Грусть — это не бутылка коньяка.
А её отстутствие.
Я очнулась лежащей на кровати. Практически сразу на меня нашло осознание произошедшего. Я осмотрела комнату тяжелым взглядом. Рядом со мной стояла Анна, заботливо смотрящая на меня. — Госпожа… Ну наконец-то… — я поднялась на локтях и тихо прошептала. — Где мы? — Во дворце Топкапы, госпожа — она присела рядом со мной — Я нашла вас без сознания. — С ребенком все хорошо? — я вопросительно посмотрела на нее. — Да, госпожа. Все хорошо. — в ответ я лишь слабо улыбнулась и вылезла из кровати. Только сейчас я поняла фразу: «Разбиты все надежды, и разрушены мечты» Это было так больно. Буквально каждая клеточка тела изнывала от нарастающего чувства одиночества. «Почему так больно… Я ведь хотела… Просто быть счастливой… И исполнить свою цель… Просто исполнить… Воспитывать наших детей в любви и заботе. Сделать дорогих мне людей счастливыми. Но видимо» — я резко и прерывисто вздохнула — «Как там говорила Кёсем? Теперь я замужем за Османской Империей… А я… Не позволю себе привязаться к кому-либо ещё больше. В моем сердце итак уже слишком много людей…» — я тихо начала шептать — Валиде, Сулейман Хатидже, Бейхан… — я закрывала глаза на каждом имени — Фатьма, Шах… — при воспоминании о младшей, я снова улыбнулась — Махидевран, Хюррем… Мустафа и Мехмед… И будущие мои племянники. — я снова кивнула головой — Анна… Долунай. И этот ребёнок. — вдруг я сказала куда громче — я не позволю себе их потерять! Никого! — Анна снова обеспокоенно окинула меня взглядом. — Госпожа, все хорошо? — тихо вздохнув, я ответила. — Да. Все хорошо. Принеси мне синее платье. И корону. — Госпожа, а как же траур… — Это его не вернет — отрезала я — А думаю, он знает, что я скорблю. — Но госпожа… Это же дань уважения… — Ты мне всю жизнь предлагаешь траур носить?! — грубо ответила я, но тут же посмотрела на нее извиняющимся взглядом — Прости… Это ужасно. Но. Я не позволю себе уродовать свою жизнь ещё больше. — Конечно, госпожа. Это подойдет? — она протянула мне темно-синее платье. — Да. Конечно. — я тихо вздохнула. — Сегодня мне надо встретиться с Синаном-эфенди. И забрать Долунай от матери. — за это время я одела платье и собрала волосы в тугую прическу. — Госпожа, вы готовы? — Да. — все же тёмно-синее платье очень хорошо подчеркивало фигуру, да и было расшито чудестными золотыми нитями. Надев идеальные серёжки, инкрустированные черными камнями, также идеально гармонирующими с моим кольцом, я тихо вздохнула. Наконец я вышла из покоев. В мягких туфлях, расшитых бисером, я тихими шагами шла по коридору. Анна неотступно, как тень следовала за мной. Конечно, там были и другие служанки. Но один взгляд на нее, мог показать, кто ближе всех к госпоже. Тёмно-зелёное платье, которое не могли позволить себе даже фаворитки, красиво сидело на девушке. На ее статус калфы указывал лишь головной убор. «Как я ей благодарна…» — проговорила я в мыслях. — «она со мной так долго.» Я улыбнулась и пошла в покои, по пути, увидев Махидевран. Улыбнувшись ей, я подошла ближе. — Госпожа, добрый день. — она поклонилась мне, а я качнула головой. — И тебе. Как дела? — Все хорошо, госпожа. Вы то как? — она заботливо осмотрела меня. — Не важно. — я хмуро усмехнулась. — У тебя с Хюррем, надеюсь, ссор не было? — Нет. Мы с ней. — она вдруг улыбнулась — Приняли решение держать нейтралитет. Да и… Пообещали друг-другу, что никогда не тронем наших детей. — Я улыбнулась. — Ну и хорошо. — пойдя дальше по коридору, я обнаружила, что желания идти к матери у меня нет никакого. Я легонько кивнула, и девушка моментально поняла меня. Мы вернулись ко мне в покои, и я присев на тахту начала снова писать отчеты, надеясь погрузиться в эту работу, чтобы не вспоминать ни о чем. Анна молча сидела рядом со мной, когда я сказала ей. — Сколько ты уже служишь мне? — легкая улыбка тронула мои губы. — Десять лет, госпожа. Если не больше. — Она смущенно мне улыбнулась. — К чему вы? — Я тут думаю — я тихо вздохнула — Тебе нужен отдых. Нужна свобода. Любому человеку она нужна. Не можешь ты всю жизнь быть моей служанкой. — Госпожа! — Анна возмущенно посмотрела на меня — Поймите, — она судорожно вздохнула — Не хотите, доверять мне тайны, доверьте работу. Не хотите доверять работу, поставьте меня ниже всех ваших служанок. — тут она уже прошептала — Но не гоните от себя… Молю. Не гоните. Я удивленно посмотрела на нее. Мне была приятна подобная преданность мне, но. — Я обеспечу тебя всем необходимым. — сказала я. — Сонай-султан! — она упала передо мной на колени — Сонай-султан! Не говорите так! Вы спросили меня тогда, готова ли я помогать вам во всем! Я ответила, что да! Ведь вы стали тем самым лучиком солнца, который вытащил меня из тьмы, куда завела меня судьба. Вы протянули руку помощи, и я… Я благодарна вам до самой смерти! — по щекам девушки покатились такие чистые слезы. Признаться, мне даже стало немного совестно, что я довела ее до такого состояния. Я слезла с тахты, и опустившись к ней прошептала. — Не захочешь, не прогоню. — я достала из рукава белый платок, и передала его девушке. — Вот. Вытри слёзы. Это того не стоит. — я снова улыбнулась. — Г-госпожа. — Всхлипывая произнесла она. — Прости меня. Я обязана была все же спросить. — тут я улыбнулась — И да, твое жалованье будет увеличено до пятиста акче — это я произнесла уже суше, возвращаясь к бумагам. — Госп… — Ты вполне заслужила — я снова улыбнулась, изучая каждое слово в бумагах. Побелевшие пальцы рук касались шершавой бумаги. Мне как то было всё равно на то, как я себя чувствую. Как бы я не пыталась подавлять боль, она прорывалась наружу сквозь незаметные для остальных вещи. Волосы, собранные в простой пучок, холодные руки. Смотря в зеркало, я замечала, что бываю бледная словно тень.***
Прошло несколько недель. Во время моего проживания в столице, мне становилось лучше. Было сложно признавать, что это произошло, и единственное, что указывало на события — это кольцо на указательном пальце, которое я так и не сняла. Кстати новость про смерть Сулеймана успешно прошла мимо меня. А сейчас я застегивала пуговицы фиолетового шёлкового платья, собираясь на помолвку Хатидже. «Что же вы ей жизнь так хотите испортить» — подумала я, завершая образ колье из аметиста. — А помните, как вы собирались на свадьбу Хатидже-султан? — улыбнулась Анна. — Превосходно — я тоже расплылась в улыбке — Какими же мы молодыми были. Обеим по пятнадцать лет. — Все же хорошие времена были… — прошептала она. — Да. Времена были чудесными. И сестры были рядом. — я прикрыла глаза, думая о Шах, Фатьме и Бейхан. — Вы Шах-султан буквально вырастили — Анна усмехнулась. — Да. А нам пора — улыбка появилась на губах, и я вышла из покоев, зайдя внутрь. Долунай я оставила в детской. Сев на подушки около матери, я, улыбнулась. В этот раз беременность была довольно легкой. Взяв в руки ложку, я спокойно начала есть. Для меня ничего не предвещало беды, пока в покои не ворвался ага. — Детская горит! — повисла минута молчания, в которую я вдруг осознала. И первая выбежала из покоев — «Забыла» — крутилась мысль в голове. Да. Я не компьютер, чтобы помнить обо всем, а последние события совсем выбили меня из колеи. Я даже не замечала, как изо всех сил неслась по коридорам. «Моя доченька… Моя Долунай. Она сейчас там. Виктория не станет ее вытаскивать» На входе уже стояли слуги, пытающиеся закрыть проход. Но они не отреагировали вовремя, когда между ними пронеслась я, с горящими от беспокойства глазами. «А говорила, что обж в жизни не пригодится…» — я двумя руками схватила подол платья, и разорвав его на кусочки, приложила ко рту.***
В ту же секунду, как Сонай выбежала из покоев, до всех дошло осознание. Моментально они кинулись за ней. Валиде взволнованно подумала: «Зная характер Сонай, она… Она полезет в огонь» Женщина бежала так быстро, как только могла. Слуги стояли по середине коридора, но Сонай не было. — Где моя дочь?! — В это время аги поймали Махидевран и Хюррем. Слушать их крики было невыносимо. Но она ещё раз повторила. — Где моя дочь?! Ей в ответ лишь указали на коридор.***
— «Лучше было бы намочить его…» — какая-то часть моего мозга кричала, что я дура, раз лезу в огонь, но скажу правду. Все перекрывала мысль, что моя дочь может погибнуть. Мустафу и Мехмеда уводила Виктория, а вот… Долунай забыли. Да и не только Долунай. Разие тоже сидела рядом. Моя интуиция не подвела… Игнорируя огонь я кинулась к ним, и прижала к себе. — Мои принцессы… Подождите. Я сейчас нас выведу. — приподняв их, я двинулась к выходу, чувствуя как едкий дым заполняет легкие. «Какая там формула у этого газа?» — скептически подумала я. Глаза все больше слезились от этого. Реальность плыла перед глазами, но я шла. Зная, что если я упаду, то они не выберутся. Пошатнувшись я, все еще держа их на руках, второй рукой дотянулась до стенки. Где-то вдалеке я слышала крики. — Разие! — это точно была Махидевран. Слышался и голос Валиде, вперемешку с Хатидже. Они уже кричали мое имя. Я через силу делала шаги, помня фразу, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих. «Хотя ты сама сюда полезла» — хмуро произнес голос в моей голове. Я знала, что приближаюсь к выходу, но мне было так плохо, что я еле шла. В какой-то момент, чувство, что я падаю настигло меня. В тот же момент, кто-то подхватил меня, и позволил хотя-бы сесть. Я жадно глотала воздух, пытаясь вернуться в нормальное состояние.***
Айше-Хафса все вглядываясь в чёрный дым, крича имя дочери. Она верила, нет. Сейчас только надеялась. «Сонай с детства была такой. Она же в любую передрягу влезет» — но она была неправа, и сама это знала — «Нет. Моя дочь стала такой как сейчас в пятнадцать. Она изменилась. Изменилась и очень сильно» Женщина продолжала смотреть, надеясь разглядеть фигуру Сонай. В какой-то момент она наконец появилась. Вся в саже, шатающаяся, но живая. Прижимающая к себе двух маленьких девочек. Валиде буквально кинулась к дочери, ловя ее, и усаживая на пол. Женщина смотрела на дочь. Разие в ту же секунду передали Махидевран, а Долунай отдали Анне. Айше-Хафса сама не заметила, как хриплым голосом сказала. — Позовите лекаря.***
В этот момент, я открыла глаза, чувствуя, что мне стало легче. «Живые. Живые.» — только одна мысль была в моей голове. Держась за плечо Валиде, я спокойно сказала. — Не надо лекаря. Не надо. Все хорошо. — руки были в саже, но кольцо ни капли не пострадала. Все дети были здесь. — Сонай! Прекрати! — мать раздраженно посмотрела на меня. — Ты была в предобморочном состоянии несколько минут назад! Хватит. Подумай о себе. Я лишь кивнула, и подошла ближе к Анне. Как я и предполагала, Сулейман подоспел вовремя. Я не слушала, что говорила Хюррем. Несмотря на ее хорошие отношения с Махидевран, женщина всё равно обвинила ее и Мустафу. «Крайне логично, кстати… Не знала бы я кто это, тоже навыдумывала всякого» — я, держа дочь на руках собралась уходить, как услышала за спиной голос. — Или может это Сонай-султан? Ее дочь ведь тоже была там. — я повернулась. Несмотря на то, что лицо было всё в копоти и саже, глаза засверкали молниями. — В чем ты меня обвиняешь, Хюррем? — в этот момент мне если честно захотелось пару раз ударить ее по лицу — Моя дочь была там и могла погибнуть! А ты обвиняешь меня и ее в таком?! — Где-то в этот момент вошёл Сулейман, и я поклонившись, с ровно поднятой спиной пошла к себе. Но лишь завернув за поворот я схватилась за плечо Анны, чтобы не упасть. Та лишь ухмыльнулась. — Удовлетворили свою гордость? Теперь позволите позвать Саадет-хатун? — получилось так, что у меня была можно сказать «личная» лекарша. Несмотря на возраст, она обладала хоть какими-то элементарными знаниями, которых не было у других лекарей. А ещё понимала, когда нужно молчать, а когда говорить. — Да. Зови. — она помогла мне сесть на тахту. В покои вошла Саадет. — Госпожа — она поклонилась — Надо убедиться, что вы не пострадали. — Хорошо. — я тихо задышала и после осмотра с результатами и советами, я также попросила осмотреть и Долунай. Вроде всё было хорошо.***
В маленькой комнате в старом дворце, на тахте, улыбаясь сидела женщина. Фюлане усмехнулась. — Когда-нибудь эта змея Сонай поймет, что я не забыла. А ее предупреждение лишь веселит меня.