься по мокрой от росы траве. Кусты оказались очень хорошим убежищем: широкие раскидистые ветки с пышной зеленью создавали идеальное прикрытие от непогоды и лишних глаз; тут и там росли ягодки, которые женщина позволила поснимать и покусочничать перед нормальным ужином, так что едой дети не были обделены; в получившемся кармане пространства было прохладно, однако земля между кустов была сухой и теплой. Выбрав более удобный пустырь, Гаруда развела на глиняной кочке костер. Влажные щепки и веточки громко шипели, вероятно, впитав в себя слишком много влаги. Причем сырость была искусственно сконцентрирована близ корней и верхушек кустарников, будто бы кто-то мановением одной стихийной техники сосредоточил воду ради важного дела. Могли сами растения, питающиеся чакрой или владеющей этой удивительной энергетикой, использовать сен-чакру пространства для водяной стихии? Данный вопрос объяснил бы то, почему стволы растений были сухими, а их важная составляющая сырой. Тем временем женщина достала из подсумка свиток и, влив в него немного чакры, достала скромный набор путешественника: спальные мешки, средства гигиены, котелок с набором посуды на двух человек, заготовленную еду, лекарства и еще что-то, уже предназначенное для ухода за маленькими детьми. Подготовив стоянку для ночлега, блондинка передала дочке бутерброд и поставила на огонь котелок с травяным чаем. Благо, запах был скрыт реальными ароматами кустов и ягод, которые благоухали из-за росы на на них. Мелкого же принялись кормить грудью. Отвернувшись, чтобы не смущать родителя, София принялась наблюдать за дорогой снизу вверх. Редкие дикие зайцы прыгали по кочкам вдоль оврагов. Одинокая сова парила над полями, охотясь на грызунов. Землянка и сама слышала едва различимый писке чуть дальше в высокой траве, которая огибала неровными волнами импровизированный лагерь. Гибкими изгибами, верхушки растений гнулись, повинуясь воздушной стихии. Было хорошо. Так хорошо, как может быть в самый счастливый час одиночества, даже если и присутствовали другие люди в шаговой доступности. Только сейчас, прикоснувшись к интригующей ночной романтике, София осознала всю глубину сакрального таинства бардовских слеток вначале земного столетия. Хроники, рассказы старшего поколения и отображение скромных попыток молодежи и пятой доли не передавали всю красоту сегодняшнего момента: природа гласила свою ночную песнь, небо порождала воображение своей глубиной, за спиной шипел костер и на душе хорошо так, что в пору петь, дабы передать все свои чувства окружающим. Но светловолосая петь не умела. Честно! Пару раз перед девичьими глазами вдалеке мелькнула чья-то тень. Сначала ей показалось, что на дорогу выбежал олень или другой рысачок, похожего расклада, элегантно скачущий по глининой почве, однако дикое животное не могло бежать с такой скоростью. Привлекая внимание матери, девочка рассказала об странной находке. Женщина тут же пояснила некоторые загадки природы. И да, это не было животное, — на таких скоростях оказывается бегали ниндзя. Как пояснила блондинка, семья остановилась совсем близко к местной заставе, которая долгое время была в пользовании солдат Земли. Когда Трава смогла закрыть свои границы, она совершила чистки среди местных шиноби, и сейчас Деревне необходимы ирьенины, так как вся территория страны была плацдармом боевых действий Камня и Листа. — «Ага», — подумала София, — «Теперь мне ясно, почему она предпочла бежать сначала в Траву! Потому что здесь с нее бы не стали спрашивать «Вид на Жительство», а сразу же разрешили бы приступить к обязанностям. Песок считается проигравшей деревней, и благодаря этому с нее бы не спросили за внешний вид и двух детей. Мало ли, почему куноичи с семьей сбежала? Сейчас нигде не безопасно и голодно!» Предположения землянки подтвердились на следующий день, когда ранним утром семейство прибыло в в местный поселок. Деревня, состоящая в центре из колхозных строений и из военных палаток с краю, называлась «Suu~ītofurūtsubirejji», или по русски — сладкая фруктовая деревня. Собственно, название говорило само за себя. Сады и фруктовые аллеи вокруг поселения уходили дальше, в поля и луга. Под их сенью располагался палаточный городок, в котором сновали военные из Травы и Листа. Запах фруктов и цветов стоял умопомрачительный, несмотря на раннюю жаркую весну материка. Шиноби с неохотой пропустили женщину в село, где в главном административном здании ее пригласили на допрос, а детей оставили ожидать прибытия родительницы на улице. София хотела было возмутиться, мол — «хули нас оставили без присмотра!» — но местные мужики, приметив в гостях совсем молокососов, принялись скармливать им сладкие плоды яблок и груш. Кто-то даже умудрился мед притащить для такого доброго дела. Перекусывая природными сладостями, девочка жадно оглядывала окружающее пространство. Таких стареньких деревянных домов она в своей прошлой жизни ни разу не видела, хотя в интернете гуляли соответствующие фотки, но, как обычно это бывает, цифровой продукт не передавал всей красоты и величия скромного строения, расположенного вдоль улицы. Она бы и дальше продолжила наслаждаться красотами местной архитектуры, если бы через полчаса на ступеньки входа не подошла бы родительница в сопровождении какого-то джонина в платке, аки бабушка, который начал подзывать местных чунинов, толпящихся у ближайшего заборчика огорода. Как поняла иномирянка, Гаруда оказалась настолько нужным и крутым врачом, что ей сразу же назначили двух опездлов-учеников и отправили помогать другим ирьенинам. Блондинка, пока ее под былые ручонки не увели, показала на воспитанников, — своих бедных и голодных деток! — и попросила выделить жилплощадь. А солдаты, — вот же тупье отбитое! — поняли приказ слишком буквально: джонин, что должен был сопровождать куноичи в этом месте, подошел к малолетним детям и, ни слова не сказав, схватил и заволок под подмышки, неся двух, ахуевших от такого поворота, карапузов куда-то в недра местного колхоза. Выделенный дом оказался крепким и сухим амбаром, который уже успели обжить некоторое время назад. Убранство оставляло желать лучшего, по сравнению с квартирой, однако семье беженцев хватало и таких благ: дальний угол, покрытый неравномерными шматками глины на дощатых стенах, был отведен под импровизированную кухню, где очагом жилища послужила железная буржуйка; вдоль прямоугольных стогов сена располагалась трапезная, состоящая из импровизированного стола и пары старых стульев, наверняка припасенных из чердаков местных дач; в противоположном от стола углу, стояли две бадьи, — с водой и без, — и эмалевый ночной горшок, вместо туалета. На второй этаж вела лестница, где оказалась спальня — на тугих тюка сена лежали ватники со спальными мешками, служившие кроватями для местных. Когда джонин ушел по заданию куда-то обратно в поселение, Тэкера сгрузила малолетнего брата на солому, раскрыв кенгуру на манер пеленки, и пошла исследовать ближайшую территорию. В каком-то смысле данный поступок был достаточно опасным — девочка шла ведь искать приключения на жопу, хотя ни время, ни ситуация не располагали к такому сомнительному времяпрепровождению, да и в таких старых и припыленных местах обитали разнообразные грызуны и насекомые, являющимися переносчиками разнообразной дряни. Ради такого стоило бы завести самое полезное животное России прошлого столетия — кошку. Эта мурлыкающая животинка являлась уникальным существом, совмещая в себе сторожа, няньку, психолога, игрушку и просто усладу для глаз. — «Было бы здорово обзавестись четырехлапым другом, пока мы находимся в подвешенном состоянии на чужой земле». — подбадривала себя блондинка, осторожно разглядывая убежище и запоминая ближайшие ориентиры. Выйдя из-за широких ворот, девочка зашагала вдоль широкой улицы поселка, по которым смогли бы проехать две телеги. Местные огороды с низенькими жилыми домиками умиляли чужое восприятие. На самом деле все население Страны Травы, в большинстве своем, было задействовано в сельском хозяйстве и легкой промышленности, и самыми популярными профессиями на этой земле были фермер и агроном. Японское крестьянство, существую простым и честным трудом, могло с легкостью заработать копеечку другую, полностью удовлетворяя потребности многодетной среднестатистической семьи. Костяк жителей поселка составляли точно такие же трудяги, относящиеся очень насторожено к шиноби, которые уже несколько месяцев жили бок о бок на фруктовых пастбищах, и все были вынуждены сдерживать свое «фу» при себе, хотя бы до той поры, пока война окончательно не прекратиться. Солдатня, несмотря на положительную сторону своей деятельности, ограничила деятельность мастеров на местных полях, востребовав к тому же поделиться урожаем и местными техниками путешествия по траве. Отчасти такое соседство способствовало безопасности, да и такие залетные шиноби, как Гаруда, не выглядели такими уж и примечательными, даже не смотря на скромную награду от суны, на которое правительство Деревни Травы предпочло смотреть сквозь пальцы. И, если уж говорить об маскировке, женщина могла бы приодеться на местный гражданский лад, становясь совсем незаметной и, отчасти, однотипной селянкой, изнеженной полевым солнцем. Продолжив рассуждения, Тэкера продолжила скромное путешествие, игнорируя предыдущее задание по слежке за братом. Все же столько лет провести в заперти небоскребной квартиры стоило ей невыносимого труда и потраченных нервов. Это на родной планете она могла переключить сознание исследовательской направленности на самый доступный ресурс информации, а тут ей ни книг не давали читать на куда более сложные темы, ни масштабных прогулок не устраивали, а те, что были, сводились к однотипному посещению больниц, от которых, — честно говоря, — ее уже тошнило. Мягкий и теплый климат, в дополнении к которому шли секреты селекции и огородничества, создавал идеальные условия для роста растений. Урожай могли собирать дважды, а то и трижды в год. Виновата ли в этом чакра? Заглядывая на чужие участки, девочка видела ровные ряды грядок, где росла та или иная культура, которая выглядела слишком рекламно: кусты ветвисты и зелены, пузатые плоды соблазняли ос спелой мякотью, и запах стоял такой, что захотелось унести в амбар парочку экземпляров неизвестного овоща. Во внешнем виде такого чудного явления была наверняка виновата чакра. К сожалению, наука в данном мире была нацелена на военную сторону, что сказывалось на других отраслях. Местные вряд ли знали о таких вещах, как теплицы с тепло- и фитолампами, ГМО и прочее. Однако была ли чакра тем типом энергии, которая облучала тот или иной живой объект, по типу радиации? Если да, то являлись ли растения, как и люди, природным реактором? София, конечно, не физик, но догадывалась по опыту скромных знаниях со школы, что мир вокруг является огромным физико-химическим парадоксом. А была ли соотносима чакра к магии? Достаточно интересная теория могла бы дать ответы на некоторые вопросы, хотя бы по той части, когда мистицизм средневековой Европы предполагал наличие и существовании на Земле инородной или космической энергией, именуемой магией. И, так получалось, что на Землю могли прибыть точно такие же попаданцы, как София, но уже с видоизмененными последствиями эволюции со своей планеты, энергетику которой земляне ошибочно посчитали магией. — «Если уж я являюсь попаданцем то, что стоит любому другому человеку из иного мира или реальности оказаться таким же счастливчиком? Вот и я про тоже!» — дальше по дороге девочка шла еще задумчивее, пытаясь сопоставить законы природы своего мира с законами мира «НАРУТО». Стоило опробовать некоторые феномены, которые могли бы изменить сознание местных жителей. Продолжая прогулку, светловолосая не сразу заметила, что в задумчивости оказалась на конце улицы, ведущий аккурат к местному рынку, оккупированному шиноби. Солдаты из двух стран не скрывали своего интереса, пока необычная девочка гуляла вдоль прилавков, и дело было не только в военной предосторожности, но и в необычной внешности новоприбывшей. Все же вокруг стоял народ, большинство которых походило на монголоидную расу с Земли, выделяющуюся круглыми и овальными лицами, темными волосами и радужкой, желтоватой или оливкой кожей и узким разрезом глаз. И среди местных особенно выделялся представитель европейской расы, получивший в добавок к рождению альбиноскую мутацию. И тип такого угловатого, в раной степени хищного и нежного, лица не было видно ни в Аме, откуда прибыла семья Гаруды, ни в Траве, ни где-нибудь еще. В иной бы ситуации блондинка была бы счастлива выделяться из толпы, однако сейчас ее изюминка становилась красным крестом цели, требующий меткого и точного броска на поражение. Пока она ходила среди торговых рядов и лавок, девочка подмечала те или иные нужные продукты, необходимы для закупа в быт в ближайшее время. Составляя в голове примерный список, Тэкера предвкушала вкусный ужин или завтрак. Думая о еде, землянка представляла себя в роли мессии европейской и американской кухни, часть блюд которых наверняка бы пришлась по вкусу для жителей стихийного материка. Любовь к кухне, даже спустя три года прожитых в чужом мире, не угасла в трепетной к вкусовым вениям девушке, разгоревшись в сердце ярким пожаром желания и нужды в деятельности. — «Вот мама удивится, когда я ей из местного барана плов сделаю, а на суп — рассольник, а на десерт — сырники!» — она, может быть, и не являлась шефом, но готовила очень вкусно. — Эй, девчонка! — кто-то окликнул светловолосую, вынуждая ребенка остановиться не месте в панике. — «Блин, а можно не надо? Я ж просто гуляла, какого хуя кто-то меня окликнул? Я медом что ли помазана?!» — лихорадочно ругался на русском языке пришелец, усилием воли заставляя себя держать рот на замке. — Вы что-то хотели? — поинтересовалась Тэкера, осторожно поворачивая голову и чуть отходя ближе к прилавкам. В случае чего, она собиралась ретироваться через баррикады инвентаря. Ей, — знайте ли! — жопа дорога. Напротив беловолосой стояла девушка-подросток с огромными ониксовыми глазами и короткой стрижкой ежика черных волос. На лбу блистал в лучах солнца протектор Конохи. — Давай дружить! — воскликнула «готка», разодетая в темные одежды. Отчасти ее образ мог походить на форму анбу, но слишком много было свободолюбивых элементов в чужом гардеробе, что было категорически не принято в уставном ведомстве. Знаменитый знак веера с красным оперение и белой ручкой намекал на определенного рода клан, иметь дело с которым София никак не хотела, тем более сейчас. Переведя взгляд с рассматривания примечательной вещи на чужой нос, попаданка постаралась не сильно обращать внимание на глазки, которые могли в любой момент завладеть ее сознанием и погрузить ослабший мозг в гендзюцу. Слишком много тайн хранила ее голова, чтобы кто-то позволил ей жить в этом мире просто так. — Мама мне не разрешает общаться с незнакомцами! — насупившись, строго ответила девочка, стараясь закончить разговор на важной в культуре Японии родительской теме. Здесь никто не смел идти на перекор старшим, стараясь выполнять чужую волю качественно и безоговорочно. — Вот, а если я представлюсь, то уже и незнакомцем быть перестану! Меня зовут Учиха Ооки! Давай дружить! — «Блин, ну и надоедливая же! Чел, не видишь что ли, что я не намерена общаться? На моем ебале разве что огромные красные буквы не выведены!» — отрицательно мотая головой, русская попыталась уйти в сторону через прилавок, лишь бы больше не сталкиваться с ниндзя Конохи. — Оставить ее должна ты. — высказал свое мнение парень, такой же подросток, который вышел из тени соседней палатки с дынями. — Пугать детей нельзя нам. — он был одет одет в длинную парку темно-зеленого, почти изумрудного, цвета с глухим капюшоном. Спрятанное в тряпицу фибровой маски, лицо наверняка потело при такой жаре, но молодой человек не пытался хоть как-то выдать своего неудобства. — «Елы-палы, да тут Абураме! Чувак, спасибо тебе огромное! Просто «вошел в мою грешную жизнь», спас бедного дитенка от жесткого шиноби Конохи. ЛЮБЛЮ!» — мысленно благодарила землянка, осторожно продолжая запланированный маневр, впрочем, ее удивления и восхищения в ней было ровно напополам, и, судя по вытянутому лицу девочки и сморщенному носу мальчика, все эмоции были отображены на девичьем лице. — Шкодите? — игриво поинтересовался мужчина в стандартной форме шиноби высокого ранга и с жилетом чуунина. Гуляя вдоль торговой аллеи, он осторожно подбирался к замершим подчиненным, которые с кем-то переговаривались слишком уж активно для простого контакта с гражданскими, который прошел вдоль торговой аллеи к замершим подчиненным. За ним гуськом следовал скромный подросток в спортивном сером костюме. — Ооки-тян, дружбу встречным предлагает детям. — пояснил ситуацию заводчик насекомых, отходя подальше от объекта наблюдения Учиха. Девушка сразу же надулась, поворачиваясь к сенсею. Выглядывая за ящики, мужчина наконец-то обратил внимание на странного рода ребенка, который до этого незаметной статуэткой стоял у коробок, явно намереваясь уйти за прилавок. — Ты вообще ничего не понимаешь! Тут так много всего интересного, да даже люди здесь другие! — обвиняющим тоном начала распаляться «готка», уже недобро подходя к сокоманднику. Медленно отходя назад, пока тинейджеры были заняты межличностными разборками, София маленькими шажками подходила дальше к углу торговой стойки, стараясь не открывать для обзора чуунина свою хрупкую тушку и беззащитную спину. Она только коленкой по яйцам дать могла, но предполагает, что после подобного произвола вряд ли осталась бы живой. — В самом деле? — делано удивился чуунин, насмешливым тоном. Он явно чаще бывал на заданиях за пределами Деревни и точно видел многое, чтобы это не вызывало такой бурной эмоции, как у молодых подопечных. Но могла ли землянка избежать взгляда профессионала? Конечно нет! Только завернув за угол и собираясь тактично смыться, девушка столкнулась с, — извините мою не политкорректность, — пидором, успевшим применить базовые навыки наемного убийцы, пресекая короткую дистанцию в игре света и тени так, чтобы слабое и нетренированное зрение гражданской девочки не поспело за его движениями. Прошла секунда. Оба взрослых человека смотрели друг на друга, рассуждая на действием следующего шага: Тэкера — как побыстрее съебаться и хватит ли ей скорости, чтобы заорать от страха и паники «на помощь!», он — откуда в бедной Траве взялся ребенок с нетипичной, возможно клановой, внешностью и почему та гуляет без присмотра. Девушке вообще показалось, что он выглядит одновременно удивленным и счастливым, будто бы выиграл в лотерею миллион. Пиздос! Надо тикать! Мужчина сделал шаг, девочка — два. Он шагает еще раз, а блондинка глубоко вздыхает воздух, расправляя легкие. — «Ну, кто кого?» — так и читается в детском поведении, потому что она решительно готова привлечь к себе внимание до конца. — «Авось спасут, мы же свои! Свои же? Мать, надеюсь ты хорошо лечишь покалеченные жопы другим солдатам, потому что они уже сейчас должны отрабатывать должок за нашу безопасность». — Вот ты где! — гаркает кто-то над белокурой головой. София даже пискнуть не успела, зато волосы дыбом встали, глаза максимально сузились, а пот сошел холодным водопадом по спине. Если б еще от напряжения ноги не парализовало, то она бы и подпрыгнула на пару метров вверх. Резко оборачиваясь назад, она заметила своего провожатого — второго спасителя, ниспосланного Иисусом Христом быть ее ангелом хранителем! И сразу же его весь образ из тупой солдатни превратился в благородного шиноби, почти самурая, с волевыми чертами лица и силой в фигуре. Мощи было столько, что девушка чуть кони не двинула! Слабое тельце легко подхватили на руки и прижали к жилету, пряча за мощное плечо и демонстративно повернувшись корпусом в бок. — Тебя брат орет и ждет! — нравоучительно пожурил джонин, который сразу же увел мою Тэкеру из предполагаемой зоны конфликта. Видимо ни ей одной не понравился шальной огонек во взгляде того чуунина. И, если София просто на рандомичах, тобеж на простой прогулке по району, нашла приключения на жопу, то что будет дальше, когда она намеренно буду попадать в передряги на заданиях?