Я – вот лик мой

      Если бы кто-то в тот момент спросил Юджи, почему он не задумываясь побежал с вместе Фушигуро спасать своих друзей по клубу, то Итадори вряд ли бы смог внятно объяснить. Может быть причина была в том, что он успел привязаться к ним или в чём-то ином, но позже это стало уже не важно.       Замерев напротив забора школы, Юджи буквально всей своей сущностью почувствовал, как по территории от здания пронеслась волна энергии. Знакомой и будто родной. Это ощущение пронзило Итадори подобно молнии и он замер на месте не в силах двигаться. В голове стало легко, будто он нашёл нечто забытое. Принадлежащие исключительно ему.       Фушугуро воспринял заминку Юджи по своему и, с сочувствием хлопнув того по плечу, произнёс: — Я попробую спасти твоих друзей, — Фушигуро перелез через забор и, не поворачивая головы в сторону Итадори, добавил: — Стой здесь и не подходи. Это может быть опасно.       Резко переведя взгляд с окон четвертого этажа на спину убегающего нового знакомого, Юджи скривился. Сидеть на месте словно паршивый щенок он не собирался. Сейчас его заботило больше всего другое — найти предмет, который он отчётливо чувствовал, как часть себя. Пускай это и звучало странно, но Итадори знал, что обязан был найти это нечто, что бы… чтобы что? Юджи нахмурился.       Раздавшийся из здания школы волчий вой заставил Итадори поторопиться. Он видел, как из здания источаются миазмы чего-то, что привлекло его. Неужели это был тот самый проклятый объект? Тогда почему он так привлёк его? Теперь, когда эйфория от ощущений немного приутихла, Юджи вновь мог рационально мыслить, но понять почему воспринял проклятый предмет, как нечто принадлежащее исключительно ему, оказалось выше его.       Перепрыгнув через забор, Итадори поспешил к школе. Четвертый этаж. Для Юджи это было не высоко. Он отчетливо чувствовал источник мощной энергетики и стремился именно туда. Высокий прыжок и Юджи, выбив стекло, снёс какого-то мутированного слизняка с множеством рук и голов и, сделав изящный кувырок в воздухе, приземлился прямо на его основную голову. То, что слизняк жрал его товарищей по клубу, Итадори увидел сразу. — Ты жирный ублюдок, — презрительно сообщил проклятию Юджи и пошёл в атаку.       Сильным ударом кулака, Итадори оглушил тварь и вытащил прямо из его пасти бессознательную Сасаки. Перекинув её через плечо, Юджи вырвал из рук монстра Игучи и прыжком постарался оказаться как можно дальше. Придя в себя проклятие повернулось в его сторону, протягивая множество уродливых рук и противно ревя, но это мало волновало Юджи. Аккуратно устроив свою ношу на полу, Итадори проверил дыхание обоих одноклубников. Те были живы и это определённо было хорошим знаком. Юджи не хотел разбираться с клубной деятельностью, если кто-то из них погиб бы.       Пока Итадори с облегчением избавлялся от мыслей о смене клубной деятельности подоспел Фушигуро. Юджи с интересом наблюдал, как тот расправился с проклятием всего несколькими ударами. Магия или что там использовал Фушигуро буквально очаровала Итадори. Всего несколько идеальных разрезов и проклятие упало замертво, разбрасывая собственные кишки по усеянному обломками стекла полу. — Какое изящное рассечение, — Юджи даже пару раз хлопнул в ладоши. — Я бы спросил, что ты тут делаешь, но ты молодец. — Ты тоже, — Итадори уставился за спину Фушигуро, где два огромных волка жрали потроха проклятия: — Они не отравятся? — Нет, — покачал головой тот. — Это мои шикигами. Ты их видишь? — Да, — кивнул Юджи. — Выглядят забавно. — Обычные люди их не видят, — заметил Фушигуро. — Они и проклятия не видят, если только не находятся на грани смерти или в особенных местах. — Ну до этой ночи я тоже их ни разу не видел, — честно ответил Юджи и устало потер шею. — Думаю, нам стоит для начала вытащить моих одноклубников. Если они погибнут, то мне… — Тебе не страшно? — перебил вдруг Фушигуро Итадори. — Нет, — Юджи вдруг улыбнулся: — Этот слизняк выглядел на удивление жалко и слабо. — Вот как, — протянул Фушигуро. — Ты знал, что люди всегда умирают не вовремя? — спросил вдруг Итадори. — Я хочу, чтобы эти двое не заканчивали свою жизнь так рано. Пусть это прозвучит странно, но они мне нужны.       Подхватив на руки Сасаки, Юджи начал подниматься с пола, когда вдруг заметил что-то, выпадающее из кармана девушки. Машинально подхватив предмет, Итадори замер, уставившись на палец. Знакомый палец. Висок вновь кольнуло, как тогда, когда дедушка спросил про Двуликого. На мгновение перед глазами мелькнуло пламя в ночи и собственные руки, увенчанные острыми когтями. Все четыре руки… — Это он, — произнёс Фушигуро, выдернув Юджи из странных видений. — Проклятый предмет. Палец Двуликого Призрака. Его чудом ещё не сожрали. — Сожрали? — возмущенно воскликнул Юджи, а потом тихо рассмеялся: — Жрать чьи-то пальцы. Это чем-то помогает? — Проклятия так делают, чтобы получить большую силу. Он опасен, отдай его мне. — Опасен, — протянул Итадори. — Хорошо.       Ещё соглашаясь отдать палец Двуликого Итадори знал, что Фушигуро не получит этот проклятый предмет. Аура проклятого предмета отлично скрывала присутствие других проклятий, но отчего-то Юджи отчётливо чувствовал всё, что было не частью пальца. Поэтому прячущийся наверху монстр не был для него тайной.       Отпрыгнув назад, увернувшись от огромной руки, Юджи громко крикнул: — Ты там ещё жив, Фушигуро?       Вопрос был риторическим, ведь оба шикигами находились рядом с Итадори, перетащив в своих зубах бессознательного Игучи. Впрочем, когда строительная дымка, появившаяся от разрушенного потолка, немного рассеялась, Юджи увидел огромное проклятие. Массивное туловище, голова без шеи, огромные руки и пасть с языком, покрытым глазами. Да, это проклятие, похожее на мутировавшего хамелеона, было сильнее, чем предыдущий слизняк.       Злобно рыкнув, монстр запустил Фушигуро в стену, после чего повернулся к Юджи. Итадори знал, что проклятию нужен был палец Двуликого и ситуация явно стала хуже, ведь шикигами вдруг опали на пол двумя безобразными кляксами. Фушигуро явно почти достиг своего предела. — Ты, ублюдок! Я здесь, — каким-то немыслимым образом маг смог вернуть внимание проклятия себе.       Яростно взвыв монстр пошёл на таран. Снеся собой и Фушигуро стену, проклятие вылетело прямо на крышу соседнего корпуса школы. Вздохнув, Юджи положил Сасаки под бок к Игучи и подкинул в воздухе палец Двуликого. Мог ли сам палец вызвать видение? Память услужливо подкинула последний разговор с дедушкой. Тот тоже упоминал Рёмена Сукуна. — Ха-ах, — протянул Итадори, пригладив волосы. — Напряжно, но…       Улыбнувшись возникшим мыслям, Юджи засунул палец в карман, после чего побежал в сторону пробоины. Картина, представшая его взору, сулила много неприятностей для Фушигуро. Стоило помочь бедняге, Итадори не любил оставаться в должниках. Сделав прыжок, Юджи попытался повторить свой удар по голове, надеясь хоть немного оглушить проклятие.       Бесполезно. Удар не нанёс ощутимого вреда и, извернувшись, тварь попыталась схватить Итадори. Лежащий на крыше Фушигуро, сплюнув кровь, прокричал: — Идиот! Я же сказал тебе хватать своих друзей и проваливать! — Мне плевать, что ты там говоришь, — ответил Юджи, увернувшись от удара мощной лапой. — Я ненавижу быть в должниках. — Проклятие изгоняют проклятием! Тебе не победить! — закричал Фушигуро, в то время как сам Итадори летел спиной вперёд, понимая, что не сможет увернуться от следующего удара твари: — Если я уйду, то ты умрешь, — ответил Юджи, группируясь в полёте: — Так стремишься сдохнуть, Фушигуро?       Перехватив Юджи за ногу, проклятие довольно застрекотало, вызвав у Итадори приступ раздражения. Не победить. Возможно Фушигуро был и прав, вот только… Встряхнув Итадори, проклятие вытряхнуло из кармана толстовки палец Двуликого. Кувыркаясь в воздухе проклятый предмет взмыл вверх, провожаемый взглядами троих. Извернувшись, Юджи, с силой оттолкнувшись от тела проклятия, ловко схватил в воздухе палец зубами и, подмигнув твари проглотил его. — Не смей! Идиот! — раздался громкий крик Фушигуро, но Юджи уже было плевать.       В детстве Юджи часто снились странные сны. Они были полны жестокости, кровавых битв и веселья. В них он наслаждался резнёй, потакая всем своим порокам и желаниям. Он был силен. Сильнее всех. Его боялись и уважали. Опасались дышать рядом и падали ниц. Юджи мало что помнил из этих снов. Густой запах крови, приятный хруст костей и страх в тех, кто стоял у него на пути. По пробуждению оставались лишь приятные ощущения.       Когда об этих снах узнал дедушка, то он что-то сделал и сны прекратились. С годами Юджи забыл о них, но в тот момент, когда проклятая энергия растеклась по его телу, заполняя каждую клеточку, в голове Итадори словно взорвалась сверхновая, наполняя разум воспоминаниями и пониманием, что сны не были снами. Он не ошибся, считая палец и проклятую энергию, исходящую от него, своими. Мизинец второй левой руки, если он не ошибается.       Понимание, что его тело сжимают пришло мгновенно. Дернув руками, он легким выбросом проклятой энергии уничтожил конечности, что так бесцеремонно его схватили и, оттолкнувшись, легко приземлился на ноги, обдумывая произошедшее. Проклятая энергия гуляла по телу, но она была всего одной двадцатой. — Они всё же меня победили, — протянул он и, приблизив к лицу ладонь, уставился на расцветающие на глазах черные линии на руке. — Потрясающе!       Пришедшее в себя проклятие неслось навстречу и он, резким ударом отросших на руке когтей, разорвал тварь на ошмётки, после чего, открыв все четыре глаза, хохотнул. Смешок быстро перешёл в полноценный хохот, когда до сознания Сукуны дошло — вот что скрывал от него старик. Кто-то, из непонятных побуждений, решил создать сосуд для Двуликого. Полноценный, без души, и заселил внутрь сознание проклятия. Отсюда и физическая сила и отметины под глазами — зародыши второй пары глаз. — Кто бы ты не был, я убью тебя не сразу! — продолжая смеяться, прокричал в пустоту ночного неба Сукуна.        Сжав пальцы в кулаки, отмечая одновременно привычность и чуждость использования всего двух конечностей, тот, кто ещё недавно считал себя просто Итадори Юджи, обдумывал план своих дальнейших действий. С тем количеством проклятой энергии, что была у него сейчас, нарываться на конфликт не стоило. Сукуна чувствовал приближение мощной ауры. Наверное учитель этого мелкого сопляка, что сейчас кукольными глазами, полными слёз, смотрел на него. — Чего уставился, Фушигуро?       Сукуна спрятал проклятую энергию внутри сосуда, чтобы особо любопытным и видящим казалось, будто проклятие спит на дне души. С интересом смотря на то, как отметины проклятия пропадают, он мысленно улыбнулся. Всё шло по намеченному плану. Осталась лишь вторая пара глаз, которую он закрыл, и метки на руках. Если он не ошибается в расчётах, каждый следующий палец будет сильнее отражаться на сосуде, а после пятнадцатого будет невозможно скрывать вторую пару рук, которая образуется после двенадцатого пальца. — Замри! — напрягся Фушигуро и, сведя пальцы рук в магический символ, начал ритуал изнания: — Ты больше не человек! Согласно магическим законам, Юджи Итадори, Я изгоню тебя, как проклятие! — Воу-воу, — улыбнулся Сукуна, с интересом смотря на послушные воле Фушигуро тени: — О чём ты говоришь? Всё же в порядке! Мы оба живы. Нам нужно в больницу, не забыл? Сасаки и Игучи нуждаются в нашей помощи!       Двуликий видел, что Фушигуро сомневается. Это было понятно по поджатым губам и слегка дрожащим рукам. Ещё немного и Сукуне бы удалось провернуть задуманное, но появление нового действующего лица всё испортило. Это был высокий, беловолосый мужчина, худого телосложения, но жилистый. Одетый в странную форму, он скрывал глаза за повязкой под цвет костюма.       Сукуна напрягся. Незнакомец был силён. Даже слишком, если учитывать, что в самом Двуликом была сила всего одного пальца. Но даже не смотря на понимания всей ситуации, Сукуну подбешивала самодовольная ухмылочка на губах белобрысого. — Как обстановочка? — Учитель Годжо! — воскликнул Фушигуро, мгновенно теряя концентрацию. — Что вы тут забыли? — Привет ещё раз! — улыбнулся тот. — Я не собирался приходить… — Тогда зачем приперся? — недовольно пробурчал под нос Сукуна. -… Ого, как тебе досталось, — проигнорировал выпад Сукуны Годжо и, достав телефон, принялся фотографировать Фушигуро: — Покажу это нашим второкурсникам.       Задумчиво потерев подбородок, Сукуна покосился на ногти. Темно-фиолетовый оттенок когтей тоже остался. Забавно. Значит после первого пальца линии на запястьях и ногти? Не отвлекаясь от изучения цвета ногтей, приоткрыл третий глаз, осторожно покосившись им в сторону двух магов. Делать резкие движения сейчас было опасно. Этот Годжо, несмотря на кажущуюся безалаберность и расслабленность был собран, как змея. — Тут начальство жалуется, что пропал особый проклятый предмет, вот я и решил заскочить после экскурсии. И? Где он?       Это был опасный момент. Сейчас от реакции Годжо зависело многое. Мысленно проанализировав своё поведение, Сукуна быстро нашёл выход. Пока он достаточно не окрепнет, стоит притвориться. Убить всех свидетелей подобной слабости можно и потом, когда он вернёт к себе силы. — Эмм, — протянул громко Сукуна, привлекая к себе внимание: — Я его как бы съел. Гадость жуткая. — Да ну? — выдал Годжо. — Ну да, — хором с Фушигуро ответил Сукуна. — М? — Годжо подошёл ближе, встав нос к носу с Двуликим. — Ахаха, он и правда в тебе! Занятно!       Когда Годжо отвернулся, Сукуна на долю секунды перекосило. Этот белобрысый маг явно думал, что прочитал его. Впрочем, когда Годжо повернулся, Двуликий продолжал на него молча смотреть. Дело было в повязке. Неужели Шестиглазый? Сукуна мысленно поморщился: только этого не хватало. — Изменения чувствуешь? — Нет, — покачал головой Сукуна. — Всё по прежнему. Разве что… — Разве что что? — мгновенно вцепился в наживку Годжо. — У меня теперь будто ногти крашенные, — протянул Сукуна, помахав перед носом мага пальцами. — Ну это не самое худшее, что могло с тобой произойти, — отмахнулся Годжо. — Скажи мне лучше вот что: сможешь поменяться с Двуликим? — С тем, чей палец? — изогнул бровь Сукуна. — Да, со съеденным проклятием, — согласился Годжо. — Думаю, что да, — кивнул Сукуна в мыслях смеясь, как сумасшедший. — Смогу. — Тогда десять секунд, — предложил Годжо, принявшись разминаться. — Вернись к нам через десять секунд. — Но… — начал было говорить про количество пальцев Сукуна, но осекся, когда Годжо самодовольно заявил: — Не волнуйся, я сильнейший. Мегуми, — Годжо швырнул Фушигуро пакет со сладостями и приказал: — Подержи.       Слушая разговор между двумя магами, Двуликий раздражался. Один палец гарантировал то, что бой он скорее всего проиграет. Маг не врал в своих заявлениях, но говорить о том, что он сильнейший… грубая ошибка. Пускай сейчас, в предстоящие секунды он проиграет, но потом, когда у него будет вся мощь, этот белобрысый ублюдок получит своё.       Не дав магам завершить разговор, Сукуна позволил проклятой энергии течь по телу и бросился в атаку. Сейчас его главной задачей было проверить насколько силен этот Годжо. Как оказалось весьма. Белобрысый мало того, что с легкостью увернулся, так ещё и посмел сесть сверху на него, замершего в десятке сантиметров от Фушигуро. Сукуна видел своё отражение в темно-синих глазах.       Продолжая смотреть человеческой парой глаз в глаза Фушигуро, Сукуна покосился второй парой назад и, раздражённо зарычав, извернулся, будто большая кошка, скидывая с себя Годжо. Все атаки проходили мимо. Годжо умел замедлять его, а собственная скорость позволяла ему действовать мгновенно. — Вот же, — ухмыльнулся Сукуна. — Вы в любой эпохе достанете, маги!       Удар, сдобренный проклятой энергией оставил на крыше пробоину и разбил оставшиеся целыми окна. Битва с сильным противником должна была порадовать Сукуну, но вместо этого он чувствовал лишь раздражение и, когда Годжо издевательски пропел ему на ухо что-то про «покрасоваться перед учеником», Сукуна не сдерживаясь провёл серию ударов, зацепив одним одежду Годжо. В нос ударил тонкий аромат крови. Видимо когти всё же оставили царапину на теле наглого мага. Сукуна довольно ухмыльнулся. Даже с одной двадцатой от всей его силы, он не так слаб, как могли бы посчитать другие.       Видимо Годжо решил так же, раз он, отпрыгнув в сторону, принялся громко считать: — Восемь, девять… Пора уже.       Мысленно цыкнув, Сукуна спрятал проклятую энергию внутри сосуда, пообещав себе разобраться с Годжо позже. Бросив взгляд на подранный рукав белобрысого, Сукуна поинтересовался: — Ну как? — Потрясающе! — воскликнул Годжо. — Ты контролируешь его! — Ты ему не очень понравился, — поделился «секретом» Сукуна. — Всё время рычит, что тебе стоило бы снести башку. — К сожалению, это невозможно, — широко улыбнулся Годжо. — Схватка отчётливо показала, что я сильнее. Но то, что делаешь ты… это определённо можно назвать чудом!       Подойдя, Годжо ткнул пальцем Сукуне в лоб и тот, расшифровав энергетический импульс, послушно изобразил обморок. То, что сосуд Двуликого явно не собирались убивать, было понятно. Иначе не было бы всех проверок. Теперь стоило перетерпеть последнее испытание. Сукуна был уверен, что оно заключалось в том, смог бы сосуд удержать на привязи проклятие даже находясь в глубокой отключке. Сама по себе идея была превосходная. Вот только кроме самого Сукуны в этом теле никого и никогда не было.