Глава тринадцатая или духи прошлого
31 октября 2022 г. в 21:00
Не требовалось долгого знакомства, чтобы понять сразу — Диаспро не в духе.
Складка меж ее бровей, упорно поджатые губы и напряженная поза выдавали внутреннюю борьбу. Диаспро внимательно смотрела на мелодийский фарфор, и тот отвечал ей взаимностью. Пузатый чайничек с пионами, например, отражал на исписанном боку принцессу Айсиса, а в золотых каемках чашечек можно было углядеть складки белого костюма принцессы.
Блум заерзала на месте. На фоне официальной и возвышенной Диаспро она казалась себе вульгарной и неуместной. Точно на ней были треники, а не милое зеленое платье в белый горох. Лучшая официальная одежда, прихваченная с родного дома. Стопы от волнения вспотели так сильно, что невольно скатывались ниже, чем положено.
Карточка у сервиза не поражала красноречием. Мелодия, тридцатые годы правления какой-то династии. Как бы Блум не пыталась сложить слоги в слово, ничего не получалось. Результат на выходе не впечатлял благозвучием, а оставленные в голове слоги рушились под давлением посторонних мыслей.
Диаспро, какой бы она ни была, оказалась непозволительно хороша. Со смущением Блум обнаружила, что смотрит на спутницу более пристально, чем на посуду за стеклом. А ведь музеи Блум любила!
— Чашек нужно касаться строго левой рукой.
— А?
Белые кудри задрожали. Диаспро покачала головой.
— Извини. Это я о своем.
Не считая вышесказанного, за прошедшие полчаса Диаспро сказала только «привет». Это дало больше поводов для нервов. Блум впилась в подол платья. Любопытство подтачивало спросить о причине плохого настроения, а осторожность изо всех сил твердила, что не стоит идти дальше. Это наверняка личное.
— Почему?
— А… — Удивление сменилось пониманием. Диаспро вспомнила. — Ты ведь не отсюда. Хорошо, смотри, левая рука ближе всего к сердцу. Дракон жал руки первым людям левой лапой. Когда тебе предлагают мелодийский фарфор, чашки можно брать исключительно левой рукой в знак хороших намерений.
Сказано это было так быстро и точно, что Блум невольно удивилась. На мгновение ей показалось, что Диаспро прочитала ей выдержку из учебника. Вектор любопытства повернулся в другую сторону.
— А пионы что-нибудь значат?
Диаспро сжала челюсть. Гневный взгляд стал сосредоточенным. Послышался усталый вдох.
— Да. Изобилие. — Принцесса Айсиса досадно вздохнула. — Теперь еще язык цветов повторять.
Но тут же, точно опомнившись, Диаспро повторила:
— Пионы на Мелодии — это символ изобилия. Частые цветы для подобного фарфора. Иногда их меняют на маки — символ беззаботной жизни или камелии — символ спокойного существования.
Блум разочарованно цыкнула. Табличка перед глазами стала еще менее информативной.
— А написать для простых посетителей это нельзя?
— А ты видишь здесь простых? — Вопросом на вопрос встряла Диаспро.
Блум огляделась. Выставочный зал был пуст. Румянец стыда окрасил щеки. Блум замялась на месте. Бойкость духа улеглась под гнетом сомнений. Огненная фея ощутила себя деревенщиной. Безвкусно одетой вульгарной девкой рядом с настоящей принцессой.
— Сюда приходят лишь те, кому интересно. — Смягчившись, пояснила Диаспро. — Равнодушные к теме посмотрят и уйдут, не вдаваясь в подробности. Такова большая часть селян.
От нее прямо разило аристократизмом. Та часть Блум, выросшая в Гардении, невольно ощетинилась. В словах Диаспро чувствовалась изрядная доля снобизма. Но другая, любознательная половина, жадно ловила каждое брошенное слово. В этом мире Блум появилась совсем недавно и, к своему ужасу, знаний о нем накопилось не так много. Поэтому все, что так или иначе относилось к культуре, находило громкий отклик в сердце.
— У тебя даже глаза загорелись. — Диаспро как-то напряженно хмыкнула. — Вообще-то, я принцесса, а не экскурсовод… Но тебе объяснить, что к чему?
Жадный до знания кивок стал ответом. Диаспро подавилась воздухом, а Блум прильнула к ней, точно вторая кожа. Ощутимое расстояние сократилось. Даже ноги больше не скользили. Прокашлявшись, Диаспро подошла к другому сервизу и начала говорить.
У нее был хорошо поставлен голос, но не в том плане, как у Стеллы или Музы. Певучести у Диаспро не было, но нельзя было сказать, что этого ей недоставало. Наоборот, принцесса Айсиса чудесно жонглировала простой речью. Интонацией она подчеркивала то, что вроде должно было пригодиться самой Блум, а ударения ставила так, что даже самые странные слова собирались в нормальную речь.
Как-то незаметно мелодийский сервиз оказался позади. Кончился маленький зал с выставкой, уступив место огромной неизвестности перед глазами. Точно зачарованная, Блум осмотрелась по сторонам. Доспехи, фрески, посуда… Все это слепило глаза!
— Хочешь пройти дальше? — Диаспро поправила одну из перчаток.
Кивнула Блум прежде, чем поняла вопрос.
— Я дальше и сама могу. — Огненная фея замялась. После рассказов Диаспро немного осипла. — Спасибо, что рассказала мне об этих сервизах. Ты — прекрасная рассказчица!
Дыхание Диаспро сбилось. Вцепившись в солнцезащитные очки так, будто от их положения зависит вся ее жизнь, принцесса Айсиса сглотнула.
— Конечно! Ты бы знала, сколько часов мне пришлось убить на занятия по ораторскому мастерству! Ладно… Давай, пойдем дальше. Ведь никакая машина не сможет сказать тебе то, что знаю я.
Схватив Блум за руку, принцесса Айсиса ринулась вперед. Она не переходила на бег, но Блум пришлось бежать, чтобы ее ноги не волочились по земле.
Замелькали залы, промелькнули прочие выставки. Диаспро, казалось, захотела уйти в самые недра музея. Когда и без того негромкие голоса прочих посетителей стихли, Блум обнаружила, что она и ее спутница стоят у самого тупика. Никаких проходов в прочие места не наблюдалось, ровно как путей для отступления.
Зловещим шепотом в голове прозвучала Стелла: «Ее нужно опасаться».
Дыхание сперло. Блум вдруг показалось, что нужно уйти прочь. Туда, где будут свидетели. Там, где в случае чего, Диаспро смогут остановить.
«Глупости» — Подумала Блум, отмахнувшись. — «Это невозможно. Мы решили все свои проблемы».
Тем не менее, непонятный трепет наполнил душу. Здесь, в полумраке, они были совершенно одни. Огненная фея снова прильнула ближе и ахнула, когда взгляд уперся в геральдику на всю стену. Диаспро довольно щелкнула языком.
— Домино. Точнее, то, что от него осталось.
Блум сделала шажок вперед. Потом еще, и еще. В конце концов, она уперлась в витрину. Толстое магическое стекло блестело, а огни ламп за спиной добавляли большей таинственности атмосфере. Сердце тревожно забилось.
Было трудно сконцентрироваться на чем-то одном. Огромный герб, стопка старых книг, остатки фресок. Блум ахнула, когда там, во мраке, показалась желтая фигура. Забыв о всяких приличиях, огненная фея ткнула пальцем в фреску.
— Ты!
— Ты ведь знаешь, что она тебе не ответит?
Конечно, знала. Это ведь не «Гарри Поттер» с говорящими картинами. Блум быстро-быстро защелкала пальцами, в попытке выбить искру.
— Здесь нельзя пользоваться магией!
И Диаспро потушила пламя в чужой руке. Но даже так, Блум успела разглядеть то, что пряталось в тени. Там была черная стена. Куска фрески не хватало, изображение было нарушено.
— О, феникс, зря я тебя сюда потащила! — Диаспро испуганно и зло огляделась. Как бы датчики по чтению магии не уловили неприятный импульс. — Пошли, пока нас не записали в похитительницы сокровищ!
Принцесса быстро бросилась к коридору, но Блум не шевельнулась. Диаспро обернулась у самой сводчатой арки. Злость сильнее исказила ее лицо.
— Эй, идем! Ты слышала?! Хочешь оказаться в эпицентре скандала?!
Но Блум снова промолчала. Ее глаза, чистый хрусталь, смотрели только в остатки чудесного золотого лица. Кончики глаз увлажнились.
— Я ее вижу во снах.
Это сбило гнев. Диаспро сглотнула, а Блум всхлипнула. Чувство ужасной, просто опустошающей потери пробило грудную клетку. Колени предательски подкосились.
— Она приходит ко мне ночью.