***
Последняя вылазка у Аббаса не задалась с самого начала. Разведчики прошерстили всё, что только можно было, и по их сведениям маршруту следовало бы быть таким же пустым и безлюдным, как южная пустыня в часы дневного зноя. Однако никогда не стоит недооценивать такой фактор, как решивших срезать свой переход ветеранов. Ещё и рельеф был настолько не располагающим к преждевременному обнаружению, насколько это вообще возможно. В итоге Аббас и его люди буквально нос к носу столкнулись с четырьмя сотнями бывалых эвокатов. Только благодаря тому, что гвардейцы Аббаса были лучше вооружены и вымуштрованы, да и сам амир свой глаз бога получил не за красивые глаза, им удалось с огромными потерями отбиться. Возможно, в любой другой ситуации победа над четырёхкратно превосходящим тебя противником и была бы достойным поводом для гордости, однако не в этот раз. Теперь, когда от первоначальной численности отряда осталось меньше трети, нечего было и думать о продолжении миссии, ибо с такими силами в нужное место пробиться стало практически невозможно. И дело даже не боевой мощи, ведь главной ударной единицей в любом случае был и остаётся сам Аббас со своим пиро элементом. Нет, просто двум десяткам людей не удастся создать той же шумихи, на которую способна целая сотня. А пока его люди создавали бы панику и неразбериху, сам амир нанёс бы удар прямо в сердце вражеской армии — ставку командования. Идеальный ведь был план: основные силы скованы генеральным сражением, гвардейцы Аббаса устраивают диверсию рядом со штабом, оттягивая на себя ближайшую охрану, а сам он, подгадав момент, атакует и выводит из игры добротную часть вражеской верхушки. Но нет, как это обычно и бывает, свои весомые коррективы внёс его величество случай. И теперь по уму бы стоило отступить, сообщить генералу о провале и перегруппироваться, однако вспыльчивая и мстительная натура амира просто не могла допустить, чтобы даже малая часть тех, кто сорвал ему операцию, осталась безнаказанной… Поначалу преследование шло неплохо, и Аббас уверенно сокращал расстояние между своим отрядом и той кучкой недобитков, что осталась от почти полутысячи опытных воинов. Даже их попытка запутать свои следы маршем через густой лес не вызывала у амира ничего кроме ехидной усмешки. Кто-то из отступающего отряда явно был отличным следопытом и лесником, так что не владей Аббас элементальным чутьём, то непременно потерял бы след своей добычи ещё в первый день погони по глушняку. Однако, к вящему сожалению преследуемых, трудно укрыться от того, кому подсказывают сами элементы. Можно сказать, конец этой безумной гонки был предрешён ещё до её начала, ведь человек без глаза бога априори не способен противопоставить что-либо тому, кто оным владеет. И всё так бы и шло к своему логическому и неотвратимому завершению, кабы не странное ощущение, возникшее у Аббаса после обнаружения первой лесной стоянки беглецов. Отточенная за годы тяжёлой жизни интуиция о чём-то сигнализировала амиру, да и элементальный след едва уловимо изменился, но тем не менее даже после долгих раздумий Аббас не смог однозначно понять, что же послужило причиной подобного. Не присоединился же к ним выскочивший из-под земли элементальщик в конце-то концов. Откуда ему тут взяться? Любой, кто сейчас имеет глаз бога, либо бьётся в одном из постоянно вспыхивающих по всему фронтиру сражений, либо просто ошивается где-то неподалёку от боевых действий. Ведь, как правило, подобное благословение архонтов получали лишь самые великие и неистовые из воинов, которые и до этого жили одной войной. По обретении же элементальных сил, а заодно и резкого роста своих амбиций, те и вовсе с головой окунались в кровавую вакханалию бесконечных битв. Так что не могло быть и речи о том, чтобы здесь в относительно мирных землях, где самыми знаменательными сражениями становятся мелкие стычки между мародёрами и дезертирами, появился кто-то с глазом бога. Аббас бы понял, приди один такой со стороны фронтира, но в таком случае элементальщик непременно сперва пересёкся бы с самим амиром, а не с отрядом преследуемых. Построив логическую цепочку таким образом, Аббас пришёл к выводу, что, скорее всего, возмущение в элементальном плане были вызваны каким-нибудь зачарованным артефактом, имеющимся у одного из преследуемых. Это же объясняло и возмутившуюся интуицию амира, знавшего, что иногда подобные игрушки могут быть на удивление смертоносными. Однако Аббас справедливо рассудил, что будь этот артефакт элементальным оружием, и хозяин обязательно использовал бы его по назначению во время битвы с отрядом амира. А так как ничего подобного замечено не было, то и беспокоиться не о чем. Когда же к середине следующего дня стало понятно, что беглецы находятся чуть больше, чем в полудне пути от его отряда, Аббас и вовсе позабыл все свои опасения. Амир тут же отдал приказ двигаться без остановок, надеясь уже к завтрашнему утру догнать истощённого погоней противника и наконец-то разделаться с ним. Совсем скоро всё должно было закончиться.***
Всё указывало на то, что замысел Хенрика будет исполнен в лучшем виде. Сперва конец погони идеально выпал на раннее утро, когда туман наиболее концентрированный, не пришлось даже отправлять Фестера в качестве приманки. А затем ослеплённый жаждой скорой расправы огневик, наплевав на все предосторожности и правила ведения войны, решил продолжить преследование в непроглядной мгле. По правде говоря, за эту часть плана мечник переживал наиболее сильно, но решил сделать ставку на то, что уверенный в своих силах элементалист, решит рискнуть и попрёт вперёд, несмотря на возможную засаду. Ведь Хенрик по себе знал, какое чувство превосходства и неуязвимости дарует обладание глазом бога. И вот, благодаря сродству с гидро элементом, доппельзольднер почувствовал, как в одном месте туман расступился, пропуская внутрь группу людей. Хенрик ощутил, что вокруг одного из вошедших туман клубится гораздо слабее и постоянно испаряется, стоит тому лишь приблизиться. «Ага, а вот, собственно, и глава всея парада», — подумал мечник. По всей видимости, это был один из эффектов от обладания пиро глазом бога. Как и Хенрик мог по желанию увлажнять воздух и поверхности вокруг себя, так и его нынешний оппонент, похоже, был способен воздействовать на окружающий мир абсолютно противоположным образом. Да, подобное просачивание было несложно сдерживать, в ином случае оно очень сильно осложняло бы элементалистам повседневную жизнь, но, здраво рассудив, что сейчас от него куда больше пользы, чем вреда, огневик явно использовал данный эффект на всю катушку. Сообщив своим союзникам, что они могут начинать отсчёт положенных двух минут, Хенрик приготовился действовать. Ему было необходимо внести сумятицу в ряды противника и связать боем владельца глаза бога, причём сделать всё это чётко по времени, ибо других способов скоординировать свои действия в густом тумане, не выдавая при этом своё местоположение, ни он, ни Волдхар не нашли. Обойдя противника со стороны противоположной реке, Хенрик начал постепенно сокращать дистанцию. Мечник двигался довольно быстро, чтобы не терять времени, но при этом и достаточно осторожно, дабы не выдать себя слишком рано. Когда до ближайшего врага оставалось не более нескольких десятков метров, Хенрик, используя гидро элемент, резко ускорился, сокращая оставшееся расстояние в считаные мгновения. На подобной дистанции доппельзольднер уже был способен точно определить местоположение каждого из членов вражеского отряда, и поэтому смог подобрать направление атаки так, дабы по пути к огненному элементалисту зацепить и нескольких обычных бойцов. Скользя по поверхности земли, словно по гладкому льду, лавируя между растерявшимися от его появления противниками и орудуя цвайхандером, Хенрик походя сломал шеи нескольким из них. Обезглавливание явно произвело бы больший деморализующий эффект, однако для разрубания не особо-то и острым лезвием массивного двуручника добротной кольчуги плотного плетения было недостаточно даже нечеловеческих сил мечника. Пробить мощным колющим ударом — вот это всегда пожалуйста, но не разрубить и уж точно не разрезать. Впрочем, внимание рядовых бойцов он своим манёвром привлёк, а дальше они уже не его забота, скоро подтянется Волдхар со товарищи и свяжет тех боем. Хенрику же теперь предстояло каким-то образом удалить отсюда огневика, дабы тот в случае чего не смог ни отступить к своим людям, ни помочь им. Поэтому доппельзольднер, не придумав ничего лучше, просто бросился на своего приготовившегося к бою оппонента и, перехватив меч так, чтобы тот не мешался, обхватил опешившего воина руками. А затем, не обращая внимания на посыпавшиеся со стороны быстро сориентировавшегося противника удары кинжалом, буквально унёс того в сторону от развернувшегося за их спинами сражения. Учитывая, что из серьёзной брони на Хенрике была одна лишь кираса, одежда не в счёт, несколько ощутимых уколов в область задней стороны шеи он должен был пропустить. Однако стоило острию приблизиться к коже мечника, как оно завязло в упругой желеобразной субстанции, никоим образом не желавшей прокалываться. Так что, прикрыв открытые участки кожи своего рода элементальным щитом, или, скорее, доспехом, Хенрик успешно оттащил вырывающегося врага на приличное расстояние. И сейчас бы отпустить блокирующий огневика со спины меч, быстро выхватить кинжал и прикончить незадачливого элементалиста, но нет. От подобных планов Хенрику пришлось отказаться и просто разорвать дистанцию. Мечнику не особо хотелось на собственной шкуре проверять, будет ли его водяной доспех столь же эффективен и против наделённого элементальной инфузией оружия. А то, что ещё недавно выглядящий совершенно обыденным кинжал вдруг запылал не хуже смоляного факела, явно намекало на огромные объёмы влитого пиро элемента. Два владельца глаз бога замерли друг напротив друга, стараясь хотя бы примерно оценить, на что способен каждый из противников окромя уже показанных способностей. Хенрик, заметив, что его оппонент «потушил» кинжал, тоже решил повременить с призывом своего элементального оружия и попытался повнимательнее разглядеть соперника. По внешнему виду человека перед собой мечник мог бы предположить, что тот родом откуда-то из восточных земель. Доспехи его тоже выглядели весьма характерными для тех мест — плотная кольчуга с пластинчатыми вставками на груди, животе и спине. В придачу шёл красивый гравированный узором конический шлем с наносником. А вот дальше начинались странности, из оружия помимо кинжала у восточника наблюдалась ни много ни мало, а целая рапира. Не боевая тяжёлая шпага, а именно её облегчённая версия, идеально подходящая для дуэлей или стычек на городских улицах, но уж точно не для беспорядочной рубки на поле боя. Первым в атаку бросился пиро элементалист и вскоре продемонстрировал мечнику, почему его выбор пал на не совсем подходящее для военных действий оружие. То ли из-за воздействия своего элемента, то ли по причине великого таланта он двигался и орудовал своей рапирой с такой скоростью, что сражайся они в равных условиях, и Хенрик свалился бы с пробитым горлом ещё в первые мгновения схватки. Однако сейчас на этом поле боя балом правил элемент гидро, а посему, используя стихийное сродство со всем доступным ему мастерством, доппельзольднер буквально растворялся в тумане, уклоняясь от вражеских атак, а затем сам наносил удары, подбираясь к врагу с наиболее неудобной для того стороны. И так как главное преимущество воина с востока Хенрику удалось нивелировать, постепенно мечник начал теснить своего противника. Уйдя в туман от очередной атаки, доппельзольднер подгадал момент и, сместившись насторожившемуся дуэлянту за спину, нанёс мощный размашистый удар. Уклониться или отвести удар в сторону восточник уже никак не успевал, поэтому просто попытался принять опускающийся на него меч лезвием своей рапиры. Обычному человеку, попытайся провернуть он подобное, скорее всего, выбило бы оружие из рук и заодно вывернуло парочку суставов. Однако укреплённые силой элементов мышцы и связки фехтовальщика выдержали, чего, правда, нельзя было сказать про закалённую сталь клинка. А так как одной рукоятью с крестовиной много не навоюешь и кинжалом цвайхандер не отобьёшь, следующий удар определённо должен был стать для огненного элементалиста последним. Впрочем, погибель настигла вовсе не обезоруженного огневика, а меч Хенрика. Тот был буквально расплавлен на две половинки сотканным из живого огня клинком, возникшим у дуэлянта прямо в руках. Не растерявшийся доппельзольднер на замену уничтоженному двуручнику моментально призвал такой же по габаритам, но уже водяной меч, и едва успел отбить контратаку восточника. С появлением элементальных орудий оба оппонента стали проявлять больше осторожности. Ни один из бойцов всё никак не мог нанести хоть сколько-нибудь значимый урон своему противнику. Однако в этот раз время играло на руку Хенрику — схватка между обычными людьми уже подходила к концу, и, судя по голосам, верх одерживали далеко не люди фехтовальщика с рапирой. Поэтому, рискнув, доппельзольднер наконец-таки смог подловить начавшего торопиться соперника. Вновь покрыв своё тело элементальным щитом, мечник в очередной раз растворился в тумане, тем самым он снова скрылся из поля зрения огневика, а затем атаковал того со спины, нанося стремительный колющий удар. Пиро элементалист в свою очередь как и прежде успел среагировать в попытке отвести удар двуручника, ведь раньше ему это всегда удавалось. Однако сейчас что-то явно пошло не так. С острия Хенрикова цвайхандера сорвался водяной клинок, слегка усохший от соприкосновения с огненной рапирой восточника, однако успешно продолживший путь к защищённому юшманом телу. Даже вспыхнувший вокруг дуэлянта пламенный щит не смог полностью погасить всю силу атаки, и в следующее мгновение пластины на груди лопнули, а противник Хенрика скривился от боли. Рана была не смертельная, но практически не оставляющая истекающему теперь кровью огневику шансов на победу. Почувствовавший своё превосходство мечник со всё большей агрессивностью начал наседать на своего оппонента, однако не учёл, что тузы в рукаве имеются не только у него. Неуловимым движением огненный элементалист разорвал дистанцию, резко оказавшись в нескольких метрах от Хенрика, а затем сделал то, что доппельзольднер ожидал вот уж точно в последнюю очередь — просто взял и метнул в того свою рапиру. Слегка опешивший от подобного финта Хенрик вместо того, чтобы уклониться от летящего в него сгустка пламени, попытался его отбить. И надо отдать мечнику должное, он даже смог это сделать, или, вернее, ему так показалось. А вслед за этим раздался оглушительный взрыв, и Хенрик погрузился во тьму.