Принцесса-полукровка

      Роза Уизли       Роза уверенно шла по коридорам больницы Святого Мунго. И если первый раз, когда они со Скорпиусом пришли сюда навестить Бет, ей здесь было страшно и некомфортно, то сейчас это здание почти стало ее домом.       Она винила себя. Во всем, что происходит сейчас с ее семьей, вернее с тем, что от нее осталось. Если бы она не вела себя так все эти годы, то Хьюго бы не подумал, что ее надо спасать, что она может взлезть во что-то, по крайней мере поговорил бы с ней.       А сейчас… А сейчас ее брат неизлечимо болен. И вина лежит на ней.       С того дня прошел целый лунный цикл. Несмотря на то, что кровь Хьюго показала наличие волчьих тел, надежда у всех них еще теплилась, ведь брат был укушен не в самую активную фазу. А от этого зависела агрессивность его поведения и самоконтроль, а возможно даже превращения.       Несомненно, наука шагнула вперед. Волчье противоядие уже больше пятидесяти лет очень успешно сохраняет оборотням разум, позволяя узнавать близких членов семьи и не бросаться на них в полнолуния. Отсюда и кончились гонения на людей с волчьим геном, какие были во времена тех же Мародеров, что Люпин не мог найти работу (Роуз пару раз слышала, как отец и Гарри рассказывали подобные истории Тедди), и на таких больше не смотрят косо, как и ушел культ называть магглорожденных грязнокровками.       Со всем этим осознанием было чуточку проще справляться с навалившейся на них бедой. Однако сегодня Хьюго не дадут противоядие, чтобы посмотреть насколько опасны его волчьи повадки. И Роза понимала, насколько будет больно брату при трансформациях.       С Хьюго они помирились окончательно, оба признав свою вину в их последнее время испортившихся отношениях. И Роза поддерживала брата, как могла. Как только заканчивались уроки в школе, она тут же бежала в кабинет к МакГонагалл, откуда и направлялась в Мунго.       Ей было даже плевать на экзамены, которые начинались на следующей неделе, ведь теперь какая-то карьера казалась такой неважной.       — Привет, — тихо сказала Роза, закрывая за собой дверь.       А вот и еще один человек, который может составить ей конкуренцию в часах, проведенных рядом с Хьюго. Человек, который, казалось, ни разу не вышел за пределы этой больницы с тех пор, как сюда перевели Хьюго для наблюдений. Это был Рональд Уизли.       За все то время, что они с Роном сидели возле Хьюго, Роза столько всего узнала об отце. И теперь гордилась тем, что именно этот человек ее отец. Она поражалась, сколько всего ему пришлось вынести.       Роза даже принесла сюда свой омут памяти, и Рон дал ей некоторые воспоминания.       Детство. Совсем не такое, как было у нее. Детство в бедности и осуждении со стороны общества.       Роза видела по отцу, как он завидует своим старшим братьям и Джинни. Как ему не хватает внимания со стороны отца и матери. Как на фоне всего этого он думает, что его никто не любит.       Отсюда сразу становилось понятно, почему он так опекал ее и хотел быть осведомленным во всех сферах ее жизни. Боялся, что она будет чувствовать себя нелюбимой и старался как можно тщательнее избегать этого. Но не имея подобного опыта от своих родителей, неправильно поступал и с ней.       Целый блок воспоминаний был посвящен бабушке и ее похвале старших братьев. Вот хвалят Билла за престижную работу и окончание Хогвартса с отличием, вот Перси покупают новую сову, а Джинни мантию, а ему отдают палочку Чарли и учебники Фреда. Боль и обида продолжает копиться.       И вот недолюбленный (как ему казалось) мальчик знакомится с Гарри Поттером. И видит в этом шанс доказать и всему миру, и в особенности своей семье, что он чего-то стоит. Искреннее удивление, что он и правда стоит, когда Дамблдор награждает его в конце первого курса пятьюдесятью очками за лучшую сыгранную партию в шахматы.       Кража автомобиля. Неужели бабушка не видела, что это буквально крик о том, чтобы его наконец заметили? И Роза сейчас знает одну такую девочку, Касси, которую тоже в детстве на замечали, и она увлеклась Темной магией.       Пауки. Роза знала, что отец до смерти их боится (и один раз после ссоры с отцом запустила их в кровать отца и Сью). Но он пошел с Гарри в лес к огромному акромантулу, в свои тринадцать лет отчаянно борясь со своими страхами, потому что школа была в опасности.       Несмотря на ссору с Гарри на четвертом курсе, он все равно помог ему с драконами, только гордость, такая же как и у нее, не давала подойти и помириться.       Переживания отца, когда он оставил Гарри и Гермиону в палатке одних, уйдя из-за сильного влияния крестража, но тут же бросился их искать. Он всегда оставался верен своим друзьям. Его храбрые сражения в битве за Хогвартс.       А потом сразу резким переходом такой домашний Рон с ней на руках. Роза помнила, что отец рассказывал ей об этом в день, когда умерла Сьюзен. Но видеть со стороны это было совсем другое.       По отцу было видно, что он не спал несколько дней. Он ходил и укачивал ее, целовал и кормил. Хотя была видна его душевная боль от предательства матери, пустота в его глазах и непонимание, как жить дальше.       Видимо, Сьюзен стала для него действительно спасением. Роза видела, как ей было пять, а Хьюго три, когда отец вернулся домой. Они с братом кинулись его обнимать, а в его глазах впервые за долгое время был блеск.       И вот сейчас снова. Сидит тот самый Рон Уизли, которого жизнь снова решила испытать на прочность. Лишив жены, лишив сына здоровья и, наконец, желая забрать последнее, что у него осталось — ее.       — Как дела? — осторожно спросила Роза, присаживаясь рядом с Хьюго с другой стороны от отца. — Ты что-нибудь ел?       — Ел, — ответил Рон, а Роза видела, что он ей соврал.       Роза достала из кармана сэндвич, завернутый в салфетку, который она взяла с обеда в Хогвартсе, и протянула отцу.       Рон ей слабо улыбнулся и начал есть.       — Я… — запнулся Рон, бросая полный боли взгляд на Хьюго. — Я сделал в доме подвал. Я разговаривал со специалистами. Все равно рекомендуют на время полнолуний, даже если он сможет себя контролировать, изолировать…       — Да, — кивнула Роза, в горле которой тоже образовался ком.       — Как твои дела? — спросил Рон. — Как подготовка к экзаменам? Как… с Малфоем.       — Нормально, — Роза пожала плечами.       Говорить о себе сейчас не хотелось совсем. Она виновата в том, что случилось с братом. Он лежит тут, а она здоровая и невредимая ходит по школе, учится, разговаривает с любимым человеком.       — Слушай, Роуз, — сказал отец, когда за окном наступили сумерки. — Пообещай мне одну вещь.       — Какую? — напряглась Роза.       — Что ты будешь присматривать за Хьюго, что бы не случилось, хорошо? — Рон был серьезен как никогда.       — Обещаю, — кивнула Роза. — Но как же школа…       — Я перевел его на домашнее обучение, — ответил Рон. — Последний год… Не хочу, чтобы на него смотрели с осуждением и вовсе обходили стороной, боясь. Просто, ты вроде хотела уехать из Англии…       — Нет, я остаюсь, — ответила Роза, на губах которой дрогнула улыбка. — И это решено.       Рон кивнул. А Роза только сейчас вникла в смысл слов, сказанный отцом. Если Хьюго будет дома, то…       — Подожди, — Роза резко повернулась к отцу. — А ты?       — Я… вернулся в мракоборцы, — как-то даже виновато посмотрел на нее Рон. — Я не буду больше терпеть то, что они делают с моей семьей. И есть вероятность, что они хотят в целом истребить мою семью. Значит, как глава, я им интересен, и могу погибнуть…       — Нет, — вскочила Роза на ноги. — Ты не…       — Да, Роуз, — перебил ее отец. — Такое может случиться. И лучше погибну я, искоренив всю эту нечисть, чем вновь пострадает кто-то из вас. Ты умная и талантливая, ты сможешь позаботиться и о себе, и о брате, а если что у тебя в Гринготтсе есть счет, куда я всю жизнь клал тебе деньги. Думаю, что Скорпиус тебе поможет. Кажется, он неплохой парень и любит тебя.       — Это твое благословление? — хмыкнула Роза.       — Ну, можешь считать, что так, — кивнул Рон.       Тут дверь в палату открылась, и вошли три целителя.       — Скоро начнется, — сообщил главный, показывая на часы. — Мисс Уизли, мы вынуждены попросить Вас покинуть больницу…       — Она останется, — твердо заявил Рон.       — Но сэр, — запротестовал второй целитель. — Ваша дочь еще школьница, а такое видеть…       — Она его семья, — парировал Рон. — И она должна знать и видеть, что с ним будет происходить в худших случаях.       — Ладно, — выдохнул целитель.       — А это будет прямо здесь? — удивилась Роза, понимая, что они в обычной больничной палате, и оборотень сможет выйти в коридоры.       — Разумеется, нет, — как на ненормальную посмотрел на нее целитель. — Перенаправляйте.       Они спустились с отцом куда-то под больницу, в ее самые глубокие подвалы. Казалось, что они сейчас находятся настолько глубоко под Лондоном, что маггловское метро по сравнению с этим настоящий наземный транспорт. Они вошли в какую-то маленькую комнатку, где стояло несколько стульев, а вокруг были прочные во весь человеческий рост стекла.       Роза осмотрелась. По ту сторону стекла находился самый настоящий лес. Это было похоже на зачарованный потолок в Большом зале, только здесь таковым являлось все помещение.       Роза посмотрела на небо. Полная луна. Сейчас все начнется…       Каталку, на которой лежал Хьюго, поставили прямо перед ними. Роза видела, как брат начинает будто задыхаться. Целители сели на стулья и принялись что-то записывать в медицинской карте Хьюго.       Лицо Хьюго стало каким-то болезненно бледным, с переходящими цветами в серый или зеленый. Казалось, что его сейчас стошнит. Он то и дело извивался на своей койке.       Иногда Хьюго покрывался красными пятнами. Видимо, терпеть больше эту боль было невыносимо, поэтому брат начал истошно кричать.       Роза подошла к стеклу вплотную. Он еще был человеком, он еще должен узнавать их. Ей хотелось очутиться за тем стеклом, рядом с ним. Взять за руку и просто быть рядом. Поэтому сейчас Роуз старалась передать всю свою поддержку и силу ему. Не показать своего страха. Но это было невозможно. По ее щекам текли слезы. Она теперь понимала, почему целитель хотел прогнать ее. Зрелище было не для слабонервных.       Хьюго вспотел настолько, что вся его одежда была насквозь мокрая, будто бы он принял только что душ, не раздеваясь.       Хьюго в лихорадке трясся и орал. Казалось, что он хочет содрать с себя кожу, потому что он чесался и впивался до крови ногтями в собственные ладони. Крик перешел на жалобный вой.       И тут послышался какой-то дикий хруст.       — Отмечай, сломалась первая кость, — до нее донесся голос целителя.       Роза посмотрела на ногу Хьюго. Действительно, она изогнулась совсем в нечеловеческом положении. Конечно, Роза на квиддиче ломала себе руку, но не представляла, какую боль испытываешься, когда у тебя постепенно ломается кость за костью.       Наконец, сломался позвоночник. Хьюго выгнулся в неестественной позе, издав оглушающий крик, стой, вой и рык одновременно.       Хьюго упал с кушетки, свернувшись клубком. А Роза видела, как на его теле начинает вырастать шерсть, ногти на руках превращаются в самые настоящие когти. Ступни и нос начали увеличиваться в размерах.       Наконец, трансформация закончилась. Волк лежал также, как Хьюго, тихо поскуливая. А Роза не могла поверить в то, что это ее брат.       — Кхм, — громко кашлянул целитель.       Волк вздрогнул и резко обернулся на них.       Роза ахнула. Вместо голубых, таких же, как ее, глаз брата, виднелись ярко-желтые глаза оборотня. Он внимательно смотрел на них, а Роза так и прилипла к стеклу лицом и ладонями, словно пытаясь через стекло проникнуть легилименцией в сознание оборотня и кричать там, что она его сестра и хочет ему помочь.       Но в эту же секунду оборотень оскалился, зарычав прямо на нее с такой силой, что из пасти вылетали слюни, и тут же бросился на нее.       Волк врезался в стекло, а Роза вскрикнула, зажимаясь и падая на пол, сбивая собой стулья.       — Тшш, Роуз, тихо, все хорошо, — она почувствовала, как руки отца ее поднимают с пола и крепко прижимают себе.       Роза часто и судорожно дышала, упираясь в грудь отца и зажмуриваясь. Все тело потряхивало. И снова эти всхлипы, демонстрирующие ее слабость.       Она не знала, сколько так простояла в объятиях отца, пока не успокоилась и не нашла в себе силы открыть глаза. Все еще не выбираясь из крепкой хватки Рона, Роза вновь посмотрела на стекло. Оборотень бился в него, все еще стараясь напасть.       — Нет, не узнает, — тяжело вздохнул целитель, что-то помечая. — Закрой.       Женщина подняла палочку, направив на стекло. Видимо, стекло закрылось только от Хьюго, но не от них. Они прекрасно его видели, а волк, больше не видя своих потенциальных жертв, потерял всякий интерес к стене, обернувшись к лесу, и завыл на луну, убегая куда-то в чащу.       — Увы, мистер Уизли, — сказал целитель. — Ваш сын подвержен болезни в полной мере.       — И так будет каждое полнолуние? — с ужасом спросила Роза, не понимая, как можно вообще жить с такими мучениями.       — Разумеется, нет, — покачал головой мужчина. — Мы были вынуждены провести первое полнолуние по обычной фазе, чтобы понаблюдать, определить дозировку зелья, степень опасности и изоляции. Волчье противоядие послужит обезболивающим во время трансформации, хотя боли, разумеется, будут присутствовать, но не такие сильные, а также позволять сохранять сознание. Он будет вас узнавать. Но подходить я все равно не рекомендую. От настоящих волчьих повадок не избавиться. Зелье не может контролировать полностью все сознание целую ночь. Более того, он сам не будет помнить, что делал, кого видел. Он не отдает отчет своим действиям. И если он будет осознавать, что вы его семья, это не помешает в какой-то момент решить напасть на вас. Или же он просто захочет с вами поиграть, но может не рассчитать силу. В общем, рекомендую в такие ночи его надежно и защитными заклинаниями где-то запирать. Магию они не могут пробить. В большинстве случаев он просто будет лежать, думать. Но кости в таких состояниях могут болеть и чесаться. Поэтому если будете слышать вой или какие-то движения, это нормально. Ни в коем случае не заходите к нему.       Роза и Рон кивнули, давая понять, что усвоили краткий экскурс по уходу за оборотнями.       — Да, еще, — пометил целитель. — Опять же неосознанно, но он может наносить себе травмы, даже в человеческом облике. Поэтому всегда нужно иметь раствор…       — Да, я знаю, у Билла такой есть, — кивнул Рон.       А Роза внезапно вспомнила про дядю Билла. Видимо, отец рассчитывал, что Хьюго повезет также (если это вообще можно назвать везением). Да, он не обращался оборотнем, но постоянно на его руках и лице были царапины и шрамы, а Роуз раньше и не задумывалась, откуда они берутся.       — Думаю, пора его возвращать, луна пошла на спад, — сказала женщина.       — А-у-у-у, — позвал целитель.       Спустя пару минут, оборотень вернулся на поляну и уставился в стену, откуда исходил клич.       Луна зашла, и волк тут же обратился в Хьюго. Кожа еще была покрыта толстым слоем рыжеватой шерсти, которая клочьями выпадала из него под тихие всхлипы.       Стекло тут же убрали, и целители с отцом кинулись к нему, а Роза так и осталась стоять на месте. Она боялась. Боялась собственного брата, хотя тот уже не представлял никакой угрозы.       Они вновь вернулись в палату. Хьюго был все еще без сознания, но дыхание пришло в норму и не было таким хриплым. Целители сказали, что он скоро очнется.       Роза переборола себя и села на то место, где сидела вечером, и взяла Хьюго за руку, который, наконец, открыл глаза.       — Что? — спросил он, чуть приподнимаясь. — Что было…       — Как ты себя чувствуешь? — тут же спросил Рон.       — Тело ломит, — поморщился Хьюго. — Подожди, я что…       — Да, — кивнула Роза.       — И как все было? — с горящими глазами смотрел брат.       Роза уставилась на него. И он умудряется находить это забавным приключением? Ах да, он же ничего не помнит, да и не видел себя со стороны, в противном случае реакция была бы, наверное, как у нее.       — Это было в первый и последний раз, — заверил его Рон. — Дальше тебе будут давать специальное зелье, и ты будешь контролировать себя.       — А какого цвета шерсть? — спросил Хьюго.       — Мерлин, Хьюго, — опустил лицо в руки Рон. — Ты мне порой напоминаешь Джорджа, которому только доставляет забавы то, что у него нет уха.       — Мистер Уизли, — в палату вошел целитель. — Хьюго надо отдохнуть, восстановить силы, мы за ним понаблюдаем. Нет сейчас необходимости тут находиться. Вам тоже нужно поспать. И если все хорошо, то мы Хьюго послезавтра выпишем, и вы заберете его домой. Все инструкции в письменном виде будут даны при выписке.       Пожелав Хьюго восстановления, Рон с Розой вышли из палаты.       — Послезавтра… — о чем-то задумался Рон. — Послезавтра это хорошо.       Роза нахмурилась. Ей не нравилось поведение отца. Она была уверена, что он что-то задумал.       — Может, ты тоже домой? — спросил Рон. — Я МакГонагалл напишу. Ты тоже не спала всю ночь, да и такой стресс… Тебе тоже надо отдохнуть.       — Нет, я вернусь в Хогвартс, — покачала головой Роза.       — Малфой? — все равно как-то неопределенно и с легким недоверием хмыкнул Рон.       — Да, — вздохнула Роза. — Он очень волнуется. Лучше вернуться и все ему рассказать. Иначе снова кинется куда-нибудь меня искать.       — Роуз, — отец строго посмотрел на нее. — Помнишь, ты обещала, что больше никаких боев.       — Помню, — усмехнулась Роза, прекрасно понимая, как и отец, что, если случится что-то экстраординарное, она нарушит свое обещание. — Пока, папа.       Рон поцеловал ее, а Роза направилась к камину и очутилась в Хогвартсе.       Несмотря на то, что был только рассвет, а значит, время было едва ли шесть утра, МакГонагалл уже сидела за своим столом.       — Доброе утро, профессор МакГонагалл, — поздоровалась Роза.       — Роза, — казалось, директор задремала прямо над своими пергаментами. — Присаживайтесь.       Роза села. МакГонагалл налила ей чаю и попросила рассказать все, что было сегодня ночью.       — Значит, Ваш отец хочет забрать Хьюго из школы, — печально сказала она.       — Да, — кивнула Роза. — Он считает, что так будет лучше всем.       — Что ж, ладно, — вздохнула МакГонагалл. — Я передам ему личное дело при встрече.       Роза кивнула и вышла из кабинета, тут же направившись в подземелья.       — Чего так долго? — накинулся на нее Скорпиус, который тоже почему-то не спал, едва она переступила порог спальни. — Я же так волновался…       Скорпиус заключил ее в объятия, слегка поглаживая по спине и целуя волосы.       — Я так устала, — прошептала Роза. — И физически, и морально.       — Я понимаю, любимая, — Скорпиус кивнул ей на кровать.       Их объятия переместились в горизонтальное положение, а под его одеялом было так тепло, что Роуз тут же уснула.       Роза оказалась в какой-то пещере. Здесь было очень холодно и пахло сыростью. Хотелось идти куда-то на звук бушующего неподалеку океана, на свет, как вдруг с противоположной стороны, где была беспросветная тьма, послышался крик.       Крик эхом разнесся по пещере, тут же потонув в ее недрах.       Роза вновь развернулась к свету, как снова послышался крик. Намного сильнее и пронзительнее. А Роза поняла, что кричит человек, которого пытают Круциатусом.       Не раздумывая больше ни секунды, Роза кинулась во тьму. Она не знала, куда бежит, даже не хотела включать на своей палочке Люмос. Человеку нужна помощь.       Вдруг, сама не понимая как, она очутилась на небольшом островке, посередине какого-то озера. Здесь стоял какой-то сосуд с чашей. Вдруг он засветился и исчез, а на его месте показался Розье и… связанный отец.       — Роуз, нет, беги, — закричал папа.       — Тихо, — прошипел Розье, направляя палочку на отца, который снова испытал на себе всю боль от непростительного заклинания.       — Что тебе нужно? — закричала Роза, всхлипывая. — Что тебе нужно от моей семьи?!       — Оу, дорогая Роуз, вот от этих предателей крови мне не надо ничего, — засмеялся Розье. — Ты еще догадалась?       — О чем? — Роза пыталась судорожно соображать, но крики отца мешали ей сосредоточиться, разрезая сердце.       — Мне не нужны они, — довольно хмыкнул Розье. — Мне нужна ты. А все эти… придурки пытались защищать тебя. Жертвовали собой, лишь бы ты не дошла до меня. Но я их переиграл. Девочка Роуз так разбита и сломлена. Все ее бросили. Никому она не нужна. А, оказывается, нужна предателю папочке. А тебе он нужен?       — Отпусти его, — закричала Роза, бросившись к нему, но Розье пустил в нее оглушающим.       — Я ведь все равно доберусь до тебя, — Розье склонился над ней. — Вопрос — какой ценой. Ты можешь сейчас добровольно сдаться мне, и твой папочка останется жив. Ты-то умрешь в любом случае, но его я могу пощадить…       — Роза, не слушай его, беги, — снова крикнул Рон.       Но Роза не пошевелилась. Она не могла так поступить еще и с отцом, который столько для нее сделал. Но верить Розье…       — Ты лжешь, — проговорила Роза.       — Авада Кедавра, — Розье резко повернулся, направив палочку на отца.       Яркая зеленая вспышка перед глазами и…       — Роуз, тихо, — тут же голос Малфоя обдавал ее ухо. — Все хорошо. Слышишь? Это был просто сон.       Роза тяжело дышала и смотрела на Малфоя. Да, это всего лишь сон, но это самая настоящая правда. Им нужна она, и им плевать, сколько членов ее семьи они убьют или поколечат.       — Сколько времени? — спросила Роза.       — Уже одиннадцать, — ответил Скорпиус. — Но сегодня выходной, можем провести в кровати хоть целый день.       — А где Альбус? — спросила Роза.       — А ты не знаешь? — удивленно посмотрел на нее Скорпиус. — Я думал, вы в Мунго встретились…       — Что? — ужаснулась Роза.       — На его маму тоже что-то наслали… — начал Скорпиус.       А у Роуз появился настоящий гул в ушах. Жена, сын, сестра. Все, кроме дочери, потому что она последняя. А предпоследний Рон. Это показательные выступления для нее.       — Письмо для мисс Уизли, — в спальне с хлопком появился домовик, вновь протягивая ей очередной конверт.