Headfirst for Hugs

Когда Фрэнк проснулся на диване этим утром, в квартире все еще стоял легкий аромат свежеиспеченного хлеба. Он не сразу понял, почему оказался в гостиной вместо своей спальни, но потом в голове начали кружить ясные воспоминания о том, как они сидели тут, на диване, с Джерардом, когда время их сеанса уже давно прошло, но блондин все равно не спешил уходить. Они поужинали одним только хлебом на соде с маслом и разными видами джема, найденными у Фрэнка в холодильнике, после чего сели смотреть фильмы, притворяясь, что в особо грустные моменты им вовсе не хотелось прослезиться. Но больше всего в голове отпечаталось воспоминание о том, как Джерард накрывает его одеялом, когда Фрэнк уже начинает засыпать, стараясь при этом его не задеть, а затем замирает на мгновение, словно хочет убрать упавшую на лицо Фрэнка прядку волос, но отказывается от этой затеи и отправляется домой. Фрэнк и не помнит, когда его вот так же укладывали спать последний раз. Единственное, что приходит в голову - когда он был еще ребенком и его лихорадило от болезни. Он думает, наверное, тогда мама подтыкала ему одеяло и проводила ладонью по лбу, чтобы проверить температуру. Но воспоминания (или же это лишь мечты) столь размыты, что он не может как следует ухватиться ни за одно из них. Совсем не так, как с воспоминанием о Джерарде. Это, наверное, не должно быть так приятно - то, что Джерард перекрывает старые воспоминания собой. Что смягчает ту боль внутри, о которой Фрэнк, кажется, даже и не догадывался все это время. Подобно притупленному ноющему ощущению от ушиба, большую часть времени он мог эту боль игнорировать. Но встречи с Брайаном и сеансы с Джерардом словно специально тыкали пальцем в этот синяк, напоминали, что вот он, тут как тут, и что его нужно лечить. – Ты там совсем погрузился в свои мысли, приятель, – говорит Брайан, постукивая ручкой по своему блокноту. – Не хочешь поделиться с классом? Фрэнк пожимает плечами. – Думаю, мне сегодня просто немного не по себе. – Ага, – произносит Брайан, закидывая ручку и блокнот на стол. – Давай прогуляемся, слишком долго я торчал в этом чертовом кабинете. Брайан вечно вытворяет что-то подобное, и Фрэнк не раз задумывался, на самом ли деле он такой мелкий засранец, что Брайану приходится относиться к нему как к ребенку, или же психиатр ведет себя так со всеми клиентами. Иногда бывало непросто помнить, что не такой уж он и особенный, что не у него одного тут проблемы. Были же люди, кому, наверное, приходилось намного хуже, чем Фрэнку. От этой мысли ему всегда становилось тяжелее. В любой из тех случаев, когда он упоминает это при Брайане, тот всегда отмахивается и говорит, что ему нужно перестать сравнивать свои страдания с другими людьми. Что это бесполезная трата времени и что боль все равно относительна. По крайней мере, в том, как ее воспринимают и принимают люди. И именно с этим Брайан и хочет ему помочь. – Дерьмо так и будет случаться, – говорит в такие моменты Брайан. – Этого я изменить не в силах. Я бы очень хотел, но все, что я могу сделать – научить тебя с ним справляться. Что, видимо, не включает в себя избегание прикосновений до конца своих дней. – У меня была встреча с Джерардом, – произносит Фрэнк, когда они выходят на улицу. Он достает сигарету и прикуривает ее, прежде чем передать зажигалку Брайану, который, кажется, вечно теряет где-то свою. Брайан берет зажигалку и, прикурив, спрашивает: – И как все прошло? – Мы пекли хлеб, – отвечает Фрэнк, усмехаясь замешательству Брайана. – Как выяснилось, они так делали с его спонсором. Сказал, что помогает. – А тебе? Фрэнк пожимает плечами. – Думаю, немного. Было приятно на чем-то сфокусироваться. – Думаешь, это может стать твоим хобби? – интересуется Брайан. – Не-е, из меня такой себе повар. И еще я не поклонник супермаркетов, – говорит Фрэнк. Он старается сводить походы по магазинам к минимуму и обычно покупает сразу большой запас продуктов, чтобы можно было ходить за покупками как можно реже. Но беда в том, что из-за этого он редко ест свежие овощи и фрукты, за что терапевту определенно следует его отчитать. – Ты же знаешь, что мы можем над этим поработать, да? – с забавой в голосе спрашивает Брайан. Фрэнк закатывает глаза и спускается с тротуара, заприметив впереди идущего им навстречу человека. Внутренности скручивает, когда Айеро замечает, что рукав рубашки Брайана задевает рукав незнакомца, но Брайан не реагирует и идет дальше, как ни в чем не бывало. В конце концов, Фрэнк поднимается обратно к нему на тротуар. – Джерард сказал так же. – Хмм? – уточняет Брайан, словно забыл, о чем они говорили. Но Фрэнк знает, что это всего лишь раздражающая манера психотерапевта заставлять его говорить как можно больше. – Он сказал, что мог бы помочь мне попрактиковаться, – объясняет Фрэнк. – Хочет, чтобы мы куда-нибудь сходили на следующей встрече. Брайан смахивает пепел на дорогу и хмурится. – И как это должно тебе помочь? Не знал, что «С головой в объятия» проводят сеансы не только дома у клиентов. – Ну, видимо, у Джерарда свой устав, – усмехается Фрэнк, выдыхая дым в сторону Брайана. – Уж ты-то должен его понять. – Оу, – лыбится Брайан, – это что, почти комплимент? Я тронут, Фрэнки. – Закройся, – бурчит Фрэнк, но не прекращает улыбаться. – Ну, эм, я пытаюсь. Фрэнк довольно хорошо разбирается в том, когда люди хотят до него дотронуться. Все начинается с плавного движения, с мышечного импульса, прежде чем они вдруг замирают, отворачиваются и пытаются притвориться, что ничего не произошло. Обычно в такие моменты сердце Фрэнка падает вниз очередным напоминанием о том, что он не нормальный. Но сейчас тихий шепот твердит, что, наверное, не так уж было бы и плохо, если бы Брайан опустил на его спину свою ладонь или даже слегка подтолкнул его плечом. Быть может, Фрэнку это бы даже понравилось, утешило бы его. – Знаю, – мгновение спустя произносит Брайан, бросая бычок сигареты на дорогу и делая глубокий полный дыма выдох. – Знаю. * – Ты же понимаешь, что я работаю в библиотеке, да? – спрашивает Фрэнк, когда Джерард открывает перед ним дверь магазинчика подержанных книг. – Да, знаю, – отзывается Джерард, задирая свободную руку вверх, чтобы провести пальцами по своим коротко остриженным волосам. Фрэнк успел заметить, что Джерард так делает, когда взволнован или чего-то стесняется. И это невероятно мило. – Просто подумал, что здесь тебе будет комфортнее. Ну, знаешь, знакомая атмосфера. Он в который раз тронут способностью Джерарда учитывать все детали, чтобы удостовериться, что Фрэнку комфортно. Он вел себя так же во время их прошлого сеанса, когда день Фрэнка немного не задался. Иногда плохие дни просто случаются. Но в тот раз, считает Фрэнк, наверное, это все же было связано с тем, что Патрик снова приглашал его встретиться после работы с ним и его друзьями. Фрэнк уже сыт по горло тем, что не может делать обычных вещей - таких, как, например, пропустить по стаканчику в компании друзей. Но Джерард отлично с этим справился. Он держался на расстоянии, чтобы Фрэнк не чувствовал себя стесненно, что делали далеко не все. Мама, например, часто протискивалась в его личное пространство в качестве компенсации за то, что не могла к нему прикасаться. Он знал, что невозможность обнимать его, как ей того иногда хотелось, разбивала маме сердце. Он и сам был ошарашен те первые пару раз, когда она протягивала руки к сыну, а его тело начинало от этого трясти. Фрэнк не понимает, почему его мозг считает, что мама - тоже угроза. – Ты позволил своей защитной реакции взять верх, – объяснил ему однажды Брайан. – Все твои маленькие правила держать людей на расстоянии обернулись против тебя. Они должны были тебя защищать, но вместо того из-за них ты только расстраиваешься еще больше прежнего. Так и есть. Айеро и сам замечает, что все больше и больше сжимается каждый раз, когда кто-то хочет до него дотронуться, по сравнению с тем, как было даже год назад. Это очень пугает и походит на какую-то мутирующую болезнь, стремительно распространяющуюся по всему телу. Он фрик. Вести себя, как нормальный человек, он перестал уже очень давно. Но Джерард относится к нему совершенно спокойно, и сейчас ведет его среди книжных полок к секции графических романов, изгибая губы в кривоватой улыбке. Фрэнк уже замечал, что Джерард говорит будто бы уголком рта. Ему интересно, как он научился этой причуде, подцепил ли он ее подсознательно или намеренно учился так делать. – Комиксы любишь? – спрашивает Джерард, доставая томик и пролистывая его в руках. – Наверное, не достаточно сильно, чтобы суметь поддержать разговор, который ты сейчас хотел завести, – подшучивает Фрэнк. Он угадал - щеки Джерарда становятся пунцовыми. – Возможно, – размышляет он, убирая книгу обратно, чтобы тут же взять другую. Фрэнка вполне устраивает наблюдать за тем, как Джерард листает страницы, замечать, как его глаза начинают сиять так ярко, как он еще не видел раньше. В реакции Джерарда присутствует и доля тоски. Фрэнк видит, как он сутулится, чуть подается вперед, словно сам хочет попасть на страницы комикса, или типа того. – А ты большой поклонник, а? Джерард пожимает плечами. – Я долгое время хотел стать комиксистом, – говорит он, и Фрэнк чувствует в его голосе горькую тоску, которую парень пытается скрыть своим легким тоном. – А почему не стал? – спрашивает Айеро, продолжая наблюдать за тем, как аккуратно Джерард держит книгу. – Напиваться мне хотелось больше, чем рисовать, – отвечает тот, закрывая томик и убирая его обратно на полку. – А теперь уже слишком поздно. – Почему? – Фрэнк не совсем его понимает. Джерард снова тянется рукой к своим волосам, но тут же опускает ее вниз, словно осознав, что делает. – Не знаю. Сейчас слишком много всего происходит. Фрэнк тянется, чтобы взять книгу, которую Джерард только что держал в руках, и начинает ее листать, гадая, сможет ли увидеть на страницах то же волшебство, что так увлекает Джерарда. – Брайан, мой психотерапевт, всегда подталкивает меня делать что-то просто потому, что оно мне нравится. А не ради результата. Джерард хмыкает. – Твой психотерапевт кажется смышленым парнем. – Дать его номер? – подтрунивает Фрэнк. – Только имей в виду, что придется делиться с ним своей зажигалкой. – Что? Фрэнк усмехается и кладет книгу обратно. – Давай поищем книги про черные дыры. Джерард не спрашивает, просто идет следом за Фрэнком, пока они не оказываются в секции по астрономии. В детстве космос пугал Фрэнка. Он боялся, что их всех однажды засосет в огромную черную дыру. Но чем старше он становился, тем больше его разум заполняли страхи, связанные с реальной жизнью. У него просто нет времени позволять мыслям улетать куда-то с планеты Земля. – Майки раньше нравилось читать про космос, – говорит Джерард, раскрывая большую книгу для журнального столика. – Может, купить ему эту? – Как он? – спрашивает Фрэнк быстрее, чем успевает подумать. Он не совсем понимает, что не так с братом Джерарда, но видит - что бы то ни было, оно серьезным бременем лежит на плечах парня. – У него бывают хорошие дни и плохие, – расплывчато объясняет тот. Его пальцы замирают на странице с кольцами Сатурна. – Он пытался покончить с собой в мае того года. Блять. Фрэнку кажется, что весь воздух вдруг пропадает из легких, но ему удается выдохнуть: – Блять, Джерард, мне очень жаль. Джерард сглатывает ком в горле. – Спасибо. Сейчас он в порядке. По крайней мере, так мне все говорят. Фрэнк подходит к нему ближе. На ум приходит нелогичная мысль обернуть руку вокруг Джерарда. Или прижать его к себе и обнять. Это очень странный порыв, потому что с тех пор, как прикосновения дарили Фрэнку покой, прошло уже немало времени, но сейчас он только об этом и может думать. Как можно утешить Джерарда? Какая-то часть его знает, что прикосновения помогают успокоиться. Что прикосновения лечат. Может, поэтому Фрэнк так болен. Громкий визг заставляет Айеро едва ли не выпрыгнуть вон из кожи. Он поворачивается на звук и видит, как по проходу между полок что есть силы несется пара детишек. Родители на них даже не смотрят. Увлеченно болтают, стоя рядом со стопкой детских книг, словно решая, что из этого всего они сегодня возьмут домой. И ведь дети не должны считаться угрозой. Фрэнк не должен чувствовать себя так, словно с него сейчас сползет кожа. Нет нужды паниковать, но тело Фрэнка реагирует само собой, и вот он уже начинает двигаться, пока дети продолжают бежать прямо на них. Он поворачивается, прикрывается руками, совсем как раньше, как ребенок на детской площадке, которого сейчас ударит задира, а потом его щека касается чего-то твердого и теплого. Руки сами начинают сжимать мягкую, поношенную ткань футболки, и он чувствует, как чья-то ладонь опускается на спину, чтобы удержать его от падения. На какое-то мгновение все замирает. Фрэнк не уверен, дышит ли он вообще, пока ладонь на спине не начинает двигаться вверх-вниз, заставляя клетки кожи полыхать огнем. Клетки кожи, которые не чувствовали ничьих прикосновений вот уже несколько лет. – Фрэнк? – голос Джерарда раздается низко, возле уха Фрэнка. Он так близко, что Айеро чует легкий запах сигареты, которую Джерард скурил до этого в машине. Фрэнк прикрывает глаза и пытается сконцентрироваться на нотках других ароматов. Слабый цветочно-химический оттенок стирального порошка и вязкий аромат кофе щекочут обоняние Фрэнка вместе с мягким стелющимся шлейфом большого города, что обволакивает их всех. – Фрэнки? – спрашивает Джерард еще раз. Фрэнку не хочется отвечать. Он даже не уверен, что сможет что-нибудь произнести. В голове кружится вихрь эмоций и мыслей, и он практически выбивает у Фрэнка почву из-под ног. В этом коктейле смешалось желание отпрянуть, уйти в себя, будто черепаха спрятаться под толстым защитным панцирем, вкупе с настойчивой бурлящей внизу живота необходимостью прижаться к Джерарду еще ближе. У Фрэнка кружится голова от готовности разорваться надвое, чтобы можно было сделать и то, и другое. Ладонь проходит по спине вверх, достигая шеи и укрывая своим теплом оголенный участок кожи. – Милый, чтобы тебе помочь, мне нужно понимать, о чем ты думаешь, – шепчет Джерард. – Тебе станет лучше или хуже, если я тебя отпущу? – Хуже, – на автомате выдает Фрэнк. Даже не происходи сейчас у него в голове вот это перетягивание каната, ему всегда становится хуже, если до него дотрагиваются, а потом слишком быстро это ощущение забирают. В такие моменты его тело начинает подрагивать, пытаясь переварить произошедшее, едва ли не в панике, утешения для которой он все еще не подобрал. – Хорошо, – успокаивающим тоном произносит Джерард, чуть стискивая ладонь. – Хочешь отсюда уйти? – Да, – выдыхает Фрэнк, чувствуя на себе взгляды покупателей, что лишь больше напоминает ему о ладони на спине. – Можешь двигаться или… – Просто говори мне, что собираешься делать, – тяжело дыша, прерывает Фрэнк, вдруг понимая, что потирается щекой о футболку Джерарда. – Хорошо, – соглашается тот. – Я опущу руку к твоей талии, а потом поверну тебя так, чтобы тебе не приходилось идти к выходу спиной. Звучит вполне логично, поэтому Фрэнк говорит: – Хорошо. – Хорошо, – повторяет Джерард, двигая свою ладонь к талии Фрэнка, а затем отступая на шаг назад. Айеро совершенно точно не всхлипывает, когда теряет контакт с теплой футболкой. Джерард вопросительно изгибает бровь, но ничего на это не говорит. Он медленно поднимает вторую руку, показывая ее Фрэнку, прежде чем прикоснуться к его боку, а затем нежно, но уверенно подталкивает его, пока Фрэнку не приходится развернуться на месте. Джерард чуть крепче обвивает рукой талию Фрэнка, и они начинают идти к выходу. Фрэнк не совсем осознает, что происходит, не понимает, почему его так и тянет вновь прижаться к Джерарду, ведь началась вся эта неразбериха из-за боязни прикосновений. Джерард, кажется, считывает эмоции Айеро прямо с его лица, потому что, как только они оказываются снаружи, заворачивает в переулок, опирается спиной о кирпичную стену здания и утягивает Фрэнка в позицию, в которой они стояли в магазине. Фрэнка начинает потряхивать, хотя может, его трясло все это время. Он чувствует, как мышцы сводит спазмом под нежными прикосновениями Джерарда - достаточно крепкими, чтобы почувствовать себя защищенно, но в то же время довольно свободными, чтобы не стеснить. А еще теперь ему становится понятно, почему Джерард заполучил свою работу: он просто обалденно обнимается. – … очень хорошо, Фрэнки, – шепчет Джерард, поглаживая его по спине, и Фрэнк только сейчас осознает, что тот с ним разговаривает. – Горжусь тобой, ты такой молодец. Фрэнк даже рад, что все это время его немного потрясывает, потому что так Джерард не поймет, что от его слов его бросает в дрожь. Фрэнк задумывается, что, наверное, стоит поднять эту тему на сеансе у Брайана - почему ему настолько важна чья-то похвала. – Все хорошо, Фрэнк, – нежно продолжает Джерард. – Можем оставаться тут, пока не будешь готов идти. Фрэнк по-детски сжимает в кулаки футболку Джерарда, чувствуя, как ткань становится влажной от его потных ладоней. – Даю слово, – говорит Джерард. – У меня больше нет других дел, кроме как быть здесь.