Однажды
Мужчина в дорогом костюме скучающе озирался по сторонам, ожидая своей очереди. Нельзя сказать, что его очень сильно занимала опера, но он никогда не пренебрегал возможностью выйти в свет и продемонстрировать свою безупречность. — Скажите, какой у вас номер? — К нему подошла взволнованная женщина, которая была одета не больше, чем на сто пятьдесят баксов, однако выглядела опрятно и даже немного элегантно. Пусть и дешево. Но бедность не порок, потому мужчина доброжелательно улыбнулся. — Сто два. А у вас? Женщина ответила чуть самодовольной улыбкой. — Восемьдесят семь. Извините, что побеспокоила. Мужчину нисколько не задело ее самодовольство. Человек имеет право испытывать гордость за себя при любом удобном случае, особенно, если случай такой выдается не так часто, как хотелось бы. Поэтому мужчина, еще раз улыбнувшись, чуть склонил голову, показывая, что нисколько не был обременен проявленным к нему вниманием. Люди выстроились в стройную очередь, которая затейливо терялась между аккуратно высаженных и тщательно подстриженных деревьев, живописно дополняющих весьма классический экстерьер заново отстроенного драматического театра. Большого драматического театра, который был крупнейшим в стране и потому всегда собирал аншлаги. В основном, из туристов, которые ошибочно считали его главной достопримечательностью. Хотя… Здесь действительно было на что посмотреть. Люди. Разумеется, всегда приятно посмотреть на людей здесь, хотя бы потому, что это было, возможно, единственное место, где они были в одинаковом положении. Всё равно, сколько ты зарабатывал — две тысячи в месяц или в час — ты будешь стоять и терпеливо ждать, потому что государство, которое драматический театр и по совместительству большую культурную ценность опекало финансово и законодательно, тщательно оберегало его от спекуляций, которые только недавно цвели бурным цветом. Прямо здесь, прямо среди деревьев, своим ярким и броским «Пятнадцать тысяч за партер» роскошно ароматизировала пропитанный урбанистическим флером воздух. Мужчина озирался по сторонам, спокойно переминаясь с ноги на ногу. Теперь это было особенно приятно, потому что он решил не использовать особые задники, прибавляющие ему рост. Достаточно было того, что на нем были часы за двадцать пять тысяч долларов, которые он незатейливо демонстрировал, то и дело поправляя манжеты дорого и стильно скроенного пиджака. — Простите! — Вдруг на него налетел как будто растерянный молодой человек, который буквально врезался в него, неловко схватившись за полы пиджака, чтобы не потерять равновесие. Мужчина явил на своем красивом лице выражение искренней обеспокоенности. — У вас что-то случилось? Молодой человек поднял на него широко раскрытые глаза, при этом как-то неловко отпустив пиджак, который мужчине тут же пришлось поправить. — Растерялся. Я впервые… Боялся опоздать… — Он смотрел на мужчину самым невинным образом. — Вы точно в порядке? — Мужчина мягко положил ему руки на плечи, затем, как будто пытаясь удостовериться, мягко и деликатно похлопал его по груди и по бокам, затем стремительно заведя обе руки за спину. — Я проверил. Вы не ушиблись. Молодой человек продолжал смущенно улыбаться, наконец, отстранившись, неловко налетев на стоящую за его спиной женщину, которая зашипела как придавленная за хвост кошка. — Я опаздываю. Спасибо большое за понимание! — На лице молодого человека мгновением промелькнуло торжествующее самодовольство, а затем он сам уже с внушительным ускорением стал удаляться в сторону автобусной остановки. «Само очарование». Мужчина смотрел ему в след, сжимая в руках недорогой смартфон. Затем он залез в карман пиджака и к своему большому удовольствию не обнаружил там бумажник. Ему теперь очень хотелось посмотреть на лицо этого парня, который, отойдя на безопасное расстояние и уже в уме распорядившись присвоенной наличностью и картой, распределив покупки по малым суммам, не требующим подтверждения паролем… Он явно будет удивлен. В то время как мужчина… Он никогда не носил с собой много наличности, предпочитая пластиковые карты, которые прятал во внутренний карман пиджака и содержал в специальных чехлах. На всякий случай. Просто потому что он… И на этой мысли мужчина самоуверенно улыбнулся, теперь совершенно расслабившись.* * *
— Я его не потерял, верно? — Парень, с которым мужчина, к слову, молодой, теперь одетый менее претенциозно — в синюю джинсовку и черные, интеллигентно зауженные джинсы, искал встречи, теперь походил на обиженного ребенка, с виноватым взглядом и очаровательно округлившимися щеками. Мужчина, хитро и многозначительно улыбаясь, отрицательно покачал головой. — Присаживайся, Чонгук. Нам предстоит интересный разговор. Хотя… — Мужчина поднялся. — Я должен представиться. Джин. — Просто Джин? — Парень смотрел с сомнением и явным любопытством, почему-то успев увериться, что Джин не поведет его в полицию. — Просто Джин. Но если тебе захочется прибавить «ваше величество», я не смогу тебе запретить. Чонгук смотрел, широко раскрыв глаза, пока Джин, беспечно улыбающийся и радующийся вполне себе удавшейся шутке, на глазах начал становиться серьезнее, быстро протянув для приветствия руку. Которую Чонгук пожал на автомате, затем так же на автомате присев на приготовленный для него стул, за приготовленную для него чашку кофе с молочной пенкой и запахом банана. Банана? Интересно, это совпадение или… — В общем, у меня к тебе деловое предложение. — Джин смотрел прямо, сцепив перед собой руки, а затем вдруг виновато улыбнулся и полез в один из карманов своей джинсовой куртки. — Это твой. Я не знал, кому звонить, не обнаружив в контактах родителей, потому набрал номер под поэтичным «Не брать трубку». Подумал, что этот человек так и так тебя из-под земли достанет. — Это мой арендодатель. — Чонгук, заметно скуксившись и погрустнев, взял из рук Джина телефон. — И теперь у меня проблемы. Сказать честно, я очень надеялся на твою наличность. — В таком случае, я до сих пор могу решить твои проблемы. — Джин ободряюще, и при этом хитро улыбнулся. — По крайней мере, обеспечить жильем. И работой. — Какой работой? — Чонгук насторожился. — Той, в которой ты пока не смог преуспеть, но явно имеешь к этому потенциал. — Джин откинулся на спинку стула, и теперь в его взгляде, обращенном на Чонгука, было… уважение? В любом случае, Чонгук на всякий случай приосанился и стал слушать внимательнее. — Неплохо сработано. Человек, который не посвящен в премудрости, ничего бы не заметил. Но я чувствовал, как у тебя колотилось сердце, при том, что внешне ты не был настолько взволнован. Здесь было два варианта: любовь с первого взгляда или же отчаянное стремление заработать по легкой. Я было понадеялся на первый вариант, но потом почувствовал, что твои ручки потянулись явно не к моему сердцу… Джин говорил спокойно, легко выпуская и связывая в предложения слова и как-то очень умело поигрывая интонациями, при этом прямо смотря Чонгуку в глаза, иногда делая паузы и позволяя себе едва уловимую улыбку, еле заметный прищур или приподнять брови… Чонгук почувствовал, как начал краснеть. У него было ощущение, что сидящий перед ним безусловно красивый мужчина с ним флиртовал, но делал это настолько искусно, что всё, что оставалось Чонгуку, это… Краснеть и надеяться, что из этого что-то получится. И он не мог этому противостоять. Его смятение явно было замечено, потому что Джин вдруг стал серьезнее на него смотреть. — Ты отвлекся. — Мне просто кажется, что ты со мной флиртуешь… — Чонгук смотрел на Джина с недоверием и восхищением, то и дело взглядом соскальзывая с глаз на губы, волнительно выдающийся кадык, минуя мягкую линию подбородка, переходящую в мужественную нижнюю челюсть. — Профессиональная деформация, извини. — Джин на самом деле виновато улыбнулся, и от этой искренней улыбки у Чонгука сразу потеплело внутри. — В общем, я оценил твой навык. А ты правильно оценил, у кого можно было поживиться. А еще я не так давно стал искать себе компаньона, который будет помогать мне в моем нелегком труде. — В каком? — Чонгук теперь смог сосредоточиться, взявшись за чашку, которую за пару глотков осушил на половину. — Щепетильном. — Джин вновь улыбнулся хитро, интригующе подняв бровь. — Я занимаюсь щепетильными делами, и иногда мне нужен помощник. В свою очередь, обещаю немного поднатаскать тебя в карманном деле, чтобы ты мог самостоятельно добывать деньги на карманные расходы. Очаровательный каламбур. — Насколько щепетильными? — Слышал о громком бракоразводном процессе главы одного из крупнейших мобильных операторов в стране? Если не слышал, во что мне верится с трудом, могу сказать, что я приложил к тому делу руку. Но! — Джин поднял вверх указательный палец. — Все остальное, что я тебе скажу, строго конфиденциально, и если ты начнешь трепаться, мне придется отрезать тебе язык и засунуть его тебе же в задницу. Джин говорил это так спокойно, как будто ему приходилось проделывать это не раз, но Чонгук никогда не был треплом, плюс к тому, он свято верил в то, что с Джином, несмотря на всю его кажущуюся внешнюю легкость и беззаботность, шутить не стоит. — Я не буду болтать. Джин смотрел на него прямо, будто пытаясь найти подтверждение этих слов, а затем широко улыбнулся. — Был составлен брачный контракт, согласно которому, в случае измены, пострадавшему супругу переходит не пятьдесят, а восемьдесят процентов всего совместно нажитого имущества. И капитала, разумеется. — Ага, понятно. К тебе обратился муж, чтобы ты склонил его жену к… — Почти. Ко мне обратилась жена, которая догадывалась о склонностях мужа, примерного семьянина и совершенно никакущего любовника, который еле-еле заделал себе наследника. В нашем мире гомосексуальность уже не удивляет и не отталкивает, но люди влиятельные все-таки стесняются ее свободно позволять себе и пользоваться ею в открытом доступе. — То есть ты… — Чонгук теперь слушал намного внимательнее. — О, это было сложно. Сначала мне пришлось изучить его привычки, о которых не могла знать супруга, с которой они в принципе не особо то были близки. Следил, спрашивал…. — Джин задумался, затем многозначительно улыбнувшись. — По знакомым, и в час икс очень вовремя подвернулся на его пути. Убежденные пассивы, которым приходится жить под личиной гетеросексуальности, всегда очень чутко реагируют на проявляемую мужскую галантность, и стоило мне пару раз пропустить его вперед себя, интеллигентно прихватив за бочок критично близко к бедру, он почти сразу растаял и повернулся ко мне мягким пузиком. — Я его понимаю. — Чонгук прибывал в задумчивости, и Джин принял это за комплимент, но не стал принимать близком к сердцу. — А дальше — дело техники. Жена внезапно с ребенком уехала за город к родителями, он пригласил меня к себе, и в тот момент, когда его нетерпеливые пухлые пальчики уже тянулись к моему ремню, внезапно появилась дорогая супруга. Честно признаться, мне его жаль. Я возмущался, что он не сказал мне, что женат и что теперь мое сердце не возьмет даже супер-клей, настолько оно будет разбитым и мокрым от слез. Жена возмущалась, что он блядун и кобель. А потом… Заплатила мне семьдесят тысяч за выполненный заказ, уже предвкушая получение суммы, примерно в восемьдесят раз превышающую мой скромный гонорар. — Джин самодовольно улыбался. — Ах, дорогой супруг тоже отстегнул мне десятку за то, чтобы я хранил молчание. Поэтому… Тебе тоже стоит молчать. Хотя тебе вряд ли кто поверит. А Чонгук в принципе не собирался говорить, теперь о чем-то глубоко задумавшись. — Это на самом деле было так сложно? — Он смотрел на Джина с сомнением, и Джин вновь вернул себе профессиональную серьезность. — То, что я сократил рассказ, не значит, что это было легко. Сам посуди, насколько тяжело подобраться к влиятельному человеку, с личным водителем, ассистентом и кабинетом на восьмидесятом этаже, и главное — насколько вообще возможно настолько втереться к нему в доверие и либидо, чтобы он решился рискнуть своим положением порядочного гетеросексуального семьянина, приведя меня к себе домой. И Чонгук, заслышав в тоне Джина тонкий намек на негодование, смутился и виновато опустил глаза. — Извини, я не хотел тебя обидеть. — Пустяки. — Джин тут же смягчился. — Справедливый вопрос. Но ты однажды сможешь так же тонко, если решишься начать со мной сотрудничество. По крайней мере, я могу тебе гарантировать, что работы у тебя прибавится. А, значит, опыта и наличности. — В смысле если? — Чонгук очень натурально возмутился. — Я уже решился! Но… — И Чонгук вновь порозовел, хотя глаз от Джина не отвел. — А ты… гей? Джин серьезно смотрел на него, а затем хитро сощурил глаза, вглядываясь в Чонгука, как будто задумчиво закусив свою пухлую нижнюю губу. — За такие деньги и без обязательств по поводу секса, я вполне могу назвать себя пансексуалом. — Он подмигнул, а затем поднялся. — Не будем терять время! И да… — Он быстро оставил на столе пару купюр. — Тебе придется побыть Робином. — Робином? — Чонгук в сомнении смотрел на Джина, который явно не видел в этом требовании ничего такого. — Робин — коллега Бэтмена по спасению мира и Готэма. — Джин взял недоумевающего Чонгука за плечи, направив к выходу. — Не переживай. Это пустяки. В сравнении с тем, что тебе теперь не нужно платить аренду и переживать по поводу крыши над головой. И Чонгук в тайне от самого себя уже понадеялся на ролевые игры, решив, что ради такого случая он может быть даже женщиной-кошкой. Точнее, котом-мужиком.Теперь
— Эй, Гук! Я к кому обращаюсь?! — Эй, Джин! Не бузи. Я сейчас… — Молодой человек в черной безразмерной футболке и коротких шортах, удобно расположившись на диване, поджал под себя ноги, неосознанно всем телом устремился прям в экран, на котором разворачивалось что-то увлекательное, и даже не поднял глаза. — Когда я к тебе обращаюсь, ты должен сразу все бросать и внемлить. Кажется, я тебя разбаловал. — И широкоплечий молодой человек, сделав пару грациозных движений, легко и непринужденно выдернул вилку широкоформатной плазменной панели из розетки, заставив парня бросить джойстик на пол. — Да чтоб тебя! Я почти прошел… — Он запрокинул голову, явив на своем лице выражение неподдельной скорби и несовместимой с жизнью драмы. — Чон Чонгук, я тебя выпорю. На правах старшего. — Джин скрестил руки на груди. — Ох, Джин, я ждал этого с того самого момента, как ты назначил мне встречу, чтобы вернуть телефон. Я, между прочим, до сих пор храню у себя рекламные буклеты, которыми был набит твой бумажник. — Теперь Чонгук смотрел на Джина с неподдельным обожанием. — Ты должен был испугаться, а не возбудиться. — Джин в задумчивости потер подбородок, а потом вдруг стал настолько строгим на вид, что Чонгук невольно вжался в диван, как будто мягкие подушки могли амортизировать удар, который Джин, наверняка, для него приготовил. — Продолжишь пользоваться моей добротой — вышвырну как котенка на улицу. — Не вышвырнешь. — Чонгук знал, что за подобными угрозами никогда не последует реальных санкций, потому очень спокойно откинулся на спинку дивана, распластав по ней мужественно рельефные руки. — Мы же с тобой Бэтмен и Робин. Мы не можем быть по отдельности. Мы созданы друг для друга, как... Как... — Не напрягай сильно мозговые мышцы —я уже понял, что тебя не проведешь… — Джин закатил глаза, затем мягко улыбнувшись и направившись к дивану, под пристальным и немигающим взглядом своего сожителя. — Ты прав. Я никогда в жизни не смогу тебя вышвырнуть отсюда… Он сел рядом с совсем переставшим дышать Чонгуком, очень нежно коснувшись его щеки своими изящными пальцами. Заставив тем самым парня нервно сглотнуть. — Но знаешь, что я смогу? Требовать с тебя арендную плату и перестать подбрасывать тебе непыльную работенку, с доходов от которой ты смог приобрести себе эту приставку и всё остальное. И кормить перестану. Сечешь, мелкий? — И теперь Джин похлопал парня по щеке, затем тут же поднявшись. — Тебе нужно учиться. — А если я буду учиться, я смогу продолжать не платить и делать работенку, которая… — Чонгук теперь был задумчив, взвешивая все за и против своего гипотетически решительного отказа идти на уступки. — Пойдешь учиться, и работенки у тебя будет больше. — Джин отправился на кухню, затем вернувшись с напитком для себя и для Чонгука, который уже, как младенец к материнской груди, тянул свои руки к хорошо знакомой бутылочке бананового молока. — У тебя есть способности, которые нужно развивать. — Ты назвал меня способным, и теперь я готов не только учиться, но и встать на задние лапки и высунуть язык. — Чонгук с удовольствием потягивал самое любимое лакомство через трубочку. — Чему я буду учиться? — Цифровые технологии. Чонгук поперхнулся, вовремя сдержавшись от того, чтобы не выплюнуть банановую амброзию прямо Джину в лицо. — Чего? Я думал, ты научишь меня дергать кошельки и Ролексы с перстнями с рук ничего не подозревающих мирных граждан… — На этом далеко не уедешь. А если ты хочешь подняться и начать зарабатывать реальные деньги, а не отдавать бешеный процент за надежный сбыт, ты должен совершенствоваться. — Реальные деньги — это как ты? — Глаза Чонгука блестели от восхищения, и Джин позволил себя самодовольно улыбнуться, при этом с явной теплотой. — Сто тысяч за одну ходку — шутка ли? — Ты знаешь, как хлопотно мне это дается. — Да, потому что тебе ассистирую. — Чонгук кивнул. — И за это ты меня содержишь по мере сил. — Я хочу, чтобы ты помогал мне во всём, что касается компьютера и информации во всех ее проявлениях, и избавил от необходимости обращаться к третьим лицам. — Теперь Джин был непримиримо серьезен и собран. — Мне нужен человек, который будет с современными компьютерными технологиями на ты. А ты уже проявлял себя в этом амплуа, но слишком неуверенно и топорно, достигая успеха скорее упорством, с огромными временными и физическими потерями. — В смысле? — Чонгук был немного возмущен, но настолько немного, что Джин пропустил это. — Смотри. Тебе сказали… срубить десять деревьев. Сейчас ты рубишь их топором, при том что они по полметра в обхвате. А мог бы использовать бензопилу и справляться с наименьшими потерями. Чонгук задумался, а затем кивнул. — Понял. — Умница. Я оплачу твою учебу, но ты обязан будешь научиться и стать специалистом. — Ты же знаешь, я всегда добиваюсь поставленных целей. И здесь Чонгук не лукавил самоуверенно и не выдавал самонадеянно желаемое за действительное — у него взаправду получалось все, за что бы он не брался. И именно это Джин в нем ценил. После преданности. — Знаю. И рад, что ты понял, чего я от тебя хочу. И раз уж мы достигли консенсуса, предлагаю сходить куда-нибудь и поесть. — Джин улыбнулся, потому что уже предвидел энтузиазм, с которым будет встречено это предложение. — Обсудим детали и просто поболтаем. — Минуту, и я буду готов! — Чонгука с дивана как будто ветром сдуло, и он вернулся очень быстрый, облаченный в черный спортивный костюм и красную кепку, как обычно выходил на улицу, чтобы не привлекать к себе внимание. — Или можно надеть черную, чтобы выглядеть более стильно? Красная кепка была отличным отвлекающим маневром. Кажется, ты выделялся из толпы, но по факту, если кому-то по нужде и по просьбе полиции придется тебя вспомнить, он вспомнит только твой яркий головной убор. — Оставайся так — черная будет за мной. И закрой шторами окна — мы явно вернемся после того, как стемнеет. Джин направился к выходу, быстро обувшись и натянув, как и планировал, черную кепку, которая прекрасно сочеталась с черной кожанкой. — Эй, Бобби. Мы пошли спасать мир. — Джин, уже успевший научиться на ощупь ориентироваться в просторном шкафу, быстренько отодвинул пару вешалок, открыл дверцу и оказался в чужой квартире, дождавшись, когда Чонгук, наконец, обуется и всё тщательно закроет. — Удачи. — Как обычно занимающий кухонный стол, на этот раз заваленный зубочистками и крышками от пластиковых бутылок, мужчина даже не посмотрел в их сторону. — Я буду охранять пещеру и постучу Альфреду по поводу ужина. — Бобби, чтобы мы без тебя делали… — Чонгук сочувственно улыбнулся, затем взяв Джина за руку и потянув из квартиры, до этого открыв окно и впустив в помещение свежий воздух. — Ты помнишь, что никто не должен знать, что мы здесь? Бобби поднял свою лысую голову и строго свел к переносице свои немного раскосые глаза, которые сами по себе к переносице стремились. — Да, Роб! Я могила! Даже малышка Джуди ни о чем не догадывается. Хотя она у меня часто интересуется, зачем я в одно и то же время стучу в стену. — Мужчина забавно хихикнул. — Она глупенькая, но очень милая и так обо мне заботится… Но я ей ничего не скажу! Никому не скажу! Здесь ваша тайна в безопасности! — Мы надеемся на тебя! — Джин гордо выпятил грудь, затем обратившись к Чонгуку. — Костюмы в Бэтмобиле — нам нужно спешить! И через мгновение они уже покинули квартиру, тщательно заперев ее снаружи, зная, что ее хозяин выходит на улицу один раз в день и сегодня уже выходил. Каждый день, в одно и то же время — ритуал, который помогал ему сохранять пусть и болезненное, но все же равновесие. Душевное. — Надо порадовать его чем-нибудь вкусненьким из ресторана. Кажется, он успел немного исхудать. — Потому что начал прием препаратов — малышка Джуди вновь начала просить его громко петь колыбельные перед сном, потому что во время купания она заливает уши водой, чтобы промыть мозги. — Джин, процитировав недавний разговор с соседом, направлялся к лестнице. — Вообще, ему всё же повезло, что мы живем по соседству. Он обеспечивает нам прикрытие, а мы ему — комфорт и должный уход. Нам всем повезло друг с другом. — По сути, он хороший парень. Не агрессивный. А то, что на голову пришибленный — в этом нет его вины. Благо, он сам моется, убирает за собой и заботится... Хотя, последний раз, когда я занимался стиркой его вещей… — Чонгук брезгливо поморщился, и Джин ободряюще взял его за плечо. — А Бобби знает, что о нем заботится не только малышка Джуди? Его лучшая воображаемая подружка, которая явно отвечает в нем за чувство самосохранения. Особенно когда напоминает пить таблетки. Но ты в любом случае делаешь доброе дело, Роб. Но теперь нам нужно думать только о том, как спасти пару порций свиных ребер в кисло-сладком соусе.* * *
— Я буду ходить в универ? Прям на пары? Я пробовал, но быстро бросил это дело. — Чонгук, успевший подкормить свой первоначально скрутивший его желудок голод, откинулся на стул, вытерев от красного соуса салфеткой губы, сразу схватившись за электронную сигарету, которой заменил сигареты обычные, к которым пристрастился с тринадцати лет. — Не возражаешь? — Ты будешь ходить к одному очень хорошему человеку, который примерно твой ровесник и к которому я всегда обращался до этого. — Джин совершенно не обращал внимания на дым, при том, что он, в отличие от обычных сигарет, вообще никак не угнетал его нежные обонятельные рецепторы. — Теперь он работает в крупной игровой корпорации и просит за свои услуги огромные деньги. Просто потому, что постоянно, денно и нощно вынужден пилить софт, и беря работу на дом жертвует своим здоровьем. — А как же он будет меня обучать, если он настолько занят?.. — Чонгук теперь испытывал сомнения, в один момент смирившись, что ему придется стать студентом. Пусть и в неформальной обстановке. — Он выделит время. Будем считать, что лишь благодаря моему нечеловеческому обаянию. — Джин снисходительно улыбнулся, расправив плечи и прислонив их в высокой мягкой спинке стула, в то время как Чонгук был явно напряжен. — Ты спишь с ним? — Он сузил глаза, и Джин позволил себе рассмеяться. — Сплю я с тобой, если считается, что наши кровати находятся в разных комнатах. А всё остальное тебя не касается, мой маленький любопытный друг. — Джин потянулся через стол, жмякнув смертельно серьезного Чонгука за нос, который сделал внеплановую затяжку, выпустив дым Джину в лицо. — Для того, чтобы чего-то добиться, мне не нужно со всеми спать. — Но все хотят именно этого. — Гук, мне приятно, но ты явно меня переоцениваешь. Многие люди помимо физических утех ценят еще и изощренный флирт, и туманную перспективу войти в доверие настолько, чтобы… Однажды получить секс, да, но все равно нельзя всё сводить к плотским утехам! — Джин строго тряс указательным пальцем. — Он мой хороший приятель, с которым меня познакомил наш общий с ним друг. Просто мне нужен человек шаговой доступности, карманный айтишник, а Ючи Кондо постоянно занят и по объективным причинам не сможет откликнуться по первому зову. А ты сможешь. И я тебя уверяю — от этой затеи будет только польза. Потому что это новый уровень мошенничества, который и оплачивается соответствующим образом. — А карты он умеет считывать? — Глаза Чонгука, который пропустил про новый уровень и прочее, горели каким-то странным огнем почти болезненного воодушевления. — Не задавай только ему этот вопрос, потому что он тебе нагрубит в ответ, а потом будет мучиться угрызениями совести. Но… — Джин задумался. — Будешь хорошо учиться — сам сможешь, все что угодно. Почти. — Я думал купить такую штучку на черном рынке, но я хочу сам. — Глаза Чонгука продолжали транслировать энтузиазм, и Джин стал поглядывать на него с сомнением. — Тогда тебе нужны будут дополнительные уроки по радиотехнике, если ты сам планируешь заняться изготовлением чего-то подобного. Но это уже факультатив и только на твоей совести и финансовом обеспечении. — Хорошо. Может это и не нужно. — Чонгук уверенно кивнул. — То есть, ты хочешь, чтобы я постоянно сидел за компом? Или мне еще выдастся возможность выйти с тобой в поле? Я хочу не только уметь стучать по клавишам, но и… — Амбициозность — это хорошо только тогда, когда амбиции не вступают в конфликт со здравым смыслом и не стремятся с шизофреническим усердием к переутомлению. Твои стремятся, так что ослабь поводья. — Я просто за всё это время так и не успел понять, как с твоей внешностью тебе удается быть таким… незамеченным... — Чонгук смотрел на Джина с серьезной, взрослой задумчивостью, без капризного любопытства, и Джин подумал, что вполне может приоткрыть для него завесу этой тайны. — Красивый не значит приметный. В мире очень много красивых людей, но не все они тебе запомнятся, переведи ты с них свой взгляд на другой предмет. В большинстве своем, о тебе только то и скажут «Очень хорош собой» и больше ничего. И не узнают в толпе, вновь где-то повстречав, как в первый раз удивляясь твоей привлекательности. Знаешь, многие действительно красивые люди остаются одинокими и непопулярными просто потому, что не могут надолго задержать на себе взгляд. Для этого одной внешней привлекательности недостаточно. — А плечи? Это очень яркая примета. — Спасибо. Но не меня одного природа одарила развитым плечевым поясом. Это, как говорится, не аргумент. А вот то, что я использую подплечники — аргумент. Который я озвучиваю каждый раз, когда получаю вопросы. — Джин хитро сузил глаза. — Главное в деле грамотной и эффективной маскировки — полностью соответствовать обстановке вокруг. Пришел в Макдональдс — выгляди и веди себя как среднестатистический студент или вечно спешащий среднестатистический продавец-консультант. Забрел в фешенебельный ресторан — осанка, дорогой костюм и учтивая улыбка в ответ на все проявления в твоей адрес значительно смажут твои отличительные черты и позволят раствориться в такой же роскошно одетой и благовоспитанной толпе. Вот и весь секрет. Нет, разумеется, есть много нюансов, но суть одна. — Звучит просто, а на деле как? — Чонгук смотрел на Джина с сомнением, и Джин лишь снисходительно улыбнулся. — Всё приходит с опытом. Только над наблюдательностью ты должен работать постоянно, совершенствуя свой когнитивный потенциал. Потому что наблюдательность и вовремя подмеченная деталь могут составлять восемьдесят, а то и девяносто процентов успеха. — Джин стал абсолютно серьезным. — Понимаешь о чем я? — Да. — Чонгук уверенно кивнул. — Умение подмечать нужные детали и выхватывать их из общей картины. — Вот скажи — здесь используется безналичный расчет? — Джин спокойно смотрел на Чонгука, который хотел было повернуть голову, но Джин уверенно схватил его одной рукой за щеки, пальцами забавно их смяв. — На меня смотри. — Я…. — Чонгук пытался вспомнить, что было на подносе официанта, когда он подходил рассчитывать столик, но… — Я не видел. — Как думаешь, это существенная деталь? — Джин отпустил его, воспользовавшись моментом и что-то стянув с его тарелки. — Да. Потому что если терминала нет, люди приходят сюда с достаточной суммой наличности. — Умница. Вряд ли ты будешь кого-то драть в кафе, при том, что тебе теперь не нужно выживать, но это называется доведенный до автоматизма преступный инстинкт. Как и то, сколько здесь окон, где черный выход, уборная и как персонал попадает в служебное помещение. — А зачем тебе это, если ты работаешь чисто и… — Даже я могу дать осечку. И тогда придется скрываться. Быстро и по возможности незаметно. Если ты не хочешь за решетку — ты должен заботиться о себе и просчитывать на перед все варианты, абсолютно. Чем ты моложе и неопытнее — тем меньше внимания деталям и больше юношеский максимализм. Таких просто поймать за хвост, если в черепной коробке господина копа пространство занято серым веществом, а не сквозняком. А вот тех, кто опытнее… Их намного сложнее прижать к стенке. Я говорю опыт и не подразумеваю возраст — только твое рвение научиться. И навыки, разумеется. — А как у меня получается? — Чонгук продолжал сохранять первозданную серьезность, и Джин ободряюще улыбнулся. — Неплохо. В тебе есть хороший потенциал, и я в этом только убеждаюсь. С момента, когда я засек тебя со своим бумажником, ты очень вырос. И в этом, разумеется, далеко не только моя заслуга. Чонгук не был в этот момент самодоволен, как будто понимал, что это не тот успех, которым он может позволить себе гордиться, и что ему теперь хочется еще чуть больше восхитить своего наставника. И Джин ценил это в нем — сопряженный с сообразительностью, неунывающей самокритикой и упорством энтузиазм. Который все же предпочитал держать под контролем. — Джин, а у тебя есть другой дом или…? Просто ты иногда несколько дней не ночуешь со мной, и я давно хотел поинтересоваться, но всё никак не решался… — Тоскуешь без меня, да, маленький? — Джин забавно поджал свои пухлые губы, изображая сочувствие, а затем поднял вверх указательный палец, который должен был лишь подчеркнуть серьезность и безапелляционность его слов. — Есть, но в гости я тебя не позову. — Может, мне тоже нужен? Вдруг… — Чонгук был задумчив, и на этот раз Джин мягко коснулся его щеки, лишь привлекая к себе его внимание. — Встанешь двумя ногами на землю, перестанешь держаться за меня и тогда подумаешь об этом. Сейчас тебе ничего не угрожает. Особенно, пока ты можешь влазить в нашу квартиру через окно. Чонгук позволил себе на этот раз самодовольно улыбнуться, потому что Джин явно хвалил теперь его физическую форму. — Бобби нравится, когда я появляюсь через окно. Кстати… Как вообще ты нашел его? Ты мне никогда не рассказывал. Или я не спрашивал... — Чонгук неожиданно глубоко задумался, попытавшись окунуться в омут памяти, но почему-то постоянно всплывая. — О, это была очень забавная и трогательная история. Я искал с помощью риелтора квартиру, чтобы затем, когда выберу, напрямую связаться с продавцом, чтобы исключить участие посредника и договориться за большую стоимость на большую тайну. Я всё посмотрел, попрощался с агентом и остановился у подъезда, чтобы свериться со своим расписанием и решить, куда ехать дальше, потому что здесь мне ничего не приглянулось, а потом… — Джуди, не смей! Остановись! — Крик был отчаянным и при этом строгим, и я поднял голову, повернувшись в сторону дороги, ожидая там увидеть и затем, если понадобиться, спасти ребенка. Но вместо этого я заметил стремительно приближающегося мужчину, средних лет, совершенно лысого и при этом как-то очаровательно раскосого, явно не имеющего возможности собрать глаза в кучу. — Джуди, не пугай человека. — Он смотрел строго куда-то себе под ноги, а потом поднял голову. — Ой, вы правда похожи на Бэтмена! Его глаза были искренне удивлены и округлены, и я сразу понял, что у него не все дома. Однако, несмотря на это, человек производил не отталкивающее впечатление: опрятно одет, чист, пахнет только мылом… Я подумал, что это может быть интересно. — Я и есть Бэтмен. И мне очень нужно найти Пещеру, если вы понимаете, о чем я. Я старался быть убедительным и сразу заметил на лице мужчины очень лихую задумчивость. Он сделал шаг ко мне навстречу. — Пойдем, мистер Вэйн. Так я оказался в его квартире, крошечной, больше похожей на студию, метров на двадцать, и я удивился, что в этом доме, а я успел оценить планировку некоторых квартир, были такие крошечные залипушки. — Рядом со мной есть квартира — там никто не живет. Она заколочена снаружи. Но вы можете посмотреть! Она большая. Я удивился, пока мужчина подвел меня к обычной межкомнатной двери, которая не была заперта. И я оказался в просторной комнате, из которой был проход в другую комнату, и в третью… Это действительно была полноценная квартира, и я удивился, что она не имела выхода на лестничную клетку. И почти сразу сообразил, что возможно, болезненный ум моего потенциального соседа приказал ему добровольно ограничить свою территорию, забыв о ней как о страшном сне. — А вы почему не купите ее? — Вопрос был глупым, но мой очаровательный знакомый вряд ли мог обидится на такую бестактность. — Мне нравится жить в маленькой квартире. Так удобнее. И я никогда не потеряю малышку Джуди — она очень любит играть в прятки. — Мужчина покачал головой как строгий, но очень любящий родитель. — Джуди — это всё, что у меня осталось после того, как я всех потерял. И доктор Абэ. Мы с ним вместе следим за Джуди, и он мой лучший друг. Я сразу понял, что Джуди, очевидно, была одной из его личностей или голосом в голове, который, и я хотел в это верить, действовал на мужчину умиротворяюще, а не подбивал на всякие опасные штуки. — А доктор… Вы посещаете его, или он живет с вами? — Я должен был убедиться, что это не еще один воображаемый друг. Мужчина выпрямился, заведя руки себе за спину и посмотрел на меня очень серьезно. — Я хожу к доктору Абэ дважды в месяц — у него свой кабинет и огромный китайский фикус, который цветет. Я поливаю его и протираю листья, потому что мы с доктором друзья. — Мужчина улыбнулся. — Он добрый и всегда выписывает мне таблетки, от которых я хорошо сплю. Он и Джуди нравится, поэтому она никогда не капризничает, когда мы идем на прием. Она понимает, что доктор Абэ хочет нам только добра. У меня отлегло — мужчина находился под постоянным наблюдением, относился к этому ответственно, и это не могло не радовать — Я тоже обещаю, что не причиню вам зла. Только скажите, как я могу к вам обращаться? — Бобби! — Мужчина гордо выпятил вперед грудь. — Бобби, мне очень подходит эта квартира. Но мне нужно будет сделать ремонт, и я боюсь, что буду вас тревожить… — Мистер Вэйн! — Бобби поднял руку, пресекая дальнейшие уточнения. — Я понимаю, как это важно. Поэтому никаких проблем! Для меня честь быть вашим соседом. — А вы можете пообещать, что сохраните это в тайне? — Я клянусь! — Мужчина опустил голову, подняв вверх правую руку. Хотя я понимал, что даже начни он кому-то говорить о том, что рядом с ним, в соседней квартире живет Бэтмен, который каждый раз уходит в шкаф... После нехитрой проверки лестничной площадки станет понятно, что соседней квартиры нет. Как и Бэтмена, фактически. Зато в моей части квартиры была и есть возможность сделать дополнительный сантехнический узел, а это был единственный момент, который меня смущал. Я поставил чуть более надежную дверь, межкомнатную замаскировав под шкаф, и вуаля! Все окна выходят на заброшенную стройку и пустырь, так что, даже если кто-то и заподозрит что-то неладное, не сможет выяснить ровным счетом ничего — в моих окнах на втором этаже никогда не горит свет по вечерам и ночам, благодаря хорошей светоизоляции на окнах, поэтому она кажется совсем не жилой, как и другие в этом крыле. Соседей сверху нет, так как квартира давно не заселена и не может найти покупателя. Соседи снизу наведываются раз в год, если не реже, проживая за городом и не решаясь сдавать квадратные метры незнакомым людям... И не нужно было колдовать с собственником и оплатой счетов — я просто в один момент взял все счета полностью на себя, в знак благодарности Бэтмена для мистера Бобби, который стал его главным союзником в борьбе со злом. — Да, убежище почти идеальное… — На самом деле, к нему заходили несколько раз по поводу меня. Сначала под видом сантехника, потом — социальной помощи. Бобби был гостеприимен, и… В общем, больше они не возвращались, решив, что я где-то их обхитрил и завел в тупик. Хотя на самом деле, я завел их к себе домой. — Джин вдруг упустил самодовольную улыбку. — Я только переживаю, чтобы ему не делали больно, если вдруг кому-то взбредет в голову вновь наведаться. — Это надо быть отморозком. — Чонгук тоже задумался. — Он же безобидный. — А с отморозками я дел не веду. — Джин тарабанил пальцами по деревянной столешнице, затем игриво посмотрев на Чонгука. — Ну, кроме тебя. — Говоришь так, как будто заранее решил угостить меня ужином. Чтобы я не обижался. — Чонгук вновь стал изучать меню, пока Джин возмущенно сдвинув брови, наблюдал за этим. — Хочу добавки. И что-то для Бобби. И что-то, чтобы ты заплакал, когда увидишь финальный счет.* * *
— Ай, Юнги, зачем нам нужно было приезжать сюда ночью? — Высокий молодой человек, с любопытством и отчетливо отпечатанном на его серьезном лице сомнением, оглядывал пустой, освещенный лишь дежурной подсветкой холл. — Потому что ты должен всё увидеть своими глазами до того, как обратного пути уже не будет. — Юнги, который был облачен во все черное и особенно эффектно выглядел в полумраке, сузил глаза, хитро улыбнувшись. — Я не могу не дать тебе шанс отказаться. И он, взяв молодого человека за рукав, нетерпеливо потянул его в сторону совершенно прозрачной и как будто повисшей в воздухе лестницы, которая не только крайне стильно дополняла и так вполне себе роскошный интерьер, но и вела в… — Чувствуй себя как дома, но не забывай, что ты в гостях. Пока что. — И Юнги, воспользовавшись ключом и дождавшись, когда щелкнут все замки, открыл обе створки тяжелой деревянной двери.