за горизонтом - любовь.

я падаю прямо на пол, алкоголь сделал своё дело, и он направляется прямо к моей коже, оставляя меня глупым и пустым.

- Тебе надоело составлять мне компанию, а, Учиха?, - черноволосый услышал, что ему нужно, и сел рядом с девушкой. Этот прекрасный свет заката таки красит ее прекрасно для него, лицо. Такие родные, такие спокойные, не менее слезливые, уже слегка припухшие от слез, красные глаза тому доказательство. - Сколько ты себя мучаешь, чего добиваешься? - Он мысленно спросил" ее " и не осмелился бы спросить открыто. - Как Сарада? Я видела ее в тот раз, - ее глаза наполнились слезами, и она тут же убрала его, закрыв лицо, но продолжала как ни в чем не бывало. - Она так на тебя похожа, мне на секунды показалось, что я увидела тебя, Учиха, что говорить то, да?, - со своим дрожащим голосом, она хотела придать хоть какую то уверенность в себе. Наконец, убрав руку от лица, она посмотрела на него большими красными глазами и улыбнулась. Чувствуя адскую боль в душе, продолжает невинно улыбаться вот так, ненавижу. Он ненавидит эти моменты, когда эта особа натягивает улыбку, не фальшивую, она никогда не улыбается фальшиво, а из остатков сил втягивает ее. Он любит ее улыбку до боли, но не эту, но не улыбку сквозь слезы. -Да, она выросла, даже пробудила Шаринган, правда только одно томое, но я думаю, что это даже к лучшему, - ответил он на ее вопрос, не теряя ни минуты. Даже боковым зрением он видит, что она смотрит на него с любовью. Сам не зная почему, он тоже повернул голову в ее сторону, не оставляя шанса оторваться от него. Он знал, что во всем, что касалось его, она любила особенно эти глаза. Она может отказаться от всего на свете, она бы даже отказалась от него, но если бы не его глаза. Она продолжала бы смотреть на него, даже если бы эта нежеланная улыбка исчезла с ее лица, но она не могла. - Вот оно как, - пауза. Хочется утонуть в эти минуты, не слушая никого, лишь ее прерывное дыхание. предвкушение от того, сколько у него много чего что мог бы ей рассказать, что она бы послушала бы с радостью, что ему и ей предоставляло бы такое удовольствие. Не от ненужных, а может быть порой нужных разговоров, а от ее голоса, но нельзя. Но нельзя. Эта дорога даст им только запрет на их удовольствия, но они выбрали ее, так зачем жаловаться на этот проклятый мир, где только страдания? Но они уже приняли это. Они смирились с тем, что они безнадежны, что они никогда не выберутся, никогда. И казалось, что нет таких ситуаций, кроме. Если я сделаю шаг без тебя, ты будешь счастлив? - спросила она вдруг, сама того не сознавая, как ему показалось. Он сразу понял, что она хочет сделать, в такой напряженный момент ему не хотелось ничего отвечать. Он прекрасно понимает, что она планировала этот шаг годами, и она не изменит с его "я не хочу", так зачем же портить этот последний миг блаженства? Даже это блаженство ужасающей боли? Она уже многое повидала из-за него, потому что он втягивал ее в свои грязные игры, портил ее прекрасную сущность в целом. Как отвратительно, что он привел ее в такое состояние. Он будет ненавидеть себя долго, пока не умрет, но он позволит ей сделать это. - Ты не можешь так жить, не можешь, - с этими словами она поднялась на ноги, не сводя глаз с заходящего солнца. Она запечатлевает воспоминания из своего детства, вернее, как ей хотелось умереть на закате рядом с любимым человеком. Даже мысль о том, что все условия почти выполнены, делает ее счастливой? Может быть. это чувство заставляет ее снова улыбнуться, не открывая глаз. А Учиха продолжает смотреть на горизонт, чувствуя, что все вот-вот закончится. В голове у него этот страшный звук, который оглушает все звуки на свете, не позволяя ему плакать, как маленькому ребенку. Но вдруг шум исчезает, и он слышит ее голос, такой мягкий: "Ты обещаешь мне?" уже подняв голову, она уверенно посмотрела прямо, уже более уверенным голосом продолжила: " Теперь даже не думай идти со мной, прощай, Саске". Когда она улыбнулась в последний раз, то не посмотрела на него, боясь увидеть его слезы. Она не боится сделать этот чертов маленький шаг, она боится причинить ему боль. Она сделает этот шаг и причинит ему боль. Она падает в пропасть, как перышко, в тот же миг все забудут ее, но не он. Он долго сидел, шум возвращался, слезы текли предательски, даже не думая останавливаться, руки и ноги дрожали, как в лихорадке, но ничто не могло сравниться с его болью. Как он мог не защитить единственного лучика света? Совершая этот шаг, она оставила его в положение, где он слишком слабый, что бы жить, слишком сильный, что бы умереть. - К черту все.