Способен один разящий кинжал
Вонзаться в мундир как тысячи жал
Танцующий Бог бьёт наверняка
Моё почтение, я — мастер клинка!
В удачу я верил, страха не знал
Побед на дуэлях я не считал
Меня возбуждал звенящий металл
К нему особые я чувства питал
КняZz, «Дуэлянт».
Дай руку мне,
Здесь лишних нет.
Ветру ты кажешься не больше песчинки,
Ветер легко собьёт с дороги,
Если в скитаньях ты одинок.
Дай руку мне,
Здесь лишних нет.
Время меняет тишину на цунами,
Если ты будешь с нами рядом,
Силам беды не сбить тебя с ног!
Сила твоя в том, что ты есть,
Сила твоя в том, что мы здесь.
Ария, «Дай руку мне»
Берсеркер, Герой Щита: Арчер сказал, что предмет, послуживший катализатором Сотового Щита, называется в его веке мобильным телефоном, причём конкретно эта модель довольно старая и примитивная. Норма для времени Пятой Войны, но уже к тому времени, когда его человеческий прототип стал работать наёмником, такие штуки безнадёжно устарели — считались, как он выразился, «винтажными». Не знаю, для меня это самое настоящее волшебство — в моё время даже у богов такого не было, когда папе требовалось срочно связаться с кем-то из богов или смертных, а самому идти было лень или много чести, он посылал Гермеса. Гера с той же целью гоняла Ириду. Причём дело тут не в том, что божественное могущество не могло бы обеспечить дальнюю связь. Пожалуй, Гефест выковал бы какой-нибудь щит (или зеркало для богинь, кроме Афины) с таким эффектом за полдня. Но никому это просто не приходило в голову. Вода мокрая, огонь горячий, а для передачи сообщений используются гонцы. Это всё были аксиомы, не требующие проверки или рассмотрения. Боги отличаются от людей тем, что у них и гонцы божественные — то есть более быстрые и неутомимые. Поистине «Если бы кошки имели своего бога, то они приписали бы ему ловлю мышей». Теоретически одним и тем же телефоном можно было бы открыть Сотовый Меч, Сотовое Копьё и Сотовый Лук, если по очереди принести его в жертву соответствующим Оружиям. Открыть — можно, а вот пользоваться одновременно — нет. Лежать он может только в одной ячейке. Но Арчер сказал, что это не проблема — он отнёс телефон в свой маленький мир, там внутри проанализировал Мечом Парацельса и запустил изготовление нескольких точных копий. Пообещал, что к нашему возвращению они все будут готовы. А потом Сэйбер включила нас в свою пати и из головы Арчера показала, как в этом мире используются укрепление и рассеивание маны. О, это, почтенные фиване, что-то с чем-то! Нет, ни у кого из нас не возникло сложностей с освоением самих двух базовых техник — хотя самой Сэйбер они оказались менее полезны, чем нам троим, потому что у неё уже были аналоги: Вспышка Маны и Сопротивление Магии. Но у нас с Лансером, стоило только отведать первых порций этого блюда, глаза загорелись очень похожим огнём. Мы переглянулись, понимая друг друга без слов. Нам нужна была добавка. Я очень уважаю Широ. Как Эмию, так и ЭМИЮ. Он без сомнения могучий боец, не менее опасный, чем любой из нас. Но при всём этом… Он не гений сражения, не мастер боя. Он из тех, кто «алгеброй гармонию поверил». Он бьётся вынужденно, чтобы защитить тех, кто ему дорог — но, имея выбор, предпочёл бы не сражаться вообще. Он ремесленник битвы — как в буквальном, так и в переносном смысле. Вот кузнец он действительно гениальный, художник и творец, которого сам Гефест не постеснялся бы взять в ученики. А в бою… Он просто выучил (скопировал) десять тысяч приёмов и тактических хитростей, выстроил между ними систему логических связей, научился анализировать противника, читая его, как открытую книгу… Но это и всё. Он не умеет жить битвой, дышать ею. Что для нас с Кухулином нормально. Я вовсе не в укор Арчеру это имею в виду. Чем-чем, а тем, что насилие течёт в моей крови, я гордиться не собираюсь. В моей жизни этого самого насилия было слишком много — я бы предпочёл поменьше. Широ — дитя той эпохи, когда человечество наконец отложило искусство убийства на полку, словно старую, зачитанную до дыр и порядком надоевшую книгу. Заменив его чётко выверенной наукой убийства, да. Но даже так — это, с моей точки зрения, достижение, а не потеря. Я просто объясняю, почему он открыл для себя два приёма оружейной магии — и на этом успокоился, ожидая, когда появится возможность для следующего урока. В то время как у нас с Лансером это только разожгло аппетит — готов поклясться, Пёс Куланна уже сочинил десяток новых трюков и ждёт только возможности их опробовать. Как и я, само собой. Сэйбер посмотрела на нас обоих и вздохнула: — Ладно, петухи бойцовые… Так и быть, даю вам полчаса на учебный бой. Только выйдите достаточно далеко в поле, чтобы не снести столицу в процессе. А я за это время кое-кого вам приведу.
***
Мы перемолвились всего лишь парой слов, уточняя правила дуэли — мы оба чувствовали их инстинктивно. Поскольку цель — проверить себя, а не Оружие, мы экипировали самые базовые формы — Малое Копьё и Малый Щит соответственно. Ну и я взял копис в другую руку. В силу специфики нашего вооружения — сын Лугга только атакует, я только защищаюсь. Секундантом выступит сама Система. Если он сумеет за пятнадцать минут сбить мне половину Защиты — я проиграл, если не сумеет — он проиграл.***
Ну, что я могу сказать… Это было безумно тяжело и столь же безумно прекрасно. За один бой мы повысили Мастерство где-то на одну сотую, а учитывая громадные значения, которые у нас были до этого — это очень и очень много. Лансер плёл вокруг меня паутину ударов с такой быстротой, что порой я терял его из виду — это я-то! Он удивительно гармонично комбинировал скорость движения Слуги и скорость атаки, предоставленную местным параметром Ловкости. Мне удавалось отбивать максимум две трети его ударов. Каждый отдельный прошедший удар снимал у меня ничтожно малую часть Защиты, но учитывая, сколько их было… Цифра медленно, но неуклонно снижалась. Пару раз, впрочем, и мне удавалось его поймать, когда он слишком разгонялся. Нанести ему урон я не мог, но если бы удалось взять в захват — на этом бой можно было считать законченным. Ни атаковать из такого положения, ни вырваться он бы до конца отведённого времени уже не смог. Но Кухулин слишком хороший воин, чтобы предоставить мне подобную возможность. Однако дважды мне удалось запустить его полетать, отшвырнув от себя на пару сотен метров. Пока он возвращался, я успевал восстановить немного Защиты. В итоге технически я победил — у меня осталось 13/25 Защиты, когда Сэйбер провозгласила конец поединка. Но по факту — это была его победа, так как курс на снижение установился совершенно однозначный — ещё две-три минуты и он бы меня добил. Я выиграл немного времени, но установленное им общее направление переломить не смог. Но самое главное, конечно, не в этом. Не в том, кто победил, и даже не в том, какое удовольствие мы получили от схватки. А в том, что в процессе мы оба действительно открыли для себя несколько приёмов боя с помощью маны, которые чувствовали интуитивно. Лансер научился пускать со своего копья колющий луч и рубящую волну, использовать его как компактный реактивный двигатель, направлять его полёт в броске и притягивать обратно к себе в руку, связавшись с ним тросом из маны. Я же научился ставить барьеры перед любой частью своего тела, перенаправлять вражеские атаки (к сожалению, зеркально отразить, чтобы вернуть их врагу в морду, пока не получается, но слегка изменить направление, чтобы ударило не в меня, а справа или слева — вполне), превращать свой щит или тело в «липучку», от которой враг не может оторваться, гонять Щит по всей поверхности своего тела без помощи рук и, опять же, притягивать его обратно после броска. Думаю, стрелять лучами из кописа или из Щита тоже скоро научусь — теперь, когда я видел и чувствовал, как это делает Лансер. Я не проверял такую возможность в дуэли лишь потому, что боялся зацепить кого-то — чтобы Щит не дисквалифицировал меня за попытку атаки. Не сомневаюсь, что и Кухулин скоро научится использовать открытые мной приёмы. Артурии и ЭМИИ понадобится заметно больше времени, возможно также небольшая помощь инструктора, но со временем и они этим овладеют. Хотя нет… Какой такой инструктор, когда есть Меч Туунбака? Сэйбер снова включила связь, мы с кельтом выполнили приёмы по два раза — и через минуту все четверо знали их одинаково хорошо.***
— Вы уверены, что я могу принести пользу господину Герою Щита? — с сомнением спросила розоволосая девушка в помятой кирасе и потёртых кожаных штанах. — Я считала себя одним из лучших фехтовальщиков Мелромарка, но после того, что они показали сейчас… До такого мастерства мне ещё расти и расти… Вряд ли я смогу чему-то научить воина такого класса. Они оба владеют оружием, словно родились с ним в руках! — Сможете, не сомневайтесь, — хмыкнула Сэйбер. — Сколько техник магического фехтования вам известно? — Именно известно, или сколько я сама сейчас могу выполнить? — Известно. — Двести пятьдесят три. Но сама я из них освоила полностью только восемьдесят пять. Ещё пятьдесят шесть я в принципе могу исполнять, но только на тренировках — они у меня получаются слишком медленно для реального сражения. — Ну вот. А эти два божественных обалдуя сейчас на пару открыли для себя только десяток самых очевидных. Откроют ещё десять, возможно двадцать — потом их прогресс неизбежно замедлится, потому что самое очевидное закончится и пойдёт нетривиальное. И вот тут понадобится настоящий мастер, чтобы подхватить их и повести дальше. Человек, у которого есть школа, а не только интуиция и метод тыка, пусть даже гениального. Это во-первых. А во-вторых, даже этот десяток они смогли открыть лишь потому что бились с сильным противником, против которого требовалось напрячь все силы и находчивость. Во время прокачки у них такого противника рядом не будет. Большинство монстров особой изобретательности не требует. И тут опять же очень пригодится находчивый и техничный партнёр. Ну и наконец, когда вы научите этого громилу, как правильно ПРОТИВОСТОЯТЬ мечу в чужих руках — я сама буду рада взять у вас несколько уроков, как ИСПОЛЬЗОВАТЬ меч. — Не говоря уж о том, — добавил я, — что мне предстоит весьма опасное путешествие, куда я могу взять лишь одного спутника. И этот спутник — топорщик, а не мечник. Тактические ограничения топора вам, думаю, прекрасно известны — это мощное оружие, но ему не хватает гибкости. Сам же я атаковать не могу. Поэтому меч в пати мне очень пригодится — особенно если он из первой десятки мечей Мелромарка. А заодно ты на время пропадёшь из поля зрения убийц Церкви и хоть немного повысишь уровень. Но этого я говорить не стал, чтобы не задеть достоинства девушки. — Я поняла, — серьёзно кивнула Эклер Сеавет. — Сделаю всё от меня зависящее, чтобы принести пользу всем Героям. Не знаю, почему эта её суровая серьёзность и непреклонная решимость умиляют не меньше, чем неуклюжесть Лисии. Кстати, что касается молодой Айвиред — её я передал Арчеру. Временно, исключительно на время путешествия за Арбитрами. Потому что поездка предстоит опасная, а умение защищать других у меня всё ещё сильно отстаёт от защиты себя. Со мной отправятся Топороклюв — потому что она магический рыцарь сто второго уровня; Эклер — потому что ей в столице опаснее, чем в этой поездке; лиса с котом — потому что они взрослые опытные шпионы и могут решать за себя сами. Никого из детишек я на это дело не возьму. А Лисия ещё по сути ребёнок, к тому же носитель непонятного мне дара. В котором Арчер со Сплетницей и будут разбираться, пока я ношусь где-то за краем Ойкумены. Конечно, родители Лисии сильно удивятся, почему дочь отдали одному Герою, а вернулась она с другим — но это уже их проблемы.