Глава 8
28 октября 2021 г. в 00:00
— Инициативная дрянь, — воскликнула Лихинаки, залетая в женскую раздевалку, где команда баскетболисток старшей Фукуродани переодевалась после утренней тренировки. — Как же меня бесит эта чёртова Акааши, голову бы ей открутить.
Брюнетка только удивлённо взглянула на взбалмошную блондинку, которая металась по маленькой комнатке, разбрасывая свои и чужие вещи, а потом села на скамейку и буквально взвыла, хватаясь за волосы. Остальные девочки лишь переглядывались между собой, явно не понимая, что только что произошло, да кидали косые взгляды в сторону лёгкого форварда, но и слова сказать не решались, чтобы не навлечь на себя гнев племянницы тренера.
— Эй, блонда, — фыркнула Акааши, когда закончила переодеваться, а из-за завываний, которые разносились по всей раздевалке, у неё начала потихоньку болеть голова. — Если ты не заметила, то я здесь, поэтому всю ту ересь можешь высказать ещё раз, но уже мне в лицо.
Красная от переполняющего её гнева Лихинаки вдруг побледнела, явно не ожидая, что брюнетка всё ещё будет в раздевалке — как-то она пропустила этот момент. А во всём был виноват тренер Ширади, который сначала уменьшил наказание для Акааши до трёх недель и разрешил возобновить тренировки, а потом и вовсе предложил ей статус капитана команды и футболку с красивой цифрой четыре. Племянница тренера негодовала, изначально рассудив, что место капитана целиком и полностью её, а тут такой сюрприз. Но это бесило Лихинаки не так сильно, как тот факт, что команда восприняла обе новости максимально радостно. Первой в рядах поздравляющих, естественно, была Каринами, которая практически задушила свою подругу, когда узнала, что та приняла новый игровой номер, а с ним и все обязанности.
— Зачем мне повторять, если ты всё слышала? — Хмыкнула форвард, поднимаясь со скамьи и поворачиваясь лицом к Акааши, которая даже после тяжёлой двухчасовой тренировки выглядела так, словно никакой тренировки только что не было, и она просто приняла утренний душ, чтобы чуть освежиться. — Или тебе так нравится слушать про себя всякое?
— До этого ты разговаривала со стенами, смахивая на психически больную, — пожала плечами Тори, рассматривая свой аккуратный маникюр, который сделала вчера вечером. — Я хотела стать тебе живым собеседником, но уже вижу, что ты в норме.
Не сказав больше ни слова, баскетболистка лёгкой походкой покинула раздевалку и направилась в школу — совсем скоро должен был начаться первый урок. Уже на следующей неделе начнётся череда проверочных тестов, которые покажут, как хорошо и усердно работали ученики старшей Фукуродани и смогут ли спортсмены отправиться в лагеря и на сборы со своими командами. Ни за себя, ни за брата Тори совсем не переживала, потому как каждую ночь буквально за уши оттаскивала Кейджи в постель, чтобы тот отдохнул от зубрёжки и хоть пару часов поспал. Сама же девушка внимательно слушала сенсеев на уроках, конспектировала то, что они рассказывали, а также добросовестно выполняла всю заданную домашнюю работу — этого всегда хватало, чтобы набрать около семидесяти баллов.
— Хей-хей, Акааши, — не успел звонок отметить конец третьего урока и начало обеденной перемены, как в дверях её класса появился светловолосый волейболист. — Пойдём за твоим братом, я уже проголодался.
— Ты неисправим, Бокуто, — хохотнула девушка, доставая из своей сумки одно бенто и оставляя специальное второе для перекуса перед вечерней тренировкой. — У вас же сегодня даже не было утренней тренировки, когда ты успел проголодаться?
— У меня растущий организм, — воскликнул парень, когда Тори вышла к нему в коридор, и тут же услышал задорный смех брюнетки. — Чего смешного?
— Ты, ох, — попыталась сквозь приступ смеха объяснить девушка, но неожиданно смолкла, когда увидела, как на неё смотрел волейболист. — Эй, Бокуто, всё нормально?
Большие золотые глаза, которые до этого были будто поддёрнуты какой-то пеленой, вмиг стали ясными, а через мгновение и вовсе засияли. Тори уже не первый раз замечала такие изменения в парне, но старалась не обращать на это никакого внимания, чтобы не вызывать лишних неловких ситуации и сцен. Кейджи же только удивлённо поглядывал на своего капитана, пока тот творил какую-то несвойственную даже ему чепуху, но, к счастью сеттера, только за пределами волейбольного зала — на игру Бокуто его же заскоки пока не влияли, чего не скажешь о второгодке, который вечно ожидал чего-то и старался просчитать все возможные исходы наперёд.
— Идём к Акааши, — спокойно произнёс капитан волейбольной команды, кивая в сторону лестницы, по которой они обычно спускались на этаж к Кейджи. — Думаю, он нас уже ждёт, Тори-чан.
Да, этот момент заслужил определённого внимания со стороны всех, кто знал Бокуто, ведь парень редко позволял себе называть кого-то по имени, да ещё и эти милые суффиксы добавлять, но казалось, именно в этот момент, именно с этой девушкой его абсолютно не волновало чужое мнение. Сама Тори на это только улыбалась и взмахивала рукой, как бы говоря, что совсем не против, однако её сердце каждый раз замирало, стоило только парню к ней так обратиться. Да, это было весьма редко — в основном во время обеденных перемен, когда они втроём кушали либо в столовой, либо где-то на улице рядом со школой, — но каждый раз баскетболистка вздрагивала, кидала короткий взгляд на брата и только потом внимательно смотрела на Бокуто, который начинал ей сразу же что-то рассказывать.
Кейджи подмечал всё и всегда, но сейчас старался с выводами не торопиться — всё же решить для себя, что эти двое друг другу нравятся, и спросить у каждого об этом в лоб, это совершенно разные вещи. И парень даже не знал, что в этой ситуации было бы лучше: с одной стороны это его родная и самая любимая сестра нравится Бокуто, но с другой — это ведь Бокуто-сан, его взбалмошный друг и капитан старшей Фукуродани которого Кейджи знал лучше, чем всякий другой. Дилемма.
Вот и сейчас, удобно разместившись на поляне, которую облюбовали ещё неделю назад, ребята обедали, весело переговариваясь. И если к Кейджи Бокуто обращался всегда по фамилии, никак её не изменяя — если только растягивание гласных не является изменением, — то вот к Тори только по имени с суффиксом. Многие мимо проходящие девчонки, которые фанатели от Бокуто и видели его в своих влажных снах, косились в их сторону, но не подходили, чем заставляли выдохнуть обоих Акааши. Сеттер Фукуродани терпеть не мог визжащих фанаток его капитана, который не мог им отказать и не сфотографироваться с кем-нибудь, а вот Тори испытывала странного рода ревность, когда видела Котаро, оставляющего кому-нибудь автограф или позирующего для совместного фото.
И странной эта ревность казалась из-за того, что к Кейджи она не питала чего-то подобного. Нет, её бесили девушки, которые набравшись смелости, решались подойти к холодному сеттеру, но ей не хотелось каждую оттаскать за волосы, половину вырвав по дороге, или же украсить их кровью — допустим, из носа, — несколько дорожек у школы. А иногда её внутренний зверь, что просыпался только во время официальных матчей по баскетболу, рычал на всякую подошедшую к Бокуто ближе, чем на два метра.
Тори чувствовала, что эта ревность была далеко не дружеская, но даже не могла представить, что же ей делать с этим — Бокуто Котаро до самой последней своей частички посвящал себя волейболу. И она его прекрасно понимала всё то время, что занималась баскетболом, но сейчас общение с капитаном сов приносило ей такое же удовольствие, как и игра в рыжий мяч, а это уже заставляло задумываться и держать себя в ежовых руковицах. А по взгляду Джи-Джи, которым тот одаривал сестру каждый раз, как Бокуто звал её по имени, Тори прекрасно понимала, что Кейджи уже на полпути к разгадке такого её поведения.
И если Бокуто в силу своего непостоянства и возможности быстро переключаться не замечал каких-то моментов, то внимательный сеттер замечал всё, однако разгадать Котаро было также сложно, как и понять.
— Тори-чан, огурец сам у тебя во рту не изменится, да и в желудок к тебе не попадёт, если ты не будешь шевелить челюстями, — хохотнул капитан волейбольной команды, щёлкая задумавшуюся девушку по носу, чтобы отвлечь её от каких-то накрывших тёмную макушку размышлений. — Жуй давай, а то за весь час только этот несчастный кусочек и съешь.