***
Девушка теперь куда чаще посещала конюшню и, признаться, узнав ее поближе, Ахмед понял что Нилюфер-хатун либо наглая врунья, либо султанша и правда изменилась за эти несколько месяцев. Она была добрейшим человеком… Очень много смеялась. В такие моменты, он поглядывал на госпожу и удивлялся… Насколько открытой она была. Все лёгкие неудачи в их обучении, она переносила с улыбкой. Наверное, он перестал замечать что в своих мыслях называет ее уже просто Сонай. Да… Он потерял интерес. Теперь сам конюх понимал, что влюбился. Но парень прекрасно знал. Скорее всего ее судьба будет такой же несчастной как у других дочерей и сестер султанов. Молодую вдову опять выдадут замуж за государственного деятеля, а его влюбленность… Неуместна. Да и… Не полюбит она никогда такого как он. Все же… Кто он? Простой конюх. А она султанша. И он молчал. Молчал, иногда все же пытаясь смотреть на нее.***
И вот, она уехала. Парень прекрасно понимал, что рано или поздно это произойдет. Но те несколько недель… Он успел влюбиться в ее образ. Внешность не волновала его ни капли. Он влюбился в ее смех, в ее улыбку. В то, какую интонацию она придавала каждому своему предложение. Ахмед, уже глубокой ночью зашёл в собственную небольшую комнату, присел на пол, пустым взглядом смотря вперёд. Как же он хотел, чтобы девушка скорее вернулась. Но шёл месяц за месяцем. Сонай-султан всё была в Манисе. Единственное, что давало ему возможность хоть как то забывать о собственной тоске была лошадь султанши. Теперь она подпускала только его и хозяйку… Так прошли два года. Как вдруг на конюшню буквально влетела знакомая фигура. Она кинулась к стойлу, немного улыбаясь. Глубоко подавленные чувства вновь всколыхнулись в душе. Ахмед приметил, насколько она повзрослела. Длинные волосы отросли ещё сильнее и были собраны в аккуратный пучок. А улыбка осталась такой же. Наконец он тихо сказал. — Рад вас видеть, госпожа. — его взгляд пытался сразу уловить всё. — Надеюсь что вы не разучились за это время ездить. — Я тоже. — снова такая родная для него улыбка появилась на лице. Султанша будто знала о его чувствах и теперь насмехалась… Но нет. Он прекрасно знал, что это не в ее характере. Просто она такая… Улыбается, смеётся. А он полюбил такие простые жесты. — Ну что же, вы хотите сегодня позаниматься? — наконец сказал он. — Скорее нет. Я очень долго ехала, поэтому сейчас я хотела бы просто отдохнуть. — тихо ответила султанша в тон ему. — Может, вы хотите немного погулять? — и зачем он это сказал? Но султанша ещё с самой первой встречи заставляла его говорить то, что изначально он никогда бы не сказал. — Да, я думаю, что это не будет слишком утомительно. — улыбнувшись ему, произнесла султанша, направившись к выходу. Они гуляли около леса. Девушка счастливо улыбалась, а он вновь пытался не засматриваться на ее улыбку — А откуда ты? — вдруг тихо спросила девушка. — Да так, мы жили неподалеку от Дуная. Там было очень красиво. — парень слабо улыбнувшись прикрыл глаза, вспомнив родные места. — А ещё у меня сестра была. Такая маленькая, ей лет шесть было, когда нас забрали, — его лицо погрустнело. До сих пор он понятия не имел где его маленькая девочка… И он отвернулся, чтобы султанша не увидела того как на секунду его глаза наполнились слезами — Нас распродали неизвестно куда. Я ведь до сих пор мечтаю её найти. Только вот не могу. Это отвратительное чувство. Думаю, вы понимаете, что это такое — желание защищать младшую сестру. К сожалению, это больше невозможно. — он протянул девушке руку, помогая перелезть через упавшее дерево. — Мне легче с лошадьми. Они добрые, а ещё куда честнее людей. Разоткровенничался он что то. Но Сонай казалось не была против. Она с интересом слушала его, немного улыбнувшись когда парень помог ей перелезть. — В этом я с тобой согласна. Люди лгут. И это бывает очень часто. — наконец сказала она…***
Прошёл год. Скрывать свои чувства было ещё сложнее, чем держать их в себе, когда султанши не было в столице. Сонай часто приходила на занятия. Признаться, Ахмед гордился тем что сейчас девушка ездит так, будто родилась в седле. — У вас всё лучше получается, госпожа — сказал он. Но вдруг девушка резко отвернулась, бросилась во дворец, не оглядываясь назад. В голове была лишь одна мысль: «Что он сделал не так». Но… Султанша даже не пыталась увидеться. Даже, избегала его. Он вновь увидел ее. Девушка стояла у конюшни, думая над тем как зайти. И вот… Она предложила пройтись. Ахмед тяжело вздохнул, когда они остановились у озера. Он решился. — Госпожа, вы можете приказать казнить меня, но всё же, сначала я признаюсь. Даже мысль о том, что я могу находиться далеко от вас, мучает меня. Я приму что угодно, сделаю всё, чтобы сделать вас счастливой. Я понимаю, что мы не можем быть с вами вместе, но всё-таки скажите мне, вы чувствуете тоже самое, что и я, или нет? — он выпалил это на одном дыхании. Будучи готовым ко всему. — Да. Чувствую. — она вымолвила это тихо. Практически не слышно. — Но ты же понимаешь, мы никогда не сможем быть вместе, а если мой отец узнает о наших чувствах, то тебя скорее всего казнят, а меня просто скорее выдадут замуж. — голос султанши немного задрожал. — Да. Я понимаю. — Ахмед закрыл глаза — Наверное, нам всё-таки стоит держаться друг от друга подальше…***
О да… Он прекрасно понимал, насколько они оба страдают и будут страдать от чувств. Но… Что было бы лучше? В Бурсе случился пожар. Больше всего его удивил тогда поступок возлюбленной. Уже тогда она позаботилась о людях. Приказала построить сооружение, где люди, потерявшие дома смогут пережить зиму, а также если не будет хватать запасов, открыть дворцовые кладовые. Поистине она заботилась о людях. Должность санджак-бея Бурсы после смерти ее первого супруга — Мехмеда-паши до сих пор оставалась свободной. Поэтому, похоже девушка решила взять изначально все заботы на себя. А тут… Он узнал о ее отъезде. — Я уезжаю. — тихо произнесла султанша, стоя на конюшне. — Скорее всего, мы больше не увидимся. — в ответ на это парень тяжело вздохнул и посмотрел на нее. — Госпожа, молю вас. Я понимаю, мы с вами и думать не имеем права о том, что мы можем быть вместе, но просто быть далеко от вас, не зная даже ничего — для меня самая худшая пытка. Позвольте мне отправиться с вами. — Ахмед не мог даже подумать о том, что Сонай будет от него настолько далеко. Наконец, он решил попробовать последний шанс. — Тем более я думаю, что вы захотите взять с собой Мелодию, а она, как вы знаете, никого, кроме вас и меня, к себе не подпускает. — лёгкая улыбка тронула его губы. — Я. — девушка замолчала, теребя подол платья — Хорошо. — Тогда я буду готовить Мелодию к переезду. — рассмеялся конюх. Уже через несколько дней на дворцовой конюшне появилась Анна. Она передала ему короткую записку. И вот, в темноте проявилась ее фигура. — Госпожа, вы меня звали? — Ахмед уже стоял там, смотря на то, как капли дождя падают на землю. — Да. Я пришла поговорить. Возможно, я это тебе уже много раз говорила, но мы не можем быть вместе. — девушка кинула взгляд ему в глаза, поманив его рукой, — Не можем. Я — представитель султанской семьи. Госпожа. А ты даже не государственный деятель. Но полюбила я именно тебя. Если даже просто о моих чувствах узнают, то ничего хорошего не будет. Ни мать, ни повелитель, если я всё расскажу, никогда не примут этот брак. По негласному закону, если и выходить за бедняка, то лишь за того, кто служит на должности, возможно, управляет санджаком. Даже народ это не одобрит. Но и тайный никях мне не нужен. Он подставит меня. Перед родными, перед всей семьёй. — Ахмед слушал ее, не перебивая, в какой-то момент с болью посмотрев на листья. В голове была мысль, что лучше бы ему умереть, чтобы не причинять любимой столько беспокойств. — Но всё же, я не выживу без тебя. Ты мой воздух, мой чудесный сон. Мой кошмар. Если я продолжу пытаться забыть тебя, то мне лучше прямо сейчас выпить яд. Шокированный, он повернулся и вымолвил. — Госпожа моя. — Я не знаю. Лучше отдаться чувствам и быть с тобой, чем прожить после, мучаясь, что не сказала сейчас да. — хрипло выдохнула она. — Послушай, готов ли ты принять на себя такую ответственность? Готов ли просто находиться со мной рядом, зная, что наказание за это — смерть… Он знал. Давно знал, что был готов. — Да. Я готов. Готов защищать вас от всех невзгод и напастей. Но никях — слишком рискованно. Я не могу так подставить вас. — И я. Не могу подставить тебя. Просто будь со мной рядом… — произнесла она, с блестящими от слёз глазами. Дальнейшие события шли так ровно… Они тайно встречались, госпожа гуляла с сестрами, он занимался лошадьми. Во дворце было уже всё известно про смерть маленьких шехзаде. Но несмотря на это, траур мало кто носил. Сонай, Фатьма-султан, Шах-султан, пара их служанок, главные калфы гарема, и он. Конюх стоял там, у пролива понимая насколько сейчас тяжело девушке. Наконец раздался ее тихий голос. — Ахмед, спасибо, что пришел — сиплый, слабый… Его госпожа определенно была не в лучшем состоянии. — Я не мог не прийти, госпожа. — ответил он, повернувшись к ней. Перед Ахмедом стояла всё такая же фигурка девушки. Немного сгорбленная от всех происшествий, еле стоящая на ногах. — Особенно в это тяжёлое для вас время. — Почему ты одет в траурные цвета? — произнесла она, будто это было настолько важно. — Я подумал, что вам будет некомфортно, если я приду весь в яркой одежде, а вы будете стоять в трауре во время этой трагедии. — задумчиво сказал он. Девушка прислонилась лицом к его кафтану в районе груди и беззвучно зарыдала. Он приобнял султаншу за плечи, надеясь забрать ее страдания себе. Он не знал, сколько они так простояли, пока ледяной ветер колыхал ее волосы, а сам конюх обнимал ее, пытаясь успокоить. Прошло четыре года. Правдивее сказать, пролетели. Они всё так же тайно встречались… Султан Селим серьезно заболел. Конечно, все молились за его выздоровление, но… Мало кто питал надежды. Как то они девушкой просто отдыхали от тяжёлого дня, наслаждаясь обществом друг друг друга. — Знаешь, я люблю тебя, как только может человек любить. — тихо сказала Сонай, мягко улыбнувшись. — И я. — он невесомым поцелуем прикоснулся ко лбу девушки, как вдруг хрустнула ветка. В ту же секунду Анна подбежала к своей госпоже, и проговорила: — Госпожа, вас кто-то видел. Он побежал к дворцу. — Ох, что же будет… — взволнованно прошептала она. — Мне надо бежать. Я пошлю записку через Анну, если надо будет. — Хорошо, моя госпожа. — Ахмед перескочил через несколько деревьев, и бросился к конюшне. Его волнение нельзя было передать. Волнение не за себя, нет. За его госпожу. Весь вечер он не мог прийти в себя… Вскоре отец девушки успокоился с миром. На престол взошёл ее брат. Теперь он всё ждал, пока появится Сонай. — Как я рада тебя видеть. — Она улыбнулась той самой улыбкой, что когда то влюбила его в султаншу, а потом схватила его за руку. — Ахмед, я так больше не могу. — он поднял удивлённый взгляд. — Что? — Мы скрываемся невероятно долгое время. Один раз нас уже нашли, но что делать, если найдут второй? Просто чудо, что мой покойный отец не рассказал ничего о нас. В ближайшее время я хочу пойти к повелителю и попросить одобрить наш никях. — конюх выдохнул, смотря на нее. Шок настиг его очень быстро. — Что? — Ахмед уставился на нее с широко раскрытыми глазами. Смешанные чувства радости и испуга были в его душе. — Я знаю. Я столько времени говорила, что мы должны хранить всё в тайне, что то, что я говорю сейчас, может показаться сумасшедшим. Но если нас раскроют, то тебя казнят. Я верю в то, что Повелитель справедлив. Но если он отдаст приказ о твоей казни, я умру вместе с тобой. — Он посмотрел на меня и вдруг сказал: — Не смейте. — Не смейте. Если Падишах прикажет меня казнить, не смейте ломать свою жизнь. Я никогда себя не прощу, если самолично подведу вас к смерти. — он выпалил это с жаром, с каким говорил только о серьезных вещах. — Ахмед. — девушка отвернулась, застигнутая врасплох такой исповедью. — Моя госпожа, если вам угодно всё рассказать, я не буду против. В любом случае, я позволю вам жить счастливо. Даже без меня. — Ахмед… — она, казалось, сейчас заплачет. — Не вините себя в моей смерти, если что. — он слабо усмехнулся. — Не буду. Всё-таки, если это случится, прости меня. Ведь тогда… — в этот момент Ахмед прикрыл глаза. Он никогда не сможет её винить. Просто… Не сможет… — Я даже и подумать плохо о вас не могу, моя госпожа. Я буду надеяться. И вы надейтесь тоже… — Буду. Обязательно буду. — она снова сжала его руку, улыбаясь.***
Он сидел на конюшне, отдыхая от законченной работы, как вдруг в здание ворвались стражники и схватили его за руки. Ахмед не сопротивлялся, даже зная, что это возможно был его конец. Его провели сквозь весь дворец, а затем втащили в покои султана, поставив на колени. Сонай стояла за спиной самого падишаха. На лице мало того, что было беспокойство… Нет… Казалось, она сейчас разрыдается. Интересно. Он и правда казнит его на глазах собственной сестры? Просто за то, что та его любит? — Скажи, Ахмед-ага, подними взгляд и скажи, смотря в глаза мне и моей сестре. Любишь ли ты её? — произнес султан. Ахмед поднял взгляд и посмотрел на Сонай. Карие глаза встретились с ее тёмными. Удивительно, как в зависимости от освещения, они были и цвета разбавленного кофе, что было чаще всего, и темные будто ночь. — Да, повелитель. Как только один человек может любить другого. Я дорожу госпожой так, как солнце дорожит своим временем–днём. Как птица дорожит свободой. Я нуждаюсь в госпоже, как только рыба может нуждаться в воде, как ребёнок нуждается в материнской заботе. Повелитель, вы же знаете, сердце хочет того, чего хочет. Нет никакой логики в таких вещах. Вы встречаете кого-то, и вы влюбляетесь, и это всё. Я готов защищать вашу сестру до последней минуты своей жизни. Я готов закрыть её своим телом от предательской стрелы, броситься под удар кинжала, чтобы не дать госпоже погибнуть. Повелитель, я полагаю, что моя судьба уже решена. Я могу молить лишь об одном, не вините госпожу в её любви. Даже если она в чём и виновата, то я готов взять её грех на себя. — Ахмед выпалил это, смотря прямо на Султана. Сам Сулейман тяжело смотрел на него, и наконец сказал. — Сонай. Иди в свои покои. Я позову тебя в тот момент, когда приму решение. — и она вышла. Вышла, оставив их наедине. Падишах подал сигнал стражам и они… Отпустили его. Не веря себе, Ахмед приподнялся, смотря на мужчину. — Повелитель? — Ахмед-ага, — тихо произнес он. — Мне ведомо чувство любовь. Я вижу, что ты любишь мою сестру. Вижу, что ты ценишь ее. А кто я, чтобы мешать чистому и искреннему чувству? Конюх внимательно слушал его. — Но запомни, Ахмед-ага. Моя сестра стоит сокровищ всего мира, но ты должен ценить её ещё больше. И да, посмеешь обидеть ее, хоть одна ее отрицательная мысль будет о тебе, и ты тотчас же лишишься головы. Он задумчиво кивнул, а затем султан подошёл к нему и положил руку ему на плечо. — Послушай меня… — серые глаза султана посмотрели ему в глаза. — Заботься о ней. Сонай такой человек. Думает о всех… О себе, конечно, немного думает, но… Не давай ей слишком погрузиться в переживания о близких. Он внимательно всё слушал. А затем, сказал. — Что у тебя в руке, Ахмед-ага? Парень разжал кулак. — Повелитель… Это… — он посмотрел на основу кольца. — Я хотел сделать это для Сонай-султан. Я за много лет всё же накопил немного денег чтобы купить кусочек серебра. Залил форму. Султан улыбнулся. — А камней нет? Ничего. — он усмехнулся и подвёл его к шкатулке. — Бери любые. Мне для сестры ничего не жалко. Он поклонился Повелителю и с его разрешения взял пару камней. Маленьких. Ему было стыдно брать большие. Поэтому, он быстро взял прекрасный, сверкающий агат и пару маленьких бриллиантов. А затем падишах сказал. — Поправлю-ка я чуточку форму… — так и получилось. Он вместе с Султаном Сулейманом сделал прекрасное кольцо. Наконец, последний сказал. — Стража! Пусть придёт Сонай-султан! В дверном проёме появилась девушка. Она в ту же секунду кинулась ему на шею, будто забыв о собственном брате, стоявшем рядом. Тот, улыбаясь закалился напоминая о своем присутствии. Он с нежностью посмотрел на сестру и начал говорить. — Сонай, я принял решение. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Именно поэтому, я благословляю ваш брак. — девушка кинулась к брату — Но мы все тут понимаем, что Валиде этого не сделает. Поэтому, завтра, выходите ранним утром, сразу же после молитвы, в сад. Там вас проводят к нужному месту. Сонай, я понимаю, какой это для тебя праздник, но прошу, не одевайся слишком красиво. А то нас могут заподозрить. И да, Валиде ты будешь объяснять всё сама. — она прижалась к брату, радостно смотря на будущего супруга. — Ахмед, останься ещё ненадолго здесь. А ты, Сонай, можешь идти. Когда девушка покинула султанские покои, султан вздохнул. — Помни что я тебе сказал… — и махнул рукой, отпуская его. Новоявленный жених стоял у решетчатого окна, ожидая госпожу. Наконец, она появилась. — Госпожа, повелитель безуспешно искал, возможно ближайших родственников, или просто кого-то, кто может одобрить ваш брак со стороны жениха, поэтому, — слуга улыбнулся, — Представлять вас буду не я, а сам Повелитель. Ведь мне придётся одобрять за Ахмеда-агу. Это великая честь, госпожа. — Наконец, всё закончилось. Султан подошёл через несколько минут и сказал. — Я даю вам немного времени побыть вдвоём, потом, до того момента, пока мы не расскажем Валиде, вам лучше не встречаться. — Сулейман обнял сестру и поцеловал в лоб. Затем, отстранившись, он продолжил, — Ахмед, вчера я тебе всё сказал, постарайся не забыть этого. — Конечно, Повелитель. Пусть Аллах дарует вам долгой и счастливой жизни. — наконец произнёс Ахмед, улыбаясь. — Повелитель, — Султанша, не отрываясь от брата, сказала ему — Вы сделали меня самым счастливым человеком в этом мире. Я буду вам благодарна до самой смерти.***
Так прошёл их брак. Прошла их любовь… Ведь сейчас, он лежал на кровати, каждый раз кривясь в приступе кашля. Вспоминая дочь, будущего ребенка и супругу… Надежд у мужчины не было. Он знал, что не переживет ночи. Конюх на секунду закрыл глаза, вспомнив как девушка рассказала ему о беременности… Он тогда кружил ее по всем покоям. И о второй… Тогда она так радостно смеялась. Вспомнив, как посреди ночи заплакала Долунай. Сонай, изможденная заботой о дочери принялась вставать, а он… Он приподнялся, подошёл к дочери и принялся укачивать ее, зная, насколько устала супруга. Та через несколько секунд закрыла глаза, засыпая. Он снова открыл глаза. Кашель снова начал мучить его. Ахмед выдохнул, вспоминая их последний разговор. — Сонай! Что ты здесь делаешь? — тихо, но отчетливо сказал он. — Я пришла… — тут супруга закрыла глаза, и села на тахту рядом с кроватью — Прости. Мы уезжаем… Я и Долунай. — он поднял на нее взгляд. — Ну слава Аллаху… Боялся что ты останешься. — он вновь прошептал — Моя любовь… Не могу подвергать тебя опасности. Тебя и нашу малышку. Ты права, что уезжаешь. — девушка прикрыла глаза, а он наблюдал, как слезы катятся по ее щеке. — Ты выздоровеешь… У нас родится чудесный сын… А потом еще дочка… — глаза и нос османской принцессы краснели от новых ручейков — Мы будем жить еще долго… Очень долго… И умрем вместе в старости… — слезы совсем поглотили ее. Ахмед слабо улыбнулся и прошептал. — Ты сама то в это веришь? Веришь, в то что говоришь? — он снова улыбнулся — нет… Ты врешь, пытаясь убедить саму себя. — Да… Ты прав. — она вытерла слезы. — Сонай… Ты чудесная девушка… Пожалуйста. Оставайся такой как есть. И ты чудестно воспитаешь Долунай и этого ребенка… — девушка встала, все еще плача и подошла к выходу. — Пожалуйста… Выживи ради меня… — тихо прошептала она, глотая слезы. Ахмед закрыл глаза. Это глупость, что мужчины не плачут. По его щекам вновь покатились слёзы. Как же он надеялся, что она не будет скорбеть вечно. Да, конечно он ревновал, представляя ее с другим… Но она этого заслуживала. Заслуживала счастливо прожить счастливо свою жизнь. Он надеялся, что и Долунай и этот ребенок… Что они полюбят нового человека как родного. А он… Он закрывал глаза, видя перед собой солнечную улыбку жены. Ее карие глаза, меняющие цвет от разбавленного кофе, до совершенно чёрных угольков. Он умирал. Душа медленно уходила из тело. По щекам катились слёзы сожаления. Он бросает их. Бросает жену и дочь. Самых дорогих людей в своей жизни. Видимо он все же нарушил приказ султана. Своей смертью он не сможет её оберегать. Пальцы в последний раз задрожали. В глазах не осталось света. Утром следующего дня дверь распахнулась. На пороге стояла Селин-хатун, которая привела лекаря. Девушка испуганно закричала, увидев недвижимого мужа своей госпожи. Зашёл в покои лекарь. Он положил руку ему на запястье, проверяя пульс. — Мёртв. — проконстатировал он. Селин думала, как сообщать об этом Султанше. А Сонай пока спала. Не зная ни о чем…