D(R)EAD.

— Тэхен, принеси мне корень златоцветника и настойку полыни. – стоило Чону повернуть голову, и он бы заметил, как подопечный мелко дернулся. – не реагируй так, будто я белого лиса очистить от внутренностей прошу. — С какой целью вам нужен корень златоцветника? – поинтересовался Ким, скрещивая руки на груди. — Если не послушаешь меня – то для зелья, которое тебя закупорит моментально. – отрывая взор от пожелтевшей книги, Чон метнул сердитый взгляд в сторону заклинателя. И лишь увидев, как тот осматривается в поисках плаща, добавил: — не забудь о перчатках. Мне не в наслаждение потом на твои царапины свои зелья тратить. Отворачиваясь от омеги, альфа чуть ли не носом уткнулся в книгу. Раннее утро в запретном лесу уж вот как месяц для него начинается одинаково: прежде чем пойти завтракать, он будит своего помощника. Тот лишь молча открывает глаза, будто бы и вовсе не спал, вставая с постели и шагая в соседнюю комнату, не произнося ни слова. За все проведенное вместе время, он ни разу не видел хоть какое-то отображение эмоций на лице молодого парня. Мертвенное, почти постоянное молчание настораживало. Холод бледной кожи пробирал до костей. А низкий голос как тупое лезвие неспеша проходился по спине, болезненно сжимая в тисках клокочущее сердце. Каждое воспоминание о проведенной вместе ночи не нравилось чернокнижнику. Хотя казалось, ничто не может заставить дрогнуть густые брови. Уж тем более какие-то там воспоминания. Но каждый раз, лёжа недалеко от Тэхена, любое движение и звук виднелось старшему лишь как отголосок ужасающего прошлого, пришедшего в его дом вместе с этим магическим «чудом», если можно было назвать таковым существо, чье присутствие вселяет неподдельный ужас даже у непоколебимого Чона. Послышался скрип закрывающейся двери, когда наконец-то Чон выдохнул с неподдельным облегчением, позволяя мыслям распутаться из состояния переплетенных лиан, и без зазрения совести и страха начиная рассматривать вырисованный разумом портрет своего помощника. Прежде глубокие изумрудные глаза словно ясное небо сияли во мраке, но теперь существовал лишь непроглядный омут, с живущими в нем сиренами, потопившими сотни кораблей. Со скопившейся на обширной глади пеной не знал куда и шагу ступить, лишь только бы не утонуть. По дну ходили мертвецы, желающие выплыть на свободу, освободиться от морских оков, но лишь могли бесцельно ходить по тюрьме из останков кораблей. Это пугало.

***

Меж мрачными деревьями запретного леса шевелились тени призрачных животных, скачущих в глазах заклинателя как темные огоньки. Пускай на небе светит солнце, здесь всегда было невероятно темно, как в мгновения наступления сумерек. Проходящих мимо путников лишь пугала гробовая тишина и изредка рокочущие животные где-то на грани сознания, отталкивающие своими воплями средь бело дня. А может, это и не животные вовсе..? Сияние зеленых листьев клёна освещало плечи, закрытые тканью плаща, смешиваясь с легким мраком леса. Уже было морозно, они опадали на пожухлую темную траву под ногами, вставая на пути зашедшего в лес юноши. Приспустившись рядом с небольшим кустом, маленькие желтые цветы конусовидной формы сияли, освещая закрытые перчатками длинные тэхеновы пальцы и пушистые ресницы, дрожащие от ветерка. Взяв за стебелек, и отделив от родного места, сладкий аромат впился в нос, заполняя до горячей крови под кожей. Вызвав неприятные мурашки, юноша нахмурился, будто бы высматривая в этом растении что-то неладное. И пока взор падал на него, тихий шорох травы развернул Кима на себя, замечая медленно подходящего кролика с алыми глазами и… голубой шерсткой. Рослые уши усеяны десятками фиолетовых пятен, из которых росли такие же маленькие цветки. Медленно подойдя к животному, Тэхен было снял перчатку, желая коснуться ушей, но кролик громко зарычал, отводя уши назад и, развернувшись, ускакал в темные дебри леса, оставляя юношу стоять в ступоре от столь резкого проявления характера маленького зверька. В их бывалом дворце не было место каким-либо животным. Лишь изредка, из-за обитания в нем маленького Тэхена, приводили старца с приученными змеями, конями или волками. Даже как-то раз, змея чуть не набросилась на юного заклинателя, просто с интересом разглядывающего ее с рук старика. Будто видя в нем опасность, длинное существо шипело лишь при малейшем приближении, клевалась, пока того не оттаскивали силой. После этого, животных он в жизни не видел, пока не начал жить с Чоном, показавшим ему десятки разновидностей всех, кого сам знает. И вот уж по правде, глаза заклинателя впервые видели таких существ – с двумя головами, хвостами, множеством глаз и несколькими языками. В маленьких писаниях, не было и половины всего того, что он узнал за какой-то месяц, живя с неким непонятным магом на опушке Запретного леса. Под ногами появилась извилистая каменная дорожка, освещенная синими огоньками по сторонам. Тихо потрескивая, они затухали, вновь разжигаясь с бывалой силой. Исходящее тепло приятно грело камни, от чего прежде неприятное ощущение холода по телу исчезло, словно его вовсе и не бывало. И вот уж удивление, эти огоньки появились из ниоткуда, просто паря в воздухе как феи, ведущие охотников по тропинке, помогая не заблудиться. Шагая по камням, Тэхен смотрел себе под ноги, слушал журчание сов и вой животных, нашедших своего мертвого возлюбленного под кустами драконьей ягоды. Слышалось вдалеке, где-то на грани подсознания, как шум листьев перекрывает последние тихие стоны умирающих в неизведанном лесу. Осознание тихо подкрадывалось к ним – скоро и они станут лишь без вести пропавшими в своей родной деревушке, и позже съеденными до костей. Но душевный покой, даже с подобными нарисованными картинами разума, не уходил из души заклинателя, закидывающего голову назад. Сверху тонкие лучи солнца проникали в зеленые глаза. Замечались белые пушистые облака, наполненные слезами одиночества и молчания. Горящее выше солнце закипало, с каждым моментом приближалось ближе к Атрее, и явно, через множество миллионов лет, они столкнутся, разрушив всё когда-то сделанное народом людским – годы изучений, потери людских жизней, несправедливость власти и попытку закрыть всем уста. Такие мысли для омеги стали чем-то обыденным, не столь мрачным и опустошающим. Ничто и никогда, после недельной пропажи в Запретном лесу в четырнадцать лет, не пугало его, не заставляло до дрожи в коленях бояться истины, которая позволила относиться ко всему, как к чему-то должному, само собой разумеющемся. Любые существа смертны, все труды рано или поздно затеряются в течении реки будущего, и уже сквозь века потеряют свою былую ценность, какую имела в свои времена. Всё когда-то заканчивается. Так же, как и эта тэхенова прогулка. Идя по тропинке, он сам не заметил, как пред глазами начал вырисовываться силуэт, казалось бы, не так давно посещаемого, но уже столь драгоценного домика. Немного скошенная крыша, просуществовавшая явно не один десяток лет с большой массивной дверью. При первой встрече казалась она ему чем-то обыденным, а сейчас, даже паутинка в окнах вселяла некое умиротворение на душе. Тут было спокойнее, чем в вечер, пылающий огнём, кровью и страхами людских душ. Жалких людских душ. Вроде бы, тропинки раньше не было, — подумалось ему. Подойдя ближе, и постучавшись, извещая о своем приходе, заклинатель зашел, ставя небольшую корзинку с златоцветниками на столик рядом с алхимическим, со стоявшими на нем бурлящими колбочками разных размеров и видов, висящими выше засушенными травами и стоящими на подкошенных полках книгами. Одна из них была раскрыта, лежа перед чернокнижником. Нарисованные от руки цветы, написанные ингредиенты и рецепты красовались на пожелтевшей бумаге. Тот, кто это писал, явно не владел умением изложить собственные мысли, а о художественных навыках лучше уж вовсе смолчать. — Принес? — Да, принес. — взглянув на собранные растения, тот поинтересовался, — А для чего они вам нужны? — Я давно хотел попробовать одно зелье создать, а для него не только эти растения нужны, которые вянут в руках немагических существ, но и кровь с магическими элементами. А вот, что за зелье – может быть, как-нибудь потом и узнаешь. — с хитрой полуулыбкой на лице, Чонгук одарил юношу взглядом лишь мельком, позже вновь уткнувшись в книгу, — а теперь неси те растения, будешь помогать мне, сам я не справлюсь. *** Уже который час, находясь в великих думах, пытаясь понять рецепт создания, две пары глаз уставились в книжку, стараясь разобрать невнятный почерк былого чернокнижника. Головы уже изрядно гудели, и кажется, у заклинателя пар из ушей пошел. Слишком ему непонятны сокращенные фразы, странные названия и соотношения чего-то, а чего именно – в душе не чаял. — «После закипания жидкости, поместите в неё…» что? — вопросительно взглянул на своего наставника подопечный. — Тэхен, давай сейчас передохнем, поскольку я голоден как волк, а уже позже постараемся понять, что здесь написано. — шагая в сторону от широкого стола, Чонгук напоследок оглядел колбу с жидкостью. В свете луны маленькие блестящие частицы переливались, напоминая звезды в ярком багровом небе. За столом на заднем дворе стареющего дома, двое парней и не взглянули друг на друга, жуя сделанные Чоном свежие грибы цвета горных минералов и чье-то мясо. Тишина в столь гнетущем лесу впервые обоих вводила в странный транс, будто бы веками созданное чувство ужаса стало усыпляющим разум. Прежний блик в глазах Чона исчез, оставляя после себя затопленное безжизненное болото. Они словно оставили прежние оболочки живых существ, по чьим венам течет горячая кровь и бьется кровавое сердце. Стали лишь опустошенными кусками плоти, смотрящими в одну точку и жующие мягкое мясо. В момент малого движения, когда Чон было хотел что-то сказать, из его приоткрытого рта не смогло вылететь и слова. Глаза, цвета малахита, вновь затянули в свои бездонные воды. Чернокнижник было потянул руку, желая коснуться гладких щек, но остановился на полпути, представляя, как выглядит со стороны: странно и нелепо. И дабы смягчить напряженную обстановку между ними, он тихим голосом пробасил: — А ты слыхал про то, что в окрестностях Изумрудного дворца завидели летающих в небе существ? Поговаривают, это драконы. — Слыхал, - не ожидая ответа от Тэхена, Чон мелко дернулся. — я более чем уверен, что это не ложь. Как с давних пор считалось, что драконы имеют возможность перерождаться – думаю, здесь есть хотя бы доля правды. Главное понять, как эти существа настроены по отношению к нам. Главенствующие были более развитые по преданиям. — Настроены они явно не лучшим образом. Лет семнадцать где-то назад, когда на коне скакал в город, слышал, что деревня загорелась ни с того ни с сего на окраине. Основание пожара не объявили, однако говорили, что это дракон, ведь на момент того года не так давно был слышен странный гул со стороны Драконьего острова. Прошло семнадцать лет как их не было видно. А тут разом объявились. — хмуря густые черные брови, кареглазый мужчина взглянул на своего подопечного. Вновь эти зеленые глаза уставились на него. Они хоть умеют эмоции проявлять? — Если семнадцать лет назад вы были уже в состоянии лошадь оседлать, то сколько вам лет? — не подумав о невежественности данного вопроса, Ким остановил свою трапезу. — Двадцать восемь. — вставая из-за стола, тот слабо поклонился, уходя вновь в жилище. Легкий запах трав и пожелтевших книг еще какое-то время сохранялся после его ухода. Даже чашку тот не забрал с собой. Почему-то каждый разговор двух, казалось бы, абсолютно схожих людей, заканчивался резко и неожиданно. Взгляд на некоторые вещи близок, почти что идентичен, но как бы ни первый, ни второй не желал, их беседы не продолжались больше нескольких мгновений. Скрытные люди никогда друг другу не откроются, такова их природа. Оба будут избегать любые темы, задевающие хотя бы часть души. И смотрящий вслед Чонгуку Тэхен осознавал это, пускай прежде никогда с таким не сталкивался. А возможно, не есть это истиной, и за чоновым молчанием скрывается что-то иное. От Чона всегда пахло холодом, лечащими травами и ромом, в сочетании с широкими плечами и тонкой талией прекрасно его дополняя. Аккуратные черты лица были некогда нарисованы художниками великого времени. Таких как он изображают на гравюрах, описывают в великих писаниях, но никогда не дают места быть чем-то большим, чем просто эталон изящества вдали. Нашлось бы место такому чернокнижнику в живущем сегодняшним днем Пандемониуме – думалось заклинателю, покачивая из стороны в сторону чашу с багровой жидкостью. Забывшись во времени, потеряв любой ориентир, задумавшийся Тэхен лишь после долгого пребывания на свежем воздухе окажется притащенным насильно Чоном в дом, не сумевшим разобраться в старых писаниях былого наставника. *** Полуночный мрак проползал меж ветвистыми листьями, освещая грубоватые черты лица чернокнижника, лежащего на самодельной меховой подушке. Который час глаза не смыкались – сон как рукой снимало при отчаянной попытке их закрыть. Сопящий в стороне юноша казался как-никогда прежде нежным, умиротворённым… живым. Запах лотоса словно руками был подобран этому омеге, такому же на первый взгляд хрупкому, тонкому, местами холодному как черные горы в Асмодее. Холод в Асмодее, уж по правде, стал для его обитателей чем-то обыденным, отчего многие стали причислять к Асмодианам нечестивость и кощунство, прежде свойственные их предкам. Эта страна являлась страной темных знаний, нечистых сил и бездушного ума её обитателей. В то время как Эллийцы проживающие в Элиосе, были теми, кто подаст тебе последнюю корочку хлеба, Асмодиане отберут его у тебя, даже если будешь на грани смерти – таково было мнение большинства обителей на планете. И уж по правде, почти что было верным толкованием. Но будет невежеством умолкнуть одно измышление: благодаря «демонам» — как называли жителей темной страны — появились маги. Именно они удостоились чести познать те божественные писания, от чего сейчас люди узнают всё больше и больше возможностей таких магических существ, как заклинатели. Но еще никто не жил, являясь прямым синонимом к слову «Асмодея». Даже бог, в честь коего был назван нынешний обитель, не мог уступить обычному юноше, с шедшим от тела Асмодианским холодом. Тихо развернувшись на мягких простынях в сторону мальчишки, Чон рассматривал изящные черты лица, коих за всю свою — достаточно длинную — жизнь не видывал. Тэхен тянул к себе, но в тот же миг и отталкивал. Завораживал, и мгновенно пугал. Если желать описать заклинателя двумя предложениями, они будет простыми и ясными как небо: «Встань на эшафоте, и начни кричать о трусости короля. Тебя либо застрелят, либо оставят в живых, не заметив». *** Раннее утро встретило Тэхена не воем волком за окном, а копошением Чонгука и тихим бурчанием под нос. И лишь раскрыв глаза, он увидел, как тот собирает небольшой мешок, складывает некоторые травы и банки с провизией. Хватит этого не больше, чем на неделю с натянутым концом в виде пары дней. Юноша не стал молчать, поинтересовался, и почти сразу получил ответ: — Поднимайся, и тоже набери себе немного пищи да важных вещей. Я решил, что раз уж ты у нас заклинатель из великого клана Черной Лилии, чья концентрация магических элементов в крови завышена до немыслимых частиц, ты мне кое с чем поможешь. И Чон готов поклясться, он увидел в зеленых глазах маленькую искорку, зажегшуюся на мгновение, и она почти сразу вновь закрылась неприкрытым слоем льда. Но нервные движения рук выдавали волнение на периферии. Принимая сидячее положение, мальчишка всем своим видом показал свою внимательность на предстоящем разговоре. — Из-за бездействия нашего нынешнего короля и его регента, отсиживающегося на ровном месте, я еще давно принял решение лично разузнать всё связанное с Драконьим островом. — мягко откинув прядки волос в сторону, Чон сложил руки перед собой в крепкий замок. Вены маленькими нитями обвили периметр от кисти до локтя. — Но из собственного неумения ладить с кем-то, одному мне было бы идти весьма беспечно, хотя бы без малейшей помощи. Потому, сегодня наш последний день в этой хижине перед длинным путём, имеющий возможность растянуться на года. У тебя никого нет, идти соответственно не к кому, а значит мало что тебя будет держать в Пандемониуме. А для меня – ты лучший образ помощника. Молчаливый, выполняющий свою работу, так еще и как колбочка с неисчисляемым количеством магии. Вдобавок, еще и мой подопечный. С десяток мыслей, собравшихся в чоновой голове за всё время, он не озвучил. Да и был ли смысл? Ким в любом случае как марионетка. Красивая марионетка. И очень даже сильная, но это юноша, видно, и сам не подозревал. А если не подозревал, значит еще не пришло время знать. Все приходит в свое время. — А первым делом мы куда направимся? — вскинув одну бровь, Тэхен наклонил голову в бок. — Гм… — Чонгук немного замялся на месте, размышляя, — К моему очень дальнему знакомому, и хорошему приятелю. Это на востоке от Пандемониума. Путь будет долгим, по дождливым равнинам и холодным лесам. Потому не рассчитывай на приятное времяпровождения, принцесса. Но Тэхен даже мышцей не дрогнул. Лишь съел сказанные в свой адрес слова, рдея от непривычно нежного тона наставника.