Мама для наследника альфы

— Родной, тебе снова приснился страшный сон? — переводя дыхание, напряженным голосом спрашиваю я, пока Брендон невзначай поправляет резинку моих штанов и застёгивает свои джинсы. — Да, а что вы делаете? — с любопытством интересуется Ник, видимо, уже позабывший о кошмаре. — Я рассказывал маме, как кататься на Курмине, — хриплым голосом выдаёт Брендон, перевожу на него недоумённый взгляд. — Это такое животное, я вам покажу, когда мы будем в городе. — Да, мне захотелось узнать, получится ли у меня, — подтверждаю его слова и скатываюсь на диван. — Никки, рассказывай, что тебя напугало? Раскрываю объятья, сын подбегает и прижимается ко мне, приподнимаю и усаживаю его на свои колени. — Мне приснилась женщина, у которой светились глаза, она выглядела такой страшной, — вздрагивает Николас от воспоминаний и надувает губы. Обнимаю его за плечи и целую в макушку. — Она что-нибудь говорила? — спрашивает Брендон с тревогой, поднимаю на него взгляд и вижу серьёзное, задумчивое лицо. — Да, — кивает сын. — Постоянно повторяла, что мне следует быть осторожным, они скоро придут за мной. Кто это «они», папа? Наблюдаю за реакцией мужчины, вижу, что он стиснул зубы и шумно выдохнул. Неужели он думает, что этот сон — предупреждение? Неужели Николасу может что-то угрожать? Сильнее прижимаю к себе сына, будто в попытке уберечь его от всего мира, мне становится страшно, по телу пробегает дрожь. Брендон, замечая это, двигается ближе и обхватывает руками нас обоих, даря такие нужные сейчас ощущения тепла и защиты, оставляет лёгкий поцелуй на моих губах и, глядя в глаза, произносит: — Всё будет хорошо, не придавай значение, это — всего лишь кошмар. Медленно киваю, делая вид, что поверила, но подозрения внутри меня уже зародились, на этот раз оборотню не удастся уйти от ответов на мои вопросы. Но не сейчас, допрос с пристрастием его ждёт, когда останемся наедине, не стоит ещё больше пугать сына. — Полежите со мной, мне одному страшно, — просит ребёнок, а мы переглядываемся. — Конечно, дорогой, — с улыбкой отвечаю сыну, гладя его по голове. Брендон поднимается на ноги и подхватывает Ника на руки, тот доверчиво прижимается к отцу, обхватывает ладошками его шею и кладёт голову на плечо. Умиляясь этой картине, тоже встаю и следую за моими мужчинами. — Мам, а ты расскажешь сказку? — интересуется Николас, пока мы спускаемся на второй этаж, в его комнату. Взлохмачиваю рукой его волосы на макушке и отвечаю: — Конечно, какую? — Про кота в сапогах, — зевает ребёнок. Мы втроём укладываемся на кровати в комнате сына: я с одной стороны от ребёнка, обняв его рукой, Брендон — с другой, на боку, положив руку мне на талию. Николас уютно лежит посредине, укрытый одеялом. — Давным давно, один мельник, умирая, оставил трём своим сыновьям мельницу, осла да кота… — завожу я рассказ. … Открываю глаза, несколько секунд пытаясь сообразить, где нахожусь: шоколадного цвета стены, мягкое кресло у окна, полка заполненная разными безделушками — спальня Брендона, как я здесь очутилась? Вечером, под мое плавное повествование, первым, как ни странно, заснул альфа, следом за ним задремал и сын. Я лежала в тишине, рассматривая своих мужчин, одинаково посапывающих во сне и хмурящих брови, в моей душе растекались тепло и нежность от этой картины. Сама не заметила, как тоже уснула, хотя, казалось бы, за день должна была выспаться. Поворачиваю голову на вторую половину кровати, она примята, ещё хранит тепло и аромат оборотня, наверное, он только недавно покинул спальню. Меня немного пугает скорость, с которой стали развиваться наши отношения, но, почему-то, это кажется само собой разумеющимся, будто теперь всё идёт правильно, появился какой-то смысл в моей жизни, помимо ребёнка. Это чувство верности происходящего приносит внутренние удовлетворение и спокойствие. Переодевшись в своей комнате, спускаюсь вниз, сияя улыбкой, у меня, отчего-то, прекрасное настроение. — Доброе утро, Брук! — приветствую домоправительницу, зорко следящую, как горничные убирают со стола. — Все уже позавтракали? Я последняя? — Доброе утро, мисс, — улыбается мне волчица. — Да, альфа и Никки поели, ушли в детский сад. Альфа просил передать, чтобы вы отдыхали и ни о чем не беспокоились, он вернётся к вечеру. — Не знаете, куда он отправится? — спрашиваю, присаживаясь за стол. — У него важная встреча, мисс. Увы, это всё, что мне известно. Точно, он вчера обсуждал с Адрианом что-то подобное. — А Алекс? — Он ещё не спускался, как и Петро. Они практически до утра изучали что-то в библиотеке, вряд ли поднимутся раньше, чем к обеду. — Спасибо, Брук. — Желаете кофе? — учтиво спрашивает женщина. — Да, пожалуйста, — отвечаю ей, отпиваю горячий напиток из тут же поданной мне чашки и задумчиво сообщаю: — пока все заняты своими делами, я, пожалуй, схожу прогуляюсь. Мне снова нечем заняться, пора бы уже настоять на моем участии в жизни стаи, я хочу тоже делать что-то полезное, хочу быть в курсе событий. Попробую поговорить об этом с Брендоном, когда он вернётся. Покончив с завтраком, выхожу на улицу, вдыхая свежий утренний воздух, всё же хорошо здесь, только скучно, но ничего, я постараюсь это исправить в ближайшем будущем. — Арина? — окликает меня знакомый голос. Оглядываюсь, осознавая, что снова нахожусь на краю поселения, дальше — только лес, куда я не планировала сегодня идти. Но, наверное, ноги сами привели меня сюда, глубоко в подсознании я надеялась, что найду здесь Марка. Нужно объясниться с ним, сказать, что между нами не будет никаких отношений, кроме дружеских. — Привет, — улыбаюсь мужчине, замечая что он действительно рад меня видеть: его глаза сияют, губы расплылись в счастливой улыбке. — Привет, я не знал, как тебя найти, поэтому ждал здесь. — заглядывает мне в глаза Марк и проникновенно говорит: — надеялся, что ты придёшь. — Я… Извини, не могла раньше, — смущенно отвечаю мужчине. Поверить не могу, неужели, он несколько дней приходил сюда, в надежде на встречу? — Ничего страшного, ожидание того стоило. Прогуляемся? — предлагает волк. — С удовольствием, — киваю, соглашаясь. В компании прогулка всегда приятнее, тем более, что Марк — отличный собеседник, я могу попробовать выяснить, какие взаимоотношения у него с Брендоном и его стаей. Неспешно ступаем по тропинке, извивающейся между деревьев. Тёплый лёгкий ветерок треплет мои волосы, свежий воздух врывается в лёгкие ароматом трав. — Как ты провела эти дни? — нарушает затянувшуюся тишину мужчина. — Сложно, — улыбаюсь в ответ. — А ты? Не собираюсь ему рассказывать подробностей, совсем не обязательно говорить, что узнала о ведьминских силах, скрытых внутри меня, а тем более, рассказывать о ранениях и чудесном излечении Брендона. — Решал разные вопросы, — туманно отвечает мужчина. — Из какой ты стаи? — подбираюсь к интересующей меня теме, хотя, благодаря своему сну, прекрасно знаю ответ на этот вопрос. Замечаю, что оборотень замешкался, размышляя, что ответить на мой вопрос. Мне не нравится это, если он сейчас соврёт — постараюсь попрощаться с ним и уйти, не терплю лжи. — Я альфа собственного клана, — наконец, произносит Марк. — Стая Шоу. Облегчённо выпускаю воздух из лёгких, только теперь поняв, что в ожидании его ответа, задержала дыхание. — Наверное, сложно руководить целой стаей? — Иногда нелегко, среди членов клана случаются конфликты, которые может решить только альфа, необходимо тщательно взвешивать каждое решение, всё время заботиться о благополучии других, — рассуждает Марк, а потом горделиво поднимает голову и говорит: — но я справляюсь. Моя стая не бедствует. — Как здорово, что тебе удаётся руководить таким большим количеством оборотней. А как вы строите отношения между стаями? — спрашиваю его, надеясь, что не вызываю подозрений. — Со всеми стараемся держать дружеский нейтралитет, — пожимает плечами мужчина. — Обычно, это удаётся. — Обычно? — переспрашиваю. — То есть иногда вы воюете между собой? Марк останавливается и пристально смотрит на меня, пытаясь разглядеть что-то в моих глазах. Напускаю на себя отстраненно-любопытный вид, надеясь не выдать, как сильно мне интересно узнать об их взаимоотношениях со стаей Вудворд. — Тебя интересует мой конфликт с альфой Вудворд? — полуутвердительно спрашивает Марк. — А у вас с Брендоном конфликт? — поднимаю брови в недоумении. — Был, — кивает мужчина. — Несколько лет назад, но он в прошлом. Почему ты о нём спрашиваешь? Теперь моя очередь неопределённо пожимать плечами, возможно, я излишне любопытная, но не понимаю, почему от меня умышленно скрывают всё происходящее. — Просто, интересно. Что ты тогда делал на территории стаи Вудворд? — Тебя ждал. — Нет, я имею в виду тогда, когда мы первый раз встретились. — Ах, это… У меня была назначена встреча с одним из членов стаи, хотел узнать некоторые сельскохозяйственные хитрости, каюсь, выведывал секреты обильных урожаев, — обезоруживающе улыбается Марк. Улыбаюсь ему в ответ, но, почему-то не верю, возможно, стоит рассказать Брендону о том, что чужак ошивается на его территории? Он же как-то миновал патрульных, возможно, в нашей стае у него тоже есть шпион. Останавливаюсь, потрясённая осознанием, что стала воспринимать стаю Брендона, как «нашу», даже заговоры какие-то ищу и настороженно отношусь к члену другой стаи. Когда же это случилось? Раньше меня не интересовало, почему Марк здесь, а теперь… — О чем ты задумалась? — приближается ко мне мужчина. Слишком близко, вижу каждую ресничку, обрамляющую глаза карего цвета, замечаю, как трепещут крылья его носа, от того, что он жадно и глубоко вдыхает мой запах, его взгляд затуманивается. Хочу сделать пару шагов назад, потому что мне некомфортно, что он вторгся в моё личное пространство, но Марк перехватывает меня за талию и прижимает к своей груди. Совершенно потеряв над собой контроль, он накидывается на мои губы требовательно, жестко, пытаясь сразу же забраться языком в мой рот. Не отвечаю, стараюсь отстраниться, стучу кулаками по его мощным плечам. Если еще несколько дней назад я считала, что с Марком у нас могут сложиться отношения, то теперь понимаю, что нет, этого никогда не произойдёт. Моё тело не отвечает на его ласки, от его страстных поцелуев не испытываю ничего, только желание помыться, чтобы не чувствовать прикосновения его губ, рук на моей коже. — Марк, пожалуйста, перестань, — уже умоляю его, не в силах вырваться из сильной хватки. — Не нужно. МАРК! Кричу, взывая к его разуму и, кажется, мне это удаётся, мужчина останавливается, тяжело дыша мне в шею, где только что оставлял влажные поцелуи. Чувствую его член, упирающийся мне в живот, хочу сбежать, смыть с себя его запах, оказаться в других, желанных объятиях. — Отпусти меня, — тихо прошу, понимая, что по-прежнему прижата к твердому телу. — Марк, отпусти меня пожалуйста, я хочу уйти. Мужчина, будто осознает, что происходит и резко размыкает руки, отступая от меня на пару шагов, в его глазах мелькает досада и сожаление: — Арина, прости, я… Я не хотел, — шепчет он, шаря глазами по моему лицу. Я молча, не поворачиваясь к нему спиной, отступаю назад, в сторону посёлка. Нельзя бежать, нельзя делать резких движений, я могу его спровоцировать, тогда не факт, что он сможет остановиться. — Арина… — Марк, пожалуйста. Я вернусь домой, одна — твердо говорю, продолжая отступать. — Нам лучше больше не встречаться. — Но, Арина, — голос мужчины взволнованный. — А как же истинная пара? Мы должны быть вместе! Я постараюсь дать тебе время, постараюсь дальше держать себя в руках, не срываться. Качаю головой, по щекам катятся слёзы. — Я — не твоя истинная пара, извини. Лучше будет, если ты сейчас уйдёшь. Похоже, что в моей реплике что-то по-настоящему разозлило оборотня, его глаза вспыхнули яростью, я не успела отреагировать, он уже метнулся ко мне и больно сжал пальцами оба запястья, рыча мне в лицо: — Не моя? А чья ты тогда пара? Брендона Вудворда? — мотаю головой, задыхаясь от страха. — Нет-нет, Брендон тут не при чем, совершенно. Я… я влюблена в другого, он не оборотень. Прости, Марк, отпусти меня пожалуйста. — Ты мне лжёшь! От тебя за километр несёт его запахом, — громкий, звериный рык, и я уже лечу, словно стрела, выпущенная из лука. Ударяюсь спиной о ближайшее дерево, боль пронизывает всё тело, оно дрожит, не могу подняться на ноги, больно пошевелить даже пальцем на руке. С ужасом в глазах, наблюдаю, как оборотень приближается ко мне хищной поступью. Куда пропал тот симпатичный, лёгкий в общении и приятный мужчина, с которым я разговаривала всего полчаса назад? Откуда взялся этот зверь, который способен одним ударом переломать мне все кости или взять силой, совершенно не заботясь о моих чувствах? — На тебе нет метки, я это исправлю, не повторю ошибки прошлого. Тогда альфа Вудворд не сможет приблизиться к моей паре, — вкрадчиво, сверкая глазами, говорит мне Марк. — Ты — моя истинная, запомни это хорошенько. Потому что, если и дальше будешь сопротивляться, тебе будет еще больнее, чем сейчас А потом взваливает себе на плечо моё ослабевшее от боли тело и несёт куда-то, вглубь леса. «Похоже, что я совершенно не умею разбираться в людях. А в лес ходить мне вовсе не стоит» — последние мысли, которые мелькают в моём угасающем сознании.

***

Тем временем: — Кажется, встреча прошла довольно успешно, альфа, — Адриан похлопал Брендона по плечу. — По крайне мере мы выяснили, что стая Диких не причастна к нападению на тебя. Брендон поморщился, он не любил встречаться с Кельвином, главой стаи Диких — неухоженным, обрюзгшим мужчиной с вечно зализанными седыми волосами, кривыми желтыми зубами и настороженным взглядом. Его стая, по праву, считалась одной из самых опасных в Олленде, благо, что она была весьма немногочисленна, насчитывала всего около ста членов. Но и они умудрялись причинять много хлопот: нападая на мирных путников и оборотней других стай, с целью разбоя и грабежа, принимая заказы на убийства, обворовывая дома мирных граждан. С ними давно было пора покончить, но Кельвин был хитёр, местоположение его стаи невозможно было отследить, они умели маскировать запахи и сбивать со следа любых оборотней. На встречи Кельвин соглашался крайне неохотно, в основном, только с Брендоном, у них даже была некая договорённость о неприкосновенности стаи Вудворд, если они не заходят на территорию стаи Диких. Взамен же, Брендон снабжал Диких провизией. Это соглашение было неплохим выходом из ситуации, ведь стая Кельвина не желала самостоятельно заниматься столь неинтересным делом, как выращивание растений, овощей, фруктов и скота, поэтому раньше они просто совершали набеги на деревни, убивая мирных граждан, теперь же, исправно получая всё это, даже с запасом, дикие прекратили свои набеги. Именно поэтому Брендон был весьма удивлён, когда, очнувшись, узнал от Адриана, что нападение было совершено стаей Кельвина. Он тут же потребовал организовать встречу с вожаком Диких, на которой удалось выяснить, что заказа на жизнь альфы Вудворд Кельвину не поступало, искать нападавших нужно где-то в другом месте. — Выяснили, только от этого понятнее не стало, — поморщился Брендон. Он бы с гораздо большим удовольствием провёл это утро по-другому: в постели, со своей истинной, которая, кажется, наконец сменила гнев на милость. Брендон, утром перенёсший спящую девушку к себе в спальню, чтобы не тревожить её сон пробуждением и сборами в садик сына, несколько минут рассматривал её такое красивое и умиротворённое лицо, наслаждаясь запахом и тем, как органично она вписалась в пространство его спальни. Обычно, он не допускал в свою комнату посторонних, Лесли удостоилась чести иногда ночевать в его кровати только через пару лет их связи, Рину же, хотелось запереть в этой спальне, привязать к широкой кровати и никуда не выпускать. Поцеловав спящую девушку, которая чему-то улыбалась во сне, Брендон тихо покинул спальню, решив, что сегодня же вечером расскажет ей тайны прошлого, которые до сих пор стояли между ними. Теперь же, выйдя из заброшенного старого дома, стоящего посреди леса, Брендон ощутил непонятное тревожное чувство волнения, а затем яркую вспышку боли в груди, что разлилась по всему телу. — Альфа, с тобой всё в порядке? — спросил Адриан, глядя на побледневшее, напряженное лицо Брендона. — У тебя с собой переговорный артефакт? — Да, — кивнул бета, удивлённый вопросом. — Быстро свяжись с особняком и узнай, как Николас и Рина, — приказал альфа, понимая, что, возможно, уже опоздал. Ужас, боль, непонимание — чувства, которые, словно цунами обуревали его, вот только принадлежали они совсем другому человеку, и она явно в опасности.