* * *
— Подпольное казино. — Джин откинулся в мягком кресле, с заслуженным самодовольством наблюдая за сидящим напротив него солидным мужчиной, который теперь перебирал фото. — Ваш главный налоговый инспектор не брезгует посещать его раз в неделю и ставить по десять кусков на одну раздачу. Самонадеянный математический ум, который так и не понял, что там используют крап. — Крап? — Мужчина оторвался от фотографий, теперь с восхищением и взволнованным любопытством смотря на Джина. — Крап. Казино наваривается на своих игроках, используя меченые карты и своих людей за столом. По сути, ввязываясь в большую игру, ты не можешь выиграть больше, чем поставил — хорошо, если уйдешь домой с той же суммой. — Джин хмыкнул. — Я достаточно повидал игорных домов разных уровней, и такие вещи угадываю сразу. — А… как вам вообще удалось выйти на этот след? Мы пробовали следить за ним, но не замечали ничего подозрительного: стандартный жизненный путь дом-работа-дом… Иногда уединенные ужины и… — Накинете еще пару тысяч — расскажу в деталях. — Джин прямо смотрел на мужчину, при этом спокойно улыбаясь, и мужчина махнул рукой, быстро достав из бумажника несколько купюр и положив их перед Джином. — Черт с ним! Эта сука нам слишком долго отравляла жизнь, чтобы я теперь отказал себе в возможности лишний раз поглумиться. — Справедливо. — Джин взял деньги и спрятал их в нагрудный карман своей безразмерной джинсовой куртки. — Секрет был в кафе, которое он посещал. Я наблюдал за ним и однажды заметил, что количество входящих в него людей не очень-то помещается за расположенными там столиками. Стало очевидно, что люди входят, но затем выходят через другой вход, не задерживаясь в обеденном зале. Я пару раз присаживался рядом с ним, и один раз мне посчастливилось заметить, как официант вместе со счетом передал ему пластиковую карту. Мне нужна была пара отточенных движений, чтобы заполучить ее. Никаких имен — только цифры и слово «Фарт». Я порылся в сети, порылись мои друзья, и мы, разумеется, ничего не нашли. А потом знающие и умелые порылись на просторах даркнета, и через пару дней у меня был адрес и режим работы. Адрес, кстати, совпадает с адресом того самого кафе — просто дверь, которая должна вести в служебное помещение, ведет в узкий коридор, который, петляя, заканчивается тремя игровыми залами, объединенными в одно большое, закуренное и пропитанное азартом пространство. Номер на карте — номер стола. Мне повезло, что у них все анонимно, и никто не стал спрашивать у меня документы, сверяясь со списками, когда я показал им карту. Возможно, на этой закрытой вечеринке не запрещено ее передавать, но… В любом случае, я смог сесть за один стол с вашим красавчиком. И устроил ему фотосессию, запечатлев, как он безответственно сорит деньгами. А потом поговорил с одним из находящихся в зале наблюдателей, который сказал, что этот мужик так смело ставит, потому что крышует это место, а значит, может себе позволить. А потом всё было просто — за пару тысяч выкупил у голодной службы охраны, которая была представлена двумя бывшими участниками боев без правил, запись его игры. Помимо того, что мне самому удалось поснимать на мою портативную аппаратуру. Качество так себе, но, уверен, он так и так намочит штанишки, потому что там все однозначно, а он сидит на слишком мягком месте, чтобы его оттуда в грубой форме не попросили после даже малейшего намека на оплошность. — На флэшкарте стоит пароль? — Мужчина, который, кажется, не пожалел о потраченных дополнительно деньгах, теперь очень расслабленно откинулся на спинку мягкого стула. — Да. Он указан на обороте одного из снимков — вы не перепутаете. — Скажите, а я могу взять у вас адрес этого заведения? — Мужчина задумчиво смотрел на Джина, который теперь пытался сообразить, зачем он ему понадобился, решив, что может спросить прямо. — А зачем он вам понадобился? Вы мне не доверяете? Полагаете, это всё это — плод моей воспаленной фантазии? — Джин говорил спокойно, но мужчина тут же поднял вверх две руки, виновато улыбаясь. — Что вы! Просто хочу посоветовать кое-кому сыграть там. Что-то мне подсказывает, что об этом заведении не знают не только власти, но и те, кто находятся чуть выше нее, по крайней мере, по финансовой лестнице… — О, собираетесь наябедничать? — Джин улыбнулся, прекрасно представляя, что имел ввиду мужчина. — Скорее, подмазаться. Возможно, однажды мне удастся выбить услугу за услугу. А пока… — Мужчина встал, протягивая так же поднявшемуся Джину руку. — Большое спасибо за помощь и оперативно выполненную работу. С вами приятно иметь дело.* * *
— А куда это ты собрался такой красивый, да еще и на ночь глядя? — Чонгук с агрессивным сомнением смотрел на своего сожителя и наставника, который стоял напротив зеркала, добавляя последние штрихи своему безупречному виду. Черные узкие брюки и черная атласная рубашка, расстегнутая на три пуговицы (Чонгук даже подошел ближе, чтобы удостовериться) и открывающая больше, чем Чонгук хотел бы, чтобы Джин себе позволил. А Джин позволил себе небрежно закатать рукава, чтобы сделать акцент на дорогих часах и паре золотых браслетов, которые удивительно хорошо сочетались с брутальной золотой цепочкой у основания его шеи, которая очень волнительно ложилась по сексуально выпирающим ключицам. — Как я выгляжу? — Джин явно пропустил мимо ушей вопрос, и теперь, завершив образ парой нажатий на металлический колпачок парфюма, повернулся к Чонгуку. — Отвратительно. Но куда ты собрался? Можно с тобой? — Можно. — Джин самодовольно улыбнулся, вновь повернувшись к зеркалу, теперь бережно раскладывая пальцами находящиеся у лица светлые пряди. — Правда, в определенный момент я тебя покину, но ты сможешь развлечься и без меня. — Зачем покинешь? Работа? — Чонгук уже думал, во что теперь облачиться ему, чтобы хотя бы не померкнуть на фоне самоуверенно совершенного Джина. По крайней мене, не померкнуть в его глазах. — Милая нимфа из аптеки, у которой на пальчике я разглядел дорогущее кольцо. Хер знает, папочка или жених подарили ей эту красоту, но девочка еще слишком маленькая, чтобы носить такие драгоценности — они будут придавать ей ненужный возраст. При том, что меня уже ничто не испортит. — Джин усмехнулся, наконец, закончив все приготовления. — Сама сказала, что будет сегодня после десяти в Синем ките, и я сразу понял намек. — Ты собираешься ее…. — Чонгук прямо смотрел на Джина, который, кажется, не мог понять, почему Чонгук взволнован. — Ограбить, да, если ты хотел, чтобы я произнес это вслух. — И все? — Чонгук не унимался, а Джин все больше округлял от удивления глаза. — Собирайся быстрее, если до сих пор хочешь составить мне компанию! Я планировал появиться там раньше нее, чтобы эффектнее попасться ей на глаза. Ты мешаешь моим планам. — Один момент! — Чонгук, позабыва о своей уже вошедшей в привычку ревности, ловко перескочил через низкую спинку дивана, затем скрывшись в своей комнате.* * *
Джин был в приподнятом настроении, остановившись напротив прилавка с мясом. Он уже отдал кольцо своему оценщику, который сразу заверил его, что по самым скромным подсчетам, судя по чистоте и филигранной работе с бриллиантом, оно будет стоять не меньше миллиона, а то и пары. Расстраивал процент, который Джин вынужден был платить скупщику за конфиденциальность и надежность, но в любом случае, у него оставалось семьдесят процентов от выручки. Стянуть кольцо с пальца мог каждый, а вот продать так, чтобы это не взывало подозрений и не оставило следов… Это было искусство. Талант. И внушительные финансовые затраты. Он оглянулся, как будто его мысли мог кто-то услышать, и увидел по правую руку от себя молодого человека, который очень внимательно изучал прилавок. Одет в черные зауженные джинсы и черную, значительно ниже бедер свободно спадающую с плеч рубашку, которая застегивалась на молнию, своим серебром очень ярко и стильно выделяющуюся на темном матовом полотне. На нем также была черная кепка, надетая козырьком назад, под которой можно было разглядеть темные волосы. Джин, возможно, слишком увлеченно его разглядывал, и молодой человек повернул к нему голову. И первое, что на что обратил внимание Джин — разрез глаз. Молодой человек явно удивился, заметив на себе такой заинтересованный взгляд, и теперь он походил на котика, и этому откуда-то взявшемуся сравнению только способствовали маленький носик, круглый маленький ротик с пухлыми губами и щечки, которые очаровательно округляли лицо, все же не теряющее из-за высоких скул свою мужественную архитектуру. Джин улыбнулся, потому что он впервые за долгое время видел перед собой такое очарование. А молодой человек, заметив его улыбку, тут же отвел глаза. И его профиль был так же мил и красив, как и анфас. — Эй, Гук, что ты хочешь: говядину, свинину или курочку? — Джин, который не успел забыть свое первоначальное намерение, хоть и успел впечатлиться, набрал Чонгука, который теперь наверняка был на занятии, но мог позволить себе немного отвлечься. Не мог себе позволить не отвлечься на звонок Джина. — Я выбираю нам ужин. Джин лишь глазами и осматривал, и ощупывал разные куски свежайшего мяса, мысленно прикидывая, за какой именно ему стоит взяться всерьез. — Гук, ты думаешь? Или просто томно дышишь мне в трубку? — Джин усмехнулся, пока Чонгук уверял его в том, что думает, при этом Джин отчетливо слышал, как тот барабанил по клавиатуре. — Извините, вы не могли бы мне помочь? Джин услышал раздавшийся очень близко и приятно скользнувший прохладным шелком по слуховым рецептором низкий голос и отставил трубку от уха, повернувшись к источнику звука. — Да? — Это был тот самый молодой человек, на котором он до этого с таким удовольствием задержал взгляд, только теперь он не был смущен и удивлен, прежде чем отвернуться тогда, а улыбался. Причем, как-то слишком… уверенно. Будто он что-то для себя решил и теперь не испытывал ни стеснения, ни сомнений. Джин напрягся. Что может заставить человека за несколько минут настолько изменить свое настроение? Что могло произойти, что он вдруг решился заговорить, при этом излучая не волнение, что вполне логично и приятно при знакомстве, а спокойствие и уверенность? Это была только видимость? А зачем ему делать такой вид? И что именно он изображал — смущение до этого или же уверенность в себе теперь? — Джин! Джин, алло! — Трубка, которая находилась у Джина в руке, вдруг громко завизжала, и Джин тут же сбросил звонок, в то время как молодой человек, который до этого успел сосредоточиться на том, что раздалось из телефонной трубки, вновь улыбался. И теперь уже самодовольно, что безуспешно пытался скрыть за деланным дружелюбием. — Я не знаю, какая часть свиньи лучше подойдет для жаркого. — Он завел руки за спину, в то время как Джин совершенно уверился в том, что он подошел не просто так. И не за свиньей, и не за жарким. — Берите вырезку и хорошенько ее замаринуйте — не прогадаете. — Джин слишком широко улыбнулся, стянув с прилавка вакуумно упакованные говяжьи ребра, которые торопливо положил в корзину. — Джин. — Молодой человек продолжал улыбаться, и его кошачьи глазки хитро сузились. — Могу я к вам так обращаться? — Это мой сценический псевдоним. И не думаю, что я хочу продолжить это знакомство — извините. — Джин может и хотел бы, но теперь в нем слишком отчетливо начало отдаваться пожарной сиреной чувство самосохранения, и он перестал хотеть что-либо, быстро взяв с прилавка кусок свиной вырезки и всучив ее в руки нисколько не растерявшемуся молодому человеку. — Это чтобы вы не обижались — лучший в своем роде. А теперь простите. И Джин уверенно направился к кассе, сразу профессионально вытренированным боковым зрением заметив, что молодой человек двинул за ним. Аккуратно, чтобы не привлекать внимание. Слишком аккуратно, для того, кто просто хотел познакомиться. Но Джин был аккуратнее, потому он быстро оставил корзинку на полу рядом с одним из стеллажей и быстро проскочил мимо касс к выходу, затем сразу свернув за угол, притаившись. Ему нужно было подтвердить опасения. Которые самые подтвердились, как только молодой человек в черном стремительно вышел из магазина, без покупок. Он оглядел стоянку, быстро прошелся туда-сюда, не решаясь почему-то зайти за угол, а затем вернулся в магазин. Был ли шанс на то, что Джин ему понравился настолько, что он не мог простить себе, что не попросил его номер телефона? Вряд ли. Скорее… Скорее, его интересовали профессиональные заслуги Джина. И Джина это не могло не волновать.* * *
Такси остановилось напротив автосалона, в котором оказывался широкий спектр услуг по ремонту и тюннингу очень разных автомобилей, владельцы которых могли себе позволить чеки с парой-тройкой нулей за проведение, например, обширной автодиагностики. Просторное помещение, которое выглядело крайне опрятно, не смотря на то, что в нем ремонтировали автомобили. Механики в чистых комбинезонах, администратор в чистом костюме и даже огромные панорамные окна были совершенно чистыми, как будто их протирали по нескольку раз на дню. Приятное место. Если не сказать элитное. — Добрый день. — Джин подошел к администратору и сразу ответил на обращенную к нему приветливую вежливую улыбку. — Мне нужно заменить масло в движке. — Джин сделал паузу. — На оливковое. Администратор перестал улыбаться, но продолжал выглядеть очень дружелюбно. — Холодный или горячий отжим? — О, холодный. — Джин махнул рукой. — Разумеется, холодный. — В таком случае, вам к смотровой яме. — Молодой человек указывал Джину куда-то вглубь, в угол, и Джин, уже как будто зная предложенное ему направление, кивнул, коротко поблагодарив за помощь. Над смотровой ямой стоял совершенно обычный и ничем не примечательный седан, а из смотровой ямы не доносилось никаких признаков жизни. И Джин постучал по капоту, затем обойдя машину, чтобы увидеть не только багажник, но и углубляющуюся в пол лестницу. — Кто там… — Рядом с этой лестницей, вынырнув откуда-то из неизвестности, показался среднего роста мужчина, который вытирал руки о белое полотенце, которое прямо на глаза стремительно теряло белизну. Он всматривался в Джина, а затем широко улыбнулся, расставив руки и сразу одумавшись, после того как оглядел себя. Он передумал с объятиями, дав Джину знак спускаться и следовать за ним. И спустя одну стену и короткий лестничный пролет, они оказались в просторном кабинете, обставленном по последнему слову техники, но не утратившем пикантную нотку заунывной ностальгии в виде черно-белых фото, старых книг, винтажных игрушек и прочих милых мелочей. — Привет, Джинни! — Мужчина быстро избавился от своего технического халата, также быстро вымыв руки в предусмотренной для этого и располагающейся за дверью небольшой уборной. — Привет, дядя Ёнсу. — Джин обнял мужчину, который до этого еще раз удостоверился, что он вполне может себе позволить столь близкое приветствие без неприятных издержек в виде не отстирываемого машинного масла. Не отстирываемого с дорогого хлопка, а не технического брезента. — Пришел по холодному отжиму, значит, есть шанс, что просто повидаться. Хотя, для этого нам лучше встречаться на нейтральной территории. — Ёнсу направился за свой рабочий стол. — Ты на колесах или позволишь себе выпить? — Позволю, потому что мне надо чуть расслабиться. — Джин сказал это с сомнением, устроившись в кожаном кресле, напротив стола, и Ёнсу остановился, внимательно вглядываясь в его лицо. Черный, пронизывающий насквозь взгляд, в котором теперь сквозила забота и теплота, а не рискующий проткнуть тебя насквозь металл недоверия и сомнения; тонкие поджатые губы, подбородок с мужественной ямочкой и щетина. Густые черные брови, длинный волевой нос и скулы, которые с возрастом стали только острее, очень гармонично дополняя квадратную нижнюю челюсть. Высокий лоб с глубокими поперечными морщинами, которые явно свидетельствовали о том, что мужчина, за свои прожитые пятьдесят семь лет, выработал привычку при каждом удобном случае пользоваться мозгами, постоянно пребывая в сосредоточенной задумчивости. Черные как смоль волосы, чуть собранные на макушке, чтобы убрать непослушные пряди от лица, и не доходящие до плеч. Хонг Ёнсу. Который совершенно не изменился за пятнадцать лет. — Джин, что произошло? — В его низком голосе пока не было отчетливой тревоги, но явно прослушивалась готовность в любом момент начать оперативно действовать и соображать — высокий уровень стрессоуйсточивости, без которого невозможно было обойтись человеку его профессии. Его жизненного пути. — Встретил одного парня. Я теперь кажусь себе полным дураком, но этот парень не выходит у меня из головы. И не потому, что он красавчик. — Джин отстранено наблюдал за тем, как Ёнсу потянулся к нижнему ящику своего стола, достав оттуда два чистых стакана и бутылку дорогого виски, быстро откупорив пробку. — Ты всех знаешь, и я надеюсь, что ты мне подскажешь, кто хотел со мной познакомиться. — Джинни, слушай, ты хорош собой, даже слишком хорош. Почему ты не допускаешь мысль, что это была любовь с первого взгляда? — Ёнсу не пытался отлынивать от той услуги, которую его попросили оказать — скорее, он пытался немного успокоить Джина, который слишком глубоко погрузился в свои сомнения. И виски, которым умудренный преступным опытом мужчина успел на одну интеллигентную фалангу наполнить стакан, просто для настроения, должен был ему в этом помочь. — Потому что первая любовь предполагает волнение, а этот смотрел на меня не как на божество, а как на жертву. Особенно, когда узнал мое имя. Заметь, не телефон, а имя, как будто уже успел представить себе, что сможет теперь узнать обо мне всё… Наивный. — Как он выглядел? Давай по отличительным, как ты умеешь. — Ёнсу был собран и приготовился внимательно слушать и сразу анализировать полученную информацию в соответствии со своим преступным опытом. — Скорее всего, мой ровесник. Ниже меня ростом примерно на пол головы. Одет во все черное, и что-то мне подсказывает, что это не спонтанный выбор после утреннего душа, а вполне сформировавшийся стиль. Темные волосы под черной кепкой. Ореховые глаза с очень интересным разрезом… Знаешь, на кошачьи вроде не похожи, но ассоциация стабильная. Вообще, он очень мил. Маленький носик, круглые щеки, небольшой рот с аккуратными губами… Очень милый гражданин. Если бы не взгляд. По взгляду, особенно после того, как он со мной заговорил, ему сразу можно дать семьдесят ментальных лет и сто шестьдесят очков по шкале IQ. Или как там это… баллов? Видишь, я даже в таких простых вещах не секу, а он наверняка всё знает. Ёнсу продолжал быть очень задумчивым и сосредоточенным. Задумчивым настолько, что Джину пришлось нервно сглотнуть. — Ох…. У меня есть только один вариант. — Он напряженно выдохнул, и Джин тут же почти болезненно выпрямился в кресле. — И мне теперь крайне интересно, в каком месте мы перешли ему дорогу… — Он что, сынок какого-то важного господина, из-за которого нам при случае прилюдно настучат по попе и поставят в угол?.. — Почти. Это Мин Юнги. Джин смотрел на него сосредоточенно и не моргая, а потом вдруг скривился в крайнем недоумении. — И что мне должно сказать это имя? — Ну, если ты не слышал его до этого, считай, что тебе повезло. Потому что если ты знаешь Мин Юнги в лицо, значит, либо ты очень крутой и входишь в круг доверия, либо ты конкретно попал и впору просить политическое убежище. — Чей круг? — Корпорация Ким. Очень подмывает назвать эту семью мафией, но язык не поворачивается, потому что… Мне не доводилось встречаться с Ким Хичханом лично, но одно время о нем ходила широкая молва. Широкая молва в узких кругах, потому что Ким всегда тщательно следил за тем, чтобы его разборки с местными авторитетами и хулиганской шпаной не выходили на улицы, который он с определенного момента стал охранять. — Робин Губ? Или Бэтмен? — Джин ухмыльнулся. Но не потому, что не верил, что Ким Хичхан был настолько великодушен и влиятелен, а потому что не мог понять, почему теперь ему вдруг пришлось с ним соприкоснуться. Пусть и косвенно и вообще может даже не соприкоснуться, но факт оставался фактом. — Я знаю не так много. В основном, это все сплетни, которые редко удавалось получать из первых или хотя бы вторых рук. Достоверно известно, что начинал он когда-то давно и с кулачных боев. Видать, было очень туго с деньгами, потому что на такой заработок люди обычно решались в очень крайних ситуациях. Очень быстро заимел славу несгибаемого и несбиваемого, потому что вставал даже после поломанных ребер. После того, как набил руку, в буквальном смысле, стал помогать честным и не очень мелким коммерсантам отбиваться от шпаны, которая хотела легких денег. Лучше платить одному человеку, чем постоянно недобровольно подчищать свою кассу после каждого хулиганского набега. Ким заимел единомышленников. Потом… Раньше всё решалось силой, потому его авторитет был буквально заработан кровью. Его кровью, потому что он всегда решал все вопросы самостоятельно, а не подсылал головорезов. Вызывает уважение, правда? — В голосе и взгляде Ёнсу можно было легко расслышать и рассмотреть то, что он действительно это уважал. — Я не могу воспроизвести точную летопись, но его взлет произошел тогда, когда организованная им строительная фирма выиграла тендер на реконструкцию государственного университета. Непонятно, как он смог этого добиться, но после этого его влияние и связи начали расти. Чаще всего о нем говорили шепотом, но практически всегда только хорошее. Те, кто считали иначе, рты не раскрывали, потому что в любом случае были бы услышаны. И наказаны. Но время шло, и наказывать стали не силой, а монетой. Теперь Ким является благочестивым бизнесменом, со своими связями в полиции и парламенте. Наверняка, он свободно заигрывает с законом, но с тем масштабом благотворительности, которую он ведет, на это смотрят сквозь пальцы. Чего только стоит возведенная им и оснащенная по первому слову техники больница, в которой, к слову, главным врачом является старший Мин, отец того мальца, что заточил на тебя зуб. — Бывший мафиози стал благочестивым гражданином… — Джин сделал очень задумчивый, приятно обжигающий глоток из своего стакана. — Ох, я бы назвал его мафиози только потому, что он снисходительно относится к закону и имеет широкие связи. Вообще, насколько мне известно, он всегда был слишком далек от серьезного криминала, да и несерьезного тоже. Насколько я знаю, кровавого следа за ним не тянется, его имя не вспоминают с содроганием, а значит… Если и мафия, то только такая. Здесь всё решает его репутация, пусть даже в большинстве своем почти фольклорная. Репутация и авторитет. И, судя по всему, сынок пошел по его стопам. По крайней мере, я еще не слышал, чтобы кто-то говорил о нем плохо — видать, сказываются гены и его кровь. — Ёнсу крутил в руке стакан, задумчиво наблюдая за тем, как живописно по его дну разливалась янтарная жидкость. — Знаешь, это как в животном мире: у кого больше тестостерона, тот и альфа. Наследный титул. Царь зверей. И при этом царе зверей — Мин Юнги, которому этот царь зверей и отец нового царя зверей безраздельно доверяет. Не знаю почему, понятия не имею, но факт остается фактом. Мин Юнги это та самая, правая, рабочая рука мистера Кима. Младшего. Хотя в свои обязанности он вступил еще при старшем и даже тогда пользовался безграничным доверием. Старший Ким, насколько я знаю, везде возил его с собой, прежде чем настолько близко подпустить к своим делам и позволить говорить от его имени. Одно время в нашей среде посмеивались, что Ким таскает с собой детей, потому что их не с кем оставить дома. Не своих детей, в этом была вся шутка. — А почему его, а не сына? Ёнсу смотрел на Джина прямо и не моргая, а потом раздраженно всплеснул руками. — Ай, он не мне не докладывал! — Знаешь, это смахивает на то, что хозяин везде таскал с собой собаку, которая должна была привязаться к нему настолько, чтобы служить даже его сыну. Ручной цепной пес. Та самая рука, которая при случае будет делать всю грязную работу — я такое в кино видел. — Джин теперь был сосредоточен, пытаясь на удачу прикинуть, когда он успел перейти дорогу самой влиятельной семье в городе и одной из самых влиятельных в стране. — Я бы не был так смел в формулировках. Только если ты сможешь сказать ему это в лицо. Хотя, ты сможешь… — Ёнсу покачал головой. — Если о нем не ходит широкая молва, значит, он умеет затыкать рты и говорить так, что люди понимают с первого раза. Возможно, Ким таскал его с собой, чтобы умный и сообразительный мальчик присматривался и делал свои выводы, а не основывался на мнении и жизненной позиции своего покровителя. У сына так и так по первости будет авторитет отца, а вот у его главного доверенного и подручного… Его нужно заслужить, а прежде — примелькаться. — Почему ты ни разу не сталкивался с Кимами, если так давно и надежно задействован в… — Джин пытался подобрать правильно определение. — В противоправной деятельности, направленной на личное обогащение. Ёнсу улыбнулся. — Изучал уголовный кодекс или опять же в кино видел? — Не дожидаясь ответа, мужчина стал вмиг серьезнее. — Мы начинали как кучка энтузиастов, которые не хотели отнимать деньги у простых граждан, но очень хотели поскорее обогатиться. Играли в азартные игры, тотализатор со всеми его серыми и антиморальными схемами, подставы, махинации со страховками и прочее-прочее-прочее, о чем ты уже давно в курсе и в чем блистательно принимаешь участие. — На этих словах в глазах Ёнсу появились и нежные, почти отеческие чувства, которые он испытывал к своему подопечному, и, вместе с тем, гордость за него. — Ничего криминального. Никаких разбоев и грабежей. Интеллигентный чистый недокриминал. И сейчас я думаю, что нам повезло, что наши пути не пересеклись, потому что Ким слишком быстро начал пробивать дорогу на финансовый олимп, задвинув на второй план олимп преступный. Хотя он все равно всегда во главе угла. Он не лезет в разборки, но если кто-то из его протеже обратится за защитой и поддержкой… Ким вмешается и победит. И вмешается он, кстати, сначала с помощью мистера Мина, который вдруг проявил к тебе интерес. Но для меня вариант с тем, что это была случайная встреча и он очень живо тобой заинтересовался всё еще актуален. — Дяде нравятся мальчики? — Джин просто спросил без лишнего эмоционального подтекста. — Шепчутся, что новый председатель совета директоров «Файненшл траст», в котором у семьи Ким решающее слово и контрольный пакет акций, является его бывшим любовником. Что-то мне подсказывает, что отец разрешил сыну полное и безоговорочное самоуправство, и теперь младший Ким выставляет везде своих людей, которым будет доверять сам. Или которым будет доверять Мин Юнги, которому Ким Тэхен доверяет как себе. Как аксиома. Кто-то даже думал, что между ними не только дружба, но старший Мин получил в свое владение больницу до того, как Мин Юнги стал где-либо светиться, а значит… — Господи, ты что, собираешь сплетни? — Джин закатил глаза, потому что терпеть не мог, когда обсуждали чужую личную жизнь, чьей бы она ни была. — Ладно, я понимаю, не сердись. Не собираешь сплетни, а держишь руку на пульсе. Но что делать мне? — Избегай по возможности. До последнего. Возможно, это что-то не столь важно, и он сам от тебя отлепится. Хотя, не буду врать, такой вариант наименее вероятен. — Дядя Ёнсу, скажи честно: я встрял? — Джин был спокоен, не торопясь паниковать, но ему нужно было узнать как можно скорее, насколько плачевным и опасным для здоровья было его положение. — Ну… Скорее встрял, чем нет. Мин Юнги не отморозок — иначе бы он не мог все время оставаться в тени, выходя на авансцену лишь в самый нужный момент, но… — Ёнсу задумался. — Говорят, что он чует подставу до того, как ты успеешь о ней подумать. Дотошный, въедливый и при этом жутко грамотный. Прямолинейный, но осмотрительный. Хитрый. — Знаешь, я посмотрел на него вблизи, и мне теперь очень сложно верится во все это. Даже не смотря на то, что я успел подмочить штанишки под его взглядом. Но это может просто от неожиданности. — Джин пожал плечами. — Даже если он тебе напоминает котика, просто держи в уме, что этот милый котик может выцарапать тебе глаза, перегрызть глотку, а потом пойти как ни в чем ни бывало вылизывать свои лапки. Поэтому не нужно его недооценивать. И нужно опасаться, соблюдая все меры предосторожности, чтобы лишний раз этот черный котик не перешел тебе дорогу, потому что в этом случае, это будет не суеверие, а реальная угроза твоему благополучию. — Успокоил. — Джин хмыкнул, уже невольно примеряя на себя образ загнанной в угол беззащитной мышки. Потому что примеряя на себя образ и вживаясь в него мысленно, лучше думается о том, как быстрее и эффективнее такого неутешительного положения вещей избежать.* * *
Но ему везло как утопленнику. Как блядскому утопленнику, который прежде чем захлебнуться и послушно опуститься на дно был изжален беспощадными и очень ядовитыми медузами, которые так и целились ему в задницу. Так и Джин стоял теперь с трусами на вешалке в руках, поймав на себе тот самый взгляд. Который начал приближаться, и Джин инстинктивно повесил трусы на место, решив, что теперь не время заниматься поиском белья, хотя, чистая пара вполне могла ему понадобиться в ближайшее время... Нужно было срочно думать о том, как себя вести. А вот Мин Юнги кажется был на самом деле удивлен, и у Джина закралась надежда на то, что их встречи были чем-то очень случайным и стихийным. Может, он зря себя накручивает, и он действительно ему просто понравился, а так как мистер Мин большой человек, несмотря на свою миниатюрную конфигурацию, он просто привык получать то, что хочет, и потому так настойчиво ищет встречи с Джином… Это был бы замечательный вариант, и Джин решил, что теперь ему стоит пустить в ход всё свое обаяние, чтобы удостовериться в том, что Мин Юнги действительно клюнул на него, а не стремится в тайне от Джина закатать его в цемент за какую-нибудь досадную и пустяковую провинность. Нужно импровизировать и действовать внезапно, чтобы шокировать и ввести в ступор своего оппонента. — Привет. Следишь за мной? — Джин улыбался лишь уголками рта, теперь надеясь, что его глаза достаточно блестели. Хотя бы от адреналина, потому что знать, что перед с тобой стоит самый близкий к мафиозной верхушке человек было… волнительно. — Привет, Джин. — Юнги миролюбиво улыбнулся, и Джин как будто выдохнул про себя. — Почему тогда сбежал? — О… — Врать нужно отчаянно, и тогда больше шанс, что тебе поверят. — Торопился. Ты застал меня за разговором с братом, которому срочно нужна была помощь. — Братом? Знаешь, выглядело так, как будто ты чего-то испугался… — Юнги задумчиво опустил свой взгляд, а когда поднял его… Все надежды Джина на благоприятный исходи разом развеялись. — Обычно так ведут себя люди, которые постоянно ждут, что их будут преследовать. Или я просто такой страшный? Это прозвучало так, как будто Юнги прекрасно знал, что он страшный, и лишний раз стремился теперь потешить свое самолюбие. А Джину теперь нужно было действовать еще отчаяннее, чем врать. И он, тяжело вздохнув, сделал шаг Юнги навстречу, нагло врываясь в его личное пространство, чтобы обескуражить, смутить и выиграть время. Своими тонкими пальцами Джин деликатно коснулся его плеча, как будто стряхивая невидимые пылинки, при этом взглядом следуя за своими движениями. — Честно сказать, я только недавно избавился от назойливого бывшего. Откуда мне знать, что ты не его дружок, который попытается выведать у меня мой новый номер, чтобы продолжать угрожать и шантажировать? Джин говорил серьезно. Можно было ожидать, что он придаст своей интонации нарочитой и негативной эмоциональности, но он смотрел Юнги прямо в глаза и говорил спокойно, лишь взволнованнее касаясь его пальцами. Как будто он из последних сил сдерживал себя, чтобы не дать яркую эмоциональную реакцию от воспоминаний негативного опыта. — Всё так серьезно? — Юнги напрягся. Вообще, это выглядело весьма поэтично: искусный мошенник, которого прихватили за хвост, и опасный мафиози посреди отдела дорого мужского белья, в окружении трусов всех возможных форм и конфигураций. Так живописно встрять нужно было уметь, и Джин, вновь тяжело вздохнув внутрь себя, еще раз убедился в своей гениальности. — Ну, настолько, что я волен подозревать каждого, кто норовит со мной познакомиться. — Джин еще раз вздохнул, на этот раза нуружу, затем направившись к выходу из магазина. Он ждал, что Юнги последует за ним, но Юнги не сдвинулся с места. — Постой. — Да, теперь Джин мог поверить, что этот человек успел подержать за шкирку половину непослушного города — холодная, сквозящая властью сталь в голосе, и Джин невольно остановился. Но не обернулся. Он тоже был непрост. — Я могу помочь? — Нет. Спасибо. — Джин улыбнулся вежливо подошедшему молодому человеку, не забыв придать выражению своего лица осторожной напряженности, которая обязательно его преследовала бы, если бы он на самом деле вспомнил настолько негативный опыт. — У тебя будет время подумать, а пока… Ты поможешь мне. Прозвучало так уверенно и властно, что у Джина на мгновение появилась готовность оказать любое содействие, но он быстренько стряхнул с себя это сильное впечатление. — По работе. Я социолог. Провожу социологический опрос, и твое мнение особенно важно. Это походило на очень плохой театр, и Джин мог бы засмеяться, если бы не был главным героем, который теперь должен был очень стремительно соображать. — Бесплатно? — Джин быстро развернулся и встал очень близко к Юнги, полностью закрыв его своими плечами от до этого открывающейся впереди перспективы. Юнги явно не ожидал такое внезапное сокращение дистанции, поэтому не успел остановить свой шаг, впечатавшись в Джина, который не стал терять время и мягко прихватил его за талию. Будто бы стараясь придать равновесия. Он застал Юнги врасплох, а Юнги невольно втянул в себя исходивший от шеи Джина аромат. Сладкий, тяжелый, с горьким привкусом жженого дерева и как будто мимо пролетавшим свежим цирусовым ветерком. Очуметь… И Юнги на мгновение очумел, затем подняв глаза и наткнувшись на пухлые, розовые губы, по которым прямо на его несчастных глазах прошелся язык. Хорош. Он был чертовски хорош, и при других обстоятельствах… — Извини, Юнги. Неловко получилось. — Джин сделал шаг назад, теперь ожидая реакцию на то, что он знал его по имени. Если удивится — значит, на самом деле попался в плен нечеловеческого обаяния, а значит, с ним можно будет продолжить флиртовать во имя взаимного удовольствия обоих и безопасности Джина. А если… — Значит, ты знаешь, кто я? Тем лучше. — Юнги самодовольно улыбнулся, сумев выбраться из опасного для него очарования. — Сможем говорить напрямую. — Сможем, но сначала я отлучусь в уборную! С утра выпил сок, и после этого… — Наверное, это было глупо, но Джин на самом деле растерялся, потому что он не ожидал теперь, что Юнги так стремительно и так эффектно из порозовевшего от смущения школьника превратится в правую руку большого и опасного мафиози. Рабочую руку. Которая явно умеет не только дрочить. — Встретимся на этом месте через десять минут. Ладно, пять, потому что я по-маленькому. Джин дернулся в сторону эскалатора, намереваясь побыстрее выбраться из торгового центра, но Юнги крепко схватил его за руку. — Я не займу у тебя много времени, и раз уж ты знаешь, кто я и кто в сравнении со мной ты, будет благоразумнее мне его уделить. Иначе мне придется тебя обидеть. — Юнги крепче сжал свои пальцы вокруг тонкого запястья Джина. — Мне все равно, кто ты, если я не намерен теперь с тобой разговаривать. Юнги сам виноват. Он сам бросил Джину вызов, чувствительно уязвив его за нежное самолюбие. И только за это Джин со всей силы сжал его яйца. Да, это были женские приемы самообороны, но кто сказал, что они не применимы для мужчин, если на самом деле эффективны? Зато хватка на его запястье разжалась, вместе со слетевшим с губ Юнги матерного напутствия для уже стремительно удаляющегося Джина. Он укусил кота до того, как тот собирался выпустить когти. И теперь… Кажется, проблем стало больше. И всё стало быть намного сложнее.