На Земле вражду он сеет, Соучастник зла всегда, Он от крови не ржавеет, Не краснеет от стыда. К стонам, воплям и рыданьям, Он не знает состраданья, Будь навеки проклят он. Этот идол, этот идол, Этот идол — дон Дублон. Михаил Боярский, «Дон Дублон» Но в том-то и дело, что он не один, — Почему?.. Кто больше всех деньги на свете любил, — Человек наш… Он это забыл. Мультфильм «Остров сокровищ». «Трагическая и поучительная история про мальчика Бобби, который любил деньги»
Берсеркер, Герой Щита: Земная лошадь развивает скорость шестьдесят километров в час. Но то на скачках, на рывке. Средняя же скорость у неё в разы меньше — километров восемнадцать в час. Местная (которая, как ни крути, монстр) выжимает на рывке все сто, а регулярную на хорошей дороге может поддерживать, в зависимости от породы, двадцать-тридцать. Типичный филориал медленнее — пятьдесят километров в час налегке, тридцать с повозкой… зато эта скорость у него вообще не меняется от дистанции. При забеге на два часа он любую лошадь сделает, как стоячую, а уж когда надо гнать от рассвета до заката… Однако если мы вводим в уравнение прокачку, соотношение снова меняется. С Выносливостью двадцатого-тридцатого уровня конь может скакать с максимальной, гоночной скоростью день или даже несколько дней. Филориалу же Выносливость повышать почти бесполезно — она у него и так, от природы достаточная, а быстрее он не станет. А с третьей стороны — прокачать филориала, всеядную, и довольно-таки драчливую птицу, куда легче, чем лошадь, даже рыцарского коня. Лошадь в принципе можно заставить бить монстров копытами, но особого энтузиазма она в этом проявлять не будет. Одно дело — просто стоптать два-три ряда пехоты и рвануть дальше, и совсем другое — крутиться, систематически избивая врагов. «Нельзя было преодолеть только то, что лошадь ни на кого не нападала по собственной инициативе. Самый свирепый конь рассматривал как врагов только тех, кто смел препятствовать ему двигаться по пути, указанному всадником. Потеряв всадника, конь разом терял и кураж. То же происходило, если всадник не гнал его вперёд. Кавалерия не могла дожидаться вражеской атаки на месте. Она не годилась для обороны — могла только наступать или отступать». Даже печать монстра решала эту проблему лишь отчасти, потому что, во-первых, она не может заставить выполнить приказ, которого носитель не понимает, а во-вторых — с её помощью легче лёгкого напрочь поломать животному психику, если регулярно заставлять делать то, что противоречит его инстинктам. Из-за этого всего коневодство до сих пор считалось элитной отраслью бизнеса, требующей крайне опытных дрессировщиков и с высоким процентом брака, так что конь тридцатого уровня мог стоить дороже, чем его всадник того же уровня. А вот филориалов разводили все, кому не лень, это считалось таким же простым и низменным занятием, как у нас — выращивать кур или свиней. У Топороклюв с её сотым уровнем Выносливости хватило бы на неделю бега круглосуточно без сна и на месяц — каждый день с ночёвкой. Но вот скорость у неё была (не считая атаки, разумеется) точно такая же, как у обычного филориала. Причём из-за железных перьев — по нижней планке, тридцать километров в час. Она могла бы увеличить её в несколько раз, приняв свой настоящий облик королевы и увеличив тем самым длину шага. Нам предстояло решить — стоит ли привлекать внимание, демонстрируя всем встречным подобного монстра. Топороклюв, конечно, и при размерах нормального, ездового филориала выглядит… экзотически, но это всё же можно списать на особенности породы. И главное, то, насколько она отличается от сородичей по анатомии, видно только вблизи, а вот великанский рост привлекал бы внимание чуть ли не от самого горизонта. Я мог бы легко обеспечить сотню километров в час, если бы запрягся в повозку сам. Точнее, если бы взвалил её на плечи и понёс — поскольку были у меня изрядные сомнения в том, что колёса и рессоры «среднего качества» выдержат на такой скорости здешние дороги — тоже весьма «среднего качества». Вес телеги с кое-каким грузом и тремя пассажирами для меня мало что значит. Однако это означало бы жестоко оскорбить рыцарскую честь Топороклюв, да и Мастера моего могло подвергнуть существенным нагрузкам — пусть Мелти и сильный маг для своих лет, она всё же не Илия, у которой всё тело представляло собой одну сплошную Магическую Цепь. Фитория нас ясно предупредила — не раскрывать существование королев филориалов ни людям, ни полулюдям. Она собственно и не видела большой разницы между этими двумя категориями. Исключение можно было сделать только для тех, кто будет входить непосредственно в нашу свиту — пати или армию. Причём входить постоянно, а не на пять минут по случаю. Для всех остальных наши птички должны быть просто представителями редких пород или мутантами. Филориалы в принципе довольно склонны к мутациям, особенно у Героев. Вопрос в том, насколько легко провести логическую цепочку между понятиями «необычайно огромный филориал» и «королева». С какой вероятностью первое наведёт на мысли о втором? Чтобы самостоятельно ответить на этот вопрос, я недостаточно знал местные легенды, сведения Топороклюв в лучшем случае устарели на несколько столетий, а спросить у кого-то, включая наших новых спутников — означает навести их как раз на те самые размышления, которых мне нужно избежать. Нам требовалось преодолеть около шестисот километров до границы и около двух тысяч после. Не потому что Фобрей настолько больше Мелромарка — просто его столица расположена почти в геометрическом центре страны, а вот столица Мелромарка сильно смещена к границе. Вот тут я, признаться, сильно удивился. — Разве столицы не привязаны к Часам Эпохи Драконов? И разве каждые Часы не находятся в центре контролируемой ими территории? — И то, и другое верно, — кивнул кот, — однако столица Фобрея привязана к его центральным Часам, а столица Мелромарка — к окраинным. — То есть у каждой страны их НЕСКОЛЬКО?! А почему же тогда отсчёт до Волны только один?! — Потому что есть магический ритуал синхронизации Часов. Его нельзя выполнить, когда отсчёт уже начался, но до этого — вполне. У всех синхронизированных Часов Волна общая, даже если их территории не имеют общих границ. — Ну знаете! А какого сатира тогда все страны давно не синхронизировали все свои Часы, чтобы иметь дело только с одной Волной вместо пяти?! — Чем больше Часов отсчитывает одну Волну, тем она мощнее. Кроме того, страны не хотят делиться собственными Героями и пускать армии на территории друг друга. — И сколько всего Часов на континенте? — Двадцать два. Семь у Мелромарка, пять у Фобрея, четыре у Силтвельта, по три — у Шилдфридена и Зелтобля. — То есть у Мелромарка самая большая территория, но меньше всего единства? Тогда понятно, почему губернаторы считают, что центр им не указ. А соседей боятся потому, что периферийные провинции — по сути колонии, и в любой момент готовы перейти под руку другого правителя. Верно? Кот задумчиво кивнул. — Тут — в основном так, но дело не только в рисках сецессии — территории не равны военной силе. Земли Фобрея плодороднее, зверолюди быстрее плодятся, а Зелтобль производит лучшие артефакты и боевых магов. Хотя когда-то Часы и правда контролировали равные территории, но потом часть из них была уничтожена — Волнами или в древних войнах, так что некоторые Часы присоединили опустевшие зоны влияния. Если считать по старым зонам — то у Мелромарка и Фобрея их одинаково — по восемь. Хотя когда все Часы были на месте, ещё Мелромарка не было. Ладно, это всё очень интересно, но нам, во имя Аида, как-то надо эти 2600 километров преодолеть. И желательно — не за неделю. Я и так слишком задержался, решая вопросы своей деревни. И тут меня осенило. Я прошептал Топороклюв на ухо пару слов, потом с пафосным видом направил на неё руку и выкрикнул: — Щит Увеличения Филориала! Моя стимфалида тут же принялась расти и вскоре приняла свой истинный облик. Вот так, пусть думают, что это просто очередная способность моего маленького бога. Мало ли чего я там ещё мог открыть. И никакие королевы тут совершенно ни при чём. Конечно, видно нас было за сотню стадиев, и нас опережала новость, что сюда идёт ужасный Герой Щита со своим чудовищем — но это было даже на пользу. Дороги, постоялые дворы и магазины мгновенно пустели — нам не приходилось стоять в очереди. Правда, многие заведения успевали закрыться, но если нам что-то было реально нужно — мы просто выламывали дверь, забирали товар и уходили, оставив деньги. Нужно, правда, было редко — разве что корм для Топороклюв, на это, к счастью, хватило денег у шпионов, которых я без зазрения совести эксплуатировал. Я-то как был без гроша в набедренной повязке, так и остался, все мои деньги у Арчера… к которому я сейчас и еду, но сначала надо доехать. Однако буквально за полчаса пути до границы летевшая впереди нас слава произвела совсем не тот эффект, какого я ожидал…***
— Господин Герой! Господин Герой Щита! Умоляю, остановитесь и выслушайте нас! Нам больше не к кому обратиться за помощью! Я тормознул движением поводьев Топороклюв и посмотрел на кричавших. Двое всадников на грифонах в доспехах высокого качества совсем не производили впечатления людей, которые нуждаются в помощи. Эти, казалось, сами кому хочешь помогут… потом догонят и ещё раз помогут. Однако умоляющие выражения их лиц и отчаяние в глазах были совсем неподдельными. — Я вас слушаю. Какая помощь вам требуется? — Господин Герой, мы нижайше просим вас проследовать к замку нашей госпожи, чтобы она сама могла изложить вам суть постигшей нас всех беды, а также помощь, которую вы можете оказать, и благодарность, на которую не поскупится весь регион. — Я тороплюсь. Изложите здесь, своими словами. Всадники переглянулись, им явно не понравился мой ультиматум, но положение было и впрямь отчаянным, так что они решили не настаивать. — Вы позволите сойти в вашу повозку? Грифоны не очень приспособлены долго висеть на одном месте… — Да, конечно, присаживайтесь, располагайтесь. Один из них, молодая, привлекательная женщина, соскочил в повозку через убранную мной часть крыши, второй взял освободившегося грифона под уздцы и полетел прочь, бросив напоследок на нас жалобный взгляд с капелькой надежды — дескать, «не подведи, подруга, расскажи всё правильно».***
Тиран-завоеватель — отличный злодей для сказок, однако в реальной жизни такие встречаются крайне редко. Будь ты трижды негодяй, а опираться на что-то и на кого-то надо. Поэтому если царь нещадно грабит и эксплуатирует собственный народ — с соседями он как правило довольно вежлив и предупредителен. И наоборот — если он ведёт завоевательные войны, грабит, насилует, сжигает города, и все соседи от него рады бы избавиться, да не хватает силёнок — собственные подданные обычно живут неплохо, у каждого землепашца не менее трёх рабов, и они ежедневно молят богов о продлении жизни такого царя. Однако Кир Трилориал был редким примером именно такого сказочного злодея в реальной жизни. Его равно ненавидели и свои, и чужие — и тем, и другим было за что. Нет, завоевательных войн в буквальном смысле он не вёл — Мелромарк ещё не настолько утратил хватку, чтобы позволить боевые действия между собственными провинциями. Однако надавить на соседний регион политически и экономически — это совсем другое дело. Вынудить его правящее семейство впасть в ничтожество и поставить в фактическую вассальную зависимость от себя — а если то будет слишком сильно дёргаться, устранить физически и посадить новую династию губернаторов, более удобную — запросто. И сейчас регион Айвиред и семья Айвиред подвергались именно такой скрытой агрессии со стороны соседнего региона Трилориал. А поскольку подобные игры стоят немалых денег — губернатор Кир обложил своих собственных подданных непомерными налогами, отчего они тоже бедствовали. Как он умудрился выбраться из «вилки», которую я упоминал выше, сочетая внешнее и внутреннее зверство? Очень просто — Трилориал не был независимым государством, и Кир был ставленником столицы. В отличие от других губернаторов, которые в той или иной мере пытались играть в независимость, или по крайней мере, продвигать свои интересы, поддерживая короля против королевы (как Рэйбия), или наоборот (как Рейхнотт), род Трилориалов уже несколько поколений пользовался репутацией людей, безупречно верных всему Мелромарку в целом. И за это им прощалось многое. Кир умудрялся ходить в любимчиках одновременно у Олткрея и Мирелии — такое больше ни одному губернатору не удалось. Он был героем войны с Силтвельтом, но при этом никакой дискриминации нелюдей в своих землях не допускал — он грабил и притеснял всех одинаково, не делая различий по полу, расе или виду. Люди Кира насылают порчу на поля Айвиреда — не такую сильную, чтобы свести урожай в ноль, это было бы слишком подозрительно, но достаточную, чтобы сделать сельское хозяйство нерентабельным. Себя крестьянин Айвиреда обеспечить всё ещё мог, а вот своих лордов — уже нет. Разумеется, никаких доказательств найти не удалось. — Погодите, если доказательств нет, то откуда вы знаете, что это именно дело рук Трилориала? — Два года назад Кир Трилориал публично пригрозил разорить семейство Айвиред, за оскорбление, якобы нанесённое ему нашим лордом-консортом. А неделю назад, сразу после Волны, от него поступило предложение урегулировать этот конфликт… В обмен на Лисию, младшую дочь леди Айвиред. — В каком статусе? — Формально — воспитанницы, фактически — заложницы и игрушки для его развлечений. Понятно. И конечно, как и в прошлый раз, лучший исполнитель для такого рода политических убийств — Герой Щита. Я уже один раз доказал, что на это способен — и мне плевать, что губернатор там воин или маг сотого уровня. — Но ведь леди Айвиред сама должна быть высокоуровневым бойцом. Почему она сама не вступится за честь дочери и урожай на своих землях? — По правде сказать, армия Айвиреда всегда была значительно слабее трилориальской… Кроме того, леди опасается, что в условиях Волны потери окажутся неприемлемы для обеих сторон… — Я говорю не о военном вторжении, а о вызове на поединок. — О, это… рассматривалось. Проблема в том, что король не даст разрешения биться насмерть, а чтобы сделать ставкой в поединке прекращение порчи — нужно сперва доказать, что порча есть, и что её насылают именно люди Кира. Делать же ставкой одну только судьбу юной госпожи Лисии бессмысленно — даже в случае победы нашей леди саботаж «со стороны неизвестно кого» просто продолжится до полного нашего разорения. — А ответить аналогичной порчей полей Трилориала губернатору Айвиред мешает врождённое благородство или нехватка умелых шпионов? — Откровенно говоря… И то, и другое. — Но, я так понимаю, если доказательства потравы будут найдены, король и без дуэли будет вынужден приказать лорду Трилориалу прекратить их и выплатить вам компенсацию за уже понесённый ущерб? — Да, разумеется. — Тогда почему бы леди Айвиред не вызвать его на поединок, сделав ставкой допрос под печатью? Женщина призадумалась. — Это в принципе возможно, но… Условия бы не были равными, даже с учётом денежной компенсации. В случае поражения род Айвиред теряет всё. В случае победы и признания, понадобится ещё доказать точную сумму ущерба — король постарается свести её к минимальной, символической цифре. Кроме того, Кир продолжит высасывать все соки из собственной провинции. И наконец, никто не помешает ему возобновить потравы после суда. Не вызывать же его на дуэль несколько раз подряд, чтобы доказать каждый новый случай… Теперь призадумался уже я. Действительно получалось не очень справедливо. С другой стороны, герой справедливости у нас вроде как Арчер, а мне не особо с руки топить в нужнике всякого, кто вводит слишком высокие налоги. Просто убить негодяя и спасти невинную деву — это понятно, это по мне. Но здесь пока никто прямого насилия ни к кому не применял, а первым начинать махать кулаками — вредная привычка. Уж я-то знаю — войдёшь во вкус, потом не остановишься. — Господин Герой Щита, — лисица коснулась моего локтя, — полагаю, есть способ решить этот вопрос достаточно быстро и без вашего прямого участия. — Какой? — уж в этом-то профессиональные шпионы понимали точно лучше меня. — В провинции Трилориал существует активное повстанческое движение во главе с генералом Менгском. Они поддерживают связь с подпольем зверолюдей, хотя не всегда сотрудничают, так как цели этих двух групп разные. Ваши действия в Рэйбии создали прецедент, по которому губернатор, допустивший бунт в своей провинции, может быть смещён как не исполняющий своих обязанностей. По нашему знаку Менгск может вывести своих людей на улицы, после чего лорду Трилориалу будет предъявлен ультиматум — добровольная сдача кресла с сохранением жизни и имущества, либо принудительное смещение Героем Щита со всеми… Вытекающими последствиями. — Это было бы прекрасное решение! — выдохнула посланница Айвиредов. — Вот только… Боюсь, если я доложу об этом предложении моей госпоже, она спросит — а чего потребует «генерал» Менгск взамен? Его группа весьма радикальна, простого отстранения Кира для них недостаточно, Арктур сам метит на трон Трилориала. Он может сработать за деньги, но таких денег у Айвиреда сейчас нет, мы разорены предыдущими действиями Кира. А Менгск не из тех, кто работает в кредит. — А что нам мешает и вправду отдать ему трон? — поинтересовался я. — Если он является дельным претендентом, то пускай становится губернатором, нам-то что? Или Олткрей его так сильно не любит, что удавится, но не утвердит в должности? — Арктур — кто угодно, но только не «дельный претендент», — вздохнула посланница. — Он ненавидит Кира от всей души, но сам ничего так не желает как стать Киром номер два. Жажда власти у него не меньше, а склонность к интригам даже больше. Наилучшей для нас и для страны кандидатурой является, как ни странно, дочь Кира — она неопытная, но добрая девушка. Король-то утвердит, никуда он не денется — но Кир в крайнем случае согласится сдать трон сам, однако ни за что не упустит его из рук своего рода. При попытке отнять право наследования он будет биться насмерть — и ему будет неважно, сколько людей при этом положить. — По-вашему, если я сразу пойду его убивать, без переговоров, он НЕ станет биться насмерть? — В этом случае он не успеет подготовиться, призвать к оружию своих людей. — Хм, но если Кир Трилориал выжимает из своего народа много денег, он же их где-то хранит, верно? — Да, у себя в замке. Некоторые губернаторы сдают свои деньги на хранение Церкви, в частности, известный вам Идол Рэйбия так делал. Но у Кира с триедиными недостаточно близкие отношения. Вы хотите… — В день бунта пойти и проломить стену этого самого хранилища. Часть отдам Арктуру в качестве платы за бунт, часть, так и быть, пусть забирает себе Кир в качестве отступных, чтобы не сильно ерепенился, ну а остальное раздам народу — у которого оно и было отнято. Знаю, что примитивно и грубо, но в моё время финансовые потоки именно так и регулировали. — Господин Герой, этот план может сработать, но вам следует помнить, что постановочный бунт может перерасти в настоящий. Менгск и его ребята — не то, что обожающие вас зверолюди. Он может решить получить всё сразу и ударить вам в спину. — В спину Герою Щита? Ну пусть попробует! Тогда я смогу избавить эту страну от двух проблем разом.