Под проливным дождём

Повреждённая нога стала очень досадной и неприятной неожиданностью. Дерево было не таким уж и высоким, и Мо Жань, сорвавшись, вскрикнул скорее не от боли, а от удивления, одной рукой прижимая к себе котёнка, которого в последний момент схватил за пушистую шкурку. Ступня подвернулась под очень неудачным углом, и от ноющей боли из глаз посыпались искры. Но парень первым делом оглядел котёнка, который, хоть и выглядел перепуганно, не пытался убежать и смирно сидел на куртке. На его тоненькой шее красовался ошейник, и само животное выглядело ухоженным, домашним. Подтаявший серый снег, больше походивший на слякоть, не смягчил падения, и Мо Жань медленно перевёл взгляд на ступню, вывернутую под неестественным углом. Именно в таком состоянии и нашёл брата Сюэ Мэн, который, не желая оставаться на тусовке из-за очередного конфликта с близнецами, пошёл следом за Мо Жанем. Заметив его, сидящего в луже грязи под деревом, парень сперва подумал, что Мо Жань умудрился перепить, и подошёл, чтобы в очередной раз поиздеваться, но чем ближе он подходил, и чем отчетливее видел лицо брата, тем хуже становились догадки. - Возьми кота. На нём ошейник с адресом, отнеси его домой. - спокойным голосом произнёс Мо Жань, протягивая зверька Сюэ Мэну. - Я повредил ногу, сам не смогу. - И тебя в этой ситуации беспокоит именно кот? - удивился Сюэ Мэн, и протянул руку, чтобы помочь Мо Жаню подняться, но тот настойчиво пихнул ему котёнка, не желая ничего слышать. Сюэ Мэн не стал спорить, зная, что Мо Жань упрямый, как стадо баранов, и быстро отнёс животное к дому в конце улицы, где его уже искали. Оказалось, котёнок выскочил в открытую дверь, когда хозяева кормили собак, и, испугавшись этих же самых собак, зверёк удрал. Коротко ответив на благодарности, Сюэ Мэн вернулся к дереву, под которым сидел Мо Жань, и вызвал такси. Травма оказалась не слишком серьёзной, как казалось на первый взгляд. Растяжение, вывих, но что удивительно, связки уцелели, и обошлось без переломов и трещин. Тётушка Ван настоятельно порекомендовала отлежаться хотя бы пару дней, и Мо Жань решил использовать каждую минуту с пользой, в очередной раз прокрутив в голове разговор с Чу Ваньнином. "Ты даже базовый уровень не знаешь! Чему ты решил у меня научиться?" Базовый уровень и некоторые ключевые азы Мо Жань, разумеется, знал, и даже получил хороший балл на предыдущей сессии. Но откуда о его знаниях было знать Чу Ваньнину, перед которым он два месяца строил идиота? Конечно же, он отказался от такого кандидата в ученики. Было бы странно, если бы он согласился. И тем не менее, слова профессора Чу больно ударили по самолюбию Мо Жаня, который тем же вечером решил, что заставит Чу Ваньнина не только взять его в ученики, но и затолкать все слова обратно в глотку. А если повезёт, то не только их. Мо Жань усмехнулся очередным своим грязным мыслям и открыл ноутбук. Он прекрасно понимал, что Чу Ваньнин просто так не сдастся, и что он у него не на самом хорошем счету, но и сам Мо Жань не был так прост. Он поставил перед собой цель, и, пусть не был до конца уверен в том, что получит в итоге, решил приложить все силы на её выполнение. Вдруг тихо пиликнул телефон. Мо Жань скосил взгляд на экран, и его тёмные глаза сверкнули. Ши Мэй: "Привет, А-Жань. Как ты? Я слышал про твою травму. Там серьёзно?" Мо Жань: "Не переживай, пустяки. Заживёт как на собаке." Ши Мэй: "Может, тогда я зайду навестить тебя?" Мо Жань удивлённо моргнул, тупо глядя на телефон. Ши Мэй обычно такой занятой, и ему всегда приходилось выжидать неделями, чтобы тот выкроил свободное время для прогулки, а тут он просто берет и просится в гости? Это, конечно, приятно, но Мо Жань уже настроился на статьи и конспекты, и если Ши Мэй зайдёт, то вряд ли он сядет за учёбу в ближайшее время. Рука чуть дрогнула, но он написал ответ: Мо Жань: "Прости, не сегодня. Завал по учёбе" Отложив телефон, Мо Жань снова погрузился в чтение, даже не прочитав того, что ответил Ши Мэй. Перед глазами буквально стояло, как он опустит своего преподавателя, если докажет, что тот был не прав. Это стоило и затраченных сил, и затраченного времени. И одной встречи с Ши Мэем. * * * * Больно. Это действительно было больно. И страшно. Но почему-то не хотелось, чтобы эта странная пытка прекращалась. Голова резко дёрнулась из-за того, что длинные волосы намотали на кулак, а горячее дыхание опалило шею, будто кипятком. Мужчина дёрнулся, когда жёсткие пальцы сомкнулись на шее плотным кольцом, но не издал ни звука. - Так и будешь молчать? - раздался жаркий шёпот над самым ухом, и язык влажно скользнул по порозовевшей раковине. - Ты же понимаешь, что я могу истязать тебя хоть вечность, и играть недотрогу нет никакого смысла. В ответ лишь молчание - тяжёлое, гордое и неприступное. - Что ж, твой выбор, но ты делаешь хуже только себе... - хмыкнул всё тот же голос, и его обладатель резко дёрнул за волосы, заставляя смотреть на себя. Чёрные глаза с фиолетовыми искрами, такие знакомые и одновременно чужие, глядели с непередаваемым жаром, а взгляд был тёмным от похоти. Мо Жань. Это он... Или не он? Чу Ваньнин сглотнул и дёрнул головой в слабой попытке вырваться, но тело почему-то было ватным, мягким, как желе, и получилось лишь слегка отвернуть голову, за что на щёку опустилась звонкая пощёчина. - Какой же ты упрямый... Думаешь, я не заставлю тебя кричать подо мной? - сквозь зубы произнёс человек, поразительно похожий на Мо Жаня, и опасно прищурился. - Я уже смешал тебя с грязью. К чему все эти сцены? Ответь, почему ты сопротивляешься? Я настолько тебе противен?.. Я же вижу, что нет. И чувствую, что тебе это нравится... Чу Ваньнин начал вырываться ещё сильнее, но это, как и в прошлый раз, не увенчалось успехом, и Мо Жань рассмеялся, подминая его безвольное тело под себя. Не убежать. Не спрятаться. Не скрыться. Острые зубы вонзились в шею, словно желая вырвать кусок плоти вместе с артерией, а руки тем временем резким рывком разомкнули плотно сомкнутые ноги мужчины, который задыхался под ним, но упрямо молчал. Ни стона, ни слабого вздоха - ни единого звука не сорвалось с искусанных бледно-розовых губ. - Моё терпение лопнуло... - рыкнул Мо Жань, и одним рывком вошёл внутрь... ...вырывая Чу Ваньнина из объятий ужасного сна, заложником которого он стал. Мужчина резко дёрнулся и подскочил, едва не рухнув с кровати, но удержался на поверхности постели. Упади он на пол - сразу бы оказался проткнут кусками деталей, инструментами и всем тем, чем обычно богаты мастерские. Сердце колотилось как безумное, воздуха не хватало. Мужчина подошёл к окну, которое, судя по слою пыли, не протирали никогда, и резко распахнул его, вдыхая полной грудью холодный морозный воздух. По коже тут же пошли мурашки, и Чу Ваньнин, ужасно вспотевший, тут же закрыл окно, побоявшись простыть. Перед глазами всё ещё мелькали картинки из постыдного, ужасного, просто неприемлимого по содержанию сна, и их не получалось прогнать. Чу Ваньнин коснулся рукой того места, где во сне впились чужие зубы, но гладкая кожа не отдавалась ни болью, ни каким-либо другим ощущением, кроме прикосновения холодной влажной ладони. Мужчина коротко вздохнул и пошёл в ванную, как вдруг заметил, что сон, кроме ужасных воспоминаний, принёс с собой кое-что ещё. Ещё более страшное и постыдное. Ткань его мягких серых штанов снизу натягивало изрядно взбодрившееся достоинство, и это привело Чу Ваньнина в ужас ещё больше, чем все события вместе взятые. Во-первых, он уже лет пятнадцать как считал себя асексуалом, и с подросткового возраста практически ни разу не сталкивался с подобной проблемой, гордясь тем, какой он чистый, сильный духом и телом человек, отвергший все плотские утехи. Во-вторых, на что это так бурно отреагировало тело? На весенний сон, в котором его трахает собственный студент?! Да это же ни в какие рамки! Обжигающе холодный душ быстро привёл в порядок тело, но не разум. Постыдные образы всё так же мелькали в голове, и Чу Ваньнин был готов вырвать себе с мясом глаза, если б это только помогло. Завернувшись в пушистый халат, он с ногами забрался на единственный стул на кухне, запустив пальцы в длинные тёмные волосы, с которых капала вода. Часы на пыльной микроволновке показывали почти четыре утра. До подъёма ещё минимум три часа, да и выспаться мужчина не успел, так как лёг заполночь, но о том, чтобы пойти дальше спать, не шло и речи. "Я старый извращенец." Эта мысль крутилась у него в голове пока он ставил кофе, пока заваривал, пока пил, пока сушил волосы полотенцем и сидел на кухне, глядя на циферблат и считая минуты. Почему-то казалось, что теперь все будут тыкать пальцами и шептаться за спиной, обсуждая, какой он грязный похотливый изврат, и Чу Ваньнина не смущало даже то, что это был исключительно его сон, о котором никто никогда не узнает. Вместо этого шальные мысли подсовывали образ настоящего Мо Жаня, который бы наверняка брезгливо сплюнул, с презрением глядя на него, такого старого, страшного и совсем непривлекательного. В университет Чу Ваньнин пришёл сам на себя не похожий. Галстук завязан как-то криво, рубашка небрежно заправлена в брюки, а волосы, обычно собранные в аккуратный высокий хвост, он просто скрутил в пучок на затылке, причём некоторые пряди выбивались, обрамляя острое лицо. Мужчина на ходу заправлял их за ухо, но они то и дело выбивались, вновь и вновь мягкой волной спускаясь на щёки. Он шёл к аудитории, мельком замечая, что многие замолкают и глядят ему вслед. Разумеется, Чу Ваньнин в очередной раз надумал себе, что все думают о том, какой он урод, даже не подозревая, насколько привлекательно выглядел. Особенно для некоторых. Мо Жань столкнулся с Чу Ваньнином на лестнице. Прошло уже достаточно времени, и парень избавился от надоедливого костыля, который только и годился, чтобы давать Сюэ Мэну поджопники, и теперь лишь слегка прихрамывал на больную ногу. Третьей парой по расписанию стояла пара у Чу Ваньнина, поэтому он повторял нужные темы, но когда поднял голову, то едва не уронил телефон. Чу Ваньнин стоял у стены с резинкой в зубах и пытался собрать волосы так, чтобы они не лезли в лицо. Эта лестница была самая дальняя, и по ней редко кто ходил, поэтому народу было немного, да и на стене висело зеркало, которое помогало профессору видеть, что он собирает волосы более-менее ровно. Мо Жаня он пока что не видел, потому что тот стоял к нему боком, и с раскрытым ртом наблюдал за ловкими движениями длинных бледных пальцев, которые скользили по чёрным рассыпчатым прядям. "Да пошло оно к чёрту" - решил не в меру раздражительный сегодня Чу Ваньнин, и просто собрал волосы в хвост. Он не любил выходить на люди с такой причёской, потому что считал её слишком небрежной и "домашней", но настроения сегодня не было совершенно ни на что. Ещё и пять пар по расписанию словно вишенка на торте. Мог ли этот день быть ещё хуже? Повернувшись к лестнице лицом, Чу Ваньнин понял, что мог. Его ночной кошмар стал явью, и сейчас стоял, опираясь на перила, и глядел на него сверху вниз, спрятав руки в широких карманах чёрной толстовки. - Доброе утро, профессор! - широко улыбнулся Мо Жань. Чу Ваньнин что-то пробурчал под нос, избегая взгляда студента, словно боясь, что тот может прочесть его мысли, и начал отступать к лестнице. Практически поравнявшись с Мо Жанем, он хотел прибавить шагу, но парень вдруг преградил ему дорогу. - Постойте, вы... - У меня нет времени, чтобы с тобой сейчас что-то обсуждать! - на одном выдохе произнес Чу Ваньнин, желая быстрее оказаться в своём кабинете, но Мо Жань придержал его за рукав. - Да что тебе нужно?! - Вы на подоконнике телефон забыли. У зеркала, - ответил Мо Жань, кивнув в сторону зеркала, и Чу Ваньнин перевёл взгляд в указанном направлении. Мобильник действительно лежал там. Чу Ваньнин задрал подбородок и вернулся обратно, забрав телефон, всем своим видом пытаясь показать, что он ни капли не смутился, но на деле это было далеко не так. Наверное, стоило бы поблагодарить Мо Жаня или что-то в таком духе, но вместо этого мужчина решил как обычно ретироваться. - А знаете, профессор, у вас очень красивые волосы. - донеслось ему в спину, и он резко повернулся, чтобы ответить Мо Жаню что-то про субординацию, но тот уже ушёл, сунув в уши наушники и что-то насвистывая себе под нос. Действительно, какой же паршивый день. Чу Ваньнин не был из тех, кто срывается на студентов и ставит плохие оценки лишь из-за плохого настроения, считая это непрофессиональным, и мало кто мог заметить, что с ним что-то не так. Он все тем же спокойным и приятным голосом читал лекции, проверял домашние работы и опрашивал будущих инженеров и техников, лишь иногда отвлекаясь, чтобы выпить воды или что-то внести в свои заметки. Он старательно выкидывал из головы сон, занимая себя работой, и это прекрасно получалось. Но как только на третьей паре в аудиторию вошёл Мо Жань, и уселся не на заднюю парту, как обычно, а перед самым носом, только было вернувшееся самообладание затрещало по швам. Сегодня была лекция, а не семинар, поэтому раздать работы Чу Ваньнин не мог, и оставил это на потом, выводя маркером на доске новые темы и формулы. Взгляд Мо Жаня неотрывно следил за каждым движением, но Чу Ваньнин, не первый год выступая перед публикой, даже бровью не повёл. - Конструирование деталей, подвергаемых термообработке. - вывел на доске Чу Ваньнин, и подчеркнул тему. - На прошлом занятии я уже начал рассказывать, что детали, подвергаемые значительному износу, должны иметь высокую твёрдость в соответствующих местах и требуемые механические свойства сердцевины. Что вы можете об этом сказать? - Необходимо подбирать сталь такой марки, которая при данном сечении обеспечивает требуемую прочность при наибольших допустимых температурах отпуска. - неожиданно раздался ответ в звенящей тишине, и Чу Ваньнин перевёл взгляд на Мо Жаня, который совершенно спокойно ответил, глядя профессору в глаза. - Верно. - коротко кивнул Чу Ваньнин, и слегка прищурил острые глаза. - А что нужно учитывать при подборе стали для деталей, работающих при законопеременных нагрузках? - Нужно учитывать, что усталостная прочность резко снижается от наличия в деталях растягивающих напряжений и структурной неоднородности после термической обработки. - всё так же спокойно и ровно ответил Мо Жань, растягивая просто невероятно наглую ухмылку. Чу Ваньнин так сильно сжал в руке маркер, что тот едва не треснул, преисполнившись невероятного желания стереть это выражение с его гадской рожи. - Раз ты так хорошо подготовился, может, расскажешь про изометрическую закалку деталей? - выгнул бровь Чу Ваньнин, не заботясь о том, что со стороны это выглядит как открытая неприязнь в сторону Мо Жаня, словно он пытается его завалить. Впрочем, что скрывать, так оно и было. - Ну... Изотермическая закалка является прогрессивным и перспективным методом термической обработки, обеспечивающим хорошее сочетание твёрдости, пластичности и ударной вязкости при минимальном короблении деталей. - чуть задумавшись ответил он, и его лицо стало ещё наглее. - Молодец. - с непроницаемым лицом ответил Чу Ваньнин, и снова повернулся к доске, чтобы продолжить тему, но Мо Жань так просто отстать не желал. - Профессор, а вы поставите мне отметку за хороший ответ? - Не заработал. - бросил Чу Ваньнин через плечо, и по аудитории пронёсся удивлённый шёпот. Всё же он был из тех, кто очень трепетно относится к своей репутации, и прослыть ужасным куском дерьма, который подобным образом топит студентов, он не хотел, поэтому придумал как выкрутиться: - Задам тебе последний вопрос, и если ты ответишь, поставлю тебе "отлично". - Ну давайте, я готов отвечать. - хмыкнул Мо Жань, готовый ко всему, но неожиданный вопрос буквально сбил с него всю спесь. - Какой тип деталей используется в "Ночном Страже"? - Что? - удивлённо моргнул Мо Жань, и перестал улыбаться. - Но откуда мне знать? Разве это не... - Ты же говорил, что читал статьи. - хмыкнул Чу Ваньнин, упиваясь своей крохотной победой. - Это достаточно элементарный вопрос. - Задайте другой. - ответил Мо Жань и даже встал из-за стола. - Хотите, я могу что-нибудь начертить? Что угодно! Я хорошо знаю ваш предмет. Задайте мне вопрос, касаемый программы, и я с радостью отвечу. Их взгляды пересеклись. Они смотрели друг другу в глаза, не желая отступать, и казалось, воздух искрил от напряжения. Группа тихо шепталась, не понимая, что происходит, пока Чу Ваньнин не задал совершенно неожиданный вопрос: - Чего ты добиваешься? - Я уже говорил вам, чего добиваюсь. - ответил он, упираясь ладонями в стол. - А ты точно уверен в том, что тебе оно надо? - жёстко спросил Чу Ваньнин, и подошёл к столу Мо Жаня, гордо вздёрнув острый подбородок. - Ты ведь даже не знаешь, чего именно добиваешься. - Я твёрдо знаю, чего добиваюсь. - ухмыльнулся Мо Жань, и взгляд его сверкнул, на миг вернув Чу Ваньнина обратно в тот самый сон, где тёмные глаза глядели на него с таким же огнём. - Одного ответа не достаточно, чтобы подтвердить твои знания. - холодно ответил Чу Ваньнин, наконец отведя глаза. - Останешься после занятия. А сейчас мне нужно продолжать лекцию. После этих слов у Мо Жаня словно выросли крылья. Неужели это победа? Он заставил Чу Ваньнина взять свои слова обратно и передумать? Видимо, бессонные ночи зубрёжки дали свои плоды! Досидеть до конца лекции было тяжело, но как только прозвенел звонок, Мо Жань собрал все вещи в охапку и буквально подлетел к столу Чу Ваньнина, уставившись в немом ожидании. Профессор же нарочито медленно отложил в сторону все вещи, закрыл журнал, аккуратно положил ручку на край стола, и только после этого перевёл взгляд на Мо Жаня. - Если ты действительно хочешь проявить себя и обучаться у меня, то я дам тебе такую возможность. - начал он, но Мо Жань насторожился, чувствуя какой-то подвох. - Сможешь написать рабочую программу для "Ночного Стража" – и я обучу тебя всему, что знаю. - Че... Чего... - округлил глаза парень. - Но я же не смогу... Это же ваша разработка! Как я смогу, я же ничего не знаю! Это условие невыполнимо, профессор! Я же не знаю ни внутрянки, ни принципа работы. - Один почти готовый прототип в мастерской. - равнодушно пожал плечами Чу Ваньнин. - Можешь посмотреть, изучить. Всё необходимое пришлю тебе на почту, а дальше уже не от меня зависит. - Не честно... - выдохнул Мо Жань. - Но раз вы поставили подобное условие, то я сделаю всё, чтоб его выполнить. Чу Ваньнин считал, что невероятно ловко скинул надоедливого студента с хвоста, думая, что тот стушуется, и оставит свою затею. Но проблема в том, что он слишком плохо знал Мо Жаня, который умел найти выгоду абсолютно в любой ситуации. Например, теперь у него были почта и номер преподавателя, и он мог подойти к нему в любое время, ведь теперь всегда был предлог для начала разговора, и Чу Ваньнин не мог отказать. Лёд наконец-то тронулся.