Слабость Бокуто

      До большой перемены Бокуто так и не смог добраться до своей девушки. И если перед первым уроком он словил разочарование, то на следующих двух переменах уже был на грани. Злость так и бурлила в нём, а в самом дальнем уголке его огромной души начал шевелиться червячок сомнений. А вдруг Тори его избегает? А вдруг она не хочет его видеть? А вдруг она передумала? Разлюбила?       Вопросы копились в светлой голове как огромный снежный шар, и каждый следующий был в разы хуже предыдущего. К концу третьего урока Бокуто готов был рвать на себе волосы, а уж когда прозвенел звонок, то парень первым вылетел из кабинета, чтобы не упустить Акааши. Как оказалось, торопился волейболист зря, потому как девушку задержал сенсей, но от одного только взгляда на с улыбкой на лице кивающую преподавателю девушку стало как-то легче. Волны злости, гнева и какого-то странного разочарования отступили, давая возможность парню спокойно выдохнуть.       Но окончательно расслабился Бокуто только после того, как увидел шагающую к нему брюнетку, на лице которой сияла широкая и радостная улыбка. Не долго думая, а может и совсем не думая, Акааши с радостью окунулась в ласковые объятия своего парня, шепча ему на ухо, как она соскучилась. Котаро же широко улыбнулся, не понимая, как он вообще мог допустить мысль о том, что Тори его избегала всё это время. А мысль о том, что она его разлюбила, так вообще показалась сумасшедшей. — Пойдём кушать? — Акааши отпустила волейболиста, а потом начала оглядываться. — Единственное, нужно найти Кейджи. Я сегодня ушла рано, поэтому он собирал моё бенто.       Достав телефон и набрав своему сеттеру короткую смс-ку, Бокуто схватил Тори за руку и потащил в сторону лестницы. Объяснять он ничего не хотел, поэтому возмущения брюнетки пропускал мимо ушей, наслаждаясь ощущением её ладони в его руке. Не видя отклика со стороны парня, Тори перестала заваливать его вопросами, а вместо этого уставилась на их переплетённые пальцы. Её со стороны хрупкая ручка была крепко, но очень нежно сжата в ладони Бокуто, который целенаправленно куда-то шёл. Он не оглядывался по сторонам, его не смущала чуть ли не толпа учеников в коридорах — он уверенно двигался вперёд, как огромный ледокол рассекая потоки других ребят. А те, словно чувствуя его приближение, как-то инстинктивно отходили в сторону.       Когда же они оказались на знакомой девушке поляне перед главным корпусом школы, Тори понимающе улыбнулась и уселась на траву. Бокуто же скинув с плеч пиджак, усадил на него девушку, коротко поцеловал её в нос и уселся рядом, приобнимая за плечи. Своим носом он уткнулся ей в изгиб шеи, прикрывая глаза и затихая на несколько минут. — Тебя что-то беспокоит, — тихо выдохнула Акааши, когда собралась с мыслями, и это не звучало как вопрос. — Расскажешь? — Да, глупости всякие в голову лезут раньше времени, — Бокуто отстранился от девушки и махнул рукой, широко улыбаясь и пряча за этой улыбкой все свои бывшие страхи, которые ему удалось развеять. — Кейджи как-то рассказывал мне, как ты умеешь себя накручивать, — тихо пробормотала Тори, удобнее устраиваясь под боком парня, который только сильнее прижал её к себе, устраивая подбородок у неё на макушке. — Только вот запомни, пожалуйста, одну простую истину.       Тори замолчала, начиная тщательно подбирать слова, потому как прекрасно знала Бокуто — порой только всё сказанное прямо в лоб могло заставить парня прийти в себя, осознать, что все проблемы он себе выдумал. Казалось, он и сам иногда мог выдать очень умную мысль, мог с лёгкостью приободрить свою команду, чтобы та не начала вешать нос. Он мог помочь людям собраться, но сам порой нуждался в словах поддержки не меньше — иногда даже больше, — чем другие. Бокуто Котаро состоял из ярких противоречий, но он был живым. — Я всегда рядом, — выдохнула наконец Тори, когда тишина между ними сильно затянулась. — И если вдруг наступит тот отвратительный день, когда я вдруг захочу оборвать всё, что было, есть и будет между нами, то поверь мне, я не стану бежать и прятаться от тебя. — Если, — тихо выдохнул Бокуто и широко улыбнулся, вызывая у девушки лёгкое недоумение. — Ты сказала «если», а не «когда». И я постараюсь сделать всё возможное, чтобы это «если» никогда не наступило. — Для этого тебе достаточно быть собой и не думать о том, что я могу от тебя уйти, — Тори оставила на щеке парня лёгкий, но очень трепетный поцелуй, а потом перевела взгляд куда-то левее. — О, а вот и Кейджи. Сейчас я, наконец, покушаю.       Тихо рассмеявшись, Котаро выпустил брюнетку из своих объятий и начал копаться в лежащей рядом белой сумке в поисках своего обеда. Когда половина содержимого оказалась на траве, Бокуто с победным уханьем достал свой бенто, краем глаза увидев, как Акааши присел около сестры и подал ей её коробочку. Обед прошёл в относительной тишине, которую изредка прерывала беседа волейболистов — сейчас у них должна была начаться активная подготовка к матчам. А там, при удачном стечении обстоятельств и выход на Национальные.       Если так подумать, то на пути к успеху им знатно перекрывала кислород только старшая Итачияма с их асом Сакусой Киёми, который по стране был лучшим. Услышав знакомую фамилию, оживилась и Тори, вливаясь в разговор и задавая некоторые вопросы, когда что-то становилось непонятно. Такие моменты наступали крайне редко, потому как в средней школе Тори активно интересовалась волейболом, чтобы понять, на каких правилах играет на площадке Кейджи, но парни всегда с радостью отвечали на вопросы.       За весёлыми разговорами и шутками обед пролетел, как одно мгновение, поэтому ребятам пришлось разойтись по своим классам. Успокоенный Бокуто вернулся к учёбе, начиная внимательно слушать учителей и активно работая на уроках. Когда закончился последний урок, волейболист был полон сил и энергии, чтобы провести усердную тренировку, а может «соорудить» с Акааши какую-нибудь новую комбинацию. Даже если с Итачиямой придётся туго и выиграть у них не удастся, то вот кошек из Некомы и змей из Нохеби нужно будет обязательно обыграть.       И с последними сталкиваться совсем не хотелось — уж больно его бесил их капитан. Сугуру был истинной змеёй, да и команду собрал вокруг себя под стать — подлизываться и юлить они умели лучше, чем играть. К счастью, отвечающая за бумажную подготовку ко всяким турнирам и лагерям Широфуку с хитрой улыбкой поделилась секретом о том, что если Некома одолеет змей, то Фукуродани на последних не выйдут. Этот факт радовал, безумно радовал.       Вообще, Юкиэ, почти как правая рука тренера Такаюки, знала очень много, но практически всегда молчала. Чаще всего информацию до команды доносил второй менеджер — Сузумеда. Она же отвечала за физическое состояние парней, гнала их спать в лагерях, когда любители полуночных тренировок слишком долго засиживались в зале. Каори следила за рационом сов, готовила бутылки и полотенца к тренировкам, а также стирала манишки для тренировочных матчей с другими школами.       Бокуто любил обеих девушек, ценил их работу для его команды, нередко помогал им приструнить других парней — всё же он стал капитаном, и его должны были слушать остальные. Однако, Котаро замечал, что иногда ребята с большей охотой слушают рассудительного Акааши. Но Бокуто никогда на них за это не обижался. Во-первых, сеттер был вице-капитаном Фукуродани, и его слова имели определённый вес. Во-вторых, ас после окончания школы хотел передать пост капитана именно ему. Кейджи был этого достоин, как никто другой.