Энтропия

Большое изумрудное око портала открылось прямо посреди толпы, растолкав недовольно шипящих гуманоидов в стороны. Из портала вышло двое Риков в униформе Цитадели. Они выглядели совсем не к месту, двумя белыми воронами. — Рик Санчез C-137, Совет Риков настоятельно просит Вас явиться в пространство Цитадели для важных переговоров, — сообщил один из Риков-гвардейцев. — Вы совсем вкрай охуели? — возмутился Санчез. — Здесь, вообще-то, похороны проходят! И действительно: Рики из Цитадели выглядели неуместно не потому что это были Рики из Цитадели, а потому что среди тетаальфасемийцев, облачённых в чёрное, они, сука, стояли в белом, как бельмо на глазу. На Тета-альфа-семь не было принято хоронить в гробах — в землю опускали прямо так. Ну хоть в одежде, и на том спасибо. Покойницей была пожилая тетаальфасемийка, цвет кожи которой был слишком бледен даже для мертвеца. Зандария стояла молча, не обращая внимания на перепалку трёх Санчезов. Её взгляд был прикован к телу, которое постепенно скрывалось в вырытой могиле. — С-137, мы должны вручить Вам повестку… — Да ёбаный стыд, — выругался Рик. — Давай сюда свою повестку и уёбывай нахуй так же резко, как пришёл. Получив запись голограммы, Санчез вскинул средний палец вслед уходящим гвардейцам. Потом поправил чёрный галстук, который раздражал его не меньше незваных гостей из Цитадели. Рик вообще ненавидел все эти приличия в виде галстуков и бабочек, но ради Зандарии всё-таки, оделся как подобает. — Мы собрались здесь, чтобы отправить в последний путь дитя Нар’ви, Энрирен Каноптис… — занудел местный эквивалент священника. Рик сунул руки в карманы и наклонился над ухом Зандарии: — Если будешь стоять с такими стеклянными глазами, то все решат, что ты очень неблагодарная дочь, — шепнул он. — Что есть самый идиотский вывод из твоего внешнего вида, но так всегда бывает. Поплачь хоть для проформы. — Её обескровили, Санч’ез, — Зандария не шелохнулась. Не повернулась к Рику, продолжая смотреть, как её мать хоронят. — Понимаешь, что это означает? Рик понимал. Ему-то уж очень хорошо было известно, что кровь тетаальфасемийцев — природный наркотик для других рас. И ещё элемент машины времени, но это уже нюансы. — Это могла сделать местная мафия… — тем временем продолжала Зандария. — Но, если таким варварским способом, то в этом виноват мой отец. — Не понял. Рик действительно не понял, какое отношение к способу умерщвления Энрирен имеет отец Зандарии. — Долги, Санч’ез. Он продал меня в бордель за долги, а теперь, видимо, позволил выкачать всю кровь из своей жены. Вот ублюдок, подумалось Санчезу. Это насколько же нужно быть беспринципной мразью, чтобы допустить такое? Несмотря на все свои прегрешения, на свой скверный характер и на полнейшее отсутствие моральных ориентиров, будь Рик на месте отца Зандарии, он бы не позволил причинить вред своей семье. Можете пустить ему пулю в голову, но родных — не трогать. — Ты уверена в этом? — Нет. Но больше я никак не могу объяснить, почему она. — Как насчёт простой случайности и стечения обстоятельств? Зандария как-то невпопад хмыкнула: — Тебе ли, Санч’ез, не знать, что случайностей не бывает? Рик помолчал немного, потому что, как ни странно, извергать из себя поток сарказма и желчи на похоронах не хотелось. — Окей. С чего начнём? Зандария наконец посмотрела на друга. В её золотых глазах стояли слёзы, которые никак не хотели скатываться по щекам. — Я благодарна тебе за поддержку, Рича’рд, но тебе не обязательно впутываться во всё это. — Ой, а завали-ка ты срочно, — отрезал Санчез. — Даже не думай. Зеленокожая девушка улыбнулась. Было понятно, что Рику самому неуютно оттого, насколько он чувствует себя вовлечённым в трагедию Зандарии, и просто сказать: «ты моя подруга, поэтому я всегда буду рядом в трудную минуту» — не про Санчеза. — Нужно искать зацепки. Улики. Я не могу просто прийти к отцу и вышибить ему мозги… То есть, я могу, и с удовольствием бы сделала это, но тогда меня до конца жизни будут терзать сомнения: а виновен ли он в смерти мамы? — Знаешь, ему есть, за что вышибить мозги и без твоей матери, — заметил Рик. — Но ты права, поэтому я повторюсь: с чего начнём? — С апартаментов, в которых они жили. Только есть одно условие. Санчез вскинул бровь: — То есть, я по доброте душевной играю с тобой в детективов, а ты ещё и условия ставишь? — Да. — Валяй. — Ты отправишься в Цитадель Риков и выслушаешь, что от тебя хотят. Рик сначала даже не понял, что такое Зандария несёт. А когда понял, то его седая бровь взлетела вверх: — Ты стебёшься что ли? Я в этот рассадник бюрократии не полезу, даже если альтернативным вариантом будет ёбля в жопу с восьмихуим тарантулом. Зандария пожала плечами, вновь устремив свой взгляд на могилу матери. — Просто что-то подсказывает мне, что тебе правда лучше бы поприсутствовать там. Санчез прошипел что-то нецензурное сквозь зубы. У него и так были не самые лучшие отношения с Цитаделью, особенно после его выкрутасов, но теперь-то, когда его Морти уничтожил Президента Морти, который оказался Первым Морти этого Рика, стало ещё хуже. — Ладно. Где тебя потом искать? Тетаальфасемийка назвала адрес и кивнула самой себе. — Не задерживайся, Санч’ез. *** В Цитадели его раздражало буквально всё, начиная от архитектуры и заканчивая круглой комнатой с вырвиглазным ярким освещением, где заседал Совет Риков, прошлых членов которых Рик C-137 благополучно превратил в фарш несколько лет назад. Но, надо сказать, Совет Риков смотрелся выгоднее на фоне Президента Морти хотя бы потому что это были Рики. Стоя в центре зала перед семью выскочками, Санчез чувствовал себя словно на оглашении приговора. Не хватало только электронаручников на запястьях. Благо, в этот раз Рик здесь совершенно по другому вопросу, и никто его посадить или прикончить не пытался, что тоже было совершенно непривычно. — Рик C-137, — заговорил один из Совета. — Спасибо, что нашёл время посетить Цитадель. — Ой, бля, а чё, у вас всё настолько плохо, что даже слово «спасибо» в лексиконе появилось? — прыснул Рик. Член Совета поморщился, явно желая высказать Санчезу всё, что о нём думает, но Цитадель действительно была не в том положении, чтобы сходу хамить. — Как ты знаешь, недавно Федерация была реструктуризирована и провозгласила себя Империей, — продолжил член Совета. — И, как тебе известно, Рики никогда не были в союзе с Федерацией, но худое перемирие всё-таки было. Мы не лезли в их космическое пространство, а они — в наше. Но теперь положение дел изменилось. Нам пока не объявляли войну открыто, но всем ясно, что эта война не за горами. — Ага, замечательно-прелестно, но какое отношение это имеет ко мне? — уточнил Рик. — Я никогда не состоял в профсоюзе Риков и не собираюсь. — Это не важно сейчас, — отрезал член Совета. — Объявлена всеобщая мобилизация Риков, вне зависимости от их членства в Цитадели. Все присоединившиеся к защите Цитадели получат амнистию по ранее совершённым правонарушениям в пространстве Цитадели… — О, ебать! — оживился Рик. — Ну спасибо большое, меня же так парило, сколько штрафов и пожизненных я собрал на этой вашей сраной Цитадели, а теперь отпустило так, легко стало — офигеть. Кто-то другой из членов Совета ядовито усмехнулся сарказму Рика: — Я говорил вам, что это бесполезная идея, — сказал он, сложив руки на груди. — Ни разу за время существования Цитадели этот Рик не оказывал нам поддержку. Он экстремист, которому по душе анархия и хаос. — Да, потому что я, чёрт возьми, Рик Санчез! — начал заводиться учёный. — А вы что тут устроили? Типа, демократию? Типа, равноправие? Ебаный свет, вы допустили, чтобы Морти возглавил Цитадель! Это такой жирный проёб, что после него я вообще не знаю, о чём мы разговариваем. — Этот жирный проёб — твой проёб, Рик C-137, — вдруг сказал второй из Совета. — Этот жирный проёб, а точнее, мёртвоё тело этого проёба ты, как псих, укачивал на руках, на площади с кучей народу. Рик облокотился о колонну, скрестив руки в универсальной позе «я мудак». Его нутро похолодело. Вот теперь он точно чувствовал себя пойманным с поличным на месте преступления. Временное помешательство стоило ему репутации самого рикнутого Рика во всей мультивселенной. — Мой жирный проёб выебал вас всех в сраку, — усмехнулся Рик. — Твой жирный проёб выебал тебя самого в сраку, — парировал Совет. — А можно как-то снизить градус ёбли в диалоге? — попросил кто-то третий, и все замолчали. Но, правда, тишина длилась не долго, потому что Совет снова заговорил: — C-137, где сейчас находится Президент Морти? — В атмосфере планеты Регунос, — скривился Рик. — Его убили, сожгли и скинули в море останки. — Ты уверен? Санчез взглянул на второго из Совета, прищурившись. Откровенно говоря, Рик был уверен только в том, что видел своими глазами и над чем провел тысячу экспериментов, а смерти Первого Морти он не видел, он знает о ней только со слов Саммер и Зандарии. — А что? — А то, что ты, C-137, дохуя сентиментальный, но что-то не видно, чтобы ты тут пиздострадал по убиенному внуку. Рик скрипнул зубами. Для него эта тема была болезненной. Приходилось внутренне признаться, что — да, гораздо болезненнее, чем для любого другого Рика. — Мне тут что, расплакаться и сопли на кулак наматывать? Он угрожал мне, моему Морти, моей Саммер — да и вам тоже угрожал, калеки недобитые. — «Твоему» Морти и «твоей» Саммер? Ты занял чужое место и забрал чужих внуков, С-137. — Да поебать мне на это. Да, я сдриснул из своей реальности в чужую, но в «чужой» реальности Рик был мёртв, а потом я сделал это второй раз, и там Рик тоже был мёртв, так что я никого не подставил и никого не вытеснил, так что не пойти ли вам нахуй с вашими правилами, разрешениями и прочим дерьмом, включая войну с Империей? Рик изначально не хотел приходить сюда, но Зандария настояла, и он обязательно выскажет ей за её «я чувствую, что ты должен», потому что ровным счётом ничего хорошего из этой затеи не вышло. Только получил ушат дерьма на свою голову — больше ни черта. Да, обязательно выскажет, когда разберётся с проблемами подруги. Удивительное дело: Рик Санчез из измерения С-137 вдруг неожиданно стал всем нужен. *** В комнате апартаментов, в которых до недавнего времени жили Энрирен и Д’раат Каноптисы, был таких масштабов кавардак, что даже комната Морти Смита с этой не сравнится. Бардак, конечно, был устроен Зандарией, которая в поисках хоть каких-то улик, однозначно указавших бы на причастность к смерти матери именно Д’раата, не щадила обстановку дома, который давно перестала считать своим домом. Вернувшийся из Цитадели Рик застал подругу на полу, в окружении голо- и фотографий. И с бутылкой какого-то инопланетного пойла в руке. — Сеанс ностальгии? — Санчез прислонился плечом к косяку двери и двумя пальцами расслабил галстук, который успел задолбать его за пару часов так, что следующие полгода Рик не наденет его, даже если от этого будет зависеть чья-то жизнь. — Сеанс самоуничижительной рефлексии, — уточнила Зандария. — Оставь галстук в покое, тебе идёт. Санчез фыркнул, прошёл по комнате, стараясь не наступить ни на одну из фотографий, и сел рядом с подругой, отзеркалив её позу: упершись затылком в стену, согнув одну ногу в колене и облокотившись рукой на это колено. — Когда будете меня хоронить, не смейте одевать меня в костюм с галстуком. Можно в гавайскую рубашку. И чтобы гроб зелёного цвета. — Ты же знаешь, Санч’ез, — Зандария наклонилась к полу и взяла в руки одну из фотографий. — Когда ты умрёшь, скорее всего, твой труп скинут со скалы. Или голова отлетит от тела на пару километров. Или ты задохнёшься в открытом космосе. Никто не будет тебя хоронить. Рик заржал, кивнув — предположения тетаальфасемийки были весьма правдоподобны. К счастью, Санчез не планировал умирать вообще. — Здесь мне примерно шесть лет, — Зандария протянула фотографию учёному. — Мы с мамой купили билеты на цирковое межгалактическое представление. Знаешь, бродячие цирки со всякими уродами, которые кажутся таковыми даже для тех рас, кто многое повидал. — Очень милый семейный досуг, — Рик взял фото, разглядывая его. Маленькая Зандария смотрела с него, улыбаясь, а рядом стояла Энрирен. Обычная семейная фотография, такие есть и у Санчеза. Когда Бет было около шести, Рик ещё помнил, каково это — улыбаться. — Я столько раз просила её… — сквозь зубы проговорила Зандария. — Столько раз предлагала улететь со мной. Я бы нашла, где её спрятать. У Локвена. Или, может, даже у тебя… Но она всё твердила в ответ: «Нет, нет, ты что, он же мой муж…». Муж, блядь. Грязная свинья, которая не пожалела ни меня, ни её… Санчез жопой (а может, и сердцем, оно у него всё-таки есть) чуял, что сейчас Зандария расплачется, а он понятия не имел, что делать в такой ситуации, поэтому поспешил заговорить: — Ты нашла что-нибудь, что указывало бы на твоего отца? — Ах, да, — девушка криво усмехнулась, достав из кармана кожаной куртки сложенную бумагу. — Угадай, что это? Санчез не любил все эти угадайки, поэтому схватил бумагу и развернул её. Однако, документ (а то, что это именно какой-то документ, говорили причудливые вензеля по углам) был написан на тетаальфасемийском, которого Рик, конечно, не знал. — Это дарственная, — пояснила Зандария, ни капли не оскорбившись тому, что Санчез так грубо выхватил из её рук бумаги. — Местная мафия подарила ему… подарила ему… Девушку вдруг пробило на истеричное хихиканье, Рик даже слегка потерялся. Минуту назад Зандария была готова разреветься от злости, отчаяния и чувства потери, а теперь она смеётся как полоумная. Что она там пьёт?.. — Бордель, Санч’ез, — пояснила девушка. — Они подарили моему отцу бордель, в который он когда-то сбагрил меня, чтобы закрыть долг и взять ещё денег у бандитов. Как думаешь, примерно четыре литра крови тетаальфасемийки могут стоить собственной жопы и борделя? Я думаю, да. Зандария ещё раз хихикнула и приложилась к бутылке. Рик осторожно забрал алкоголь из её рук и сделал глоток сам. Какой-то портвейн, ничего необычного — просто у подруги истерика, вот и всё. — Хорошо, допустим. Какой план: подорвём нахрен этот бордель и всех, кто в нём? — Не-е, — Зандария шмыгнула носом и взглянула на Рика. — Не знаю, кто работает там сейчас, но обычно это неплохие ребята. Они не виноваты в том, что случилось. Я хочу уничтожить Д’раата и тех, кому он продал меня с мамой. Хочу, чтобы вся Тета услышала одну-единственную мысль. Зандария замолчала, поэтому Санчез уточнил: — Какую? И зеленокожая девушка улыбнулась. Словно хищник, учуявший добычу. Наконец, она произнесла: — Не выёбывайтесь на Зандарию Пенокум Каноптис. *** Итак, перед Риком и Зандарией стояла поистине невероятная задача: уничтожить преступный синдикат на Тета-альфа-семь. Невероятной эта задача была по меркам любого здравомыслящего человека, но Санчез считал миссию вполне выполнимой. Серьёзно, он разрушал экономику целой Федерации, занимался геноцидом рас, а однажды даже прикончил бога. Так что какая-то мафия на отдельно взятой планете его не испугает уж точно. Бывает, что, основательно перебрав, Рик пускается в рефлексию, которая вытаскивает наружу одну ужасающе мрачную мысль: «Ричард, сука такая, Санчез, какой же ты монстр». Благо, эта мысль тонет в алкоголе так же, как и любая другая — поэтому землянин-учёный и пьёт столько, что, казалось бы, вся кровь в его организме должна была давно превратиться в этанол. Если задуматься о морали деяний Рика, что сам Рик предпочитал не делать вообще никогда, то откроется ещё одна мысль, с одной стороны не менее мрачная, а с другой — испугавшая бы Рика до чёртиков, что тоже удивительно, потому что, по всем канонам логики, чёртиков Санчез должен видеть всё от того же алкоголя, а не от откровений в собственном разуме. Мысль такая: уже много лет всё, чего бы не сотворил Рик Санчез, он творит ради близких. Это ведь нормально, делать безумные вещи ради благополучия семьи и друзей. Это ведь ненормально, что у такого психопата, как Рик Санчез, вообще есть семья и друзья. И одно дело, допустим, отказаться от перспективной работы ради возможности остаться с любимым человеком. И совсем другое дело телепортировать Цитадель Риков прямо в штаб Федерации и обрушить фондовую биржу Галактики, чтобы проклятые федералы убрались подальше с Земли и не мешали семье Смитов жить. Немного разный уровень поступков, не так ли? А Санчезу плевать. Дать Зандарии крышу над головой и чувство безопасности, и перестрелять с ней организованную преступную группировку — тоже совсем разные вещи, ну и что? В любом случае, сейчас Рику оставалось только ждать. Это было дело Каноптис, поэтому и план был тоже её, Санчез позволил себе быть ведомым в этом деле, в конце концов, можно раз в пятилетку не командовать всеми подряд. Зандария решила пробраться в бордель и поговорить с местными, ну, знаете, как шлюха со шлюхами. Разведать обстановку. Поэтому Рик находился на парковке, сидел на капоте летающей тарелки, курил и не думал ни о чём существенном, все свои мысли сдавая в утиль сразу после того, как они без остатка проскакивают через извилины мозга. У соседнего звездолёта уже десять минут тёрся паренёк-нибируанец — рептилеподобный гуманоид с хвостом как у ящерицы, роговыми наростами на светловолосой голове и плотной серо-коричневатой кожей. Паренёк рассматривал турбины чужого звездолёта, сунув когтистые руки в карманы широких штанов. Рика не покидало ощущение, что этого паренька больше интересует не звездолёт, а сам Рик. Может быть, просто паранойя разыгралась. А может, и нет. Парень вскоре подошёл к Санчезу, придирчиво оглядев землянина с ног до головы и обратно. — Если стесняешься зайти, я могу придать тебе отваги, — он улыбнулся острыми, как иглы, зубами, что вопреки логике, было даже мило. — Не, спасибо, я туда и не собирался, — отозвался Рик, щёлкнув окурком сигареты на землю. Всё ясно, просто паренёк — один из проституток борделя, выискивает себе клиента. — Странно находиться на парковке такого места, но не собираться в это место, — заметил нибируанец. Его хвост вдруг ожил и потянулся к распущенному галстуку Рика. Санчез отреагировал не сразу, лишь через несколько секунд обхватив холодный и гладкий хвост. — Как тебя зовут, парень? — Дэниэл, — снова улыбнулся ящер. — Дэниэл? — Рик поднял бровь. Вряд ли нибируанца будут звать христианским земным именем, верно? — Моё настоящее имя ты не услышишь толком и тем более не произнесёшь, — хмыкнул Дэниэл. Справедливо. — Возможно, если произносить его с членом во рту, выйдет как раз что-то похожее на нибируанский язык, — съязвил Рик, а Дэниэл только шире улыбнулся: — Всё так, как она описывала, — ящер расслабил хвост, и тот выскользнул из руки Рика. — Ричард Санчез собственной персоной. Рик чуть расслабился. Ящерицу сюда послала Зандария. — Давай уже, говори, что там надо, пока тот факт, что мы с тобой не сосёмся не вызывает подозрений. — Ну так, может, пососёмся, чтобы не было подозрений? — Ты рот свой видел? Я бы тебя вместо измельчителя в раковину поставил. А ещё я завязал с проститутками после того, как нашёл того, с кем могу целоваться бесплатно. Похоже, это было лишь ещё одной проверкой; нибируанец лишь хотел убедиться, что не перепутал Санчеза с кем-то другим. — Твоя подружка… произвела впечатление на работников сего заведения. Вечером вы встречаетесь в баре «Посмертие» здесь, за углом. А сейчас у неё ещё есть дела. Переговоры. Дипломатия. Ну, знаешь… — Нет, вообще-то, не знаю, — совершенно искренне ответил Рик. Дипломатия и переговоры действительно не были его сильной стороной. — Но я тебя понял. Проваливай, ящерица. *** «Посмертие» не пестрило неоновыми вывесками и зазывающими звуками. О существовании здесь бара можно было догадаться только по курящим у входа гуманоидам. Да и то, если не знать наверняка, можно решить, что здесь находится какой-нибудь небольшой офис. Или, что вероятнее, подпольная химическая лаборатория или бои без правил. Рик собирался уже зайти внутрь, когда на входе его перехватила незнакомая тетаальфасемийка, нижней парой рук обхватив его запястье и крутанув вокруг своей оси: — Не сюда, — сообщила она, потянув Санчеза к чёрному ходу. — Незачем твоей седой шевелюре открыто светиться здесь. Рик чувствовал себя чуточку некомфортно из-за того, что все вокруг знают, кто он, а он не знает никого. Но за столько лет он научился доверять Зандарии. Если бы дело пахло керосином, она бы нашла способ сообщить другу. — Меня зовут Арисс, — поздоровалась зеленокожая инопланетянка. — Или Верон, как тебе удобнее. — Мне удобнее никак, — отозвался Рик, пока Арисс запихивала его в дверной проём черного хода. — Ну тогда мисс Арисс Верон Таринис, и никак иначе, — подытожила тетаальфасемийка, одной парой рук толкая Рика дальше, а второй закрывая за ним дверь. Санчез минуту шёл по тёмным коридорам, прежде чем оказаться в небольшом подсобном помещении с тусклым светом. Помимо него и Арисс там было ещё семеро, включая Зандарию и уже знакомого Рику Дэниэла. — Отряд самоубийц? — уточнил Рик. — Вроде того, — кивнула Зандария. Арисс и Дэна ты уже знаешь. Дальше, слева направо: Май, Элем, Хёнму, Кара, Айсель. Рик очень честно признался себе, что даже пытаться запомнить все эти имена не будет. Разве что Май выглядел как чуть уменьшенная копия Дэниэла — определённо, братья-ящерицы, не иначе. — Ага, было бы очень приятно, если бы не было поебать, — отозвался Санчез, сложив руки на груди и присев на край какой-то тумбы. — Что ты задумала, Занди? — Захватить бордель, — просто ответила Зандария, и Хёнму, которого можно было бы спутать с землянином, если бы не нечто вроде кошачьих ушей на голове и двух пушистых хвостов, невесело хмыкнув, положил ногу на ногу и отзеркалил позу Рика. — Что-то я раньше не замечал за тобой желаний стать бордельной маман, — землянин вскинул бровь, пожав плечами. Нет, обычно, он за любой кипиш, кроме семейной психотерапии, но сейчас их собрание было похоже на клуб анонимных проституток и психопата-учёного, что тоже своего рода психиатрия. — Я хочу захватить бордель, чтобы уничтожить его, — пояснила Зандария. — К тому же, завтра в одной из вип-комнат будет, ну, знаешь, своего рода тусовка. На которой будет Д’раат и парочка видных в мафиозных кругах тетаальфасемийцев. — Окей, — кивнул Санчез. — Лично мне плевать, но, думаю, тебе нет, и мне кажется, что ты оставишь без крыши над головой и без средства заработка свой новый фанклуб из шлюх. Нибируанец по имени Май нервно дёрнул хвостом и сморщился, будто резко высох на солнце. У него вообще, кажется, был какой-то нервный тик. Элем, ещё одна тетаальфасемийка, выпрямила головные антенны, наклонила голову и улыбнулась: — О, брось, землянин, мы бы не сидели тут, если бы не хотели, чтобы эту приглаженную помойку разнесли на радость Нар’ви, — высказалась она. — А те ребята, которые сегодня не пришли, просто испугались. Нам же терять особо нечего. — О, ну слава Вселенной, сразу как-то полегчало, — без тени эмоций ответил Санчез. Следующий вечер обещал быть поистине интригующим. На радость Нарви, конечно. *** Была у Арисс Верон Таринис какая-то солидарность с Зандарией Пенокум Каноптис. Как с женщиной и как с тетаальфасемийкой-шлюхой. Но, несмотря на это, Арисс была уверена, что за Риком Санчезом надо наблюдать издалека. Тогда это, во-первых, интересно, а во-вторых, безопасно. Иметь же с ним близкий контакт, а тем более считать его лучшим другом — сродни сумасшествию, казалось Арисс. Но именно ей «выпала честь» провести Санчеза в бордель так, чтобы не привлечь лишнего внимания. И поэтому, на ходу целуясь с землянином, свободной парой рук Арисс открыла дверь и спиной прошла по небольшому коридору, прежде чем охранник, двухметровый амбал какой-то жабоподобной расы, не схватил Рика за плечо, останавливая. Арисс шлёпнула амбала ладонью по руке: — Не отвлекай мне клиента, Зик. Я уже всё проверила. Зик поверил на слово, отпустив Санчеза. Так внушительный арсенал, спрятанный под пиджаком, проскочил в бордель незамеченным. Арисс, миновав все опасности, усадила Рика за столик к Дэниэлу, Маю и Элем. Вообще, у Санчеза не было особого выбора. Его просто поставили перед фактом: чтобы пройти в бордель, нужно будет притворяться заинтересованным клиентом прямо с порога. Рик тогда посмотрел на улыбающихся во все семьдесят четыре острых зуба братьев-нибируанцев и взял в свои компаньоны Арисс, как самую старшую из суперкоманды и уже привычную по количеству конечностей и цвету кожи. Рик подвинул к себе пепельницу и закурил. Дэниэл подпёр подбородок ладонью и уставился на Санчеза: — Не нервничай, Ричард, мы всё продумали. — Я не нервничаю, парень, — и это было правдой. — Но продумали вы примерно нихера. — Зандария сказала, что примерно так ты всегда и работаешь, — подал голос нервный брат Дэниэла, Май. — Так что мы стараемся сделать ситуацию комфортной для тебя. Но я бы на всякий случай помолился Нарви. — А с каких пор на Тете и на Нибиру одинаковое вероисповедание? — спросил Рик почти машинально. Впрочем, всё равно сигнала начинать представление пока не было. — Мы попали на Тету, едва вылупившись, — пояснил Дэниэл. — Когда с ранних лет оказываешься в рабстве, начинаешь молиться кому угодно. Или сходишь с ума. Или начинаешь молиться и сходишь с ума — тут как повезёт. — Ты поцелован Вселенной, Санчез, — неожиданно объявил Май, и Рик скривился: — Так, давайте без этой херни, мне её уже хватило. Буквально на каждом углу слышу подобное. Да и вообще, кем я только не поцелован, вон, вашей старшей подругой, например… Элем подпёрла подбородок рукой, умилившись смущению землянина: — Ну а по какой же ещё тогда причине в любом месте, какое ты посещаешь, за тобой следуют хаос и разрушение? — Потому что я — Рик, мать его, Санчез, всё просто, — хмыкнул Рик. — А Вселенная может полизать мои яйца, целоваться — это для пубертатных пиздюков. Входные двери с диким грохотом слетели с петель и упали на пол, вслед за ними свалилось и грузное тело охранника, который на входе пытался обыскать Санчеза. — Ну, поехали, — скомандовал Рик и выудил из-под пиджака несколько пушек, передав их под столом Элем. Потом он достал ещё одну пару, отдав её Дэниэлу. В общем, арсеналом, что Рик умудрился спрятать у себя за пазухой, можно было вооружить армию небольшой планеты. Грохот на входе отвлёк всех охранников в помещении, поэтому никто снаряжения Риком толпы проституток не заметил. — Д’РААТ! — послышался рёв. Зандария прошлась прямо по поверженному вышибале и встала по центру зала. — Я пришла за твоей тупой башкой! Мысленно Санчез восхищался яростью своей подруги. Конечно, разыгравшаяся сцена была по большей части именно сценой — частью придуманного Зандарией плана, но вот ярость была настоящая. — Выходи, иначе я разнесу тут всё к чёртовой матери! Рик сделал глубокую затяжку дымом и зажал сигарету зубами. — В общем, вы знаете, что делать, — вместо напутствия сказал шлюхам землянин и взял увесистую хрустальную пепельницу в руку. — Ты ответишь мне за всю херню, что… — продолжала кричать Зандария, пока охрана в ступоре решала, что делать. Звук бьющегося хрусталя ознаменовал собой повиснувшую тишину. Зандария закатила глаза и повалилась на пол, в ноги Рику. Закономерно, столик, за которым он вёл религиозные беседы минутой ранее, опустел, будто за ним никого и не сидело. Санчез наклонился, поднял тело тетаальфасемийки и водрузил себе на плечо. Вытащил сигарету изо рта и стряхнул пепел на пол, после чего снова затянулся. — Понятия не имею, кто такой этот ваш Д’раат, но, думаю, он захочет лично перетереть с этой сукой свои делишки, не? Вот и весь план. До идиотизма гениальный. Зандария на плече Рика тихо-тихо хмыкнула, не выдав себя. Ещё немного поразмыслив, охранники всё же отмерли, и двое из них провели Рика в VIP-комнату. По пути Рик думал о том, что у них нет запасного плана. Нет плана отступления. Честно говоря, у них и изначальный план трещит по швам. Зандария, ослеплённая жаждой мести, продумала всё ровно до момента, когда они с Риком попадут на тайную вечерю мафиозного синдиката Теты. Санчез просто самоуверенно решил, что в случае любых накладок придумает, как бы выкрутиться — ведь столько лет до этого получалось. Ему очень хотелось, чтобы месть Зандарии свершилась. Когда-то очень давно она с Риком уже обсуждала эту тему. Вечерами в клинике Локвена они разговаривали обо всём сразу, открываясь друг другу, потому что больше было некому. Санчез и сам не понял, когда зеленокожая инопланетянка стала ему близким другом. И, наверное, вполне закономерно желать исполнения мечт своих друзей. Даже если мечта заключается в том, чтобы оторвать яйца собственному отцу. Рик скинул тело Зандарии на стол, вокруг которого на противно-красных диванчиках сидели тетаальфасемийцы. Чей-то стакан с пойлом весело улетел на пол, разлившись. Одиннадцать зеленокожих ублюдков удивлённо уставились на Рика, ожидая каких-то пояснений. — Эта баба орала о том, что натянет жопу на лицо какому-то Д’раату, — сказал Санчез, докуривая сигарету и туша её о край стола. — Я её вырубил. Ну и подумал, что, возможно, какому-то Д’раату это может быть интересно. Один из тетаальфасемийцев медленно встал с насиженного места, оглядев Рика с ног до головы. — Землянин, — заговорил он скрипучим голосом. — Как зовут? — Рик Санчез. — Тот самый? — Не знаю, тот или не тот — нас много в мультивселенной. Инопланетянин криво ухмыльнулся. — Обыщите её. Охранники, что провели Рика в помещение, принялись обыскивать Зандарию. Санчез ненадолго опустил взгляд, стараясь подавить в себе жгучее желание врезать этим уродам. Вышибалы нашли у Зандарии пушку и несколько гранат — конечно, конфисковали. При этом сама Занди никак не показала, что на самом деле находится в сознании. Удар был неожиданным. Рик согнулся, схватившись за солнечное сплетение и закашлялся. Д’раат саданул его по колену, и Санчез упал, пытаясь взять немного воздуха. Тетаальфасемиец склонился над Риком: — Мне говорили, что Рича’рд Санч’ез — самый умный гуманоид во Вселенной. И неужели ты думал, что ваш цирк прокатит? Вот тебе и непродуманный план. Д’раат откровенно веселился, уже празднуя свою победу в толком не начавшейся войне, и это выводило Рика из себя, но всё его припрятанное оружие у него быстро отобрали, а в грудине всё ещё болело от мощного и неожиданного удара. — Я, конечно, предполагал, что моя дражайшая дочь однажды попытается бросить мне вызов, но что так скоро и так тупо — не ожидал. Санчез сплюнул на пол ставшую вязкой слюну. Он бросил взгляд исподлобья на присутствующих. Все эти бандиты вели себя совершенно спокойно, и лишь Д’раат был чересчур взбудоражен происходящим. Он — пешка. Мелкая сошка, которая возомнила себя королём этого мира. Тонкие губы Рика дёрнулись в презрительной усмешке, и это не осталось незамеченным Д’раатом. Он притормозил в восхвалении себя любимого и уставился на учёного: — Чего смеёшься, урод? — Да ты так жалок, что ничего, кроме улыбки не вызываешь. Санчез, в принципе, знал, чем для него обернутся подобные слова, но промолчать не мог — когда это Рик вообще мог держать язык за зубами? Твердый мысок чужого ботинка врезался в подбородок Санчеза, и землянин опрокинулся на спину. Пол и потолок закружились, мужчина кашлянул, выплёвывая себе на лицо сгусток крови. — Ты бы заткнулся, ради твоего же блага. — Харе беспочвенно угрожать, папаша. Либо кончай нас, либо засунь язык себе в жопу. Хрипло, надрывно. Рик попытался прокашляться, но только выплюнул ещё больше крови. От удара он прикусил себе щёку и порезал десну. — Ладно — она, — Д’раат хмыкнул, — С самого детства была психованной дурой, но ты-то, землянин, куда? Судя по тому, что я о тебе знаю, ты не из тех, кто готов жертвовать собой во благо других. Ты же умный, Рича’рд Санч’ез, сам прекрасно понимаешь, что это глупо — заботиться о других. — Судя по тому, что ты обо мне знаешь, ты нихера обо мне не знаешь, — комната перед глазами Санчеза перестала кружиться, но вставать он не спешил. — Мне просто отвратительны такие люди, как ты, папаша. Те, которые семью ни во что не ставят, продают её ради каких-то мелочных благ для самого себя. Ебать ты ничтожество, Д’раат. Рик сейчас был благодарен Вселенной за то, что его собственная семья не слышит, как он тут распинается, ведь Д’раат в чём-то прав, по мнению Рика. Семья — слабость. Привязанность к кому-то — слабость. Жертвовать собой ради других — идиотизм. Но даже Ричард Санчез не мог спорить с тем, что так уж работают люди, сука, социальные существа. И Рик действительно, совершенно искренне и открыто, ненавидел Д’раата Каноптиса. Лицо Д’раата сморщилось как высушенная на солнце губка. Он поднял ногу, намереваясь наступить на Рика, но тут наконец вскочила Зандария. Спрятанной в рукаве удавкой-струной она обвила шею отца и резко потянула на себя, заставив тетаальфасемийца неуклюже крякнуть и начать задыхаться. Вот теперь-то бандиты повскакивали со своих мест, а вышибалы вытащили пушки. Зандария резко развернулась, подставив Д’раата, который безуспешно пытался выбраться из хватки, на линию огня. — Дёрнетесь — шею ему сломаю. Рик улыбнулся, облизнув окровавленные губы. Можно было и пораньше, в общем-то, он не фанат терпеть побои от каких-то зеленокожих утырков. Но реакция бандитов на происходящее отличалась от того, чего ожидала Зандария. Они, кажется, совсем не напряглись, и один из них заговорил низким басом: — Девочка, если ты думаешь, что нам не наплевать на него, то ты ошибаешься. Д’раат замер, испуганно глянув на тех, кого считал, видимо, своими партнёрами. — Убьёшь его — и для нас ничего не изменится. Поставим следить за этим шлюходомом кого-нибудь другого. Бывшей бляди фундаментальное положение вещей на этой планете не изменить. Санчез глянул на подругу. Её взгляд изменился, и он узнал его. Когда-то давно, в клинике Локвена, когда Зандария ещё не была знакома с Риком, этот взгляд выдавал в тетаальфасемийке конченную психопатку и маньячку, которая уснула на долгие годы, но сейчас… Рик засмеялся, потихоньку вставая с пола и привлекая к себе внимание. — Вы, кажется не, поняли, мужики, — он утёр кровь с лица, слегка поморщившись. — Вы, видно, знаете обо мне ещё меньше, чем папаша. — Санчез, — заговорил всё тот же, басом. — Мы прекрасно осведомлены о том, кто ты такой и на что способен. Но также мы знаем и о твоей семье. О дочери, о зяте. О мальчишке, который тебе внуком приходится. Не стоит. Санчез стиснул зубы. О, ему угрожают семьёй, которая понятия не имеет, где он сейчас и чем занимается. — Для тебя будет лучше не высовываться, Санчез, потому что Империя, будь уверен, уже знает, что вы тут устроили. — Империя, — важно покивал Рик. — Я что-то в последнее время слишком много о ней слышу, кажется, надо будет нанести визит, переговорить там, расставить все точки над i. — Мне плевать на Империю, — подала голос Зандария, и этот голос не имел ничего общего с привычным голосом Занди. — Мне плевать на последствия, на угрозы, на предостережения. Я просто хочу, чтобы мой отец сдох самой паскудной смертью, а вы разлетелись на кусочки вместе с этим местом, которое забрало у меня юность. Бандит, который, видимо, был здесь за главного, выдохнул: — Стреляйте в них. Всех троих. Рик резво перепрыгнул через двуспальную кровать, которая являлась местным траходромом, а Зандария прикрылась собственным отцом. Бластерные выстрелы прошили сначала ноги Д’раата, а потом и живот, он завизжал как свинья и задёргался, из последних сил пытаясь вырваться и ещё не догадываясь, что он уже мёртв. Рик же оглядывался в поисках какого-нибудь оружия. Ничего подходящего рядом не было, что заставило его заматериться. Ну, когда-нибудь термозаряды в бластерах бравых парней перегреются, но к тому моменту от деревянного каркаса кровати останется только обугленный дуршлаг, а от самого Рика, возможно, не останется и вовсе ничего. Но тут, к счастью, из коридора тоже послышались выстрелы и крики, что переключило внимание охраны. В тот короткий миг, в который бластеры в комнате заглохли, Зандария отшвырнула тело отца и подлетела к одному из вышибал, молниеносно сворачивая ему шею. От второго она получила прикладом по лицу и потерялась в пространстве. Бандиты наконец поняли, что обстоятельства далеко не на их стороне, и ринулись бежать, однако, там их уже ждал карательный отряд проституток. Рик же, пользуясь всеобщим замешательством, подскочил к второму вышибале и вырубил его поставленным ударом в челюсть, сразу подбирая его оружие и присваивая себе. Грохот за дверями только нарастал, кто-то кричал о помощи, кто-то кашлял от вдруг повалившего дыма. — Давай, Занди, надо валить, — Рик проверил уровень перегрева термозаряда в бластере и передёрнул затвор. — Я не закончила, — сухо произнесла зеленокожая инопланетянка, вернувшись к ещё живому Д’раату. Тот засучил ногами, пытаясь встать, и закрылся всеми четырьмя руками, будто это могло его спасти. — Ты отдал меня в бордель. Ты позволил убить маму. Ты ударил Рича’рда. Ты всю жизнь делал только то, что удобно тебе, не заботясь о чувствах других… — А твой любимый Рича’рд? — в отчаянии вскрикнул Д’раат, — Что, как-то по другому живёт?! Зандария вдруг залилась смехом, почти истерическим. Она наступила на грудную клетку отца, придавив его к полу: — Ты что, думаешь, я тут тебе о справедливости и морали затираю? Да хуй там, папочка. Санч’ез?.. Ему не плевать на меня. Ему не плевать на Мор’ти. Ему не плевать на Сам-Сам. На Птича, на Ди’ану, на Сквончи, на Бет. И он заботится обо всех нас, по-своему. Он был мне отцом больше, чем ты в любой момент своей жалкой жизни. А на мораль этой истории мне насрать. Зандария задрала ногу, а потом с размаху всадила тонкий каблук прямо в горло Д’раату. Он захрипел, его тело дёрнулось в судороге, а изо рта кровь брызнула почти фонтаном. Тетаальфасемийка наступила на него ещё раз и ещё, а потом закричала, продолжая превращать лицо своего отца в кровавое месиво. Рик неожиданно нашёл какие-то параллели в других событиях, не таких уж и недавних. Он отчётливо увидел Морти с обрезком трубы в руке, который с совершенно таким же остервенением уничтожал своего двойника в Цитадели Риков. Даже Санчезу стало жутко. Он схватил Зандарию за одно из запястий, оттягивая подругу от уже мёртвого отца и уводя её подальше. В зале был хаос. Рик пересчитал всех бандитов, которые закономерно не ушли от карающей длани шлюхового правосудия — всё сходилось, никто не спасся. Помимо мафиози на полу валялась почти вся охрана. Пара клиентов тоже закончила сегодня свои похождения здесь. Дым занимал почти всё пространство, уходя вверх, а справа что-то горело, обдавая жаром. — Рванёт! — крикнул пробегающий мимо Дэниэл, — Валим, валим! И правда, рвануло. Только когда все свои уже собрались у летающей тарелки Рика. Взрыв был оглушительный, осколки стёкол и куски бетона разлетелись, наверное, по всему кварталу. Группа бывших проституток стояла и завороженно смотрела на пожарище, словно это не бордель горел, а алел закат. Рик прикладывался к фляге. Он обнаружил, что Д’раат сломал ему пару рёбер, и дышать было не очень приятно. Но как же было приятно убить ублюдков. В порядке исключения иногда можно нести справедливость, а не только лишь хаотическую энтропию армагеддона.