Принцесса-полукровка

      Скорпиус Малфой       Скорпиус уложил Розу на кровать, нависая над ней. Он давно, еще в начале года, обещал ей отомстить за ее выходку в раздевалке. Хотя, конечно, это была сладкая месть.       Тогда ему безумно понравилось. И он хотел, чтобы его ответка была ничуть не хуже. Поэтому пришлось изрядно потрудиться над тем, чтобы освоить этот блок чар, которые оказались очень сложными.       Да и это было единственное, что его могло отвлечь от мыслей, кто же такая Касси.       Он чувствовал, что с Розой что-то не то и не так. И если раньше она наоборот могла пресечь какую-то его нежность по отношению к себе, то секс всегда был у них на высоте. Но после их признаний и примирений все стало наоборот.       Скорпиус, поговорив с Алом, пришел к выводу, что все это происходит потому, что она чувствует свою вину за измену, что переспала с другим. Но если Скорпиус простил ее, значит, простил. И уже пора было переходить с орального секса к нормальному.       И этот переход должен быть как никогда идеальным. Они иногда использовали элементы бдсм, чтобы выпустить пар в игровой форме и не ссориться. И Скорп подозревал, что тогда, в раздевалке, свечи появились не случайно, скорее всего, она провела аналогию со своей душой, которая сгорала от ревности к Уильямс.       И Скорпиус ответно решил ей показать, что без ее огня его сердце превратилось в холодный лед. Что только она может его растопить. Только рядом с ней он тает как белый снег по весне.       Он решил сегодня подготовить ей супер свидание в Выручай-комнате. Но она его опередила. И после того, что им показало зеркало, он просто не мог больше терпеть. Хотелось отдать ей всю душу. Которая оказалась так внезапно обнажена. Душу, которая так похожа на ее. Душу, которая в будущем найдет продолжение в этих двоих…       Когда он стоял один перед зеркалом, он видел ее. Но не просто ее. Ее в подвенечном платье. С кольцом Малфоев на пальце. Да, это была его самая сокровенная мечта уже несколько лет. Что она не убежит от него, как закончится школа. Она просто станет его.       Шелковая повязка легла на ее глаза. Да, она и так ничего не видела. Но Малфою не нравилось смотреть в ее пустые глаза, которые отчаянно искали его. В этих глазах должны быть только искры любви к нему. И он был уверен, что после того, что он с ней сделает сейчас, все так и будет.       Скорпиус впился губами в ее шею. Она почти вся задрожала, судорожно выдыхая. Да, она определенно сейчас чувствует его поцелуи и любовь как никогда раньше.       Но он не будет настолько над ней издеваться, как она над ним. Не сейчас. Он хотел, чтобы ее руки ласкали его тело. Заставляли сжиматься от каждого горячего прикосновения к холодной коже. Заставляли в который раз сойти от ее энергетики с ума.       Скорпиус неспешно водил пальцами по ее телу. Мягкая кожа. Словно бархат. После легкого нажатия на нее подушечками пальцев, покрывающаяся мурашками.       Еще больше сбившееся дыхание. Она сдерживала свои стоны. Но Скорпиус это так не оставит. Она скажет эти слова. «Я хочу тебя». После которых их уже будет не остановить. А пока…       Скорпиус избавил ее полностью от одежды. Как она была прекрасна. И телом, и душой. Как он ее любил. А теперь и знал, как она любит его.       Родинка на левой груди. Такая родная. И только его.       Малфой примкнул губами к ее груди. Роза дернулась от неожиданности, извиваясь в его руках. Руках, которые поглаживали ее острые коленки и пробирались все выше.       Он не сомневался, что она уже вся мокрая. Но Роза не была бы Розой, если бы так быстро дала ему карт-бланш. Закусив нижнюю губу почти до крови, она лишь сбивчиво дышала.       Скорпиус слегка дотронулся языком до ее клитора и тут же убрал его. Да, она почти издала стон. Он видел, как тело подалось ему навстречу.       — Хочешь меня? — усмехнулся Скорпиус, прошептав ей на ухо.       Роза ничего не ответила. А губах лишь появилась легкая улыбка. Скорпиус поцеловал ее губы, но продолжил круговые движения большим пальцем. Все быстрее и грубее. Снова и снова не давая ей кончить, останавливаясь буквально за несколько секунд до пика ее удовольствия.       — Скорп, — судорожно выдохнула она, нащупав его ширинку и расстегивая, пытаясь без слов сказать, что она его хочет.       — Нет, дорогая моя, — рассмеялся Малфой. — Я войду в тебя только тогда, когда ты этого попросишь.       С этими словами он взял палочку и невербально наколдовал кусочек льда. Сейчас она точно издаст стон. И он оказался прав.       Как только кусочек льда коснулся ее груди, Роза, наконец, издала стон. Ее тело начало дрожать, а руки крепко впились в его предплечье. Скорпиус обвел льдом ее сосок, заставляя его возбудиться еще больше.       Скорпиус вел кусочком льда дорожку от груди до живота. Частые и глубокие вдохи. Поразительно, насколько она была горячей. Едва касаясь ее кожи, лед тут же превращался в воду комфортной температуры.       Когда остатки холодного льда коснулись ее самой горячей точки, ее, наконец, накрыло волной оргазма.       — Я хочу тебя, — наконец, прошептала она.       А Скорпиус все равно бы на этом не остановился. Она задолжала ему за все это время слишком много удовольствия. Поэтому не раздумывая, он тут же проник в нее двумя пальцами, вновь заставляя ее тело выгибаться и отчаянно его желать.       — Скорпиус, пожалуйста, — через пару минут всхлипнула она. — Я хочу тебя.       Она попросила второй раз. И Скорпиус уже сам не мог сдерживаться. Резким движением он снял с себя штаны и вошел в нее.       С каждым толчком все грубее и глубже. Перевернул ее на живот и продолжил. Как он скучал по этому жару внутри нее.       Еще совсем немного и ее стенки вновь начали активно сокращаться. Роза сжала простыню с такой силой, что, казалось, она сейчас порвет ее пополам. А Скорпиус не выдержал этой сладкой муки, кончив в нее.       Он лениво потянулся за палочкой, возвращая Розе зрение и снимая с нее повязку.       Она села на него, не сказав ни слова, прижалась голой грудью к его торсу, и оставила глубокий и чувственный поцелуй на его губах. Ее тело все еще подрагивало в его руках. Как он ее любил…       — Подожди, — Скорпиус оторвался от ее губ и вновь потянулся за палочкой, произнося заклинание. — Я очень хочу, чтобы то, что мы видели в зеркале стало правдой, но только чуть позже.       Роза кивнула, а ее глаза стали влажными.       — Тихо, — Скорпиус обнял ее так крепко, не желая больше никогда ее не отпускать от себя. — Мы всегда будем вместе, и я тебя больше никогда никуда и на за что не отпущу.       — Скорп, я так люблю тебя, — Роза посмотрела ему в глаза, а Скорпиус довольно улыбнулся, что его план сработал, и они преодолели тот загадочный барьер.       — Я тоже тебя очень сильно люблю, — Скорпиус снова поцеловал ее.       Они решили остаться ночевать в этой комнате. Скорпу казалось, что за ее пределами она вновь от него исчезнет. Там, вне этих стен было слишком много плохого.       Рядом с ней и в ее объятиях Скорпиус впервые за последние дни смог уснуть. Его не мучали мысли и кошмары. Ему было все равно на всех, существовала только она — одна единственная, его любовь, его мисс Вселенная с небесными глазами и огненными волосами.       Его лебедь. Его половинка. Его родственная душа.              На следующее утро Скорпиус нехотя покинул Выручай-комнату. Уроки, а вечером у Розы была тренировка, а после еще и дежурство. Но как только Малфой вышел за пределы комнаты и перестал ощущать ее рядом, все тревоги прошлых дней вернулись.       И главной тревогой была и оставалась для него Уильямс. Скорпиус сломал голову, каким образом она может быть связана с Малфоями. И что-то ему подсказывало, что здесь не обошлось без деда.       Конечно, ее мать тоже блондинка. Вполне может быть его дочь. И дед точно бы не признал ребенка на стороне от какой-то магглы.       И единственным вариантом, чтобы что-то разузнать оставался Мэнор. И совсем недавно Скорпу пришло письмо от отца, что ему нужно на пару дней уехать из страны. Значит, дома не будет никого, и он сможет его обыскать.       И сегодняшний вечер был идеален. Роза на тренировке и дежурстве. Альбус уединится с Уильямс у них в спальне, значит, его никто не хватится.       Проблемой оставался выход из замка, но Скорпиус вовремя вспомнил о домовике.       — Долли, — позвал домовика Скорпиус. — Перенеси меня домой.       Хлопок и он стоит посреди гостиной одинокого Мэнора.       — Ты узнала, что делают Роза и Касси? — тут же спросил эльфа Малфой.       — Девочки не встречались специально, только один раз случайно в библиотеке, обсуждали уроки, — пропищала Долли.       — Долли, моему отцу не нужно знать, что я был дома, ты меня поняла? — приказал Скорпиус.       — Как хозяину Скорпиусу будет угодно, — поклонилась эльф и пошла в свой чулан, убедившись, что Скорп не желает ужинать.       Скорпиус сразу же пошел в кабинет деда. Ему и при его жизни туда не разрешалось заходить, а после его смерти там не прибирались даже домовики. Чему свидетельствовал толстый слой пыли на письменном столе.       В кабинете Люциуса всегда было много книг и всяких бумаг, артефактов и амулетов. В детстве Скорпиус очень хотел играть с ними, но ему не позволялось. Он даже пытался проникнуть в этот кабинет и украсть какую-нибудь безделушку, но его поймали и наказали.       Однако сейчас его интересовала личная корреспонденция деда.       Либо Люциус был слишком уверен, что никто не зайдет в его покои, либо после его смерти перестали действовать и его защитные заклинания. Потому что все ящики стола без труда поддавались ему. И писем здесь было огромное количество.       Скорпиусу казалось, что он сидит здесь уже вечность. Переписки с Пожирателями смерти, приглашения на светские вечера, письма от Корнелиуса Фаджа, письма отца из Хогвартса. Казалось, Люциус хранил здесь все.       Наконец, Скорпиус нашел то, что искал.       Письмо было от некой Джейн, судя по подписи.              Люциус,       После нашей ночи ты так быстро исчез, что я даже не успела… Впрочем, сейчас это уже не важно. Я думала, уже смириться с тем, что я никогда в жизни тебя не увижу. Даже завела нормальные отношения. Помнится, когда мы встретились с тобой, я как раз хотела секса на одну ночь. Но кое-что случилось. Я до последнего сомневалась, стоит ли тебе знать. И вчера на улице я увидела человека, похожего на тебя. Скорее просто обликом, но… У него тоже была мантия. Я осмелилась подойти к нему. Он оказался очень добр и сказал, что тебе можно написать письмо, отдав его… сове. Я подумала, что он шутит. Но потом решила, что это был знак. И тебе нужно знать. Ведь с каждым днем в ней все больше тебя.       Люциус, у тебя родилась дочь. Я знаю, что ни я, ни она не нужны тебе. Я нашла человека, нормального человека, который согласен стать ей отцом. Поэтому я считаю, что тебе не стоит даже знать ее имени. Я не хочу, чтобы ты нас искал. Потому что знаю, что мы тебе не нужны. А ты не нужен ей.       Однако, если тебе когда-нибудь захочется встретиться со своим ребенком, я не буду возражать. Прощай,       Джейн              Скорпиус перечитывал это письмо снова и снова. Судя по маркам на конверте, письмо было написано чуть больше тридцати лет назад. Картина начинала приобретать свои очертания.       Мать Касси — сестра его отца. Сестра, о которой он ничего не знает. Потому что деду точно не нужны были внебрачные дети от грязнокровок. Его дочь выросла в обычной маггловской семье. Отсюда и считает себя маглорожденной волшебницей. Даже если ее мать и прекрасно поняла, кем был Люциус, ничего не рассказала дочери. Дед официально отказался от нее. Поэтому никто никогда бы и не узнал, что у него есть еще и дочь. А может не одна? И если Скорпиус иногда сомневался, что отец не любит мать, то с дедом был уверен. Он никогда не любил Нарциссу.       Выходит, что Касси его двоюродная сестра. Но почему тогда она может проходить в комнату Блэков? Скорпиус думал о том, что он просто каким-то образом открыл ее крови доступ, как сестре, но почему с Розой и Альбусом это не работало?       Скорпиус совсем не знал, как на это реагировать. После эксперимента с зельем, он не сказал никому и ничего. Он боялся за Розу и Альбуса. Боялся, что эта информация может навредить им.       А вот с Касси было сложнее. Здесь Скорпиус просто не знал, хочет ли он ей рассказывать. Его устраивали те отношения, которые у них сейчас. Он совсем не представлял, как может повести себя Касси, узнай, что они родственники. Она гордо всем заявляла, что полукровка. Она могла начать кичиться своим происхождением. А, может, как писала Джейн, мать Касси-таки познакомилась с Люциусом? Может, ее переезд в Америку связан с тем, что дед ей пригрозил?       Как много вопросов, и так мало ответов. В любом случае, спрашивать у отца бесполезно. Он точно не был посвящен в личную жизнь деда за пределами замка. Наследница. Вот что имел в виду Розье. Он мог как-то узнать. Может, вообще, давно шантажировал этим Люциуса.       Долли перенесла его обратно в Хогвартс. Скорпиус решил никому ничего не говорить о своем открытии. Пока что сам попробует свыкнуться с мыслью, что у него есть… кузина. Кажется, Финеас Блэк, если узнает, решит и Малфоев вычеркнуть с древа. За недостойное поведение. Хотя и сам Скорпиус с удовольствием скоро приложит руку и сердце к тому, что Малфои покинуть список священных двадцати восьми семей. И он совсем не будет жалеть об этом. Ведь теперь у него будет Роза.       Теперь Скорпиусу становилось ясно, почему Касси так быстро запала ему в душу, и он старался вытягивать ее из неприятностей. Он просто чувствовал в ней родную кровь. То, чего никогда не чувствовал дед, который лишь всех использовал.       Теперь Скорпу придется прилагать еще больше усилий, чтобы избавить Касси от Непреложного Обета. Чистая кровь только в их кругах считалась почетной. На деле же она была проклята. Именно людей с чистой кровью Темная магия окутывала и одурманивала. И Скорпиус действительно верил в то, что маггловская кровь лишь усиливает силу. Значит, Касси еще больше в зоне риска по воздействию.       Тем более, Эйвери молчал. Альбус ничего не нашел в его комнате подозрительного, а на дне рождении даже под огневиски он не проболтался. Но Скорпиус начал думать, что Эйвери вполне может быть на их стороне, просто боится за себя, что даже если он и расскажет все Скорпу, ему может за это влететь.       Скорпиус впервые в жизни не знал, что ему делать. Он всегда боролся с обстоятельствами. Но они все касались только завоевания Розы. И там пусть был ясен. Доказывать ей свою любовь. Бороться за нее. И другого выхода не было. А здесь… Здесь он может навредить многим людям, в том числе и себе.       И Скорпиус подумал об одном единственном человеке, который может ему помочь. Просто советом. Это был Дамблдор.       — Мистер Малфой, что-то случилось? — удивленно спросила МакГонагалл.       — Профессор, могу ли я обратиться к профессору Дамблдору? — спросил Скорпиус, чем удивил МакГонагалл еще больше, но она кивнула. — Всегда ли человеку нужно знать правду?       — Только, если она ему нужна, — улыбнулся старик.       — И, если она ему не повредит, Скорпиус, — добавила МакГонагалл, очевидно, подумав, что он узнал, кто же мама Розы. — И всему свое время.       — Спасибо, — кивнул Малфой.       Он шел к себе в спальню. Нет, Касси не нужна правда. По крайней мере точно не сейчас. Профессоры правы. Только сможет ли он, смотря на Касси, держать это в тайне?       И как по заказу, девушка была в их спальне. А Скорпиус порадовался, что не застал более откровенную картину, и что они хотя бы были одеты. Ведь, с большей долей вероятности, она ему такая же сестра, как и Роза для Ала.       — Тебя проводить? — Альбус поцеловал Касси, когда та засобиралась к себе.       — Нет, я дойду, — улыбнулась когтевранка. — До завтра.       Касси вышла из их комнаты, а Скорпиус тут же засобирался. Он решился с ней поговорить. И если не рассказать окончательно правду о том, что они родственники, но хотя бы просто, что в ней течет чистая кровь. Чтобы она знала свою силу и свой потенциал. Была вооружена против тех, с кем она вынуждена сотрудничать.       Но как только он вышел из гостиной, услышал шаги совсем в противоположном направлении. Она пошла в комнату? Скорпиус принялся следить за ней.       Он притаился за стеной, следя, как Касси с помощью палочки разрезает себе руку, и проходит сквозь проход в каменной стене. Почему ее кровь работает? Кто она такая?       Скорпиус повторил все те же действия с собой, когда спустя пять минут она не вернулась, и очутился в комнате.       Касси сидела за столом, склонившись над какой-то книгой, что-то чертя в своем блокноте. Скорп не мог поверить своим глазам. Она до сих пор занимается Темной магией? После всего? В Тайне от Ала?       — Задание от Розье? — громко спросил он.       Касси вздрогнула и направила палочку на него.       — Напугал, — выдохнула Касси. — Нет, не для него.       — Мы ищем, правда, но пока… — извиняющимся тоном начал Скорпиус.       — Я же сказала, это не для него, — грубо ответила Касси.       Скорпиус попытался вырвать у нее из рук книгу, но Касси увернулась. Однако Малфою удалось схватить ее блокнот, в который она что-то уже успела переписать. И он знал, что это за руна.       — Поисковая руна? — нахмурился Скорп. — Им надо кого-то найти?       — Да не для Розье это, — разозлилась Касси, выхватывая из его рук блокнот. — Это для твоей Уизли.       — Что? — опешил Малфой.       — Будто ты не знаешь, что она хочет найти свою мать, — фыркнула Касси. — Притащила мне вещь Гермионы Грейнджер, хочет попытаться найти ее и спросить. Думаю, для нее будет сюрпризом.       Нет, Скорпиус, конечно, подозревал, что у Розы с Касси есть какие-то общие темы, но, чтобы настолько. Он был абсолютно спокоен, что только он занимается этим вопросом, особенно после подслушанного разговора. Но Касси никогда ничего не будет делать просто так.       — Интересно, а что же она за это тебе делает? — прищурился Скорпиус.       Касси метнула на него недовольный взгляд.       — Не твое дело, — сказала она, вновь углубляясь в блокнот. — И будет здорово, если ты ей ничего не скажешь. Потому что она не хотела. Да и я не горю желанием светиться во всей этой истории.       — И что ты имела в виду под сюрпризом? — поинтересовался Скорпиус.       — То, что Грейнджер и есть ее мать, — усмехнулась Касси.       Скорпиус совсем потерял дар речи и, казалось, врос ногами в каменный пол. Он полгода пытается узнать это имя, а Касси ему сейчас так просто это говорит. Но откуда она знает, почему…       — Откуда ты… — все, что получилось выдавить из себя у Скорпиуса.       — Ну… так получилось, что, когда я увидела белый лист в графе своего отца, я решила посмотреть, есть ли еще у кого-то подобное, — поджала губы Касси. — Ну и никто, кроме Уизли с ее душераздирающей историей мне на ум не пришел. Я почти открыла страницу с ее матерью, но Патронус Альбуса мне помешал. Думаю, сейчас все личные дела спрятаны, ты ничего не найдешь. Но имя ее матери начинается на «Ге». Насколько мне известно, в компании ее отца была одна «Ге» точно. Не утверждаю, но что-то мне подсказывает, что я права.       Скорпиус сел на стол и смотрел перед собой пустым взглядом. Почему они никогда не рассматривали этот вариант? Это же так очевидно, на поверхности.       Ведь в самом начале года Скорп сказал, что она очень похожа на Гермиону, а Роза согласилась. Они и не придали значение этому факту. И ведь по крови все сходится!       Гермиона… Гермиона… Восстановила память родителям, отказалась от волшебного мира и переехала жить в Австралию. Сроки ее отъезда сходятся с моментом рождения Роуз. Но почему? Да, в то время снова были гонения на магглорожденных. Но ведь потом они закончились. Почему она не вернулась?       Они никогда не думали о Гермионе, потому что Рон рассказывал Розе о ней. И говорил с некой ностальгией по тем временам. Почему же тогда он преподносит Розе ее мать как самого ужасного человека на земле?       Может, она ему изменила с Крамом? Это объясняло бы тот факт, почему Рон обижен и не хочет, чтобы Роуз с ней виделась. Но почему тогда Розе грозит опасность из-за матери?       Хотя это тоже можно было объяснять. Вряд ли в Англии найдется Пожиратель, который бы хорошо относился к Грейнджер и не желал бы ее убить. Даже его отец не всегда лестно отзывался о ней.       Она могла сбежать, зная, что ее дочери грозит опасность, но не отказываться от нее, отсюда и деньги, и подарки в сейфе. Но могла ли она вернуться, и то пророчество о Розе, которое было в книге, принадлежит ей? Вернулась, чтобы спасти Роуз?       — Касси, — откашлялся Скорпиус. — Ты не должна ей помогать в ее поисках, а тем более, называть ей это имя.       — Ничего я ей говорить не собиралась, — усмехнулась Касси. — Раз она такая умная, пусть сама и думает.       — Нельзя давать ей местоположение Грейнджер, — Скорпиус потряс ее за плечи. — Слышишь меня?       — Это еще почему? — нахмурилась Касси, вырываясь из его рук. — Она мне тоже оказывает некую нужную мне услугу.       — Не смей ее впутывать в эти игры, ясно? — накричал на Касси Скорпиус. — Я тебе сказал, что мы с Алом тебе поможем, но ее не впутывай.       — Она без тебя прекрасно впутается, раз просит меня, за твоей спиной, делать вот такое! — в ответ кричала на него Касси.       — Ей нельзя видеться с Грейнджер, — пытался успокоиться Малфой. — И у меня есть такое ощущение, что она в Англии.       — И что ты мне предлагаешь, отказать ей? — покачала головой Касси. — Нет, Малфой, извини, я в ущерб себе ничего делать не буду.       — И не надо, — чуть подумал Скорпиус. — Скажи, что она точно в Австралии. А вот конкретнее ты сказать не можешь. И даже если она решит ехать в Австралию, то это будет не сейчас, а если и взбредет ей в голову такая идея, то это уже будет моя проблема, и я ее отговорю.       — Но ты же понимаешь, что я не за бесплатно это сделаю? — на лице Касси появилась ехидная улыбка.       — Ага, — точно также улыбнулся Скорпиус. — Взамен на твое молчание, я ничего не расскажу Алу, что ты до сих пор балуешься Темной магией.       — Рассказывай, — прищурилась Касси. — Только если расскажешь ты, расскажу и я.       — Хорошо, чего ты хочешь? — выдохнул Скорпиус, понимая, что ее невозможно переспорить.       Хотя, чему он удивлялся? Малфоевская кровь. Но Блэки… Может, та женщина, родившая от деда, была внебрачной дочерью не Сириуса, а его отца Ориона? И Касси как раз, как и Розье, имеет кровь в третьем колене, поэтому подходит, а смешение кровей двух чистокровных семей и дает ей такую силу, что папа маггл и вовсе не чувствуется в ней, что и показало зелье?       Значит, тогда и Гермиона не просто магглорожденная. Может, она об этом узнала, и поэтому отправилась на поиски своих родителей? Ведь тогда теория о том, что просто магглорожденных волшебников по крови не существует, есть именно маггловыращенные, как тот же Гарри Поттер.       Ну, конечно. Почему никто раньше не додумывался до этого? Если бы Гермиона не имела в себе волшебную кровь, она бы не была лучшей ученицей всей школы аж с первого курса.       — Желание, — хмыкнула Касси. — Когда мне понадобится.       — Ты точно не чистокровная, а, Уильямс? — подмигнул ей Скорпиус и вышел из комнаты.