Принцесса-полукровка

      Скорпиус Малфой       — Спокойной ночи, — сказал Альбус, поворачиваясь к нему спиной.       — Спокойной ночи, — тихо ответил Малфой, продолжая смотреть в темный потолок.       Альбус засопел уже буквально через десять минут, а Скорпиус так и лежал, пустым взглядом таращась в темноту. Казалось, что он уже скоро начнет как летучая мышь в ней видеть. Ведь с того дня, как он сходил в Мэнор по зову Феликса, сон вновь ушел из его жизни.              Как только Роуз отправилась на тренировку, Скорпиус вызвал домовика и очутился в Мэноре.       Он знал, что отец дома. Это даже нельзя было назвать чувством или интуицией. Зелье удачи давало ему какую-то абсолютную уверенность во всех действиях и мыслях.       Поэтому он отправился снова в кабинет деда, куда его тянуло.       Видимо, после того, как он был здесь, Драко сюда и не заходил. Скорпиус снова достал письмо и перечитал его. Только в этот раз что-то в душе подвергалось сомнению.       Разумеется, дед мог допустить такую оплошность и иметь ребенка на стороне. Но сегодня Скорпиус был уверен, что его дочь — это не мать Касси. Чего хочет это зелье?       Скорпиуса тянуло к шкафу. В тот раз он и не подумал смотреть что-то кроме стола. И, действительно, там были сплошные книги, которые совсем не привлекали никакого внимания. Но только не сегодня. Скорпиус знал, что ему нужна определенная книга.       Книга называлась «По одну сторону с безликим».       Скорпиус открыл книгу на самой середине и увидел фотографию.       Это была девушка. Блондинка. Действительно, похожая на члена их семьи.       Фотографий было несколько. И на последней девушка была не старше лет шестнадцати. Фотографии были явно магловские.       В конце книги лежало и письмо.              Люциус,       Я бы не стала писать тебе, но… Нашей дочери не стало. Ей скоро должно было быть семнадцать.       Я не отдавала ее в школу, хотя за ней и приходили. Решила, что это опасно, и не хотела, чтобы она была связана с этим миром.       Оказалось, что наш мир не менее опасен. Ее сбила машина.       Думала, что, если ты знал о ее рождении, должен знать и о смерти.       Может, ты захочешь знать, как она выглядела.       Извини, больше не потревожу.       Забудь о моем существовании.              Скорпиус смотрел на фотографии и перечитывал письма. Зелье давало ему уверенности, что эта женщина не врала, и девушка мертва. Но, значит, она не может быть матерью Касси.       Как она может быть связана с Малфоями?       Скорпиус чувствовал, как теперь его тянет куда-то в спальню отца.       Он шел так уверенно, зная, что его никто не заметит.       Спальня отца была будто не жилая. Если бы не домовики, здесь был бы вековой слой пыли. Лишь на столе лежал аккуратно сложенный вдвое кусок пергамента.       Скорпиус открыл листок. Он легко узнавал почерк отца.              Сын способен остановить вражду обоих родов и собрать собственный воедино, приняв обеих девочек в семью.              Скорпиус вчитывался в эти строки. Это явно были не мысли отца. Он бы не стал их записывать вот так. Скорее это походило на пророчество. Что-то похожее они слышали у Розы.       Вражда обоих родов. Это может быть кто угодно. Но если пророчество о нем, то логично, что один из родов Малфои.       Но вот кто…       Возможно, имеется в виду, вражда между кланом тех пожирателей, которые изменили свою позицию с теми, кто остался верен до сих пор своему хозяину.       Но, скорее всего…       Уизли. Ну, конечно. Два враждующих рода. Самые ближайшие враги. И не с недавних пор, а давным-давно.       Скорпиус знал и официальную, и не официальную историю своей семьи. Что раньше Малфои были очень даже близки с маглами. Видимо, из-за боязни потерять статус, они лишили себя этого удовольствия, а семье Уизли просто завидовали, что они могут поступать так, как требует не закон, а их желания и душа.       И Скорпиус, правда, может остановить вражду. Всего одно действие. Вручить Роуз помолвочное кольцо.       Разумеется, он думал об этом. Вернее сказать, мечтал. Почти с первого курса. Хотел сделать это только для себя и для нее. Но, кажется, они могут еще и изменить целую историю.       Брак, который никто никогда не мог предположить. Неужели отец уже на Рождество знал об этом пророчестве? Или же еще раньше?       Скорпиус уже давно перестал гадать, как Драко относится к его времяпрепровождению с Розой. Наверное, как отец да и просто взрослый человек, он догадывался, что у Скорпиуса к ней любовь, а не просто гормональные всплески и жажда секса. И поэтому не противоречил ему?       Скорпиус в начале этого года допускал, что такое равнодушие отца возможно связано с тем, что Роза чистокровная. Но нет, он знает, что она полукровка. Отец не может не знать, что ее мать Гермиона Грейнджер. Выходит, он не против их отношений, потому что хочет остановить вражду? Или же хочет защитить их семью от таких нападений, и это возможно только с помощью Роуз?       А, может, отец все-таки не врал, что любил мать. И знает, что такое любовь. И просто понял, что его сын способен тоже испытывать это сильнейшее чувство, которое является лучшим мотиватором для действий, и не хочет портить ему жизнь.       А вот со второй частью было чуть сложнее. Воссоединить семью. И кроме как о Касси, Скорпиус не мог больше ни о ком подумать.       Все же она Малфой. Либо у деда были еще внебрачные дети, либо… Отец.       Вдруг послышались шаги. Скорпиус напрягся, резко отбрасывая листок пергамента, судорожно соображая, что говорить отцу в свое оправдание, что он здесь забыл. Но в коридоре послышался хлопок.       — Мистер Малфой, к Вам мистер Розье, — пропищала Долли, когда Драко уже положил руку на ручку двери.       — Черт, — выругался старший Малфой. — Я же ему все уже сказал…       Скорпиус выдохнул, услышав шаги в обратном направлении. Он тихо открыл дверь и пошел за отцом. Он чувствовал, что зелье уже начинало ослабевать. Отсюда начал раздаваться скрип по полу, портреты их семейства перешептывались. Главное, чтобы его не заметил старший Розье, и он услышал что-то важное.       Но казалось, разговор проходил снова в том же самом помещении, и под заглушающим заклинанием. Скорпиус ничего не услышал. Кроме последней фразы, которую крикнул Розье, открывая силой дверь.       — Твой отец был такой же, — сказал мужчина. — И то, что ты не признаешь наличие своей дочери, не делает тебя не причастным.       — Сука, — выругался Драко, ударив кулаком в стену, как только Розье скрылся в камине.       — Папа? — Скорпиус вышел из-за лестницы, где прятался. — Что он имел в виду?       — Скорпиус? — отец удивленно посмотрел на него. — Что ты тут делаешь?       — Хочу знать правду, — настаивал Скорпиус, надеясь, что действия Феликса хватит еще на один разговор.       — Нет, Скорпиус, — отказал Драко, направляясь прочь из гостиной.       — Кто ее мать? — прямо спросил Скорпиус.       — Чья? — Драко остановился и медленно развернулся.       Скорпиус усмехнулся. Поразительно, как отец хочет провести его тем же трюком, каким он пользовался сам. Каким пользовалась и Уильямс. Но серые глаза могут оставаться загадкой для всех, кроме тех, кто сам обладает таким богатством. Отец нервничал, очень сильно нервничал.       — Уильямс, — сказал Скорпиус, делая шаг навстречу отцу. — Я не слепой. Думаешь, я, когда увидел ее впервые в жизни поверил, что серые глаза и блондинистые волосы ей достались от маггла дедушки по материнской линии? Только я сначала подумал, что она из Блэков. Ну, знаешь, Гарри рассказывал о своем крестном, что он любил делать все наперекор своей семье, так что иметь ребенка от нечистокровной вполне в его стиле. Но когда в этом оказались замешаны Малфои…       — Скорпиус, не лезь в это дело, — пригрозил ему отец.       — Ты знал, что у тебя была сестра? — гордо поднял голову Скорпиус с небольшим прищуром, чувствуя впервые свое превосходство над отцом.       — Что? — опешил Драко.       Скорпиус улыбнулся. Да, Люциус определенно все скрывал. Неужели каждый Малфой по итогу после подчинения Статуту все-таки не прекратил свои связи с магглами, и по свету ходит столько бастардов, выходцев из их семьи, которые даже не знают об этом. Кто эти люди? Сквибы, маглы или же есть среди них волшебники?       — Ты спрашиваешь, что я тут делаю, — Скорпиус сел на диван, вытянув ноги на журнальный столик. — Рылся в кабинете деда. Не в первый раз кстати. И в прошлый раз я нашел любопытную информацию о том, что у него была дочь. Но я не полез дальше. В моей голове все срослось как нельзя кстати. Мать Касси — дочь дедушки, а она моя двоюродная сестра. Какая ирония. Но что-то мне не давало покоя. А именно то, что в ней кровь Блэков. Мать Малфой, Сириус не причем, откуда же… Отец? Возможно. Но только особое зелье показало, что она не совсем обычная полукровка. В ней есть и чистая кровь, и от магглорожденного, но все же волшебника. Ей врала мать, врал отец. Или растил совсем другой человек. Но где же Блэки. Как и откуда. А вот теперь картина срослась. Она не моя двоюродная сестра. Она моя родная сестра. И отец ее ты. Отсюда кровь в ней такая же, как и во мне. И Блэков, и Малфоев. Так кто ее мать?       — Зачем ты сюда влез? — зарычал Драко. — Не подходи к ней…       — Вот так ты любил маму, да? — разочарованно посмотрел на отца Скорпиус. — Даже если это случайность, ты как минимум один раз маме изменял…       Драко выдохнул и сел напротив Скорпа, смотря ему в глаза.       — Я любил твою мать, — сказал он, а Скорпиус не чувствовал фальши. — И люблю до сих пор. Она всегда была для меня единственной. Я и не представлял, что можно так сильно любить человека…       — Я люблю Роуз больше жизни, — перебил отца Скорпиус. — И я никогда ей не изменю, что бы не произошло.       — Именно поэтому я больше не прикасался к ней, — прошептал Драко. — Скорпиус, я не могу тебе рассказать всего. Но я хочу, чтобы ты знал, что мне стоило огромного труда защищать вас. Чтобы то, что происходит с нашей семьей случилось сейчас, а не семнадцать лет назад. Да, я спал с другими женщинами. Их было много. Мне… Мне стыдно признаваться, но чаще всего я на них вымещал злость. Но это было только ради того, чтобы вас не тронул Розье, который обо мне кое-что узнал в свое время...       — Как ты… — Скорпиус чувствовал, что ему гадко все это слушать.       — Можешь не утруждаться, я все про себя знаю, — покачал головой Драко. — Но так было лучше. Это были и маглы, и волшебницы, и англичанки, и американки. Но только с помощью этих девушек я отводил удар от тебя и твоей матери…       — Кто ее мать? — повторил свой вопрос Скорпиус.       — Ты же ее знаешь, — усмехнулся Драко.       — А еще знаю, что она под оборотным зельем, — заметил Скорпиус. — Или у тебя было их настолько много, что ты даже не можешь вспомнить, знакомо ли тебе хоть сколько лицо, чтобы понять, что человек не имеет свою внешность?       — Вот и я не знаю, кто там под оборотным, — покачал головой Драко.       — Поразительно, — засмеялся Скорпиус. — Откуда эти подонки знали, что у тебя есть дочь, а ты нет?       — Скорпиус, давай с тобой договоримся, — выдохнул Драко. — Ты никуда не лезешь. Я сам разбираюсь со всей этой ситуацией. Не делай так, чтобы все эти годы я потратил зря, чтобы они до тебя не добрались.       А Скорпиус замер. Может, не Поттеры цель Касси, а вернее, ее матери? Может, охота на самом деле за ним?       — Что это за пророчество? — задал вопрос Малфой.       — Не смей считать ее своей семьей, ты меня понял? — Драко встал с дивана. — Я не против Розы. Меня эта вражда не интересует. Но пока я не узнаю, кто ее мать и зачем появилась, не смей доверять этой самозванке.              И вот он снова на ночь прокручивает раз за разом этот разговор. И снова запутался. Не знал, чему, а главное кому верить.       Когда, казалось, все карты уже на руках, все равно столько фактов продолжало не сходиться.       Зелье обрело полный смысл и не было ошибкой. Чистокровная — по его отцу. Маглорожденная — по матери, которая ей не врала о своем происхождении.       Блэк. Как и он, вторая линия. Поэтому стена Тайной комнаты ее пропускала.       Но перо… Если работало на ней, то по всем законам должно работать и на нем, чье бы оно не было. Значит, разница пера кроется в их матерях. Но не может у маглорожденной быть то, что хранилось бы в доме любого из Блэков. Но зелье сварено верно — ее мать маглорожденная.       Пока Скорпиус решил слушаться отца. И стал избегать Уильямс. Хотя и наблюдал за ней.       Он не рассказал ничего Альбусу, хотя, наверное, стоило бы. Кто такая Гера? Почему Гарри Поттер так ей доверяет?       И тут Скорпиус резко сел на кровати. С первого дня он чувствовал в Касси родственную душу, потому что она ей и была. Кровь, волосы, глаза.       Но сходство с Розой. Нет, такого же не может быть. Это просто невозможно.       Уильямс не могла ему соврать. Наоборот, она была первая, кто подтвердил ему догадку о Гермионе Грейнджер. Она бы знала, если бы ее мать была Гермионой.       Оборотное зелье. Никто никогда не видел Геру без него. За исключением самой Уильямс дома все эти семнадцать лет.       Скорпиус быстро открыл карту Мародеров. Касси была одна в гостиной Когтеврана. Скорпиус оделся и направился к ней.       — Привет, — появился он в дверном проеме.       — Напугал, — вскрикнула Касси.       А Скорпиус успел заметить несколько искорок. Пытается создать Патронус? Видимо, ей не удастся уже этого сделать.       Скорпиус не знал, стоит ли ей рассказывать про то, что Эйвери на самом деле за нее. Скорее всего нет, ведь сам парень просил держать это в секрете. И он был согласен, что так Розье хотя бы от нее не будет чувствовать угрозы.       — Зачем тебе справочник чистокровных семей? — удивился Скорпиус.       — Ну ты же мне намекаешь на что-то, вот, изучаю, — хмыкнула Касси. — И я что-то упустила момент, когда мы снова начали разговаривать.       — Я… просто был занят, — соврал Скорпиус.       — Но вряд ли ты в двенадцать ночи пришел, чтобы просто узнать, как у меня дела, — хмыкнула Касси.       — Ты права, — кивнул Скорпиус. — Я пришел узнать о твоей матери.       — И что же ты хочешь знать? — удивилась Касси такой просьбе. — Кажется, я о ней все рассказала.       — Но, может, ты не все знаешь о ней, — пожал плечами Скорпиус. — Если она не сказала тебе правду об отце. Сбежала из Америки. Может, она темная волшебница?       — Пф, — фыркнула Касси, чуть засмеявшись. — Если бы она не была настолько светлым человеком, я бы как раз не была настолько темным.       — Просто… я раньше думал, что вам и ей в частности зачем-то нужны Поттеры, — признался Скорпиус.       — Скорп, я не могу отвечать тебе за маму, потому что, как ты верно выразился, она многое всю жизнь скрывала и от меня, — ответила Касси. — Лично я искренне дружила с Лили и правда впервые в жизни влюбилась и это Ал. Мама сказала, что знает Гарри еще со школы и даже была влюблена в него. А вот правда ли это или…       — Она же работает под оборотным, да? — тихо спросил Скорпиус. — И сказала об этом тебе.       — Было бы странно, если бы она не сказала, и когда ее вызвали в школу, я бы сказала, что это не моя мать, — усмехнулась Уильямс. — Как раз из-за того, что она бежала из Англии из-за Пожирателей, ей нельзя показывать свою истинную внешность, поэтому меня совсем не удивила такая практика.       — Я сначала подумал, что новенькая в Министерстве не твоя мать, когда увидел ее на фотографии, — рассказывал Скорпиус. — Слишком молода, да и не похожа на тебя. Поэтому посчитал, что она может быть пожирательницей. Но она вроде как маглорожденная…       — Скорпиус, чего ты хочешь? — напрямую спросила Касси.       — Увидеть настоящий облик твоей матери, — ответил Скорпиус.       — Зачем тебе это надо? — вздохнула Касси.       — Мне просто интересно, — ответил Скорпиус. — Хочу убедиться в том, что я не прав.       — Ладно, сейчас, — кивнула Касси и направилась к себе в спальню.       Как только она скрылась, Скорпиус взял справочник. В нем лежало три закладки. И если с Розье и Эйвери все было ясно, то зачем ей понадобились Мраксы… Скорпиус знал, что это родня Волан-де-Морта. И надеялся, что Касси все же создавала Патронус потому что хочет выбраться из тьмы, а не погрузиться в нее, наконец, с головой.       Он решил ей ничего не рассказывать и о том, что знает, что она соврала про Обет. Что занимается не только рунами, но еще и ждет главного приказа. Опять же ради ее безопасности.       Послышались шаги, и Скорпиус положил на место справочник.       — Вот, — Касси держала в руках тот самый блокнот.       Она протянула его ему совсем без всякого смущения, хотя раньше едва ли кому бы доверила брать его в руки.       Скорпиус открыл первую страницу и увидел две фотографии. Одна магловская, а вторая волшебная.       Очевидно, они были сделаны в это Рождество. Он впервые видел, чтобы Касси была настолько живая, как на этой колдофотографии.       Ее отец. Действительно, он ей совсем не родной отец. Ничего общего. Не то, что с ее… с их отцом. Да, Скорпиусу, кажется, понадобится вечность, чтобы привыкнуть к этой информации.       А вот на свою мать она была очень похожа.       И Скорпиус выдохнул. Это была не Гермиона Грейнджер. Хотя женщина определенно похожая на нее.       Мама Касси, действительно, выглядела очень молодо. Облик Геры под оборотным сохранял ее истинный возраст. Она родила Касси в восемнадцать?       Блондинка. Хотя, волосы, явно крашеные. Впрочем, достаточно умело. Если бы он не знал про отца, то подумал, что волосы Касси достались ей от нее. Но кудряшки были точно такие.       Скорпиус понимал, почему так похожи Роза и Касси. Их матери, действительно, похожи. Может, у Грейнджер была младшая сестра?       Но нет, вот это как раз просто совпадения. Совершенно два разных человека. Да и по глазам Геры нельзя было бы сказать, что она плохой человек, поэтому Скорпиус чуть выдохнул, понимая, что отец просто загнался, как и он делал сам, если слышал от пожирателей с уверенностью то, о чем не знал наверняка сам.       — Ты на нее похожа, — сказал Скорпиус, все больше отмечая сходство девушек.       — Только внешне, — усмехнулась Касси. — А вот характер у меня…       Малфоевский. Именно Малфоевский. Скорпиус точно чувствовал во всем этом бунтарстве и хитрости родную душу.       Он посмотрел на Касси. Сколько раз он видел ее в этой жизни? А казалось, что сейчас впервые.       Как интересно устроен человеческий мозг. Как только он узнал, что она его сестра, он сейчас стал подмечать, что у них одинаковый не только цвет глаз, но и их разрез. И уже она похожа совсем не на Уизли, а на него.       — Чего ты так на меня смотришь? — улыбнулась Касси.       А Скорпиус впервые в жизни по-настоящему осознавал, что она его сестра. Младшая сестра. И что он теперь точно не может бросить ее на произвол судьбы.       Тут же вспомнилось пророчество.       Собрать семью воедино и все это кончится. Это было очень логично, но отсюда и неизвестно пугающе. Он понимал отца, что совсем не ясно, как на это отреагирует Касси.       И если он не решился рассказать ей, что она его двоюродная сестра, то точно не стоит говорить, что и родная.       — Ничего, — усмехнулся Скорпиус. — Спокойной ночи.              На следующий день у слизеринцев была тренировка. Хоть Скорпиус знал, что этот матч уже ничего не решает, все равно гонял свою команду так, будто Кубок будет точно их. В противном случае это будет полнейший позор, что прошлогодние завоеватели кубка не взяли в этом году ни одного матча.       — Все молодцы, хорошо потренировались, — прокричал Скорпиус спустя два часа активности.       Команда довольная отправилась в раздевалку. Ребята быстро приняли душ и вышли, продолжая обсуждать новую предложенную Скорпом тактику. В раздевалке остался лишь Эйвери, который совсем не спешил одеваться и покидать помещение.       — Тогда в Мэноре, ты мне намекал, — тихо сказал Скорпиус из другого конца раздевалки. — Что она не просто Блэк. А потом намекал в гостиной, что она не просто Малфой. Что она моя родная сестра.       — Узнал? — довольно хмыкнул Эйвери. — Что ж. Ладно. Не мог решить, нужно тебе это знать или нет.       — Какие аргументы были против? — поинтересовался Скорпиус.       — На самом деле аргумент один, — выдохнул Эйвери, поворачиваясь к нему. — И я до сих пор не знаю, за это или против.       — И что же это? — Скорпиусу не терпелось.       — Все тот же наш любимый Непреложный Обет, — совершенно спокойно ответил Эван. — Есть второй способ разрыва, кроме смерти второго участника клятвы.       — Какой же? — воодушевился Скорпиус.       — Родственный, — хмыкнул Эйвери. — С помощью ритуала можно забрать Обет со своего родственника.       — Я… — запнулся Скорпиус, который совсем не ожидал такого поворота. — Я не смогу…       — Я знаю, — все также просто и обыденно отвечал Эйвери, который, похоже, уже давно решил и смирился со своей смертью. — Я догадываюсь лишь о двух людях, которых надо убить. И одну из них ты точно не сможешь.       — Потому что это Роза, — закончил за него Скорпиус.