***
Надежда. Какое хрупкое слово. Все эти разговоры, все обещания, данные Итэру, теперь кажутся далеким воспоминанием. Возможно, встреча с Итэром была всего лишь сном. В конце концов? Эти воспоминания были слишком хороши, чтобы быть правдой, учитывая то состояние, в котором он сейчас находился. Жидкий огонь обжигал его вены, когда оскверненная энергия Бездны вторглась в его тело. Пурпурные цепи, связывающие его, прожигали кожу, как кислота. Отвратительный запах отравы и порчи был невыносим, запах сам по себе говорил держаться от него подальше. Ко всему прочему боль была невыносимой, но Сяо привык к боли. — Все еще сопротивляешься, дорогой Алатус. Два тонких пальца приподняли его за подбородок, позволяя Асмодею хорошенько рассмотреть лицо Якши. Выражение лица Сяо было искажено болью, пот скатывался с его лба на брови, хотя он продолжал пристально смотреть на Архонта. Впрочем, Асмодея мало интересовало выражения его лица, вместо этого взгляд Бога пал на две маленькие шишки, которые начали появляться на лбу Якши, — рога, что еще не прорвали кожу. — Я вижу, твое упрямство не изменилось с годами, - Асмодей неодобрительно цокнул языком. — Не обязательно, чтобы все так продолжалось. Ты чувствуешь эту боль лишь потому, что ты сопротивляешься ее силе. — Это темная сила Бездны, — прошипел Сяо, стиснув зубы. — Я удивлен, что Архонт твоего положения добровольно подчинился ордену Бездны. — Подчинился? — рассмеялся Бог. — Ты ошибаешься, Алатус. Даже на смертном одре, я не подчинюсь никому. У меня скорее… взаимовыгодные отношения с орденом. Несмотря на мое пробуждение, мои силы уже не те, что были раньше. Но орден Бездны обещали, что восстановят их. — И ты поверил этим монстрам? — выпалил Сяо. — У ордена Бездны нет союзников, они просто используют тебя так же, как планируют использовать Осиала. Итэр предупредил его. После своего возвращения в Мондштадт путешественник упомянул, что орден Бездны, похоже, проявляет интерес к Осиалу, особенно к его конечностям. Древний Бог Вихря был тих с времен инцидента с Нефритовым дворцом, но тем не менее Сяо пристально следил за Каменным лесом Гуюнь на наличие какой-либо деятельности со стороны Бездны. — Ты смеешь читать мне нотации, когда сам доверяешь Мораксу, Архонту, которому ты нужен лишь, чтобы подчищать грязь, которую он оставил после себя? Якша издал низкий дикий рык в предупреждении: — Только попробуй произнести его имя всуе еще раз, и я клянусь… — Так быстро бросился на защиту своего хозяина, — усмехнулся Асмодей. — Жаль, что ты не делал тоже самое для меня, когда я был твоим хозяином. — Моракс никогда не превращал меня в раба, как сделал это ты… — О, но вместо этого он заключил с тобой контракт. Когда вековая порча Архонтов, убитых им во время войны, начала просачиваться из их могил, он призвал Якш для борьбы с проявлениями их ненависти. Когда души павших Богов возвращаются, чтобы преследовать его, вместо того чтобы самому взвалить на себя это бремя, он призвал вас нести его вместо себя. — Скажи мне, Алатус, Моракс когда-нибудь предупреждал тебя о последствиях твоей бесконечной битвы? До того, как ты передал свою жизнь Богу Контрактов, знал ли ты или кто-либо из Якш о кармическом долге, который будет накапливаться с годами? Мучительная боль от того, что тебя разрывает изнутри после очищения грязи, что оставил после себя сам Моракс. Сяо стиснул зубы. Затряс головой, словно пытаясь избавиться от слов, которые Асмодей вбивал ему в голову. Нет, то, что он говорил — это всего лишь способ заставить его отвернуться от Моракса. Это была манипуляция Асмодея, и он не поддастся ей. Моракс спас его, освободил от вечных страданий… — Алатус, посмотри мне в глаза и скажи, что ты не страдаешь под началом Моракса, — Архонт обхватил ладонями лицо Сяо в странно нежной манере. — Если ты сможешь это сделать, возможно, я подумаю над тем, чтобы отпустить тебя. От его слов взгляд Сяо стал решительным. Закусив губу, Якша заставил себя поднять голову, чтобы встретиться взглядом с пурпурными глазами Архонта. Я не страдаю под началом Моракса… Эти слова вертелись у него на кончике языка. Но как только он открыл рот, чтобы сказать это, его зрение начало затягивать красной пеленой. Темные щупальца кармического долга начали обволакивать его, окутывая тело тьмой. Щупальца, казалось, врываются в его рот и обвивали веревками его горло, не давая словам слететь с его губ. Тогда голоса начали возвращаться, будучи сильнее и требовательнее, чем они были до этого момента. Возможно, это было связано с энергией Бездны в его организме, которая, казалось, дополняла его кармический долг. Голоса, похоже, повторяли слова Асмодея: «Моракс — причина твоих страданий!» «Убей его, или ты никогда не обретешь покой!» «Он обманул тебя. Он солгал тебе! Он использовал тебя!» «В конце концов, ты был для него всего лишь рабом.» Слишком много голосов, слишком громко, и все это разом обрушилось на него. В его голове нарастало непреодолимое давление, и ему казалось, что голова вот-вот взорвется. Слезы текли по его щекам, в то время как его тело содрогалось в попытке бороться с цепями. Это уже слишком… слишком… Я не могу этого вынести… Пожалуйста… Я умоляю тебя… Пожалуйста, прекрати… Сяо закричал. Его крик агонии повис в воздухе, когда две шишки на его лбу начали увеличиваться в размерах, пока не порвали его кожу. Кровь капала с его лба у основания рогов, которые теперь были у него на голове.Часть 3
3 сентября 2021 г. в 00:00
Это была ночь Фестиваля морских фонарей. Сяо сел на траву и наблюдал, как в гавани началась церемония. Тысячи бумажных фонариков освещали небо. И хотя Сяо никогда не видел их вблизи, он был знаком с этой традицией.
В этом году смертные решили почтить память Могучего Повелителя Небесных Пределов, Адепта, погибшего в битве во времена войны Архонтов. Сколько лет прошло с тех пор, как они в последний раз разговаривали? Сколько времени прошло с того дня, как Повелитель Пределов предложил ему чашку вина и пошутил, что она его последняя? Сяо не знал. Казалось, прошла целая вечность с тех самых пор, как он в последний раз сидел с другом и подолгу беседовал с ним. Сейчас с его кармический долгом это было бы почти невозможно.
— Фестиваль еще не закончился. Зачем ты вернулся? — вздохнул Сяо.
Ему даже не нужно было оборачиваться, когда он услышал звук приближающихся к нему слабых шагов. До сих пор не было ни одной души, способной подкрасться к нему незамеченной.
— Я пришел, чтобы принести тебе фонарь! — лучезарно улыбнулся Итэр. В его руках был бумажный фонарь, который он сам же и смастерил.
— Я не понимаю, зачем ты утруждаешь себя этим, — пробормотал Сяо, когда путешественник сел рядом с ним на траву.
— На самом деле мне не сложно, — ухмыльнулся Итэр. — У меня все равно остались кое-какие материалы от моих поручений, поэтому я сделал его для тебя.
Путешественник широко улыбнулся, протягивая фонарь в качестве подарка Якше.
— Это тебе, чтобы ты загадал желание, Сяо.
— Я не трачу свое время на нелепые суеверия смертных, — усмехнулся Сяо. — Ничего ценного нет в чем-то столь незначительном, как желания.
Как только эти слова слетели с его губ, Сяо сразу же пожалел об этом. Итэр выглядел подавленным, и его лучезарная улыбка исчезла при словах Якши. Сяо запаниковал. Без единого плана, чтобы исправить это, он быстро выхватил фонарь из рук Итэра, неохотно принимая подарок.
— …
Изящный бамбуковый фонарь казался теплым в его руках. Несмотря на то, что за многие годы он мельком видел парящие огни, это был первый раз, когда Сяо держал фонарь и видел его вблизи. Несмотря на то, что изготовление фонарей было обычным занятием во время фестиваля, было ясно, что Итэр вложил все свое сердце в изготовление этого конкретного фонаря специально для него. В конце концов, он мог бы задуматься над тем, чтобы загадать желание.
— …Что вообще желают смертные? — тихо пробормотал Сяо. Мягкий розовый румянец, появившийся на его щеках, свидетельствовал о его смущении. В конце концов, он мало что знал о смертных и их традициях.
Итэр, казалось, оживился от его вопроса.
— Много чего… — объяснил он. — Некоторые люди желают удачи и здоровья, другие желают любви и счастья…
— Что ты загадал? — с любопытством спросил Сяо путешественника.
— О… это просто… — Итэр тихо усмехнулся. — Я хотел бы поскорее найти свою сестру, и чтобы в следующем году мы могли вместе насладиться фестивалем фонарей.
В его глазах промелькнула печаль при упоминании своей потерянной сестры. Смертное понятие «семья» было чуждо юному Адепту, но он мог понять горе утраты. Хотя в его случае утрата была ожидаемым исходом из-за его роли Якши. И никакое количество желаний не может поднять мертвых из их могил.
Возможно, ему стоит пожелать чего-то другого…
Сяо нахмурил брови, глубоко задумавшись. Итэр наблюдал, как Якша сделал глубокий вдох и на мгновение закрыл глаза. Когда он открыл их, Сяо медленно отпустил фонарь. Оба юноши молча наблюдали, как фонарь взмыл в небо, чтобы присоединиться к остальным — один огонек среди тысяч, что украшали небо.
— Итак… что ты в итоге загадал? — с любопытством спросил Итэр.
— Я пожелал, что однажды я смогу надеть свою маску, чтобы танцевать, а не сражаться.
— Танцевать? — Итэр выглядел удивленным. Он не думал, что танцы, из всех возможных вещей, были среди желаний Якши. Тем не менее, ободряюще улыбнулся Сяо и добавил. — Звучит интересно! Когда придет этот день, я надеюсь ты позволишь мне присоединиться к тебе!
Глаза Сяо расширились, когда теплое чувство начало появляться в его груди. Его мысли уже начали формировать образы: он и Итэр, смеющиеся, улыбающиеся и танцующие под звуки флейты Барбадоса. Это было чувство, позабытое Якшей, само существование которого было омрачено тьмой — это была надежда.