Где ты, Балто?

Вид у Дамбулика был… ну очень живописный. Длинные волосы каким-то непостижимым образом встали дыбом, как наэлектризованные, борода частично ощипана — кто-то страстно выдрал из неё колокольчики с бубенчиками. Лицо покрыто сажей, а сам он весь, с головы до ног, красочно припорошен пылью. Ах да, мантия… мантия была художественно разорвана в самых стратегических местах каким-то безумным модельером типа Диора — дырок больше, чем ткани. Но сильнее всего поражало выражение взгляда… Дикий и испуганный взгляд описавшегося молодого сиамского кота — глаза такие же круглые, голубые и офигевшие. Из подземелий его вытащил Северус, потому что Дамблдор не справился с последним препятствием — логической задачкой Северуса Снейпа — и выпил не ту жидкость не из той бутылочки, в результате чего получил два пинка за ошибки: отравился ядом и поджарился на барьерном огне. Третья ошибка едва не стоила ему жизни — старик капитально завис перед зеркалом Еиналеж. Вот чего ему в гоблинском зеркале понадобилось? Камень-то поддельный в нём спрятан… Но если вдуматься, то можно понять, что здесь сработал банальный стереотип — инерция. Спеша в последний зал и проходя препятствие за препятствием, Дамблдор сунулся к зеркалу уже чисто машинально, а как же, финишная прямая, итог, то, сё… Посмотрел в стекло да и залип, увидев там… А вот что он там увидел, этого я, пожалуй, не скажу. Не имею права разглашать личные секреты. Так вот, присох к зачарованному стеклу и ни туда ни сюда, прилип намертво. Так бы и усох там в мумию, у поддельного зеркала, если б Северус не отправился на поиски пропавшего директора. Нашел, значит, бессознательного, со вздыбленными волосьями и ощипанной бородой, обгорелого, в подранной мантии, украшенного вдобавок синяками и шишками, и поразился — он что, сквозь преграды попер? Сам-то Северус предусмотрительно себе тайный ход организовал, ещё прошлым летом, когда ловушки устанавливали. Покачав головой, Северус не стал приводить старика в сознание, а поднял Левиосой и отлевитировал до Больничного крыла, где и передал в цепкие ручки костоправа — мадам Помфри. Ну, врачу только дай пациента… Всех залечит-перелечит, как говорится — усех вылечит: и вас вылечим, и тебя вылечим, и меня… Получив долгожданного и неуловимого директора в свои ручки, мадам Помфри, что называется, оттянулась, всласть отвела душу, продиагностировав Альбуса вдоль и поперек и к своему вящему восторгу обнаружив даже не букет, а целый стог болячек! Помимо свежедобытых в подземельях ранений, у Дамблдора нашлись и такие вкусности, как ревматизм, катаракта обоих глаз, плоскостопие, анемия, камни в мочевом пузыре, застарелая грыжа. Всё это осчастливленная целительница тщательно пролечила, с любовью спаивая любимому директору зелье за зельем для вывода камней (боль при этом та ещё, дико-неописуемая…), выправления зрения, крововосполнения и прочего. Ревматизм не лечится, а глушится обезболивающими, с косолапостью и грыжей тоже вроде ничего нельзя поделать, зато зубы можно отбелить. Ой… Мадам Помфри растерянно уставилась на вставную челюсть, повисшую в руке на застрявшей щетке. Воровато оглянувшись по сторонам, она поспешно опустила зубы в стакан с водой и торопливо отскочила от койки, враз передумав узнавать ещё какие-то секреты. Очнувшись, Дамблдор первым делом вставил зубы на место, осмотрел поредевшую бороду и загрустил, опечаленный отсутствием колокольчиков с бубенчиками. Эх-хе-хе-е-еее, что ж ему так не везет-то, а? Сначала Пушок долго не пускал, скалился и рычал, пока не пришлось позвать Хагрида, чтоб тот приструнил пса. Потом Дьявольские силки, придушившие его и ободравшие с бороды те самые колокольчики… чем-то они им приглянулись. Тролля, слава Мерлину, уже не было на месте, а вот ключи… Метлу-то он оседлал, да вот ловцом-то сроду не был. Летал за ними, за наглыми ключиками, которые зачем-то обзавелись стрекозиными крылышками, словно вообразили себя феями. И ладно бы просто уворачивались и в руки не давались, так нет же! Этим наглецам погони было мало: то один, то другой крылатый ключ пикировал на Дамблдора и игриво толкал бубенчик в бороде, заставляя их звонко тренькать. Вжух-хх — дзинь-дзинь, вжжу-у-ух — дзинь-дзинь… Ну как при таком трезвоне сосредоточиться на задаче? Как?! Плата, что ли, такая? Сперва силки колокольчики сняли, теперь вот ключи бубенцы требуют. И Акцио не помогает — Флитвик крепко их зачаровал, очень сильный волшебник этот ехидный полугоблин… В общем, ощипали железные птички бороду, выдрали бубенчики по одному. Негодники бронзово-медные ввинчивались в бороду, наматывали пряди на резьбу головки и сильным рывком вырывали их вместе с добычей — бубенчиками. Ну а он тоже не оплошал — цапнул тот ключ, подходящий к замку на двери. Ввинтился в бороду, задергался, собираясь оторвать клок с призом, вот тут он и схватил его, нужный ключик. Гигантские шахматные фигуры внушали прямо-таки мистический ужас, страх и трепет. Едва Дамблдор ступил на край поля, взревели, разгораясь, факелы на обоих концах черно-белого полигона, ярко освещая место грядущего сражения. Прямо перед Дамблдором стояли высокие обсидиановые фигуры рыцарей, королей, кавалеристов и слонов, фигуры напротив были беломраморными. Пожав плечами, Дамблдор наивно двинулся вперед и был едва не убит просвистевшим над головой гладиусом, которым был вооружен пеший воин — пешка. Лезвие римского меча лишь на миллиардную долю миллиметра пролетело над макушкой, по-киношному срезав волосинку. Эта волосинка, красиво изгибаясь и серебристо мерцая в свете факелов, плавно и невесомо спланировала перед лицом побледневшего директора и опустилась на пол. Пешка бьет вперед по диагонали на одно поле. Пришлось срочно вспоминать правила игры в шахматы и вернуться в начальную позицию, заняв место одной из пешек. Взяв на себя обязанности полководца, Дамблдор начал управлять армией своих Черных фигур. По правилам — белые начинают первыми. Белая Пешка скользнула на Е4, по приказу Альбуса Черная пешка ступила на С6, Белая пешка перешла на клетку D4, таким образом белый открыл своих слонов. Дамблдор обрадовался и вывел Черного ферзя на А5, наивно ставя шах белому королю, Белый презрительно пожал плечом и пошел конём на D2… Далее был весьма напряженный бой: Черный пешкой на D5, Белый съедает пешку D5, перейдя с Е4, Черный мстит в ответ, перейдя с С6 на D5, Белый ходит пешкой С3, Черный ходит пешкой Е6, Белый ходит конём на D3. Тем самым выставляя защиту своей пешке и угрожая ферзю. Черный ферзь идет на D5, белый выводит слона на С4, Черный ходит пешкой на G5, Белый ходит пешкой на А4, создавая прямую угрозу ферзю… «Съедались» фигуры крайне грубо, проигравшего противника просто разбивали в щебень, у Дамблдора все поджилки тряслись, когда он видел, с какой силой на поверженную фигуру обрушивался удар булавой, «звездой» или секирой… Огромные обломки мрамора и острые осколки обсидиана так и летали во всех направлениях, грозя в любую минуту прибить живого игрока. Некоторые из них шрапнелью вонзались в руки и щеки, одним булыжником таки прилетело в голову, к счастью, тюбетейка смягчила удар. Зато пыль и мраморная крошка ложились беспрепятственно на все поверхности, густо припорошив мантию и волосы, лезли в рот, нос и глаза. Минерва, дорогая, прости, но я тебе больше никогда не разрешу играть в шахматы, потому что когда выйду отсюда, я их упраздню! Как он выиграл, Дамблдор не понял вообще — просто в какой-то момент обнаружил себя перед Белым Королем и с удивлением, откуда-то со стороны, слушал, как объявляет ему шах и мат. И огромный, трехметровый безликий Король склонил перед ним голову, разжав руки, из которых на пол с ужасающим грохотом и звоном вывалился гигантский двуручный меч-клеймор. Дамблдору реально стало плохо, когда он ощутил, как дрогнул под ногами пол. Мерлин, Моргана, господи Иисусе, спасибо вам… Но далее его ждала, пожалуй, самая подлая из ловушек — логическая задачка Северуса Снейпа. А ведь с логикой как раз волшебники и не дружат… Впереди опасность, то же позади, Но две из нас помогут, ты только их найди. Одна вперед отправит, еще одна — назад, В двух — вино всего лишь, а еще в трех — яд. Ты хочешь здесь остаться на долгие века? Тогда ищи — к тому же подсказка тебе дана. Во-первых, как бы ловко ни скрывался яд, Найти его несложно — от вина левый ряд. Второе — в крайних бутылях налито не одно и то ж, Но если вперед тебе надо, помощи зря ты ждешь. Затем ни в большой, ни в малой смерти ты не найдешь, А если из второй слева и второй справа глотнешь, Сам убедишься — налито одно и то же в них, Хотя на взгляд они разные, но это уже в-четвертых. Впервые в жизни за сто с лишним лет Дамблдор заплакал. Семь проклятых бутылочек, и только одна из них пропустит вперед живым. Севушка, вот убью тебя когда-нибудь, убью, закопаю и успокоюсь! Сволочь, сука, блядь… Дамблдор никогда не любил ругаться, но тут мат сам собой вылез на язык и эхом разбежался по стенам круглого зала, в середине которого и стоял стол с теми самыми семью бутылочками. Поорав, порыдав и побившись в истерике, Дамблдор постепенно отвел душу и сосредоточился на задаче, пытаясь мыслить логически. Итак — на столе семь бутылей: в трех находится яд, в двух — вино, одна даст возможность вернуться назад, а седьмая пропустит вперед. Дамблдор прошелся вдоль стола, внимательно оглядывая бутыли, они размером разные, от полулитра до наперсточка, но одного цвета — бутылочного зеленого — а значит, яд по цвету нельзя определить, жаль, он в окраске ядов разбирается… Впрочем, другие маги тоже могут разобраться, так что правильно Северус жидкости в одно стекло засунул. А если по запаху? Поколебавшись, Дамблдор откупорил бутылочки и осторожно перенюхал их содержимое. Вино пахло вином — крепленым кагором и жженым мускатом, в крайних бутылях… Дамблдор сверился с листком — не одно и то же. Крайняя справа круглая бутыль содержала какое-то зелье. Оно? В крайней слева жидкость пахла обычной родниковой водой, так, её убираем… Четыре бутылки проверены, остались три… Постой, но яд-то в трех! Отчаянно-подозрительно Дамблдор уставился на оставшиеся три бутылочки — две средние и одна крошечная, с наперсток. Что-то не состыковывается… Может, это было неправильное решение — определить нужное зелье по запаху? Где-то на краю сознания промелькнула мысль о периодичности, но он отмахнулся от неё — ну какое тут чередование, мать твою Моргану за ногу! Но потом всё же задумался, что может быть решение типа Яд-Вино-Яд-Вперед-Яд-Вино-Назад… э-э-э… а может быть Яд-Вино-Вперед-Яд-Яд-Вино-Назад? Не-е-е, второй вариант не похож на логику. И Дамблдор, торопясь в последний зал за детьми, схватил высокогорлую бутыль, стоявшую ровно посередине, решив, что верно разгадал логику Снейпа. Вкус зелья не определился, но то, что это было не то зелье, Дамблдор понял сразу же, как только шагнул в огонь — тот его поджарил, несмотря на скорость, с которой он проносился сквозь пламя. Так что в Зал с Зеркалом влетел пылающий факел, орущий благим матом. Ничего не видя из-за крепко зажмуренных век, Дамблдор не увидел ступени, ведущие вниз, в результате чего шагнул в пустоту и, свалившись, покатился по ним, пересчитав все ребра. Продолжая кататься по полу перед зеркалом, он сбил пламя с мантии. Полежал, глядя в потолок, кротко дожидаясь, когда пройдет боль, и печально констатировал тот факт — детей в зале нет. Зря он спешил сюда, проходил все эти драккловы ловушки, зря отдал свои любимые колокольчики и бубенчики, зря терпел издевательства от силков, ключей и шахмат. Кряхтя и постанывая, он приподнялся и сел, тоскливо оглянулся, уцепился взглядом за зеркало и остановился на нём. Что было потом, Дамблдор не помнил — выпитый яд начал действовать, накатил отходняк от успокоившегося адреналина, дико заныли-заболели раны и ссадины, полученные во время марш-броска, и вдобавок включилось «Зеркало Гоблинов», скопированное взамен разбитого, высасывая из измученного старика остатки сил. Когда он очнулся, то обнаружил рядом с собой Северуса, тот сидел в кресле возле койки и ехидно смотрел на него. Слабенько улыбнувшись, Дамблдор едва слышно прошептал: — Се-ве-рус-с-с… Я жив? Как я рад тебя видеть… — Да? — в голосе Снейпа прозвучала сладкая желчь. — Весело вам там было, директор? — Ой нет, Северус, нет-нет-нет… — тут же простонал Дамблдор, надеясь на сочувствие. — Мне там было совсем не весело! — Да? — Северус придвинулся, сощурил глаза и прожег старика ненавистью. — А теперь представьте на вашем месте маленького первокурсника, которого вы в течение года упорно подталкивали в сторону запретного коридора к церберу, подсовывали ему всякие намеки на философский камень в надежде, что благородный мальчик проникнется и кинется его спасать. Представьте, как Поттер сражается с Дьявольскими силками, как его пытаются убить живые шахматы или как его высасывает гоблинское зеркало… — сделав зловещую паузу, Северус продолжил более холодным голосом: — А если бы он погиб? И ещё… Дамблдор, позвольте спросить — у вас мозг есть? Если даже Поттер, допустим, решил мою логическую задачку, то скажите мне, неужели вы и в самом деле верите, что ребёнок войдет в огонь ради какого-то вшивого камня? Маленькие дети сгорают быстро, профессор! — Н-но-о-о… ловушки были настроены на Темного Лорда… — жалко проблеял Дамблдор, не зная, куда деться от начавшей вгрызаться в него совести. — Да? — всё с тем же желчным сомнением протянул Северус. И припечатал с непреклонностью судьи: — Не верю! Альбус Дамблдор, вынужден вас предупредить, что если вы в дальнейшем допустите подобную халатность в своей должности, я обращусь в Совет Попечителей с просьбой о вашем отстранении! Совесть Альбуса оказалась короткой и продажной — услышав угрозу в свой адрес, старик возмущенно вскинулся: — Что-о-о?! На каких основаниях?! Северус достал из кармана нечто винно-красное и подбросил на ладони — фальшивый философский камень обличающе сверкнул гранями простого честного рубина. Голос зельевара, прозвучавший следом, обжигал почище железа, выхоложенного до -270° С в жидком азоте: — Ещё раз увижу, как вы играетесь с жизнями детей, и останетесь директором ровно столько, сколько мне потребуется для вызова Патронуса, которого я пошлю к мадам Боунс. — А при чем тут глава Департамента? — озадаченно выпучил глаза Дамблдор. — При том, что в Хогвартсе учится её единственная и любимая племянница, Сьюзен Боунс, — ласково сверкнул улыбкой Северус. Ой. Как нехорошо Дамблдору стало от этой улыбки… В больнице он пролежал три дня, покорно принимая лекарства, предписанные ему бдительной и верной целительницей, мадам Помфри, считавшей своим долгом поднять директора на ноги в самые сжатые сроки. Что ж, со своей задачей она справилась — в день выпуска Дамблдор уже был в Большом зале и произносил традиционную прощальную речь, посвященную окончанию учебного года. По итогам подсчета баллов в этом году Кубок Школы выиграл Слизерин, как и всегда, впрочем, за последние семь лет. Как ни хотелось Дамблдору перехватить славу у слизеринцев в пользу Гриффиндора, да нечем. Гриффиндорские разгильдяи опять валяли ваньку вместо того, чтоб нормально учиться и зарабатывать баллы. Со всего факультета, кажись, одна Гермиона и старалась, но много ли вытянет одна-разъединственная студентка? Перси, конечно, тоже трудился, был отличником, но каким-то скучным, так что баллы ему выдавали, что называется, сквозь зубы. А потом… потом был поезд, увозящий детей домой на каникулы. Наша Пятерка с комфортом разместилась в просторном купе, Гарри уселся у окна, на его коленях пристроился Сэнди, с любопытством наблюдающий за бегущими мимо пейзажами. Гермиона, севшая напротив, смотрела на кота с удивлением — перед её лицом теперь не было книги и пергамента и она впервые увидела Сэнди. — Не помню… ты вез с собой кота в школу? — спросила она, устав ломать голову. — У тебя вроде только сова была… — Сэнди пришел ко мне в Хогвартсе, — миролюбиво ответил Гарри, почесывая котика за ушком. — А так можно? Чтобы и кошка, и сова были? — недоуменно прискреблась Гермиона. — В правилах об этом не написано — значит, не запрещено, — безмятежно вставил Невилл, счастливый в нирвану — на поводке он держал сильно подросшую Ниру, подаренную ему Хагридом. Драконичка, вымахавшая с апреля до размеров датского дога, чинно сидела у ноги молодого хозяина и тоже глазела на бегущие за окном панорамы. Да-а-а, «добренького» дедушку Элджи ждет грандиозный сюрприз — внучок уезжал с жабой… — Ну конечно… — девочка с завистью посмотрела на Невилла. — Ты же чистокровный волшебник, тебе и дракона можно, ведь его не надо прятать от магглов! — Да не шуми, Гермиона, — встрял Драко. — Хочешь, я тебе животное привезу к следующей осени? Ты только скажи, кого тебе надо, у меня всякие есть: павлины, гокко, клобкопухи, кролики, крапы, книззлы. — Ух ты! — восхитился Гарри. — Да у тебя целый зверинец! Понятно, почему ты с собой только филина взял. Гермиона же грустно вздохнула и помотала головой: — Никого не надо, Драко, мне мама с папой не разрешат, говорят, что на животное времени не хватит, вот подрастешь, поселишься отдельно и заводи хоть целый табун. Гарри с сочувствием взглянул на девочку. — А ты очень хочешь кого-нибудь? — Да, я очень хочу сову, ведь она может быть единственной связью с волшебным миром. Но мама как услышала о птицах, тут же запретила мне заводить пернатых, сказала, чтоб никаких куриц в доме не было! Папа отчего-то подавился и закашлялся, он газету читал и кофе облился. Мама на него почему-то разозлилась и, как папа выразился, устроила скандал на пустом месте. Друзья, как и Гермиона, ничего не поняли, но вежливо помолчали, жалея подругу из-за того, что ей не разрешают держать дома зверушек. Тем временем дверь купе отъехала, и к нам заглянул один из близнецов Уизли. — Эй, Рон, крысу одолжишь? — Зачем? — насторожился Рон, слишком хорошо знавший своих братьев. — На опыты не дам! — Блин! — близнец приложился лбом о край двери. — Не бойся — не убьем… — Джордж! — окликнул его Гарри от окна. — Вы с Фредом тоже заметили, что крыса слишком долго живет? — Ага, — кивнул тот, с удивлением моргая на Поттера. — Как ты догадался, что я Джордж? Нас родная мать и то путает. — А чего вас путать?! — в свою очередь поразился Гарри. — По-моему, вас сложно спутать, я всегда вас различаю. — Интересно — как? Мы же совершенно идентичны, прям зеркальные! — сказав это, Джордж отвернул лицо и крикнул вдоль коридора: — Фред, иди сюда! — Чего? — в дверь просунулась голова второго близнеца. — Рон крысу не дает? — Нет, нас Поттер различает! — Да ты что?! И как? — две пары идентичных глаз уставились на Гарри. Тот тихо фыркнул. — Ну, вы же зеркальные, а это означает, что один отражение другого, понятно? Вот россыпь веснушек у Джорджа на правой щеке, а у Фреда, соответственно, на левой. Но, кроме зеркальности, есть ещё один нюанс, который вас отличает друг от друга. — Какой? — завороженно поинтересовался Фред. — Движения и привычки, — пояснил Гарри. — У каждого человека есть такое рефлекторное движение, которое он совершает часто и бездумно, порой даже не замечая того, что делает. Вот Гермиона, — кивнул он на девочку напротив, — обратите внимание — рисует пальцем двойку. Гермиона вздрогнула и посмотрела вниз — действительно, палец правой руки безостановочно выводил по плисовой юбке непрерывную загогулистую линию, складывающуюся в цифру «2». Фред и Джордж с уважением посмотрели на Гарри, а Рон счел нужным напомнить им о визите: — Так зачем вам крыса-то? Братья переглянулись, вошли в купе, задвинули дверь за собой и сели, потеснив Драко и Рона. — Дай-ка Коросту, Рон, — попросил Джордж. Рон не стал протестовать — дал. Близнецы не были идиотами, они прекрасно помнили, что Перси, уезжая в Хогвартс на первый курс, брал с собой Коросту. Сами же они, переходя с курса на курс, вяло удивлялись странному долголетию Коросты, отлично зная, сколько лет живут крысы. Сколько они себя помнили, Короста в их семье жила ВСЕГДА. Джордж, держа крысу двумя руками, задумчиво объяснил Рону: — Понимаешь, у нас есть волшебная карта, на ней изображен Хогвартс, его коридоры, залы, классы… По ней всегда видно, где кто находится. — Так вот, — взял слово Фред. — В этом году мы заметили, что некий тип по имени Петтигрю спит с тобой. — Чего?.. — опешил Рон. — Погоди, дослушай! — поморщился Джордж. — Сначала мы думали, что это наш Перси того… гомик, с парнем в одной постели кувыркается. — С Питом Петтигрю, — вставил Фред. Джордж кивнул и продолжил: — Нам-то что, мы не возражали и даже молчали, ничего не сказали родителям, ну мало ли… Но когда в начале года мы увидели, что тот же Питер Петтигрю прилез к тебе в постель, нам стало не до сантиментов. — Мы тебя проверили, пришли посмотреть на этого… растлителя малолетних, — снова взял слово Фред. — Но, к счастью, никакого парня в твоей постели мы не обнаружили. — Мы стали думать, что карта врет, — снова начал Джордж. — Пока не увидели имя Пита в ту ночь, когда вы пошли в Запретный лес. Мы увидели, как Рон с друзьями куда-то пошли, и с ними был Пит. Мы вышли к вам, хотели наконец увидеть загадочного Пита Петтигрю, но рядом с тобой никого не было, как всегда, а по карте Пит был впритык к тебе. Можно сказать — на тебе, а на тебе обычно сидит крыса. — Вот тогда до нас и дошло, что крыса — это Пит. — Ну и почему он Пит? — настороженно спросил Рон. — Ну… — Фред почесал в затылке. — Коростой его Перси назвал, когда с помойки его припер, паршивого и грязного. Так вот, думаю, что у него уже тогда было имя… — Хочешь сказать, что волшебная карта открыла нам настоящее имя крысы? — прищурился Джордж. Фред смущенно дернул плечом. Джордж хмыкнул и придирчиво поинтересовался: — А фамилия у него зачем? Он что, сосед кроликов Сильваниан? — Да нет, — Фреда вдруг осенило: — Это у анимага фамилия! Джорджа озарило следом, и братья хором воскликнули: — И это незарегистрированный анимаг! — Бли-и-ин!.. — Гермиона стукнула себя по лбу. — Почему мы не показали её профессору МакГонагалл? Мы же, когда в школу ехали, вроде как договорились показать странную крысу профессору! — Ну забыли, с кем не бывает, — миролюбиво вставил Гарри. Я явил себя занервничавшему Питу и молча погрозил ему кулаком, дескать, попробуй только копушнуться, вмиг заколдую в неживое состояние. Пит моим угрозам внял — притих. Я кивнул и снова схоронился в Тень, оставаясь невидимкой для всех. — А зачем профессору? — коварно улыбнулся Фред. — Давайте сами откроем эту загадочную личность. — Ну, вообще-то теперь, когда нам известно имя, мы можем поднять архивы и поискать волшебника по имени Питер Петтигрю, — предложила умница Гермиона. — А я папу спрошу! — внес свою лепту Драко. — Спрошу его, знает ли он кого-то по имени Питер Петтигрю. Крыс снова нервно дернулся, а я вдруг понял, что ему не место здесь, среди невинных и добрых детей. Судя по озабоченным лицам Аркона и Рэсси, они подумали о том же самом. Поколебавшись, я склонился к уху Гарри. — Попроси Сэнди исполнить желание Пита. — А что он хочет? — мысленно отозвался Гарри. — Удрать он хочет, без оглядки и навсегда. И я хочу ему помочь в этом… Гарри молча кивнул и легонечко сжал спинку Сэнди. Тот слышал нас и уловил картинку в целом — послушно распушил шерсть, начиная творить сильное волшебство. Я настроился на волну псаммиада и поймал лихорадочно-трусливые мысли Пита: «Мерлин, всё пропало, всё пропало, всё пропало… меня раскроют, сдадут министру и казнят. Ох, на Марс бы мне…» На Марс, говоришь? Ладно, будет тебе Марс… Сэнди мурлыкнул и озорно сверкнул глазами. Пит в руках Джорджа заверещал вдруг, дернулся и с хлопком исчез. Джордж удивленно оглядел опустевшие ладони и подытожил: — Точно, это был анимаг, и он только что куда-то трансгрессировал. Рон застонал — он остался без животного. Драко снова перечислил состав своего зверинца, предлагая зверя уже Рону, который, конечно же, не стал отказываться, и попросил привезти хоть кого-нибудь. И пусть он будет сюрпризом. Остаток пути до Лондона прошел без особых приключений. При виде дракона на поводке народ испуганно шарахался и жался к стенам, Августа Долгопупс поджала губы и с твердокаменным выражением посмотрела на Элджернона, который начал наливаться злостью. Долившись же, заклокотал: — Ты что с моим подарком сделал, сквиб ты недоделанный? Услышав нелестный эпитет в сторону Невилла, Нира завертела головой, вычислила недоброжелателя и, нехорошо прищурившись, смерила оценивающим взглядом длинные тощие ноги вредного старика. Сочтя их вполне укусимыми, она наклонила голову и с наслаждением вонзила ядовитые зубы в жилистую икру. Вопль был… не так — ВОПЛЬ!!! — был на весь волшебный мир. Элджи верещал так — любо-дорого послушать! Гарри, посмеиваясь, прокатил свою тележку сквозь барьер и вместе с Гермионой и Джастином пошел к встречавшим их родственниками. Звонко звеня колесами, багажная тележка проехала мимо небольшой лохматой грязно-белой дворняжки болонкообразного вида. Шавка яростно чесалась, не забывая в три глаза наблюдать за горизонтами в поисках угрозы в лице собаколовов. Не обращая внимания на людей, бродяжка наконец учесала блох и деловито пошлепала к ближнему мусорному баку. Среди блох-старожилов сейчас копошился офигевший Пит, не понимая, что это за монстры его окружают, вот эти жутяры шестиногие, с бочонкообразными тушами и неописуемыми мордами сплошь из жгутиков, щупиков и щетинок??? И от кого они всё время бегут сквозь странный белый вонючий лес, дурно пахнущий псиной? Ну, извини, старина, планета Марс всё-таки далековато, а собака всяко ближе, но ты не волнуйся, мы с Сэнди честно выполнили твое желание — отправили тебя на Марс, так когда-то звали эту псину.