Архитектура тела

      Ибо и Чжань ввалились в квартиру спустя два часа, после того как покинули отдел. По пути домой они заехали в любимое кафе на ужин, готовить обоим было лень. Оба были вымотанные, Ибо не спал больше суток, у Чжаня нервы на пределе. – Бо, я в душ, поищи пока фильм, – Чжань поцеловал его в щеку и убежал в сторону ванной. Ибо завалился на диван и стал перелистывать каналы, остановившись на какой-то комедии. Недолго подумав, Ибо решительно встал, выключил телевизор и потопал к своему сокровищу в душ. Он тихо открыл дверь, оглядел силуэт окутанный горячим паром, и бесшумно раздевшись, забрался под теплые струи. Ибо аккуратно обнял любимого за талию и прошелся поцелуями по плечам. – Я знал, что ты придешь, - Чжань откинул голову на плечо, и сильнее прижался к горячему телу, откровенно наслаждаясь.       Ибо самозабвенно целовал плечи, шею, коснулся губами ушка, обвел кончиком языка контур и втянул мочку в рот, мягко кусая. Руками он оглаживал стройное тело, начиная с груди, задевая короткими ногтями затвердевшие горошины сосков, прошелся длинными пальцами по дугам ребер, подтянутому животу и стройным бедрам. Чжань плавился в родных и умелых руках, развернувшись, он закинул руки на шею Ибо, и прикипел поцелуем к сладким губам. Ибо быстро перехватил инициативу и нежно прикусил нижнюю губу, дождавшись очередного вдоха, юркнул языком в глубину горячего рта. Целовал долго, глубоко, страстно. – Пойдем в кровать, детка! – Ибо ненадолго разорвал поцелуй и подхватил Чжаня под задницу, заставляя обхватить себя ногами за талию.       До спальни они шли вслепую, не прекращая целоваться. Ибо бережно опустил свою ношу на кровать и пристроился между разведенных ног. Сянь-Сянь был прекрасен. Взгляд подернут поволокой возбуждения, губы припухли и раскраснелись от поцелуев. Ибо оставлял метки по всему телу: на шее, ключицах, на груди, на бедренных косточках, на внутренней стороне бедер. Чжань всхлипывал, стоны вырывались из груди неконтролируемо. Сдерживаться не было смысла. Он уже давно знал, что его Бо-Бо заводят громкие стоны. Он выгибался под ним, подставляясь, прижимаясь ближе. Ибо проложил дорожку поцелуев по животу, опустился между его ног, дразня член, горячим дыханием. Чжань скулит, хочется большего, хочется погрузиться в горячий рот до основания. Бо прошелся языком от головки до основания несколько раз, очерчивая каждую венку, втянул в рот по очереди каждое яичко, и обхватив головку губами, надавил кончиком языка на дырочку, прошелся лаской по уздечке и прижал головку к нёбу. Сяо Чжань стонал в голос, подрагивая всем телом от жарких прикосновений. Ибо понемногу опускался к основанию, расслабил горло, пропуская член глубже, и уткнувшись носом в лобок, издал гортанный стон. Чжаня выгнуло дугой, ощущения от вибрации горла были крышесносные. Почувствовав как член во рту начал твердеть сильнее, Ибо выпустил его с пошлым причмокиванием. Запустив руку под подушку, Бо достал пузырек смазки. Выдавил немного геля на пальцы, разогрел его и начал ласкать колечко ануса. Нежно, медленно, доводя до сумасшествия, пока Сянь-Сянь не начал умолять о большем. Ибо аккуратно ввел один палец, оглаживая и растягивая нежные стеночки. Спустя несколько минут к первому прибавился второй палец, и чтобы отвлечь от небольшого дискомфорта, он начал покрывать шею и плечи поцелуями. Когда пришла пора добавлять третий, Чжань потянул Ибо на себя и увлек в страстный, глубокий поцелуй. Когда Ибо вынул пальцы из растянутой дырочки и сел между расставленных ног, Чжань недовольно застонал. Схватив его за бедра, он подтянул Сянь-Сяня выше, приставил головку и медленно вошел. Чжань потянул его на себя, обнял его за шею и закинул ноги на поясницу. – Бо…Хочу…Хочу тебя! Двигайся, – горячий шепот обжег ухо, и ноги надавили на поясницу. У Ибо слетели тормоза. Он начал двигаться, постепенно наращивая темп, пока не начал буквально втрахивать любимого в кровать. Чжань извивался, сжимал руками простынь до побелевших костяшек, принимая своего мужчину, сжимая его с каждым толчком все сильнее. Ибо хаотично покрывал любимое тело кусачими поцелуями, тут же зализывая раны. Сянь-Сянь захлебывался стонами, каждый раз, когда головка члена долбила по простате. Он закрыл глаза от нарастающего напряжения, легкие горели от недостатка кислорода, его держали крепко, срываясь на рваный ритм. Пальцы Ибо сжались на его члене и он вошел особенно глубоко, прицельно ударив по комку нервов. У Чжаня перед глазами все взорвалось и побелело, хлынули слезы, и он с громким стоном кончил себе на живот. Еще пару толчков в сверхчувствительное после оргазма тело и Ибо излился глубоко внутри. Аккуратно опустившись рядом с Чжанем, Бо притянул его в свои объятия и стал легко поглаживать по все еще вздрагивающей спине. – Сянь-Сянь, я люблю тебя, – тяжело дыша прошептал Ибо, нежно касаясь макушки поцелуем. – И я тебя, Бо. – Чжань вытянулся, и поудобнее уложил свою голову на его груди, вслушиваясь в размеренное биение родного сердца. Они долго лежали в уютной тишине, в теплых объятиях друг друга, переводя дыхание. – Сянь-Сянь, я хотел подгадать лучший момент, но понял, что его не существует. Поэтому хочу спросить сейчас. Баобэй, я хочу, что бы ты стал моим мужем. Выйдешь за меня? – сердце тут же зашлось быстрым темпом, а волнение тягучей волной разлилось по телу, он замер в ожидании ответа. Чжань поднял голову, и заглянул ему в глаза. С минуту молчал, пытаясь найти, что то во взгляде любимых глаз. Он бережно обхватил лицо Ибо рукой и оставил легкий поцелуй в уголке губ. – Я выйду за тебя Бо. С огромной радостью, но с одним условием! Свадьба будет только после того как ты дашь мне слово, что мы выберемся из этого ада и посадим этого ублюдка. – Хорошо радость моя, хорошо. Я обещаю тебе, даю слово офицера, мы найдем его. – Ибо крепче прижал к себе свое сокровище и тяжело выдохнул. Он понимал, почему Сянь-Сянь так ответил, помнил, в каком состоянии он был пять лет назад.       Тогда, они все лишились сестры. Сяо Лу, добрая девочка, с очаровательными ямочками на щеках, маленькая копия старшего брата. Сяо Чжань души в ней не чаял. Они остались вдвоем после смерти родителей. В тот год Лу исполнилось 18. Она с отличием закончила школу и собиралась поступать в педагогический, мечтала стать учителем младших классов. Не успела. Ее нашли мертвой на замороженной стройке, за чертой города. Как она туда попала, с кем она была, ответы так и остались ненайденными. Чжочен собирал ее изломанное тело буквально как конструктор. Все основные кости были сломаны, а лицо обезображено резаной улыбкой.       Сяо Лу была последней жертвой из пятнадцати. Серийника так и не поймали. Чжаня из депрессии вытаскивать пришлось год. Хайкуань лично проводил терапию, выписал отстранение от работы, посадил на антидепрессанты. Всем было тяжело, все любили Лу как родную.       Вырвавшись из нахлынувших воспоминаний, Ибо сходил в ванную за влажным полотенцем. Обтер Чжаня, вытерся сам и снова забрался на кровать. Натянув одеяло, он притянул Сянь-Сяня ближе к себе и, уткнулся носом в шею, оба мгновенно уснули.       Утро наступило слишком быстро. Бо открыл глаза и понял, что нихрена он не выспался. Больше суток без сна давали о себе знать. Недолго думая, он аккуратно встал с кровати, стараясь не разбудить Чжаня, взял свой телефон и вышел из спальни. Дойдя до кухни, Ибо выпил стакан воды и позвонил Ичжоу. – Доброе, шеф, – хриплым ото сна голосом проговорил Ибо. – Ван Ибо, твою ж мать, ты время видел? Шесть утра, какого хрена тебе от меня надо, а? – слышно было, что Ичжоу только проснулся, и был весьма недоволен данным обстоятельством. – Тихо, не шуми, башка и так раскалывается. Я просто предупредить хотел, мы в отдел приезжать будем постольку поскольку, для галочки. Собираться будем у нас с Чжанем. Так удобнее, ему не надо будет аппаратуру свою из кабинета в кабинет таскать, а дома сам знаешь, у него тут собрана такая махина, и доступ к сервакам, которые в отделе стоят, у него есть. – Понял, мог бы и смску написать. Если тебе не спится, нехер было меня будить. И я вчера говорил, в этом деле вам все карты в руки. Все, пошел к гуям, я досыпать буду. Шеф сбросил звонок, а Ибо выпив еще один стакан воды, написал Куаню, что приезжать нужно будет к ним, а не в отдел, и не раньше двенадцати, а не то он обидится и нечаянно что-нибудь ему сломает, нос например. Бо вернулся в спальню и залез обратно под одеяло. Он обнял Чжаня со спины и зарылся носом в загривок. – Бо… – продолжая спать, прохрипел Сянь-Сянь. – Спи, еще рано. – Ибо поцеловал его в теплую шею и провалился в сон. Проснулись они в десять, от криков Сяо Чжаня, о том, что они дебилы проспали. – Ты чего орешь с утра пораньше? – Ибо с трудом оторвал голову от подушки, и еле разлепил глаза, щурясь от утреннего солнца. – Ван Ибо, вставай давай, время десять! Мы уже как два часа должны были быть на работе! Мне еще оборудование к тебе перетаскивать! – Чжань метался по комнате, пытаясь одновременно найти тапочки и достать вещи из шкафа. – Стоять! Остановись, выдохни и послушай меня очень внимательно! Я в шесть часов утра позвонил Ичжоу, предупредил, что работать мы будем из нашего дома, Куань приедет в двенадцать, ему я тоже написал, а после всех махинаций я благополучно отключил все будильники и лег спать дальше. Куань все равно как будильник, звонит за час до приезда. – Ибо смотрел на него со смешками в глазах. – А меня предупредить? – и в Бо полетела подушка. – Эй! Я не хотел тебя будить! – обиженно ответил парень. – Ладно, ты будешь прощен, если сваришь кофе, а я в душ! – Чжань развернулся на пятках, и вышел из спальни.       Глубоко вздохнув, Ибо выбрался из кровати, натянул на себя боксеры и футболку, поплелся на кухню. Ну что ж, если провинился, значит, завтрак сегодня с него. Дойдя до кухни, он запустил кофеварку, поставил чайник для чая, и достал тарелки. Сколько бы лет им ни исполнилось, а завтракали они всегда одинаково. Ибо насыпал в тарелки кукурузные хлопья и залил их нагретым молоком. В тарелку Сянь-Сяня добавил нарезанные банан и киви, а в свою мед и орехи. Налил кофе, себе заварил зеленый чай, и накрыл стол. К тому моменту как он закончил, Чжань вышел из душа. Ибо коротко поцеловал его в щеку, и умчался в ванную приводить в порядок себя. Спустя десять минут они сели завтракать.       Куань действительно позвонил в одиннадцать, предупредил, что Чжочен приедет с ним. Ровно в двенадцать друзья завалились к ним в квартиру, притащив с собой кучу закусок и пиво, так как Чжочен сказал, что зарываться в это дерьмо на трезвую голову он не согласен, а работать они все равно будут дома, так что ничего им за это не будет. Из недр кладовки была вытащена старая пробковая доска и повешена на стену. Все расположились в кабинете Чжаня. Там удобней, там есть большой, мягкий и очень удобный диван, отдельный кондиционер и огромный стол.       Работа началась быстро. Распределение обязанностей было привычным еще со времен старшей школы. Чжочен сортировал отчеты криминалистов и фотографии трупов, Ибо и Куань разгребали показания свидетелей, а Чжань искал информацию по всем жертвам, и пятилетней давности и недавней, пытаясь найти точки соприкосновения. К пяти часам мозги закоротило у всех. Все уселись за столом, потихоньку потягивая пиво и подъедая закуски, решили сделать перерыв. Связи между убитыми никакой, все жили в разных районах, работали в разных сферах, некоторые только окончили школу, учились в разных ВУЗах. Как архитектор их выбирал, чем руководствовался, непонятно. Комната погрузилась в тишину, все напряженно думали, они ясно понимали, что упускают какую-то деталь, часть пазла, которая свяжет всех жертв вместе. Додумать не успели, прервал звонок мобильного. – Офицер Ван, слушаю. Понял. Через полчаса подъеду. Криминалисту не звоните, Ван Чжочен приедет со мной. – Ибо отключил звонок, и тяжело опустился на диван, уткнувшись головой в руки. – Что такое Бо? Кто звонил? – Чжань обеспокоено погладил его по спине. – Ребят, у нас новый труп. Ребята с патруля звонили. В Хайдяне, возле пекинской библиотеки, есть замороженная стройка. Вот на первой, из трех, высотке подарок нам и повесили. – Как поняли, что труп наш? – спросил Куань. – Парни сказали, что он висит в странной позе. И записку на крыше нашли. – Понятно, тогда собираемся. Мне еще в морг за любимым «чемоданчиком» заехать надо. – Чжочен поднялся с дивана, поцеловал мужа и пошел в прихожую обуваться. Ибо тоже ушел переодеваться. Через десять минут, попрощавшись со своими парнями, Ибо и Чжочен взяли шлемы и уехали.       Что ждало их на месте, не знал никто, но страшно было всем. Ожидать от серийника можно было все, что угодно.