***
Дорогие читатели!
У меня возникла такая проблема — на [RU] ресурсах
по фэндому НАРУТО по разному пишется
имя «Акимичи ЧОЗА/ЧОУЗА»
По этой причине, я предоставляю вам выбор,
как я буду дальше повествовать этого
персонажа в своей истории.
***
Юный Ширануи был достаточно ответственным и смышленым парнем. Господин Чоуза пророчил ему место командира и быстрое повышение до джоунина, сразу же перепрыгивая со ступеньки токубецу на следующую. Самоироничный, веселый характер и интересный внешний вид позволяли ему легко добиваться внимания противоположно пола и наводить контакты с интересующими его людьми, что очень хорошо помогало по пути неблагодарной профессии. Пускай масштабные боевые действия сошли на нет, но тут и там по границам содружественных Деревень продолжали свою пору стычки. Дайме Огня отлично подсобил, дав возможность скорого отдыха и передышки ниндзя за счет своих наемников и личной армии, большинство голов которых состояло из самураев и профессиональных мечников, чакро—элемент которых был куда скуднее обычного шиноби. Но даже так, он, Генма, мог с уверенностью сказать, что смотреть в завтрашний день стало не так страшно. Давеча даже мысль посетила, будто бы он мог пойти с друзьями в кафе клана Акимичи, а затем увидеть премьеру театральной постановки в Отофоку. Впрочем, он и здесь, находясь на равнинах чужой страны, чувствовал спокойствие и размеренную жизнь жителей Кусы. Даже война, забравшая множество мужчин и женщин в обитель Шинигами, не смогла перебороть элементарную тягу к жизни: крестьяне строили новые дома, ждали родных и сеяли зерно; торговцы оплачивали из своего кармана скромные развлечения для всех или приглашали на свои празднования, естественно с учетом четкого разделения взаимодействия, где богатые отдыхали в компании интеллигенции, а нищие могли довольствоваться своим же обществом. Встретить на местной территории ребенка не было каким—то особо важным явлением. Задание вело их тайными тропами вдоль главных дорог и трактов. Иногда они могли наблюдать страшную картину, как разрушенная деревня, вся разбитая и вспаханная стихийными техниками, была окружена курганами из бывших поселенцев, а через несколько километров полей находилась другая деревня, еле спасшаяся от угрозы исчезновения. Сироты в этих местах встречались чаще, чем бандиты и разбойники. Бывало и так, что заказы на доске объявлений и в секретариате штаба давали за головы бездомных и безродных детей. Если заказы такие и бывали, то детей просто уводили в приюты и интернаты, где им не оставалось ничего другого, кроме как перенять волю новых господ и пытаться наладить быт с чистого листа. Чужая светлая голова выглядела слишком броско и ярко на фоне зеленых красок цветущего сада. Как и всякое дитя, у нее были ссадины и синяки на ногах, руки покрыты пылью и грязью, но даже так можно было подметить, что розоватая кожа была нежной. Не как у простых рабочих, гражданских или ниндзя. И лицо было совсем чужим. Генма успел попутешествовать и по другим странам, и мог с уверенностью сказать, что резкая смена черт внешности была присуща только темнокожим людям Кумо и смуглым пустынникам из Суны. В остальном же люди были неотличимы друг от друга. У богатых всегда была куда более светлая кожа, длинные волосы и кожа отличалась бархатом. А тут случай выходил за рамки обыденности, спокойно разрывая шаблон любой провинциальной деревенщины, коих он видел на протяжении всего сложного периода ТМВШ. Седые и пепельные волосы были атрибутом всех жителей побережья залива Гайкотсу и моря Канзоку, да и знакомство с Хатаке Какаши не давало поводов для удивления, но именно этот оттенок нежно—молочного цвета заставлял разглядывать чужую голову. Светлых шевелюр и так было достаточно, если помнить о Дане, брате Шизуне, или же о Мизуки, но и их кланы пришли с северо—востока страны. Кроме нетипичного цвета волос было еще и лицо, типаж которого сам коноховец нигде и никогда не видел: круглый череп, идеально прямой угол челюсти, ровный нос, пухлые губы и пытливый взгляд льдистых глаз. У всех жителей материка были узкие глаза, плоский переход от лба к носу и скошенная линяя челюсти, создающая треугольный угол лица. В чужом образе явно чувствовалась порода. — «Но кто?» — гадал Ширануи, когда девчонка дала драпу, стоило им, ему с Эбису, приземлиться рядом с Гаем. Вот в чем—чем, но Майто обладал определенного рода харизмой, привлекающую всех детей, поэтому было неудивительно, что малышка сначала обратила свое внимание на этого нелепого и неуклюжего человека, а затем испугалась присутствия посторонних личностей. Малявка бежала действительно быстро относительно своего возраста, на уровне выпускника—генина, что являлось неплохим показателем в таком юном возрасте и такой местности, как поселок. Да только эти же достижения в купе с интересной внешностью наводили на мысль, что где—то поблизости мог ошиваться клан, его остатки, отрезанные от своего дома войной, или же эта девочка была похищена оперативником Кусы из—за кеккей генкая, но последнее нужно было еще доказать. Методичка по истории самой Конохи, Страны Огня и мира в частности, приводила данные по большему числу представителей разных кланов, сохранивших собственную мутацию на протяжении многих столетий. Цвет шевелюры мог быть как отличительным атрибутом избранной крови, так и случайной мутации при развитии плода. Таких бельков, как Тобирама—но—Доно, не сказать, что было много, учитывая то, что статистика показателей рождения азиатов — альбиносов была невероятно низка, и все же мутация при слиянии отцовских и материнских генов с инородными чакрами случалась слишком часто. Но опять—таки, где господин Второй Хокаге и где незнакомый ребенок из захолустья? Как на зло в голове не задерживались названия кланов с белыми головами, а те светловолосые, что приводились заграничными жителями, не имели таких отличительных черт лица. — «Не ребенок, а загадка». — перекатывая во рту тонкий стержень сенбона, шатен следовал за довольным Гаем, ведущий их на местную стоянку. Таких передовых лагерей на их пути встречалось немного и по той лишь причине, что там в основном оставались больные или раненные шиноби, ожидающие скорой выписки, в большинстве своем отправку домой на совсем, ибо сама нужда в дополнительных силах подкрепления отпала. Маленькая деревня Страны Травы и так исчерпала свой лимит полезного ресурса, когда позволила всем четырем, — намечалось еще присутствие малой деревни, так что фактически пяти, — Деревням Ниндзя схлестнуться на своей земле. Насколько мог помнить Ширануи со слов своего мастера—наставника и случайных слухов среди боевых единиц на базе, то Куса потеряла шесть мостов, двое из которых он со своей командой подорвал лично, пять складов и семь гарнизонов, и такие потери «успешно» подорвали экономику аграрной страны, сделав ее беспомощной перед Великой Пятеркой и зависимой от большого соседа на юго—востоке. В этом плане самая закрытая страна, как Аме, смогла не только оттолкнуть агрессора, несмотря на внутренние распри и гражданскую войну, но и вновь закрыть свои границы для всех иноземцев. Сам Генма не так часто бывал на территории вечных дождей, но мог с уверенностью сказать, что непререкаемый авторитет и жесткая политика Ханзо, а после малоизвестной группировки Акацуки, позволили сохранить сплоченность среди простого гражданского населения и независимость страны/деревни от других соседей. Лагерь был развернут от лица Кусы, но с дозволением для отдыха и расстановки сил для Конохи, поэтому среди палаток встречались не только союзники, но свои же шиноби, некоторые даже были одного выпуска перед войной. Точка находилась у подножия поселения Фруктовой, большую часть населения которой составляли фермеры. С появлением военных здесь, практически все коренные жители переехали на неопределенное время ближе к Огню, некоторые даже получили право жить на чужбине, лишь бы больше не страдать от безденежья и опасностей спорных территорий. Да и поселок сам, состоявший из пары улиц и одного рынка, был беден на разнообразие досуга, от того все солдаты оставались при пункте и отдыхали на свой лад: кто на музыкальных инструментах играл, чудом сохранившимся в чужих руках перекупов или трофейных; другие алкоголь умудрялись гнать из местного сырья; иные бегал по другим селениям в поисках девок, но по большей части не разбазаривали свой геном на простую челядь. Под самый вечер можно было услышать пьяные песни и скверные шутки, командование закрывало глаза на многое в последнее время, позволяя молодняку хорошенько придти в себя от ужасов предыдущих месяцев. Выделенная палатка не отличалась удобством простой солдатской жизни, — в углу стоял сундук для вещей, со склада выделили три матраса под футоны, на рейке потолка висела масляная лампа, зато столовая находилась в непосредственной близости, тут скорее командование хотело отличиться в глазах предводителя клана Акимичи, — но молодые люди были рады и такому проявлению заботы. Майто отправился на пробежку, ответственно заявляя своему сенсею, что придет через пару часиков на сон. Эбису пытался сохранить отстраненный вид, но шумное веселье на другой стороне лагеря слишком сильно манило молодого ниндзя, который в последний раз по настоящему отдыхал в лагере еще три месяца назад, а после началась череда перебежек по всей береговой линии юга. Генма же решил выбрать самое верное для себя решение и прилег спать. Сон не шел, вопреки долгому переходу и общей усталости организма. Четкий слух шиноби улавливал малейшие колебания шума за тонкой стенкой, от того он нервно перекатывался с одного бока на другой, пытаясь свыкнуться с новым местом. — Четыре поля… — прохрипел юноша, потирая опухшие глаза. В этом районе им, команде Чоуза, требовалось проверить самые разные точки на предмет разного рода диверсантов, разбойников, отступников. — «Нужно переписать сведенья о пропаже солдат и гражданских в ближайших шестнадцати квадратах гектар!» — посетила его тяжелую голову полезная мысль. Было бы хорошо, если бы администрация позволила им собрать первоначальные сведения об этой местности, не только со слов местных, но и настоящих, фактических документов. Такая огромная площадь должна была быть обследована с куда большим числом команд, вот только они были единственными за ближайший месяц, кто был относительно свободным на это период и находился на территории Огня. Какаши был близ Суны, в том же районе находился Асума, Монуко был у Волн. Не везунчики, но сейчас шатен был бы рад поменяться с какой угодно другой командой, лишь бы отдохнуть целую неделю в безопасности родных стен города. Господин Акимичи находился в штабе, и Генма предполагал, что их пухлый мастер останется там насовсем, позволив сегодня всему молодняку отоспаться. Послышался басистый хриплый вздох, что тут же сошел на сиплый выдох. Гай вернулся с пробежки, ввалившись в палатку. Весь мокрый, взъерошенный, как драчливый воробей, он пыхтел не хуже паровоза, коими любили пользоваться богатеи для своих мануфактур, все еще улыбчивый, не смотря на жуткую усталость. — Так и знал, что ты не спишь! — заявил шатен, усаживаясь на расстеленный мат, — А я вот отлично побегал по округе. Представляешь, какие здесь прекрасные сады и огороды? — Угу. — согласился Ширануи, вспоминая всю ту красоту зелени вокруг. Куса была одной из немногих стран, которая могла похвастаться двумя, а то и тремя урожаями за год, даже вопреки частым засушливым дням. — Я нашу новую знакомую видел! — оживленно продолжил подросток, стягивая с себя костюм, чтобы после сменить его на такой же, что лежал на дне его дорожного рюкзака, — Ночью по огороду своему шарахалась, с кошкой разговаривала и камни трогала. — Чего? — не понял парень, растирая ноющие вески. Иногда бандана нещадно сдавливала голову по всей окружности, доводя простую кожную ноющую боль до настоящей мигрени. — Ну, та девочка с белыми волосами, которую вы с Эбису напугали утром? Хорошая девчонка, общительная такая. Я ж просто ее увидел, думал она теперь из дома не выглянет, но она сейчас гуляла с рыжим котом по своему участку. — шмыгая носом, Гай забрался под тонкое покрывало, чувствуя блаженную мягкость под натруженной спиной, — Говорю же, что она общительная. Так охотно разговаривала с рыжим, будто бы были лучшими друзьями. Ничерта не понял, потому что далеко был. А потом как из тайника достанет что—то, — он показывал в воздухе абстрактные фигуры, пытаясь визуально донести до друга масштаб и количество вещей, — так там драгоценные камни! Ну, я и посмотрел их потом. Нереально горячие, будто бы кипятком облили! Может, нам что—то такое найти нужно было? Хм? — Может и это. — скептически согласился Ширануи, поворачиваясь к собеседнику, — Только ты это, не говори сенсею, что за ребенком следил, а то подумают что еще. — Да иди ты! Хриплый кашель Генмы нарушил спокойную атмосферу в палатке, но все же диверсант замолчал, стоило ему получить пару ударов по собственному плечу, а у Майто был отлично поставлен удар и сама ладонь была настолько тяжелой, что тот наверняка мог случайно зашибить кого—то. Шутить на такую тему было мерзким делом, но так он постарался осадить нездоровое любопытство брюнета. Иногда Гай имел странный заскок, когда перед ним мелькало что—то интересное и тот неосознанно начинал выслеживать или пытался вызнать про интересующий его объект все, что возможно. Такое случалось не часто, а если и случалось, то Гай в лучшем случае отхватывал пару затрещин. Парнишка просто ходил хвостиком за кем—то, применяя свои навыки ниндзя, но когда разгадка начинала мелькать перед глазами, то срывался и мог подставить себя при не самом выгодном свете. В такой же просак попадал и Какаши, вот только Хатаке после своего повышения и приходя на службу АНБУ перестал совершать глупости и высказывать негативные предположения по той или иной ситуации. В такой организации быстро язык укоротят и научат держать свои идеи при себе. — Извини — извини, но теперь мы понимаем, что стоит проверить этот дом в свободное время. Может, камень один стащим? Спросим про него у девчонки, а от своего лица доложим сенсею? — Хороший план. — согласился Майто, утыкаясь щекой в худую подушку. — До завтра. — Угу. Вот только завтрашний день сразу же их окунул в самого разного рода события. Господин Чоуза сразу же повел всю команду на медицинский осмотр, хотя их ирьенины уже совершили еще в Конохе качественную проверку их организма. Все же он глава клана, вынужденный работать наставником в военное время, поэтому медицинский персонал хорошо и основательно постарался, чтобы не гневить элиту власти. Больше всех возмущался Гай, которому поддакивал Эбису, но красноволосый мастер был непреклонен. Кто бы знал, что на приеме они увидятся с новой знакомой? Кроме того, что девочка была подмастерьем ирьенина, усваивание основ мастерства такой сложной профессии которого намекал на отличный показатель контроля чакры и ее преобразования, да и об интеллектуальной высоте не стоит забывать, так еще и главным врачом лазарета являлась женщина из Суны. Как и всякая жительница Страны Ветра, она была крепкой, изнеженной солнцем и пеской, красоткой с пшеничными волосами, отличительной чертой которой являлись невероятные лиловые глаза. Известные прежде всего своим ядоварением, эта блондинка производила угрожающее впечатление, впрочем она выглядела отстраненной и безразличной в профессиональном плане. Как позже пояснил Чоуза—сан, эта особа появилась здесь чуть позже полугода назад с двумя детьми, и осела на востребованной должности. Жители Фруктовой, как и командование из Кусы, не видело проблем в этом, — Ни она первая, ни она последняя, кто сбежит от войны с детьми, — да и поговаривали, что она состоит в отношениях с отличившимся джоунином из местных, который поведет мать—одиночку под венец. Так вот, осмотр проходил в тишине, нарушаемой редкими комментариями врача и шуршанием ручки по бумаге. Давящая аура взаимной неприязни и предостережения заставляла всех мальчишек чувствовать себя неуютно, однако беловолосая чувствовала себя вполне комфортно. Ребенка даже допустили до заполнения документов, хотя такие сведения, какие вписывали в анкеты, находились под глифом секретности. Значило ли это, что эта девочка добилась уважения среди коллег и приемной лазарета? Генма теперь очень сильно хотел разобраться в мельтешившем кладезе вопросов. — «Кто она? Откуда прибыла? К какому клану принадлежит? Почему допущена до работы в лазарете?» — вопросы лились, как вино из рога изобилия, но ответы все еще оставались при одном человеке, что не спешил идти на контакт. Решившись использовать свою харизму, — такой прием отлично работал с выпускницами академии и другими молодыми девушками, не обольщенными в сложившейся ситуации вниманием, — вот только эта холодная мина, ни на йоту изменившаяся в своей мимики подорвала внутреннюю уверенность Генмы. Из них троих он был самым симпатичным, почти «смазливым» и «крутым», как Какаши. — «Осечка?» — гадал Ширануи, наблюдая в листве фруктовых деревьев за незнакомкой, освободившейся от быта мед—нина. Вот только вопросов стало еще больше, когда светловолосая посетила дом чистокровной Узумаки. Узумаки! УЗУМАКИ! В голове все еще находился образ аловолосой жены Четвертого Хокаге, которая очень часто посещала команду Хатаке. То принесет бенто, то корзинку, полную еды, как для пикника. Один Обито все сжирал, если его не осаждал клановый принц, но и тут им редко что перепадало из стряпни первой леди. Иногда Рин делилась угощением, но все вкусности пробовала Юхи. Клановая красавица имела шикарную рубиновую гриву, серые глаза, что плескали в себе теплое серебро, подтянутую фигуру, вопреки частому употреблению сладостей, и настоящий взрывной темперамент. Вся молодежь заглядывалась на Кушину—сан, но не у каждого хватало воспитания признать, что такую красотку урвал именитый герой Желтая Молния. Он же увидел совсем другую Узумаки. Эта женщина имела больше малиновые, чем красные, но все еще ослепительные волосы. Короткая стрижка не портила чужой образ, а только подчеркивал некую ауру сдержанного профессионализма. Фиолетовые глаза холодно разглядывали прибывшую гостью, просившуюся на дело, но даже такой отстраненный отблеск в чужом взоре вовсе не делал ее бессердечной. Сухая фигура выдавала в ней специалиста дальнего боя, если учитывать наличие тончайших и светлых шрамиков на ладонях. Вторая Узумаки, совсем маленькая девочка, выглядела точно такой же копией своей матери, разве что коралловые глаза, скрытые за очками, выдавали всю жизнерадостность и эмоциональную составляющую души. Было забавно наблюдать, как малолетка, надув щуки и губы, принимается за стрижкой газона, применяя всю силу в тонких ручках, чтобы убрать скошенную траву. Переместившись ближе к окну, чуунин обомлел. Блондинка не просто посетила рыжеволосую семью, а пришла на занятия по фуин. Теперь вес чужих характеристик стал еще большим. Выходило так, что в свои три — четыре года, ребенок освоил ирьенин—искусство, занимается фуин и, судя по быстрому бегу, уделяет должное воспитание физической культуре. Теперь, сопоставив все факты, Генма мог с твердой уверенностью сказать, что перед ним находится клановый представитель. — Я все сделал! — шепнул ему сбоку знакомый голос. — Отлично! — ответил Гаю Ширануи, поспешив покинуть наблюдательный пункт. Предоставленный камень походил на самую обыкновенную гальку. Круглая, серая и твердая каменная лепешка легко помещалась в их ладонях, вот только сам шатен ничего не чувствовал. Камень был относительно теплым, учитывая высокую температуру местности и то, что он пробыл некоторое время в руках, но за всем этим не было больше ничего. — Он горячий! Не сильно, по сравнению с други, но все же. — начал Майто, не замечая скептического лица сокомандника. — Гай, он холодный. Точнее теплый, но по тому, что он был у тебя в ладони. — Неправда! — возмутился густобровый, тыча пальцем в блинчик, — Такое впечатление, что я его забрал с источников. — Ну, не знаю, — проверив пароду на небольшое взаимодействие с чакрой земли, он получил стандартный отголосок от предмета, как если бы воздействовал с простым камнем. Пыль налипла на гальку, а в некоторых местах та треснула и скололась, теперь походя на только что найденный обломок. — Я ничего не чувствую. — Давай у девчонки спросим! — С ума сошел? Это же ее камень! Узнает. — Да не узнает, ты же его попортил! С таким предложением было тяжело поспорить, вот только как настроить контакт, когда ребенок тебя боится? Генма с тяжелым вздохом согласился, принимая чужой план, точнее его одинокий пункт. — «Я же ничего не теряю?» — убеждал себя чуунин, когда тот решился нагнать блондинку на проселочной дороге. — Эм, здравствуй! — начал шатен, пряча в карман плаща краденную находку. Когда к нему обернулась блондинка, он понял, что эти пытливые серые глаза, больше похожие на два отражения холодного ночного светила, знают намного больше, чем он думает. Та заминка в садовой рощице рядом с деревней была вызвана только страхом, пришедшим от неожиданной встречи, но никак не от того, что ее одиночество нарушили незнакомцы. Она его знала и смотрела так, будто бы видела не первый раз и разговаривала на прошлой недели, что было фактически невозможно. Вот только он еще не успел засветиться ни силой, ни талантам, по этой причине любая информация о нем в книге Бинго не была засвечена. — Привет? — неуверенно ответила она, чуть притормаживая. — Меня зовут Генма. — Тэка. Ты что—то хотел? — «Сокровище, значит?» — чужое имя очень хорошо подходило такой диковинке, родители непременно постарались, чтобы истинно показать настоящее положение собственного чада в обществе. — Подружиться! Его порыв не оценили предполагаемым образом, но Ширануи расслабился и даже несколько удивился, приметив чужую ухмылку и жест закатанных глаз, после чего девчонка игриво спросила, — И чем же я тебя заинтересовала? — «Всем!» — ответ так и остался висеть в воздухе, но теперь шатен понял, что во что бы то ни стало постарается разгадать все те загадки, что задала ему своим существованием эта проказница.