Headfirst for Hugs

– Не думаю, что Рэй уволит тебя за то, что тебе нравится клиент, – говорит Майки, отправляя в рот ложку мороженого. У Джерарда теперь в морозилке всегда припасено банановое, потому что оно, видимо, пробуждает в Майки аппетит. – Я переживаю не из-за того, что Рэй может меня уволить, – говорит Джерард (хотя вот теперь он все-таки начинает из-за этого переживать). – Просто это как-то жутковато. Майки жмет плечами. – Не ты первый. Доктора вечно спят со своими клиентами. Джерард морщит нос. – Пожалуйста, перестань считать, что в больницах все так же, как в «Анатомии страсти». – Ну просто ты целыми днями обнимаешь людей. Рано или поздно у тебя появились бы к кому-то из них чувства, – продолжает Майки, набирая еще одну ложку мороженого и отправляя ее в рот. Джерард прыскает. – У тебя еще мозги не отмерзли? – Не, я же поджарил их своими лекарствами, – отвечает Майки, и сердце Джерарда пропускает удар. В семье они еще не обсуждали попытку суицида Майки, словно если проблему проигнорировать, она исчезнет, и Майки вдруг снова станет счастливым. Джерард понимает, что это далеко не лучший ход действий. Но ему совсем не хочется вспоминать, как носилки с младшим братом пронеслись мимо него и исчезли за дверьми реанимационного отделения, пока мама плакала навзрыд в приемном покое за его спиной. Не хочет говорить о том, каким хрупким казался брат следующие несколько дней после произошедшего, словно его кости могли рассыпаться, если бы он только двинулся слишком быстро. О том, как даже сейчас он иногда выглядит так же. – Хэй, – зовет Майки, подпинывая его ногу своей. – Расслабься, все в порядке. Джерард сглатывает ком в горле и пытается натянуть улыбку. – Знаю. – Мы должны научиться об этом говорить. Что случилось, случилось, да? Прости, но я не могу изменить прошлое. – Знаю, – повторяет Джерард, а затем протягивает руки, чтобы утянуть Майки в объятия, игнорируя зажатую между ними пачку мороженого. – Люблю тебя. Майки выбирается из его цепких объятий, толкает в рот очередную ложку мороженого и помигивает Джерарду с довольной улыбкой на лице. Джерард понимает, что то, что происходит у Майки внутри – нечто химическое. Подобно собственной алкогольной зависимости, что так больно по нему ударила, оно причиняет Майки боль, и Джерард не знает, как с ней бороться. И во всей ситуации это, наверное, самое тяжелое. Джерард всегда помогал Майки справляться со своими проблемами. Кто-то лезет к нему в школе? Джерард проводит его до кабинета, чтобы брат не шел по коридору один. Выпил слишком много на вечеринке? Джерард втихушку заберет его на машине родителей. Валит алгебру? Джерард вдоль и поперек изучит параграф в учебнике по математике в обеденный перерыв, чтобы помочь Майки с домашкой. Не было такой проблемы, которую старший брат не мог бы решить. Кроме нынешней. Потому что, видимо, в голове у Майки оказались поврежденные проводки, убеждавшие его в том, что он не достоин жить. Что его никто не любит. Поэтому теперь Джерард предпочитает немного перебарщивать и говорить брату, что любит его, при любой возможности. Он просто хочет, чтобы Майки всегда об этом помнил. Чтобы ему было все предельно ясно. – Мама зовет меня переехать обратно домой, – говорит Майки, поворачиваясь, чтобы убрать мороженое в морозилку. Он открывает холодильник и достает кувшин голубого Kool-aid, которого у Джерарда, кажется, всегда навалом. Напиток напоминает ему о детстве, о том, как они с Майки пили его без остановки, когда за окном стояла невыносимая жара, когда способны они были лишь на то, чтобы развалиться на диване перед теликом в окружении вентиляторов на полной мощности. – Почему? – в замешательстве спрашивает Джерард. Мама отказалась от своих попыток вернуть Майки домой, когда стало понятно, что ему становится лучше. Джерарду было не по себе, когда Майки оставался в своей квартире один, когда рядом не было никого, кто мог бы за ним приглядеть на случай, если у него случится плохой день, но Адам сказал, что залатать свои отношения они смогут только тогда, когда Джерард снова научится доверять брату. – Зашла в гости на днях и увидела, какой там бардак, – пожимает плечами Майки, разливая голубой напиток в два стакана. Джерард знает, что это может быть признаком депрессивного эпизода, но, честно говоря, в этом просто весь Майки. Он всегда был немного небрежным в уборке - потому ли, что мысленно постоянно где-то витал, или же просто не собирался тратить свое время на то, чтобы пропылесосить ковер. – Хочешь, я с ней поговорю? – предлагает Джерард, принимая стакан из рук брата. Майки пожимает плечами. – Ну, если хочешь, – говорит он, что является Майковским эквивалентом «Да, пожалуйста». Майки уходит, когда Джерарду пора выдвигаться на встречу с клиентом, и к этому моменту Джерард уже чувствует себя лучше. До ухода Майки с улыбкой на лице рассказывал ему шутки, что услышал от Гейба в перерыве концерта, над которым они сейчас работают. Джерард до сих пор не понимает, чем конкретно занимается Майки - чем-то, связанным с музыкой, но в том, что Майки нравится его работа, сомнений нет. Он все еще помнит, как сияло лицо брата тогда, на концерте Smashing Pumpkins, на который они ходили еще подростками. Как потом Майки словно пчела укусила, и он пустился кататься за ними следом по всему побережью. Мама все переживала, что Майки бесполезно проматывает будущее, которое она сама же для него и придумала, но нужно было дать ему возможность найти то, что ему нравится, и превратить это в источник доходов. Подъехав к дому Трэви, Джерард просто сидит в машине минуту-другую, чтобы выбросить из головы все мысли о Майки и Фрэнке и сконцентрироваться на своем клиенте. Трэви работает над докторской по сравнительному литературоведению. Он просто чертовски умен, и Джерард всегда наслаждается их разговорами. В отличие от Пита, Трэви не перерабатывает и, насколько Джерарду это известно, поддерживает довольно здоровый баланс между учебой и отдыхом. Дело в том, что Трэви нравятся люди. Даже более того, он их любит и часто в кого-то влюбляется. Но ему не хочется ни с кем спать - вообще никогда. И хотя в прошлом у него была пара успешных романтических отношений, найти платонического партнера, кто бы чувствовал то же, что и он, ему сложно. – Хэй, – говорит Трэви с теплой улыбкой на лице, утягивая Джерарда в свои распростертые объятия. Обнимать Трэви - просто лучшее, именно это и нужно Джерарду после дня в компании брата. – Как ты? – спрашивает Джерард, поглаживая спину Трэви, обнимая его в ответ. – Давненько мы с тобой не виделись. – Ага, прости, – отвечает тот приглушенно в плечо Джерарда. – Был занят в университете. Но теперь все устаканилось. Джерард сжимает руки вокруг Трэви еще крепче. – Хорошо, я скучал по Трэви-обнимашкам. Тот усмехается и отпускает Джерарда, пропуская его внутрь. Квартирка у Трэви просто обалденная и заполнена всякими безделушками, которые он покупает во время своих путешествий. Обычно летом он уезжает по учебе и обязательно находит там какие-нибудь милые магазинчики. Стены квартиры выкрашены в теплые оттенки оранжевого и красного, полы устланы коврами, пледы накинуты на каждый удобный предмет мебели. Это многое говорит о том, сколько времени Трэви проводит за учебой дома - он обустроил свое жилье так, чтобы ему в нем было комфортно. Это наталкивает Джерарда на мысли о квартире Фрэнка и о том, какой стерильной она казалась за исключением пары фотографий, расставленных в гостиной. Стены там по-прежнему выкрашены в стандартный бежевый, которым обычно красят при строительстве, полы без ковров, а диван выглядит так, словно его только что сняли с витрины какого-нибудь мебельного магазина. Фрэнку нужно как-то обустроиться у себя в квартире, разжиться там, позволить себе вырваться из цепких оков своего разума, который он так отчаянно пытается удержать запертым. – Тебя, кажется, что-то беспокоит, – замечает Трэви. Он берет Джерарда за руку и ведет его в сторону спальни. – Извини, – отзывается Джерард, стягивая ботинки и куртку. Трэви забирается на кровать и хлопает ладонью по свободному месту рядом с собой. – Я не против, ты же знаешь. – Ага, знаю. Но пытаюсь не думать о постороннем во время сеансов, – говорит Джерард, укладываясь рядом с Трэви и притягивая его к себе. Трэви кладет голову на грудь Джерарда и запускает руки под его футболку, чтобы прикоснуться к его коже. Иногда, когда Трэви совсем не в духе, Джерард раздевает их до белья, чтобы пообниматься так. Но сегодня, кажется, все не так печально. – Хочешь поговорить? – спрашивает Трэви. – Майки, – объясняет Джерард, и улыбается, когда слышит, как тот понимающе гукает в ответ. Один из первых сеансов с Трэви пришелся как раз на то время, когда Майки наконец выписали из больницы, и состояние Джерарда оставляло желать лучшего. Это был один из тех дней, когда Джерард был безумно благодарен за то, что его работа включает обнимашки. – А еще у меня появился клиент, до которого я не могу достучаться. Трэви усмехается и приподнимает голову, чтобы взглянуть Джерарду в глаза. – Он тебе нравится. Джерард закатывает глаза. – Почему вы все так говорите? – Потому что обычно клиенты тебя так сильно не задевают, – отвечает Трэви. Джерард улыбается и сжимает парня в объятиях, чувствуя особый комфорт от того, что окружающие его люди так хорошо его знают. Он ведь часто воспринимает это как должное. А вот у Фрэнка, наверное, совсем нет таких друзей. – Он очень закрытый человек, – объясняет Джерард. – Не подпускает тебя к себе? Джерард вспоминает случай в книжном, как Фрэнк доверился ему в поисках утешения, когда был напуган. Джерард тогда с ужасом подумал, что переступил черту, нарушил осторожные границы личного пространства Фрэнка, когда приобнял его там, стоя среди книжных полок. Больше всего ему в тот момент хотелось прижать Фрэнка к себе, огородить его от остальных и пообещать, что все будет хорошо, но в этом-то и была проблема, да? С Фрэнком никогда не будет просто, потому что прикосновения его не успокаивают, а только делают хуже. Он понимает, что неожиданные объятия шокировали Фрэнка и что он среагировал так, как сделал бы любой другой изголодавшийся по прикосновениям человек, кто наконец… черт, Джерард и не знает, сколько времени уже прошло с тех пор, как кто-то обнимал Фрэнка. – Нет, он… мы вроде как сделали большой шаг вперед на прошлом… – Джерард резко замолкает. – Я не могу обсуждать с тобой других клиентов, Трэви. Он чувствует, как Трэви улыбается, прижимаясь к его груди. – Без проблем, – уверяет он. – Но тебе, возможно, стоит подумать о том, чтобы этого парня перевели к кому-то другому, если он начинает тебе нравиться. Ну, знаешь, чтобы не было лишнего недопонимания. – Недопонимания? – хмурится Джерард. – В смысле, прикасаешься ли ты к нему, потому что сам этого хочешь, или потому что это твоя работа. * У Джерарда есть привычка заводить дружбу со своими клиентами - тяжело держать отношения сугубо профессиональными, когда постоянно крутишься в их личном пространстве. И Рэй относится к этому не особо строго, особенно учитывая, что это положительно влияет на самочувствие клиентов. Но иногда Джерард задумывается, не стоит ли ему немного притормозить, особенно в таких ситуациях, как сейчас, когда он заезжает на парковку у бара. Он тянет руку в карман и нащупывает жетон трезвости, который всегда носит с собой. – Помни, что можешь уйти в любой момент, – говорит Адам с пассажирского сиденья. – Уверен, что Пит не обидится, если ты не сможешь остаться до конца. Джерард кивает. – И я могу сам подходить к барной стойке за твоей газировкой, если так тебе будет спокойнее. Он кивает еще раз. – У тебя все получится, Джи. Ты уже несколько лет не пил ни капли, и сегодня это тоже не изменится. Еще один кивок. – ДжиУэй, не хочешь подать голос? – терпеливо спрашивает Адам. – Я волнуюсь, – признается Джерард, поглядывая на здание бара так, словно перед ним врата ада. – Но не хочу, чтобы моя трезвость лишала меня общения с людьми. – Ты заслуживаешь, чтобы у тебя были друзья, – соглашается Адам, укрепляя уверенность Джерарда в его решении прийти на встречу. Он сделал правильный выбор, и смог его осуществить. – Ну что, готов зайти внутрь? Или хочешь посидеть тут еще пару минут? Джерард выключает зажигание. – Нет, пойдем, иначе я так и не выйду из машины. Адам прыскает. – Конечно, так я тебе и позволю. Джерард бросает на него взгляд и вылезает из машины, а потом протягивает Адаму руку. Ему интересно, не из-за работы ли он стал таким поклонником телячьих нежностей, но потом он вспоминает, что, собственно, всегда был таким. Всегда любил обниматься и прижиматься к своим друзьям, когда они разваливались на диване, чтобы поиграть на приставке. Любил раздавать платонические чмоки и делить кровать, когда оставался у кого-то с ночевкой. Кого-то это пугало, остальные же просто списывали все на очередную причуду его характера. Адам берет Джерарда за руку и переплетает их пальцы, от чего Джерарду становится только спокойнее, когда он тянется вперед, чтобы открыть входную дверь. В баре так чертовски громко, что Джерарду сразу же хочется выйти обратно, но Адам проходит вперед и тянет его за руку, направляясь туда, где сидят Пит и остальные. Джерард опускает взгляд на свою обувь, пока они идут вперед, доверяя, что Адам аккуратно доведет его до места, и он не врежется в какой-нибудь стол или типа того. – Джерард? Он вскидывает голову и расплывается в улыбке, когда замечает Фрэнка. Тот сидит рядом с Патриком, и на столе перед ним стоит янтарно-желтая бутылка пива. Оу. Патрик. Джерард ухмыляется и говорит: – Мир тесен, да? Фрэнк улыбается, но его улыбка тут же меркнет. Джерард следит за взглядом парня и понимает, что тот смотрит на их с Адамом ладони. – Оу, это Адам, – поясняет он, размахивая их сцепленными руками. – Мой спонсор. Взгляд Фрэнка становится чуть ярче, но Джерарду все равно заметна легкая печать в его глазах, когда он переводит взгляд с их рук на Адама. – Привет, я Фрэнк. – Приятно познакомиться, – расслабленно улыбается Адам, крепче сжимая ладонь Джерарда и пытаясь передать: «Все в порядке». Он поворачивается и оставляет на его щеке легкий поцелуй. – Хочешь газировку? – Да, пожалуйста, – отвечает Джерард. – Что-нибудь сладкое. Адам усмехается, потому что и сам прекрасно понимает его тягу к сахару. Джерард присаживается за стол напротив Фрэнка и Патрика - этот полностью поглощен оживленным спором с Питом о… честно говоря, не так уж и важно, ведь они вечно о чем-то спорят. Джерард надеется, что они наконец вытащат свои головы из песка и поймут, как бесповоротно втрескались друг в друга, но знает, что такие вещи торопить не стоит - всему свое время. К тому же, забавно наблюдать за тем, как Пит доводит Патрика, который и так довольно ворчлив по жизни, до такого состояния, что его лицо краснеет от гнева. – Хэй, – здоровается Гейб, опускаясь на сиденье рядом с Джерардом. – Давненько не видел тебя здесь. Джерард усмехается. – Давненько, – повторяет он. – Как там продвигается твой бизнес? Гейб продает свою линейку одежды прямо из гаража матери, и, хотя Джерард скорее ноги протянет, чем покажется на людях в чем-то из кошмарных неоновых шмоток Гейба, в шкафу у него припрятана целая коробка, потому что ему нравится поддерживать друзей. – Неплохо-неплохо, – говорит Гейб, замечая на столе чей-то шот и тут же опрокидывая его себе в горло. Джерард морщится, но тот, кажется, этого не замечает. – Готовлю новую коллекцию на осень. – Но сейчас же весна. Гейб смеется так, словно Джерард только что уморительно пошутил, а потом вдруг замечает кого-то, кто ему, видимо, знаком, подскакивает на ноги и несется в другой угол бара. – Интересная личность, – замечает Фрэнк. Джерард усмехается. – Ага, но к нему привыкаешь. Концентрация внимания у него не дольше, чем у мухи. Фрэнк улыбается в ответ и отпивает из своей бутылки. Что-то в животе у Джерарда делает сальто, и он отворачивается, чтобы отыскать глазами Адама у барной стойки. Тот говорит с барменом, значит, напиток будет уже скоро. Ему станет легче, когда можно будет смочить горло – пусть даже обычной газировкой. – А откуда ты знаешь Патрика? Патрик поворачивается на звук, слыша свое имя, и его глаза становятся до забавного большими, когда он понимает, что Джерард сидит рядом. – Я даже не видел, как ты вошел, – говорит он со смущенной улыбкой на лице. – Мы с Фрэнком работаем вместе в библиотеке. Джерард мысленно над собой смеется, потому что, ну конечно. Пит встает со своего сидения и присаживается к Джерарду на колени. – Рад, что ты смог прийти, – говорит он, громко чмокая его в щеку, а потом поднимаясь на ноги и направляясь к бару. Джерард улыбается и трясет головой. Пит уже немного подшофе, но Джерард так рад видеть парня расслабленным и веселым, что это его ни капли не задевает. В следующее мгновение на столе появляется его напиток - нечто красное, с пузырьками и мараскиновыми вишенками для красоты. Джерард одаряет Адама сияющей улыбкой, и тот ласково растрепывает его волосы, прежде чем опуститься на сидение рядом. – Итак Фрэнк, чем занимаешься по жизни? – непринужденно спрашивает Адам, потягивая свой чудной микс ред булла и спрайта. Время идет, и Джерард чувствует, как расслабляются его плечи (он и не успел заметить, что они были напряжены?). Помогает то, что Адам не дает его стакану опустеть и время от времени поглаживает его по спине, напоминая Джерарду, что он здесь и готов быть его якорем. То, что Фрэнк сидит рядом, тоже идет на пользу. Для него это совсем не просто, но он борется со своими страхами, и осознание этого факта придает смелости и Джерарду тоже. Вечереет, и в баре становится шумно, а посетители пьянеют все больше. Адам прижимается губами к уху Джерарда и спрашивает: – Хочешь уйти? Джерард смотрит на Фрэнка. Тот о чем-то говорит с Патриком, но бросает на них с Адамом быстрый взгляд, и уголки его губ опускаются к низу. – Нет, я в порядке, – тихо отвечает Джерард, не желая оставлять Фрэнка одного. Он знает, что тот здесь не в качестве его клиента, но не может не чувствовать тяжесть ответственности за его состояние. Хотя, может, в нем говорит лишь новоиспеченный друг? Об этом, видимо, Трэви ему и говорил. Вот оно, недопонимание.