Что будет — в тумане, Что будет — загадка, А в море солёном Бывает несладко. Но в море выходят Ребята лихие, Ведь наша стихия — Морская стихия. Фильм «Новые приключения капитана Врунгеля», «Морская стихия» Все имей, хоть денег горы, Но счастливый шанс в судьбе, За любые луидоры не продаст никто тебе. Я и гроша не дам за этот свет. Того, что нужно нам, на свете нет. Того в продаже нет, чем дорожим. И всё под звон монет бежим, бежим. Тысяча, десять, сто еще, опомнитесь, дураки! Кто дал вам что-нибудь стоящее за жёлтые кругляки? Просим, копим, ищем, Но и сколько не скоплю, Я за них секунды лишней В час последний не куплю. Наджиев Игорь, «Регги про деньги» (Мушкетёры 20 лет спустя)
Лансер, Герой Копья: Даже героически сдаться пиратам оказалось не так-то просто. Дело в том, что я был одновременно и самым ценным трофеем на борту «Крольчихи», и её главной защитой. Если меня заберут, особую ценность корабль для пиратов представлять перестанет. Но и угрозу — тоже. Его могут распотрошить просто так, ради развлечения. Как сказала Амелия, вако разные бывают. Гин предложил гарантировать безопасное возвращение корабля с командой в Силтвельт — но вот могли ли мы ему и его гарантиям доверять, это уже другой вопрос. Если бы речь шла о моей личной безопасности, я бы плюнул и рискнул, но девушек подставлять — не в моей натуре. Кто знает, какой у этого медведя статус среди пиратов, насколько его слово — слово адмирала. Да и сам этот полумифический Весельчак… Пиратский адмирал — это ведь не то, что настоящий, военный. У него всё держится за счёт личного авторитета. Почти в любой такой банде найдётся несколько безбашенных, готовых проигнорировать приказы и сделать всё по-своему. Это могло бы обернуться большой дракой, но к счастью, я вовремя вспомнил, что у Портального Копья есть одна очень полезная особенность — оно позволяет переместить на сохранённую точку не только всю группу, но и выбранную часть группы. В частности, можно отослать одного или нескольких спутников, а самому остаться. Поначалу я хотел отправить в столицу Силтвельта всех девушек и всю часть команды, которая не в сговоре с пиратами. Но Эклер решительно заупрямилась, заявив, что сопровождать меня до конца путешествия — дело её чести. И что если я отошлю её насильно, она сразу после перемещения перережет себе глотку. Причём это было не пустая угроза, не капризы балованной дочки богатых родителей… То есть, капризы, конечно, но веские. Глядя в её глаза, оценив выражение лица и голос, я понял, что эта — сделает. Ни на секунду не задумавшись. Конечно, отправляться со мной в плен к пиратам — тоже сродни самоубийству, но там хоть какие-то шансы есть. Сильвана, наоборот, сказала, что ей абсолютно всё равно. Скажу бежать — сбежит, скажу остаться — останется. Самое обидное, что ей явно хотелось остаться, не столько из преданности, сколько из любопытства. Да и мне она бы пригодилась, в плену — особенно. В отличие от Эклер, за баньши я мало переживал — она из тех, кто о себе позаботиться сможет, особенно с моей помощью. Но у неё и у меня были принципы. Принципы Сильваны не позволяли ей проявить какой бы то ни было самоотверженности — всё, что она предпринимала, во всяком случае публично, обязательно должно быть окрашено в тона самолюбия и личной выгоды. А мои принципы не позволяли тащить куда-то девушек против их высказанной воли. Даже если я понимаю, что девушка не против и в душе желает обратного. Я уже открыл меню Копья, чтобы её отослать, вместе с капитаном Смоллетт и частью матросов. В результате наши с Эклер шансы выпутаться из этой переделки без потерь станут смехотворно низкими — но тут ничего не поделаешь, все трое идут на принцип. Что целиком соответствует законам жанра героического эпоса. Потомки, кажется, назвали это «северным мужеством». Ну да, Улад, конечно, находился на севере Ирландии, но тут, кажется, имелось в виду нечто другое… — Хотя, — задумчиво протянула Сильвана за миг до того, как я активировал телепорт (вот ни за что не поверю, что она выбрала именно этот момент случайно), — если не будет обратного приказа, я, пожалуй, всё-таки останусь. — Чего это ты вдруг? — едва ли не хором спросили мы с Эклер. — Да я тут кое-что продумала… Если вас убьют, за мной обязательно придёт эта тупая курица Фитория, чтобы снова запечатать на Кладбище. Не любит она, когда королевы на свободе гуляют. Так вот, в Силтвельте она меня достанет. А под барьером Кутенро — нет. Эй, не понял! А как же законы жанра?!***
Смоллетт, как подобает капитану, покинула корабль последней. Ну, последней в этот день, имеется в виду. После того, как ушли все «честные» члены экипажа — не знавшие о заговоре вако, или не пожелавшие в нём принять участие, или не сумевшие принять. Пирог приза за мою голову был хоть и велик, но не бесконечен, кого попало к его делёжке не допускали. На борту остались только замаскированные (уже не очень) пираты, мы трое и Араун. Не знаю, правда, считать пёсика за одного или за троих. Место капитана на мостике занял Гин. — Для выполнения задания мне предоставили артефакт, позволяющий блокировать телепортацию на борту корабля и вокруг него, — признался бывший кок. — Однако если вы дадите мне слово Героя, что не попытаетесь бежать до встречи с заказчиком, я думаю, мы обойдёмся без таких грубых мер. Будем считать, что вам просто понравилась моя стряпня. — Я даю тебе слово, тем более что готовишь ты и в самом деле превосходно. Однако… Не кажется ли тебе, что поздно запирать дверцу клетки, когда птичка уже улетела? Если твои начальники знали о способности Героев к телепортации, то должны были опасаться, что я исчезну сразу после того, как ты мне раскрыл заговор… И пати свою прихвачу. Разве не безопаснее было сперва активировать этот артефакт, а потом уже брать с меня обещание не пытаться сбежать? — Эх, господин Герой… Я уже не так молод и в своей жизни многое видел. В том числе и людей с характером, подобным вашему. Вы не пойдёте назад, прежде чем проиграете бой, да и проиграв — не факт. Вы боялись за посторонних — я дал вам возможность этих посторонних эвакуировать. Теперь вы хотите только встретиться лицом к лицу со своим врагом. — Это верно. Что ж, ведите меня к заказчику… — Не так быстро, господин Герой. Прежде, чем вас увидит заказчик, с вами хочет поговорить адмирал Весельчак.***
Барьер был невидим и неощутим для тех, кто обладал факелом. Только по навигационным приборам можно было определить, что судно уже пересекло черту. Вокруг сияло на волнах солнце, на небе не было ни облачка, и только я, благодаря своей природе Слуги, ощутил, как тело едва не рассекло пополам, когда часть его оказалась в реальности Кутенро, а другая — всё ещё оставалась в реальности остального мира. Я «попробовал на вкус» природу этого Замкнутого Барьера и зауважал Аквадракона ещё больше. Он меня тоже «попробовал». Создатель барьера мгновенно узнал обо мне, о том, что я собой представляю, что могу и где нахожусь. Как и об остальных людях и нелюдях на корабле. Оставалось надеяться, что прибытие в Кутенро Героического Духа само по себе не нарушает его планов и не является поводом немедленно нас уничтожить. А то ведь он мог бы. Примерно через час после пересечения барьера наш маленький корабль окружило около сотни джонок, на парусах которых красовался «Весёлый Роджер». Такое сочетание восточной и западной стилистики едва не заставило меня рассмеяться вслух. Я, конечно, многое пропустил в земной истории, но даже мне известно, что «Роджера» никогда не рисовали на парусах. Его изображали на ФЛАГЕ — маленьком полотнище на верхушке мачты. Паруса вообще редко красили — это дорого, а рисунок, постоянно бомбардируемый солёным ветром, долго не продержится. И уж точно на такой выпендрёж не было средств у пиратов. Не говоря уж о том, что флаг можно быстро поднять и опустить, переквалифицировавшись из пирата в честного торговца — или в обратную сторону. С парусом это так легко не проделаешь. Но в этом мире расцветка парусов дёшево и быстро менялась с помощью магии, на них можно было спроецировать любой рисунок, и износу он не подлежал — так что земная традиция перекочевала вот в таком виде. Я выделил три типа кораблей — одномачтовые, трёхмачтовые и пятимачтовые. Одномачтовые были размером с «Крольчиху» и имели схожий экипаж — тридцать плюс-минус пять человек. Трёхмачтовые уже были заметно больше и несли 100-120 пиратов. Ну а пятимачтовые… Ооо, это были настоящие лайнеры, длиной в добрых три форраха и с экипажем в районе тысячи. Как объяснил мне Гин, основой флота были именно трёхмачтовые. Отличаясь высокой мореходностью и автономностью, они могли месяцами крейсировать вдоль барьера, выискивая добычу. На них было мало абордажников, зато много профессиональных моряков. Обнаружив кораблик, который стоило пощипать или потопить, трёхмачтовый редко атаковал его сам. Ну разве что когда реального боя не ожидалось, достаточно было пугнуть репутацией. Вместо этого капитан давал сигнал в Кутенро и по следу, как собаки, устремлялись одномачтовые — рассчитанные всего на несколько дней плавания, зато несущие на борту множество злых и голодных самураев, готовых за миску риса мать родную прирезать. Что же касается величественных пятимачтовых, то они делились (не по конструкции, которая была у всех одинакова, а по способу употребления) на две группы. Первая, большая, основную часть времени простаивала в портах под навесами. Собирались они в дорогу, только когда разведка сообщала, что кто-то вывел в море достаточно большой и дорогой флот. Либо торговый, груз и пассажиров которого иначе не вывезти, либо военный, с которым иначе не справиться. Сам по себе размер корабля в этом мире не означал какой-то повышенной живучести или огневой мощи. Даже самые большие посудины оставались всего лишь большими транспортами. И если на них ехали гражданские лица, пустить их ко дну не составляло ни малейшего труда. Если вместо них были десантники, приученные к индивидуальному бою — тоже. Это был просто способ утопить или сжечь за один раз очень много солдат. Совсем другое дело, когда палубы и трюмы заполняли сработанные команды боевых магов, знающих толк в групповых заклинаниях и ритуалах. Вот тогда просто большое корыто превращалось в почти неуязвимый и крайне опасный линкор. Поэтому комплектация экипажа пятимачтовиков производилась под конкретную задачу в порту непосредственно перед выходом в море. Формально они пиратам вообще не принадлежали. Вако брали их в аренду у совершенно легальных купцов. Брали как мирные транспортники, которыми они по сути и являлись. А кого в них сажают, да куда на них ходят, да почему возвращаются с трюмами, полными сокровищ и рабов — это честных судовладельцев Кутенро не интересовало. Если, конечно, они не были в доле. Но был и другой вариант использования пятимачтовых кораблей. Самые влиятельные капитаны, под началом которых работало не менее двух дивизий вако, держали на таких кораблях флаг. И уж конечно, то же самое делал и пиратский адмирал. Поэтому сейчас к нам приближались три пятимачтовика — исключительная честь по меркам здешних вод для маленького прорывателя блокад. Один — забитый боевыми магами. Второй — транспорт-десантовоз, в данный момент почти пустой, так как большинство самураев на борту принадлежало к летающим и водоплавающим видам зверолюдей. При объявлении боевой тревоги они все попрыгали в воздух и в воду, чтобы не становиться групповой мишенью. А третий был, собственно, адмиральским флагманом. И он определённо впечатлял — для того и строился. Весь из красного дерева (не земного, конечно, просто цвет древесины такой), на всех пяти парусах различные символы: герб Кутенро, флаг Кутенро, «Весёлый Роджер», герб клана, личный герб Весельчака. Вдоль бортов — несколько слоёв защитных заклинаний. Они обычно невидимы, но тут модифицированы так, чтобы поблескивать в солнечном свете. Ночью, небось, сами светятся. Их каждый час обновлять надо, Маны на это, небось, уходит немеряно — но форс дороже денег. Десяток грозных пушек фобрейского производства на каждом борту — толку от них чуть, но выглядит корабль с ними куда более грозно. — Никто не знает, как выглядит Весельчак, — предупредил Гин. — Он мастер магии иллюзий, и перед каждым собеседником предстаёт в новом облике. Порой он использует в качестве масок довольно известные лица, так что не удивляйтесь, если увидите в адмиральской каюте кого-то знакомого. — Артист нашёлся, — недовольно проворчал я, в то же время преисполнившись к адмиралу уважения. Я сам уже кое-что знал из местной магии иллюзий, и потому понимал, как сложно сотворить образ живого, подвижного существа со всей его мимикой и жестами. Тут одним произнесением вербальной формулы и представлением выученных знаков не отделаешься. Тут настоящий талант нужен. К тому же… Ладно, что такое Слуга Грааля, он вряд ли знает, но чтобы говорить лицом к лицу с Героем почти трёхсотого уровня, тоже нужна немалая отвага. Тут без разницы — под маской иллюзий или без, я же весь его корабль могу в щепки разнести. Нет, бушевать без крайней необходимости я не собирался — всё-таки это море, где он дома, а я… Не факт, что хотя бы в гостях. Но ему-то это знать неоткуда.***
Несмотря на все предупреждения, я невольно вздрогнул, увидев за широким адмиральским столом, устланным картами, того же самого Гина, с которым расстался буквально пять минут назад. Это что же получается, Весельчак всё это время был рядом с нами? Мне невольно вспомнился поход за испытаниями к королю-волшебнику Ку Рои. В результате которого я, конечно, был признан величайшим героем Улада, и никто более не оспаривал моё право на первый кусок мяса… Но одновременно я пришёл к выводу, что ну его к фоморам, такое осуществление желаний. Время перебраться в адмиральскую каюту у Гина было. Пока я торговался с телохранителями и офицерами за право провести с собой в каюту Сильвану и Эклер. Не то, чтобы они были мне сильно нужны на переговорах, но оставлять их наедине с толпой головорезов я опасался. Ему же даже переодеваться не надо было — на нём ровно та же куртка, в которой я его видел на «Крольчихе». Просто подняться по другому трапу и пройти нам навстречу с другой стороны. Некоторая магия иллюзий в каюте присутствовала — это я чувствовал, как человек, успевший освоить её основы. Но вот в чём конкретно эти иллюзии заключались, что именно было скрыто, а что фальшиво — «на глазок» определить не получалось. А применить Рассеивание маны, чтобы увидеть, как дела обстоят на самом деле — означало нарваться на драку. — Я задам вам всего один вопрос, — начал адмирал, не тратя время на приветствие и прочие пустые расшаркивания. — Но прошу вас как следует подумать над ответом, потому что от него зависит множество жизней. Какова цель вашего визита в Кутенро, Герой Копья? Такая прямолинейность пришлась мне по вкусу, хотя она и неприятно контрастировала с привычкой прятаться под масками иллюзий. Я никогда не имел опыта в интригах, да и не любил их. Поэтому на прямой вопрос я дал столь же прямой ответ. Рассказав об Арбитрах, но не о Фитории. Если бы медведь меня спросил «Откуда вам об Арбитрах вообще известно?», я бы честно признался, что это не моя тайна. Но он не спросил. — Сейчас в Кутенро никого не называют этим словом — «арбитр», — задумчиво протянул Весельчак. — Но в некоторых легендах говорится, что этим словом варвары с континента некогда именовали наших Повелителей. Я развёл руками: — А это, увы, уже мне ничего не говорит… — Хм… очень тяжело объяснить варвару из-за барьера, что такое Повелитель. Как объяснить жителю пустыни, что такое море. Это верховный правитель Кутенро, но в то же время это нечто куда большее, чем просто правитель, не сравнимое с вашими королями. Можно сказать, что Повелитель — это монарх, обладающий некоторыми сверхъестественными способностями, что выходят за пределы магии, духовных искусств или искусств Ки. Но это будет примерно то же, что сказать, будто море — это очень много воды. Формально правильно, но ничего не передаёт. Повелитель не обладает властью, он и есть власть… — Ничего, мне как западному варвару, — куда уж западнее, даже Британия по сравнению с нами — восток, — хватит и такого грубого определения. У вас сейчас есть Повелитель? — Разумеется. Не будь Повелителя, не было бы и Кутенро. — Могу я с ним увидеться? — И мы возвращаемся к первоначальному вопросу. Ответ зависит от того, что вы намерены делать при этой встрече. — Спросить его, помнит ли он свои обязанности Арбитра, и намерен ли он исполнять эти обязанности. — И далее? Если ответ будет «да»? Если ответ будет «нет»? Какая-то головоломка, чтоб её. В духе греков. Ответ Весельчака зависит от моего ответа, мой ответ зависит от ответа Повелителя… — Повернусь и отправлюсь обратно. В обоих случаях. Я вам не лгал с самого начала — моя единственная задача — узнать, что случилось с Арбитрами, а не что-то делать по этому поводу. Я ни с кем здесь не собираюсь воевать… к сожалению. — К сожалению? — Да. Я воин и люблю сражения. Но я не развязываю их по глупым и мелким поводам. Теперь не развязываю. Я не всегда был таким умным. Но пример Медб хорошо меня научил, к чему ведут такие войны. Даже у нас в Ирландии они вовлекали в свою мясорубку невиновных и непричастных, вроде Фердиада, а цель войны при этом оставалась недостигнутой, как не принёс бык из Куальнге ни славы, ни богатства своим похитителям. И это при том, что войны моего времени были, по понятиям людей будущего, исключительно ограниченными — сражались воины против воинов, в заранее обозначенном месте, не трогая мирное население. Войны в мире Четырёх Героев куда больше напоминали таковые во времена Базетт — такая война крыла всех, не различая пола, возраста и рода занятий. — Понятно. Что ж, Герой Копья, вы были прямы со мной и я отвечу вам тем же. Три дня назад я получил приказ от Повелительницы — убить вас. При других обстоятельствах я бы ни секунды не колебался с его исполнением, но сейчас… сложилась не совсем обычная ситуация. Нынешняя Повелительница — ещё ребёнок, не способный принимать сложных решений. За ней стоит… определённая личность, не буду пока уточнять подробностей, назовём этого человека пока просто Кукловодом. Это человек взрослый, умный, и очень опасный, потому что руководствуется он отнюдь не благом Кутенро, как бы это благо ни понимали. Его интересует только личная выгода и ради этой выгоды он готов погубить страну и Повелительницу. Даже приказ о вашей поимке и казни он отдал не так, как испокон веков отдавали приказы вако — Кукловод не выделил на это денег, то есть оплачивать награду за вашу голову я должен буду из собственного кармана, а погибнут при этом многие. Даже жизни пиратов кое-чего стоят, Береговое братство всегда выплачивает щедрые компенсации семьям погибших. И это только один пример дурного и непродуманного управления, здесь, в море. На берегу таких примеров гораздо больше. Поэтому я бы пропустил вас в страну, взяв два обещания — что вы убьёте Кукловода и что вы даже пальцем не тронете Повелительницу, как бы вас на это не толкали. — Пропустил БЫ? — я выделил голосом эту едва заметную простенькую частицу, так меняющую смысл всего монолога. — Да, потому что помимо ваших намерений есть ещё ваши возможности. Я знаю, что вы человек слова, Кухулин, но этого недостаточно. Мне нужно убедиться, что вы достаточно сильны, чтобы прорваться сквозь ряды телохранителей и убрать Кукловода. Если вы попытаетесь это сделать, но потерпите неудачу, будет плохо всем нам. Этот человек не прощает угроз своей власти. Поэтому, когда мы закончим разговор, вы вернётесь на свой корабль и мои люди пойдут вас убивать. На полном серьёзе, используя все средства, какие есть в нашем распоряжении. Вы тоже должны отбиваться на полном серьёзе, никого не щадя. Стоимость потерь Братства я оплачу. Зато если вы прорвётесь, то мы убьём одним ударом трёх рыб — во-первых, я прикрою свой зад, показав Кукловоду, что сделал всё, что в моих силах, для выполнения задания. Во-вторых, я буду уверен в вашей силе. В-третьих, в бою с нами вы получите представление, как и чем будут вас убивать телохранители Повелительницы и гвардия Кукловода — что увеличит ваши шансы справиться уже с ними. Принимаете такие условия? — С одним уточнением. Вы можете попытаться убить МЕНЯ. Лично. Это ваше право. Но трое моих спутников — человек, монстр и пёс — должны достичь Кутенро в полной безопасности. — Эй! — хором возмутились девушки. — Не спорьте. Бой на суше, когда он будет, я разрешу вам принять со мной плечом к плечу. Я не ставлю под сомнение ни вашу доблесть, ни ваши воинские навыки. Но море — враждебная моему народу стихия, и я не хочу, чтобы моей неудачей зацепило вас. — Это приказ? — спросила Эклер. — Ты собираешься подкрепить этот приказ печатью? — почти одновременно спросила Сильвана. — Да, — коротко ответил я на оба вопроса. Может, и не очень порядочно с моей стороны так пользоваться властью, но… сам по себе Весельчак ещё мог бы считаться нашей общей проблемой, однако других гэлов в нашей маленькой компании не было, и отвечать за специфические отношения моего племени с фоморами они не должны. — Хорошо, — кивнул адмирал. — Ваши спутники будут доставлены в Кутенро в целости и сохранности… и тайно, независимо от исхода боя. Мы оба заинтересованы в том, чтобы Кукловод не узнал об этой сделке. Если вы выживете и прорвётесь — они присоединятся к вам. Если погибнете… я организую такое же тайное их возвращение в Силтвельт. — Меня — не надо, — фыркнула баньши. — Если этот олух с копьём погибнет, для меня Кутенро станет самым безопасным местом. — Как пожелаете. Для монстров наша страна сейчас и вправду довольно уютный уголок… лучше, чем для людей.***
Атаку они начали сразу, как только флагман с моими спутниками удалился на безопасное расстояние. Нет, напрямую на меня никто не нападал, с мечами не напрыгивал, молний с неба не кидал. Просто розовый туман прошёл сквозь палубу и моё тело и Копьё в руке как будто потекло, превратившись в слегка заострённую палку. Попытка вызвать другие формы Копья ни к чему не привела. Неплохо, однако. Если здесь пираты вырубать Священное Оружие могут, то что же их правительственные войска делают?! Мой Благородный Фантазм тоже теперь недоступен, потому что это всего лишь копия, воспроизводимая Копьём, одна из его форм. Однако я остаюсь Слугой Лансером и Героем 290-го уровня. Даже простая палка в моих руках — мощное оружие, способное наделать немало бед. Не в том смысле, как у Ланселота, конечно, но пару черепов разнести хватит. С соседних кораблей в меня полетели стрелы, спустя пару секунд (необходимых на прочтение заклинания) к ним присоединились также всякие водяные плети, огненные шары, клинки ветра и прочая ерунда. Стрелы я отбил копьём, а к тому моменту, как они закончили читать заклинания, я тоже закончил — Ослепление Светом. Яркая вспышка заставила их пару секунд протирать глаза, за это время я прочёл Смещение Видимого Образа и спрыгнув в воду, побежал по волнам к ближайшему кораблю. Конечно, Весельчак не был единственным среди вако мастером магии иллюзий. Я не сомневался, что там есть ребята, которые превосходят меня в этом и на голову, и на две головы. Для них мои трюки смешны, они прекрасно видят, где я нахожусь на самом деле. Но одно дело — видеть самому, а другое — вовремя передать это видение стрелкам, чтобы заставить их поправить прицел. Всем десяткам стрелков. Самым разумным с их стороны было бы использовать контрмагию, чтобы отменить мои чары. Что ж, они, не будь дураками, так и сделали. Я ощутил сразу два направленных на меня с разных сторон контрзаклинания. Только пока они их читали, я как раз успел использовать Рассеивание Прицела, и попасть в меня по-прежнему было невозможно. Достигнув ближайшей джонки, я с двух ударов сбил защитный барьер, которым она себя успела оградить, после чего магической волной из Копья рассёк корабль пополам. Кораблик, правда, был деревянный, и обе его половины, хоть и погрузились заметно в воду, тонуть не спешили. И с этих половинок стрелки, маги или десантники могли продолжать меня атаковать. Пришлось нырнуть внутрь и переколотить там всех по очереди. Ну, тех, что выглядели хоть немного опасными. Явно безобидных матросов и низкоуровневых воинов я не трогал, тех, кто успел прыгнуть в воду, не преследовал. Следующим я решил столь же показательно разнести трёхмачтовый. Мне не надо было убивать или топить всех пиратов — следовало лишь продемонстрировать, что ни один из присутствующих тут кораблей меня не остановит. Собственно, в этом же смысл назначенного Весельчаком испытания, разве нет? На моём пути из-под воды поднялись несколько десятков высокоуровневых (в среднем шестидесятого, хотя была там и парочка сотых) воинов — акулы, косатки, тюлени… Все в доспехах высшего качества, с мощным артефактным оружием, окружённые защитными барьерами — словом, более чем готовые к столкновению. Ребята, я мог бы вас всех перебить честно, хоть в дуэлях по очереди, хоть всех вместе. Но это займёт слишком много времени, за это время ваши собратья подтянут что-нибудь ещё, что меня задержит. Так что не обижайтесь, выходить толпой на одного — тоже не очень-то честная игра, я имею право ответить тем же. Немного отступая под напором множества мечей и копий, одновременно отбивая стрелы, я по очереди зачитал заклинания невидимости и Ослепления Тьмой, после чего по движениям зрачков вычислил кто из этих самураев-подводников всё ещё продолжает меня видеть — и как раз их и атаковал в первую очередь. Сперва использовал Рассеивание маны, чтобы сбить заклинания, которые они готовили, потом вывел из строя их самих, ударами копья в щели доспехов. Если бы с них можно было получить экспу, то я бы может ещё подумал, убивать дураков или нет, а так оставил плавать на поверхности воды — пусть остальные потратят время, чтобы оказать им помощь и не дать утонуть, это их хоть немного отвлечёт. Остальные, слепо крутящие головами в попытке меня обнаружить, противниками мне вообще не будут… ну, как я думал. Примерно десяток дельфинообразных, как оказалось, был способен к ультразвуковой локации, и ослепление для них оказалось лишь слабым неудобством. Они рванулись мне наперерез, оттесняя своих временно выведенных из строя товарищей. Заклинаний звуковых иллюзий в моём арсенале не было. Кстати, не стоит забывать — не только по ультразвуку, но и по самому обычному звуку меня обнаружить легче лёгкого, если у кого-то найдётся такой навык. Бесшумно красться я в принципе не могу — потому что я не Сэйбер, у меня нет благословения Феи Озера и вода для меня не является твёрдой опорой. Я вынужден постоянно работать ногами, танцевать на воде быстрее, чем она успевает расступаться под моим весом. Как нетрудно догадаться, при этом производится ОЧЕНЬ много шума — не всякая моторная лодка со мной сравнится. Правда, по этому рёву и плеску можно только вычислить моё общее положение — движения рук и наклон тела не определить, да и чтение заклинаний на таком фоне расслышать трудно. Вообще стоит признать — конкретно в этой ситуации Сэйбер с её Экскалибуром справилась бы не в пример легче и быстрее. Просто прошла бы королевской походочкой до самой Кутенро, сделав вид, что никакой пиратской эскадры тут и не стояло. И действительно, от кораблей бы ни щепок, ни трупов не нашли… Я, конечно, тоже справлюсь, если не вмешается моя удача, но повозиться придётся… Ну вот, вожусь. Как умею. Вырубаю дюжину «зрячих», примерно по секунде на каждого. В моём субъективном времени Слуги — это много, больше чем полминуты боя, даже не считая мгновенных ускорений от Системы в момент атак. Прекрасные бойцы эти пираты, не только хорошо вооружённые и с высокими статами, но и умелые. Одна беда — в команде работать совершенно не умеют. У каждого своё оружие, свои доспехи, нет двух одинаковых — это уж не говоря о межвидовой разнице в способностях и разных направлениях прокачки. Когда не знаешь, кто именно из товарищей завтра окажется слева от тебя, кто справа, выработать групповую тактику невозможно — а потому они и не морочатся. Получается нивелирование качества количеством. Каждый в отдельности — превосходный мастер боя, все вместе — тупая толпа, очень мощная, но не способная реализовать в полной мере свои преимущества. Поэтому каждый дерётся против меня по сути в одиночку, товарищи больше мешают ему, чем помогают, особенно когда пытаются лезть в ближний бой — а от дальних атак меня спасает навык Защиты от Стрел. Ну а в одиночку у них против меня шансов нет. Они — мастера, но я-то мастер совсем иного уровня. Я знаю куда больше приёмов, и провожу эти приёмы в три-пять раз быстрее. По отдельности этим факторам ещё как-то можно противостоять, пусть и с трудом, но в совокупности… Выбираю среди ослеплённых того, у кого наилучшее, на мой взгляд, копьё. Не самое высокое по характеристикам, но самое удобное по длине, сбалансированное и позволяющее наибольшее разнообразие приёмов. Без труда обезоруживаю этого моржа и забираю себе новый рабочий инструмент. Прости, Легендарное Копьё, но само видишь, ты сегодня не в форме. Позже я дам тебе скопировать эту находку, а пока придётся ею подраться, как есть ты слишком слабое под влиянием этой их магии… Яри, которое я захватил, было, как позже оказалось, типичной работой школы оружейников Кутенро. Оно не могло метать в противника огненные шары, ставить силовые барьеры или призывать фамильяров. Оно могло только рубить, колоть и парировать, как положено порядочному копью. Но делало это всё исключительно хорошо! Если мастера Зелтобля стремились запихнуть в свои изделия как можно больше магических эффектов, то мастера Кутенро предпочитали раскрывать изначально заложенную в каждом оружии силу, магия лишь подчеркивала его изначальную форму и функции. В частности, моё новое яри обладало исключительной остротой лезвия, давало прибавку к Атаке не +10, а +10% (что при моих-то начальных значениях — очень, очень намного больше), могло становиться по желанию владельца легче или тяжелее (просто бесценно — даже с силой Слуги я всё ещё сохраняю определённую массу тела и по-прежнему подвластен принципу рычага и прочей греческой ерунде), а ещё было зачаровано таким образом, чтобы без сопротивления проходить водную среду. Полезное качество для морского зверочеловека, казалось бы не имеющее особого значения для меня. Но тут был один нюанс. «Водной средой» считалась любая среда, содержащая воду. Понимаете? И воздух, в котором есть водяные пары, и вражеская плоть и кровь. В общем, без доступа к формам Священного Оружия это определенно был лучший вариант (ну так я такой и искал, многие самураи были вооружены копьями, очень хорошими для них, но совершенно бесполезными для меня). Копьё Тройного Клыка увеличило мою эффективность раза так в полтора, а поскольку она и до этого была отнюдь не низкой… Правда, был у него и один недостаток. Оно совершенно не приспособлено для метания. То есть, его, конечно, можно кинуть во врага, но так же, как кидают палку. Никаких преимуществ при броске я не получу. Кроме, опять же, отсутствия сопротивления. Но это палка о двух концах — воздух его не замедляет, но и не поддерживает. Копьеметание происходит все равно что в вакууме. Такого опыта у меня ещё не было.***
Между тем маги на трёхмачтовом, к которому я рвался, а также на стоявшем за ним пятимачтовом закончили групповые ритуалы. Воды вокруг меня поднялись крепостной стеной, а воды под ногами — наоборот, раскрылись громадной пастью, затягивая в океанскую пучину. Они что, нарочно по моим страхам бьют? Ведь именно так и выглядит самая плохая смерть для кельта! Нырнуть в эту пасть, как в обычный водоворот, невозможно. Во-первых, водяные челюсти мигом сомкнутся, перекусывая меня пополам, а во-вторых там снизу меня ждёт слишком много вако морских видов, готовых отомстить за избитых сородичей. Под водой я, конечно, тоже не беспомощен, но их преимущество в родной среде станет чересчур значительным. Кидаю Копьё Тройного Клыка прямо сквозь растущий водяной вал — как и задумано создателем, оно проходит сквозь громадную волну совсем не замедлившись, будто её там нет. И вонзается в борт трёхмачтовика. Притягиваю себя к копью поводком из маны, взбежав по волне, как альпинист по склону на тросе. Успел — ещё пять секунд и водяной кратер бы сомкнулся сверху куполом. В призрачной форме было бы, конечно, быстрее и надёжнее, но этот трюк всегда лучше приберегать на крайний случай, когда имеешь дело с неизвестным противником. Против солдат того же Мелромарка я могу заранее примерно сказать, кто из них может видеть духов, а кто совершенно слеп в этой сфере. А вот Кутенро — область неизвестная, тут лучше не подставляться лишний раз. Длинным прыжком достигаю борта корабля, выдёргиваю копьё, срубаю мачты, вскрываю палубу… И в этот момент корабль взрывается. Когда Весельчак сказал, что убивать меня будут всерьёз, он ничуть не преувеличил. Эти ублюдки нашли почти идеальный способ поразить столь быстро движущуюся мишень — заманить в ловушку. Не знаю, каким количеством людей они пожертвовали, а сколько всё же перед взрывом эвакуировали. Корабль точно был не совсем пуст (я бы почувствовал) но и полного экипажа на нем не было. От одного до трёх десятков смертников оставили, где-то в этом диапазоне. Взрыв обычного пороха меня бы отшвырнул — и только. Но этот состав явно готовили весьма умелые алхимики — и магическим он был куда больше, чем химическим. Корабль разлетелся не просто на куски, а в пыль. Спасло меня только то, что показатель Атаки у взрывчатки всё равно был относительно низким. Относительно — в смысле относительно моего уровня и характерных для него показателей Защиты. Создатели ловушки это прекрасно знали, поэтому сделали так, чтобы бочки с их адской смесью сработали не все сразу, а с небольшим, но всё-таки интервалом. Пять Атак от пяти разных бочек последовательно снимут мою Защиту, шестая снимет все хиты, ну а седьмая прикончит потерявшую сознание при обнулении хитов тушку — так они задумали. Впрочем, в седьмой могло и не возникнуть необходимости — процесс снятия «здоровья» взрывом даже для чрезвычайно живучего тела Слуги не очень-то приятен. Только вот… интервал между взрывами составлял что-то около двух тысячных секунды. Эти сволочи всё восхитительно точно рассчитали. Будь он ещё чуть меньше — Система бы засчитала их как одну непрерывную Атаку и не дала суммировать эффект. Будь чуть больше — я бы мог успеть отскочить, закрыться или ещё что-то сделать. Как объяснял мне позже Арчер: «Атака от взрыва в SMS считается предельно упрощённо — видимо, разработчики не рассчитывали, что кто-то полезет копаться в механике и кинули простейший шаблон, решив, что и так сойдёт. От взрывной волны, я имею в виду — для каждого осколка подсчёт отдельный, как для метательных снарядов. Но в твоём случае осколков было мало, поэтому сработала базовая формула — как только заканчивается детонация всей массы взрывчатки, для всех объектов в радиусе R снимается Защита на N единиц. Сразу, мгновенно, по всему пораженному объёму — даже если ударная волна ещё только начинает свой разбег. При этом урон N не зависит ни от расстояния (если ты попал в радиус вообще), ни от количества взрывчатки. От количества зависит радиус R (он пропорционален корню кубическому из массы заряда), а урон N — только от качества, то есть от температуры, предельного давления и ещё парочки параметров». На этом и основан был замысел ловушки. Бочки служили детонаторами друг для друга — то есть ударная волна от первой доходила до второй и вызывала её взрыв, от второй до третьей, и так далее. Это было неизбежно, то есть каким-то другим способом (заклинанием, например) можно было заставить вторую бочку взорваться РАНЬШЕ, с меньшим интервалом, но никак нельзя — взорваться ПОЗЖЕ. Оставалось только воспользоваться этим явлением, расставив бочки в правильном порядке и на нужном расстоянии друг от друга — около четырёх метров между соседними. Конечно, они понимали и то, что с таким принципом подрыва между первой и шестой бочками пройдёт около сотой доли секунды, это уже вполне приличный срок для ответных действий. И так как ударная волна мгновенно не распространяется, всё это время я буду жив-здоров и в здравом рассудке. Только вот что я мог предпринять? Мне нужно было удалиться от корабля на 50 метров до взрыва шестой бочки. Как объяснил потом всё тот же Арчер, для этого требовалось развить скорость в пять километров в секунду. Мои жалкие 400 в час там и рядом не валялись. Телепорт не работал, потому что во-первых, он был одной из форм Оружия, а во-вторых, все мои точки сохранения остались за барьером. Я сам не сразу понял, что сделал в те — сверхкороткие даже для меня — мгновения. Рассудок в такие моменты слишком медлителен, работаешь чисто на инстинктах. Я и сработал. Самым простым и очевидным решением было бы — подорвать все бочки самому, одновременно, чтобы их засчитало как одну Атаку. Только проблема очевидных решений — в том, что вашим врагам они тоже в голову приходят. Авторы ловушки учли такую возможность, и расставили бочки не точно по прямой линии, а немного зигзагом — чтобы их нельзя было взорвать одним ударом копья, как и вычислить по уже случившимся взрывам, где бахнет следующий. Взрывы — в памяти — словно фотовспышки, выдирающие из темноты боя на инстинктах отдельные кадры воспоминаний. Первый взрыв — я перехожу в призрачную форму и вижу остальные шесть бочек, под палубой — потому что палуба просто элемент среды, а бочки наполнены магией и имеют собственные характеристики в SMS. Второй взрыв — я возвращаюсь в материальную форму. Третий взрыв — одновременно детонирует третья бочка… И седьмая с шестой — от двух лучей, которые я выпустил с двух копий. Система засчитывает эти три взрыва как одну Атаку вместо трёх. Четвёртый взрыв — детонируют оставшиеся, четвертая и пятая бочки. Итого — все заряды уничтожены, а я пережил всего лишь четыре Атаки с точки зрения Системы! Осталось пережить приход ударной волны от всего этого. Но это, право, такие мелочи — мы, Слуги, крепкие твари и сами по себе, а у меня осталась ещё пятая часть Защиты. Атакой же перепад давления и температуры не считается — по местным понятиям это всего лишь «урон от среды». Будет больно, но мне приходилось терпеть и худшее. Нужно только успеть применить Укрепление на Копьё Тройного Клыка — а то оружие окажется менее прочным, чем его владелец, вот смех-то будет… В итоге я потерял только восемьдесят процентов Защиты и заполучил солидную головную боль и ломоту в суставах. Минуты на две, пока не нашёл времени потратить Ману на лечение контузии. Плюс глубокое недоумение «Что я вообще сделал, каким чудом это помогло мне выжить, и чем придётся заплатить за столь нехарактерную удачу — ещё и на море?!». Похрен, пляшем.***
Переместив обрубок Священного Копья за спину, я решил обзавестись чем-нибудь, пригодным и для метания тоже. Но обнаружил, что здесь таких просто нет. Не подразумевала оружейная школа Кутенро древкового метательного оружия. Есть копья, чтобы колоть, есть алебарды, чтобы рубить, а вот для метания — кинжалов и «звёздочек» всяких полно, а ценное дерево на это тратить никто не будет. Следующее доставшееся мне копьё, которое я выбил у человека-сокола, носило поэтическое название Копьё Летящего Пера. Оно не имело боковых лезвий, в отличие от предыдущего, зато основной наконечник был на удивление длинным — по сути полноценный меч, только насаженный на древко. Магических свойств у него было только два, но зато каких! Во-первых, оно могло менять длину древка — примерно от сейма до фертаха, а во-вторых… его удары игнорировали Защиту цели, Атака прямо сразу шла в её Здоровье! Если смогу вынести эту штуку из боя — обязательно повторю тренировочный бой с Берсеркером… вот тогда этот грек у меня попрыгает! И да, оно тоже давало прибавку к Атаке в процентах, а не в абсолютных числах. Правда, всего семь, а не десять, как у моего прошлого трофея, но это косметические мелочи. Я не жадный, мне дважды рубануть или уколоть вместо одного раза не трудно. Особенно когда копья в обеих руках! У большинства людей это выглядит предельно беспомощно и неуклюже, но я и такой школой боя владею. Теперь я, конечно, в ближний бой на корабли не лез, кто знает, сколько ещё у них таких брандеров заготовлено. Когда мне нужно было уничтожить ту или иную посудину, я снимал её защиту, а потом несколькими энергетическими лучами рассекал по всей длине, нарезая как бутерброд. Ну и последним взмахом рассекал сверху вниз, пополам. Проблема была в том, что с пятимачтовым, который я наметил изначальной целью, такое проделать было затруднительно. Он больно уж быстро восстанавливал свои барьеры. Магов там сидело явно не меньше сотни, высокоуровневых, и пока одни творили чары, другие восстанавливали свои запасы. А у меня-то Маны тоже не бесконечно, я уже потратил больше половины того, что Малти выделила мне «на дорогу», и такими темпами скоро буду вынужден обратиться к ней за прямым пополнением запасов. Может ли пятимачтовый быть брандером? Скорее нет, чем да. Дело не в том даже, что это сам по себе большой и дорогой корабль — раз уж он пошёл в сражение, значит адмирал готов им пожертвовать. Но вот количество и качество магов, которые на нём засели — другой разговор. Такие вряд ли в каждом селении на дороге валяются, их заменить будет трудно. Проблема в том, что «трудно» не значит «невозможно», а второй недооценки степени безумия и самопожертвования противника я точно не переживу. Спасаясь от взрыва, я свою Удачу (уж какая она там есть) выбрал до донышка. Сейчас, как ни противно, мне разрешены только абсолютно продуманные действия. Кроме того, адмирал мог заминировать и те корабли, которые он не собирался гарантированно взрывать. Просто на случай, если они УЖЕ захвачены, а экипажи мертвы или вот-вот будут — лучше иметь возможность прихватить на тот свет и противника. Попробовать найти среди местных самураев кого-нибудь с копьём, способным игнорировать или сбивать магические барьеры? Слишком долго искать придётся, без всякой уверенности, что хотя бы один такой штукой вооружился. Я выждал, сражаясь и играя с врагами в кошки-мышки при помощи иллюзий, пока моя Защита восстановилась до сорока процентов (это заняло около пяти минут), потом неожиданно опять рванул к линкору. Его экипаж чуточку расслабился — ведь за это время я не потопил ни одного корабля. И зря. Я хоть и учусь на своих ошибках, но танцевать на граблях тоже умею, когда надо. Перед тем, как пройти границу защитного поля (оно прикрывало только от снарядов и заклинаний, не от пехоты), я оставил за его границей плавать на волнах Копьё Тройного Клыка и связался с этим копьём тросом из маны. При необходимости я теперь смогу выдернуть себя к нему гораздо быстрее звука. Позаботившись таким образом о своевременном отступлении, не требующем чрезвычайного везения или демонстрации сверхъестественной даже для меня скорости реакции, я смог подумать и о нападении. Хотя чего думать? Продумал я всё раньше, а теперь надо делать то, что придумал. Прямо из-под форштевня направляю два колющих энерголуча сквозь весь корабль — один с Копья Летящего Пера, второй с «бесполезной палки», в которую превратилось Легендарное Копьё. И если второй предсказуемо рассеивается, пробив две-три переборки (и производит внутри довольно существенные взрывы), то первый успешно пронизывает весь корабль. От носа до кормы. И поражает единственную цель, ради которой мне эта долбаная плавучая крепость (ну, на самом деле не долбаная, конечно — даже в этом волшебном мире вряд ли растут деревья ТАКОГО размера) вообще понадобилась. Источник поля, блокирующего Легендарное Оружие. Я до сих пор не знаю, что это такое — маг, фамильяр, артефакт? Но вот где оно находится — чувствую вполне отчётливо. Вернее, теперь уже находилось. Розовый туман прокатывается в обратном направлении — от края барьера к центру. Меня снова как будто слегка бьёт током, статы возвращаются к прежним значениям, а главное — перед глазами появляется изящная вязь иконок различных форм и скиллов Копья. — А вот теперь, — я выбираю Копьё Туунбака и с нездоровой ухмылочкой поворачиваюсь к преследующей меня толпе самураев, — пришло время поговорить по-мужски!