Лисья свадьба

      Ещё утром Венти понял — эту вершину ему не взять. Куротори сделал всё, что мог, чтобы привести воздушного змея в божеский вид, но получилось… Скромно. Настолько, что утром дня испытания названые братья сели, переглянулись и ударно работали до тех пор, пока в комнату не постучали служанки, зовущие их поскорее отправиться на поляну для борьбы воздушных змеев.       К сожалению, сделать всё возможное в их случае значило довести змея до среднего номинального — не плохо, но и не так хорошо, чтобы получить необходимую победу. И… Конечно, её не случилось.       Лишь увидев своих соперников в деле Венти понял — все очень плохо. Конечно, не все оказались так уж хороши, но кроме них были Нин Гуан и Акаруи. И вот их воздушные змеи могли заткнуть за пояс любого. Увидев их, Венти всерьез испугался, что уже здесь всё закончится. Весь его вояж в Кицунэ Тейкоку, вся его борьба за разгорающиеся чувства к Мораксу — они закончатся здесь       А потом произошло… Что-то. Венти едва заметил это, самым краем глаза, но всё же заметил. Движение. Такое с виду незначительное, маленькое, ничего не значащее… Но исходящее от Акаруи Фэйюня. А затем произошло то, что никто не мог предугадать — падение змея одной из невест. О, как она плакала, как кричала…       Она не переставала делать это и в шатре, уже после испытания, в момент подведения итогов. Её плач и крики стали ужасающим аккомпанементом ожидания. В конце концов, ей надеяться было уже не на что, тогда как остальные серьёзно нервничали. Ну, имеется ввиду, обычные невесты, такие, как Венти. А на другом конце линии «отчаяние-надежда» находились Нин Гуан и Акаруи. Пока несчастная девушка плакала и обнимала ткань разрушенного змея, они отстранённо сидели по двум краям столика, цедили холодный чай и источали чувство триумфа.       Нет, не так. Они и были триумфом, олицетворенным в двух невероятно красивых, уверенных в себе кицунэ.       Венти старался не смотреть на них. Его взгляд старательно концентрировался на ярком пятне кимоно Куротори. Он сидел по другую часть поля, в гостевом шатре, так далеко, что не увидеть черт лица и не понять, что он думает и что его тревожит, но, глядя даже на его очертания, Венти немного успокаивался. И тут же это спокойствие разрушал, мельком переводя взгляд на Нин Гуан или Акаруи, определённо победивших в этом этапе, или… На Моракса. Моракса, госпожу Камисато и Гуй Чжун, на самом деле, стоящих в шатру судей и наверняка обсуждающих итоги соревнования. Их тоже было видно плохо, но вот от этого становилось только хуже, потому что фантазия дорисовывала Венти… Всякое. Не очень положительное для него, конечно же.       Вздохнув, Венти устало потер переносицу. Ему бы сесть, как Нин Гуан. Отдохнуть, выпить чаю, освежиться после долгого стояния под жарким солнцем… Но Венти чувствовал — нет, не сможет. Волнение поднимет на ноги едва он только сядет и понесёт опять ходить по шатру, отмеряя свои шаги, обдумывая происходящее и пытаясь определить, что его ждёт дальше.       Моракс и Куротори столько для него сделали… Подвести их сейчас будет ужасно. Даже хуже, чем навсегда оставить этот дворец и его хозяина, прекрасного Моракса. Венти умел отрешаться от чувств, оставлять позади любовь, смиряться с утратами, даже если они причиняли ему страшную боль, как, например, потеря Барбатоса, но вот стыд… Стыд умел изводить его хуже муравьёв, заползших под одежду. Венти не хотел приносить трудностей тем, кто так хорошо к нему отнёсся. Особенно тому, рядом с кем его сердце билось быстрее.       Выдохнув, юноша ещё раз прошёлся вдоль края шатра. Слабый ветерок, остаток призванной госпожой Камисато стихии, чуть охладил его разгоряченную кожу и принес ощущение свежести. Раньше такой мог отогнать от Венти любые проблемы. Стоило только юноше поймать ветер, как всё переставало иметь значение, кроме аромата… Свободы. Такого лёгкого, едва уловимого, непонятного и необъяснимого, но наполняющего тело силой, а душу — радостью. Сегодня всё было немного иначе. Венти остановился, пытаясь прислушаться к шелесту ветра, но вместо этого услышал… Шепотки.       — Господин Фэйюнь, вы хорошо постарались, — говорил строгий женский голос, властный и сильный.       — Ещё бы. Юноша моего статуса всегда доводит дело до конца и достигает успеха в поставленных целях, — фыркнул насмешливый юношеский голосок, хорошо Венти знакомый.       — Юноши вашего статуса обычно благородны. Но мне не кажется, что подлог и подлость могут называться благородством.       — Ах, как вы грубы, госпожа! — протянул юноша, хохотнув. — Разве можно назвать мою маленькую шалость подлостью? Эта девушка всё равно не далеко прошла бы, а так я лишь помог ей… Пораньше освободиться от обременительных встреч.       — Ах, ну конечно, — усмехнулась женщина. — А как же ваш змей? Неужели вы сами сделали его? Тогда, может, вам лучше быть мастером воздушных змеев, а не потенциальной невестой императора?       — Мои таланты не ограничиваются одними лишь воздушными змеями. А значит, я смею надеяться проявить их все на более значимой роли, чем какой-то мастер, — небрежно ответил юноша, словно и вовсе не замечая колкости слов собеседницы и кроющегося за ними подтекста.       — Вы так самоуверенны, юноша, — зато вот женщина, очевидно, всё поняла и решила больше не ходит вокруг да около. — Не могу сказать, что это хорошая чёрта для будущей императрицы. Не могу сказать, что вижу вас хоть кем-то кроме молодого повесы, пользующегося отцовскими благами и покровительством братьев и сестёр.       — Как грубо, госпожа Нин Гуан! Я ведь могу расценить это как оскорбление, — уже серьёзнее произнёс юноша.       Венти понимал, что подслушивать такой разговор — затея не очень хорошая. Как и подслушивать любой разговор в целом. Будь он где угодно ещё, убежал бы поскорее, пока внимание говорящих не остановилось на невольном слушателе. Но… Эти двое говорили о подлоге. Подлоге в соревнованиях за сердце Моракса, в которых он, Венти, тоже участвовал. Значит, его всё сказанное касалось на прямую. И Венти не собирался упускать ни единого потенциально полезного слова. Мало ли какая информация спасёт его чуть позже… Хеврия не даром говорила — в этом дворце надо держать ухо востро, а себя готовить к нечестности и даже подлости со стороны других. Вот он и готовил.       — Если честно, мне наплевать, как вы расцените мои слова, господин Фэйюнь, — холодно бросила женщина, совершенно не впечатленная угрозами. — Что ваша семья против моего состояния и статуса? Ничто. И я предупреждаю вас — прекратите свои подлые махинации. Этим вы нарушаете контракт.       — Контракт? Не понимаю, о чем вы.       — Согласившись участвовать в смотринах, вы подписали договор с императором и императорской семьёй, — словно ребёнку принялась втолковывать женщина. — И одним из пунктов этого контракта указана честность. Совершая свои мелкие пакости, вы не только опускаете себя в глазах других, но и нарушаете договор с императором. Если я скажу ему об этом, вас отстранят.       — Но вы не скажете, — уверенно произнёс юноша.       — А что меня остановит? Жалость к вам? Отнюдь, — усмехнулась Нин Гуан. — Вы серьёзный соперник, это правда. Так не опускайте же своё благородство, не губите преимущества ради того, что и так у вас в руках. Иначе, клянусь, наш сегодняшний разговор покажется вам милой светской беседой.       Больше юноша ничего не сказал. Впрочем, и его собеседница не стала размениваться на лишние слова. Когда Венти чуть повернул голову к столу, он увидел, что госпожа Нин Гуан скрыла лицо за веером и закрыла глаза, словно потеряв интерес к этому миру. Рассматривать Фэйюня Венти не решился — слишком уж это было рискованно, попадётся на подслушивании такого и гадкий мальчишка, ещё в прошлую их встречу очевидно невзлюбивший менее знатного соперника, наверняка устроит ему такой цирк, что мама не горюй. Только этого Венти сегодня не хватало. Постоять за себя он сможет, но определённо не так, как привыкли делать это местные знатные господа и госпожи.       В любом случае, ему хватило и услышанного, чтобы составить картину сегодняшнего дня. И ужаснуться ей. Как же ему повезло выбрать место подальше от Фэйюня… Иначе на месте той несчастной девушки мог оказаться уже он. Как вообще юноша провернул это? Венти казалось, что госпожа Камисато очень строго наблюдала за тем, чтобы они стояли на расстоянии и не могли помешать друг другу… Может, магия? Почувствовали бы её гости? Венти не был уверен. Он ничего не почувствовал, например, кроме нежного ветра госпожи Камисато. Может, это и скрыло подлость Фэйюня?..       Что ж, все предупреждения оказались правдой — на смотринах нужно быть осторожнее. Теперь он хотя бы знал, кого стоит опасаться, а к кому — держаться чуть ближе. Вряд ли Нин Гуан обрадуется хвосту в виде безродного мальчишки, зато Венти хотя бы сможет укрыться в тени её принципов и не стать жертвой… Таких вот «случайностей».       Выдохнув, юноша ещё раз прошёлся вдоль шатра, отмеряя каждый шаг. Интересно, что предложит сделать Куротори? Вряд ли с такими подлянками вообще что-то можно было сделать, не пойман — не вор, это Венти и на своём опыте познал. Но ведь какие-то указания и советы должны были быть, правда? И где Хеврия, когда её спокойное, нежное лицо так нужно… Она и утром не пришла, к слову сказать. Куротори говорил, уехала из дворца, как и Осиал, но куда не знали даже служанки.       В очередной раз остановившись, Венти шумно выдохнул и снова перевёл взгляд на шатёр судий. Лучше бы не делал этого, честное слово.       Именно ему выпала честь увидеть, как в сторону их шатра медленным, степенным шагом идут госпожа Камисато и Гуй Чжун. Как и ожидалось, императора не допустили до оглашения результатов. Муж и жена до свадьбы должны держаться порознь, с перерывами на редкие встречи для выяснения личности будущей госпожи, таковы правила, и всё же… Как жаль, что Венти не сумел хотя бы краем глаза поймать выражение его лица, прищур янтарных глаз, изгиб губ… Из его лица всё было бы понятно сразу. Из лиц Гуй Чжун и госпожи Камисато, непроницаемо-серьезных, неясно было ровным счётом ничего.       — Дорогие невесты, прошу вас, подойдите, — напевно протянула госпожа Камисато, обогнав принцессу.       Видно, хотела сгладить чувство неловкости, создаваемое не по праздничному мрачное лицо Гуй Чжун… На Венти не сработало — он всё равно взглянул на старшую из сестёр Моракса, вздрогнул, когда она посмотрела на него в ответ самым строгим на свете взглядом, и задержался. Как опять подошёл в конце, вместе с заплаканной бедняжкой, потерявшей своего змея, и самыми не верящими в себя девушками. А впереди, конечно же, как обычно оказались Нин Гуан и Акаруи — уверенные, сильные, совершенно в себе не сомневающиеся и только переглядывающиеся, не скрывая своего соперничества. Венти чувствовал невидимые искры, потрескивание в воздухе. Последствия спора, конечно же, но выглядело всё равно пугающе. Причём если Нин Гуан сохраняла присущее госпоже её происхождения спокойствие, то вот Акаруи только что ногами не топал, как ребёнок. К нему сейчас лучше было не приближаться, чтобы не попасть под горячую руку…       Госпожа Камисато, впрочем, словно бы и не заметила напряжение, царящее среди невест. Улыбнувшись, она обвела девушек и юношей взглядом и произнесла самым нежным голосом, какой только смогла для них подобрать:       — Дорогие мои, вы все молодцы, хорошо справились. Прошу, не печальтесь, если ваше имя назовут. Это лишь значит, что в этот раз вы не выйдете замуж, но, я не сомневаюсь, каждая и каждый из вас найдёт себе прекрасного спутника жизни.       Слабое утешение. Даже для тех, кто пришёл сюда исключительно за статусом императрицы при Мораксе, и совсем уж ничтожное для такого, как Венти — влюбившегося в прекрасного императора. Только бы всё сложилось, только бы всё прошло, как надо… Не настолько же он был плох, правда?       — Итак, наш сегодняшний победитель — Акаруи Фэйюнь, — произнесла наконец госпожа Камисато.       Юноша тут же отбросил всякий гнев, приосанился и горделиво поднял голову. Конечно, никто его радостей не разделил. Своя рубашка ближе к телу, как говорил отец Венти, и в данном случае рубашкой было «остаться на испытаниях». Конечно, были уверенные в себе невесты — Нин Гуан, ещё парочка девушек, выступивших получше, — но основная часть тревожно уставилась на госпожу Камисато в ожидании самых страшных слов. Венти тоже. Замер, даже, кажется, перестал дышать, и только вслушивался в стук своего сердца. В песнях говорили, что разбитое сердце часто начинает биться иначе. Правда ли это? Венти не знал. Каким станет его звук, если госпожа Камисато скажет, что его исключают? Венти не хотел думать. Он только прикусил губу, приготовившись к самому страшному…       Госпоже Камисато не дали озвучить печальные итоги этого испытания. Принцесса Гуй Чжун вышла вперёд, перекрыв её, и сама огласила итоги. До чего холодным, пугающим было её прекрасное лицо… Такое похожее на лицо Моракса, но совсем другое — более резкое, острое, словно бы мраморное. Венти неловко повёл плечами и шумно выдохнул.       — К сожалению, сегодня нас покинут госпожа Широнуки и госпожа Исио, — довольно небрежно произнесла принцесса, обратив взгляд на вновь разрыдавшуюся девушку со сломанным змеем. — Сожалению, но ваши воздушные змеи мы расценили как самые неподходящие к теме смотрин. От себя могу пожелать вам удачи в поиске любви и успеха в личной жизни.       Как же это, наверное, было гадко… Но Венти выдохнул. Сегодня не он. Радость согрела грудь и заставила наконец расслабить напряжённые мышцы. Хорошо, как же это хорошо! Значит, он продолжит борьбу за сердце Моракса. Останется здесь и будет и дальше добиваться цели. Его не отправят прочь из дворца, обратно к одинокой к жизни, где не осталось ничего, кроме песен, путешествий и праха брата, которому скоро суждено развеяться.       И всё же… Ему было жаль тех девушек, которых назвали. И пусть все невесты успели свыкнуться с плачем первой, а вторая и вовсе сохранила присутствие духа и только почтительно поклонилась принцессе, но тут и без объяснений было ясно — они обе расстроились, и сильно. Венти не знал их, даже ни разу с ними не общался, но всё равно позволил себе печальное и тихое «мне жаль, удачи», когда госпожа Камисато подошла к девушкам и забрала их с собой, к гостевому шатру, где девушек ждали семьи. Та, которая сохранила силу духа, одарила его очень удивлённым и, признаться, не очень дружелюбным взглядом. Однако ей хватило воспитания неохотно сказать:       — И вам. Приятно знать, что есть в этом соревновании кто-то настолько… Дружелюбный. Это Кицунэ Тейкоку нужно.       Звучало не очень искренне. Венти и мысленно не осудил девушку за это — определённо ей трудно было любезничать с незнакомцем, который ещё и обошёл её на настолько важных испытаниях, как смотрины. Но она всё же постаралась, и это уже порадовало. В конце концов, Венти был очень искренним в своих словах.       В любом случае, не то чтобы в этом был смысл. Эти девушки уже ушли, и вряд ли Венти удастся встретить их ещё раз. Если только не в жизни императрицы… Думать об этом было всё ещё непросто. Венти предпочитал вообще не думать о будущем дальше пары дней. Всё ещё. То, что он продвигался, конечно, радовало, но всё это всё ещё было так зыбко…       И взгляд Гуй Чжун, которым она обвела их, это чувство только усилил. Принцесса не переставала вызывать в нём дрожь и чувство того, что он здесь лишний. Как бы Хеврия не пыталась уверять его, что её сестра просто мрачная, как бы Моракс не высказывал ему своё расположение, одного взгляда Гуй Чжун хватало, чтобы вновь почувствовать себя беспризорником на улицах родной коммуны. Благо, хотя бы не окрыситься, как это было в детстве.       — Что ж, те, кто остаются с нами, для вас у меня тоже есть сообщение, — выдохнула наконец Гуй Чжун, сложив руки на поясе. Рукава её кимоно при этом опустились почти до земли. — Как и после первого испытания, после этого вы сможете встретиться с императором и показать ему себя. Встреча пройдёт завтра вечером, чтобы каждая и каждый из вас смог подготовиться. Прошу вас серьёзнее подойти к этому. Завтрашняя встреча будет особенной. О, и… Подготовьтесь к тому, что вас попросят сыграть на инструментах.       Остальные невесты зашушукались, и даже Акаруи и Нин Гуан стали выглядеть чуть менее уверенно, но Венти… О, Венти почувствовал себя так, будто неизвестный Небожитель даровал ему крылья. Музыка! Кажется, он сможет совместить две дорогие его сердцу части жизни — музыку и Моракса. В чем он точно не знал себе равных, так это в игре на лире.       Кажется, император всё же старался подсуживать ему… Не то чтобы Венти не был благодарен ему за это. И не то чтобы его особо грызла совесть… Если он, безродный мальчишка, хотел стать Мораксу мужем, то должен был хвататься за каждую соломинку и принимать любую помощь. Даже если она будет не очень справедливой по отношению к другим невестам.       В конце концов, далеко не все из них позволяли себе такую роскошь, как честность по отношению к соперникам. Чем же он, Венти, был хуже Акаруи? Только тем, что не имел папы, способного его прикрыть. Зато у него были навыки, каких не было у Акаруи. И этим преимуществом, возможно, ещё придётся воспользоваться. Но только если Куротори одобрит, конечно.