***
Я сосредоточила взгляд на небольшом, немного нелепом детском рисунке — будущей задумке сына. Я помогла ему нарисовать мелкие детали, но в остальном, к удивлению, рука у него была поставлена очень четко. Передо мной на бумаге представал небольшой кулон, в середине которого был маленький рубин. Представлял собой этот кулон небольшой овал, по краям украшенный различными переплетенными между собой завитками. Это было одно из первых заданий, что предоставил учитель, которого специально я наняла для сына. И, так как вводные уроки: безопасность и материалы, Алемшах отслушал и после них с интересом пересказал мне все, то наконец он дошел до первого настоящего занятия, которого так ждал. Ну а я получила на руки растерянного сына, боящегося разочаровать учителя. — Ну, дорогой, приступаем? — негромко произнесла я. Конечно, делать за Алемшаха его работу я не собиралась, но подсказывать, или по крайней мере обеспечивать поддержку я могла совершенно спокойно. Долунай сидела рядом, держа в руках пяльца и под надзором Анны постигала искусство вышивки. Получив утвердительный кивок, я переняла из рук сына заранее заготовленное золото. Все же, по моему мнению, работа с огнем для сына была рановата. Расплавив золото, я посмотрела в глаза Алемшаху и, уже он сам перелил субстанцию в емкость, в коей она в итоге должна была застыть. Зная, что подобные действия он уже сможет сделать и без моей помощи, ведь подобное он уже делал на сегодняшнем уроке, я, привстав с дивана, поправила складки платья и села к дочери, которая все пыталась разобраться с ниткой, что так и пыталась выскочить из ушка иголки, лежащей в тонких пальчиках Долунай. Коснувшись ее плеча, я мягко прошептала. — дорогая, спокойнее. Ты не должна заставлять иголку тебя слушаться, она должна быть продолжением руки. Она должна повиноваться тебе, словно твоя кисть. Не задумываясь. — Улыбнувшись, я открыла сундук, доставая оттуда собственную работу. Маленькие стежки золотой нити ложились одна к другой, еле-еле касаясь друг друга и образуя собой нежные лепестки сирени. Лично для себя на черной ткани я наметила грифелем будущий рисунок. Наконец я заглянула в глаза Долунай, которая поджала губы, негромко произнося. — Я не понимаю, мама. Не понимаю, как она должна двигаться. — девочка резко выдохнула, заглядывая прямо мне в глаза со своего места. — Ты учила меня вязать, спицами и крючком! Со спицами все понятно, они подхватывают нитку и сплетают её со второй. Крючок тоже! Так образуется ткань, надо только за петлями следить. А иголка… Она ничего не сплетает. Как она должна зайти в ткань? Я не понимаю. Ты говорила, что её надо вести то вверх, то вниз. А она все путается. Выдохнув, я поднесла дочери пяльца поближе и сама взяла иголку в руку. Так как изначально она находилась уже выше пялец, я, медленно, под внимательный взгляд дочери, направила ее вниз, прямо по линии, указанной ранее. — Долунай, смотри. Ты же вяжешь, и уже довольно неплохо. Крючок и спицы продолжают твою руку. Поэтому ты должна почувствовать то же самое с иголкой. Лучше сначала изобразить картину, которую хочешь сделать. И после, если нитка у тебя сверху, то идешь вниз и наоборот. Когда ты станешь спокойно шить простые стежки, научу тебя крестику. Вышивание требует терпения. И ты его добьешься, милая. Просто смотри, нитка тут не сплетается, а ложится на тк… Алемшах, аккуратнее! — с этими словами я стрельнула глазами в сторону сына, который чуть не взялся за острый конец одного из многочисленных инструментов, названия которых я так и не смогла запомнить. Отойдя от Алемшаха, я, одновременно и с удивлением и с гордостью посмотрела на практически законченное основание броши. Наверное, мне хотелось, чтобы этот момент и остался таким — на всю оставшуюся жизнь.***
Яркие лучи солнца поднимались над городом. Сегодня я проснулась куда раньше, чем обычно. Собравшись всего за пару минут, я вместе с Анной вышла на балкон, присаживаясь на диван. В руках у меня поблескивала чашка чая, такая же стояла на столе напротив Анны. Та, к моей величайшей радости смогла оценить вкус и свойства этого напитка, и, пока в Османскую империю не был завезен кофе, я довольствовалась именно чаем. — Облака не плотные, — наконец произнесла подруга. — Наконец пришло лето. Все же весна выдалась довольно холодной. Я немного замедленно кивнула. Казалось только недавно — в апреле брат выступил в поход на Венгрию, я ездила к Шах, и вот уже наступили первые дни лета. До августовской битвы при Мохаче осталось пара месяцев. Я поправила волосы, спускавшиеся по плечам. В сериале могло показаться, что прошло даже несколько лет, но это была неправда. Поход этот должен был продиться всего-навсего 5,5 месяцев. Но все же все познается в сравнении, поэтому это время тянулось сравнительно медленно. Отпив немного чая, я прикрыла глаза. В мыслях вдруг промелькнули воспоминания далекого прошлого или будущего, если это можно так назвать. Я была в Турции и все пять раз на море. А здесь я уже живу около пятнадцати лет в Османской империи и ни разу не попробовала поехать? К тому же, наступили летние месяцы, должно было быть тепло. Хотя, если Валиде прознает о моем очередном отъезде. Хотя, ну правда, чего в этом плохого? Дорога до Текке вполне безопасна, случится может мало чего. А добраться — сил немного, просто доехать до средиземного моря. Расстояние было, конечно, куда больше, чем до Коньи, но и само по себе достичь его можно было довольно легко. Наконец, улыбнувшись Анне, я посмотрела на нее. — И правда, тепло уже… — Я вновь опустила голову, окидывая взглядом гребни волн, плещущихся в Босфоре. Эти покои, а особенно их балкон, мне нравился одной вещью. Он был угловым. С его края можно было увидеть как воды пролива, так и улочки стамбула со всем своим великолепием. Ситуация была смешна — когда я только приехала во дворец впервые, покои, которые должны были предоставить мне в гареме, готовы не были. Тогда уже лично отец принял решение дать мне временные покои, совсем недалеко от покоев Хатидже, но при этом, находившиеся чуть дальше и практически впивавшиеся в мраморные границы дворца. И селиться в таком месте никто не хотел, их использовали чаще как гостевые. Ведь из-за неудобного расположения в углу дворца, сами комнаты были очень маленькими. Но на удивление, такой минимализм меня устроил. Вещей у меня было немного, а сами покои пусть и были уже по сравнению с другими гораздо более узкими, в них, при этом было несколько помещений, что вполне годились для использования. Поняв все удобство таких комнат я заявила, что переезжать никуда не хочу и меня вполне устраивают эти покои. Где ранее предполагалась гардеробная, уже после рождения Долунай, вернувшись, я устроила детскую, а вторая комната как раз подошла, чтобы там устроилась Анна и еще пара служанок. Но все преимущество комнат меркло перед балконом. Большой, буквально обхватывающий все помещения внутри покоев, да и к тому же, выходящий сразу и на город и на Босфор. Большего счастья для меня наверное не было… — Тепло и хорошо. Анна, а ты видела море? Близко? Отрицательно покачав головой, девушка взглянула прямо мне в глаза. — А почему ты спрашиваешь? — такой умиротворенной я ее не видела давно, подруга ровно так же как и я любовалась видом, открывающимся с терассы. — Да так, просто мне знаешь что захотелось… На море съездить. Ненадолго, всего на пару дней. Ты же знаешь, я, когда отец ещё был жив, получила от него дарственную бумагу на пару имений. Одно из них в Текке, а это ведь буквально морской берег средиземного моря. Может все же посетить? — я вновь сделала глоток, наслаждаясь прекрасно заваренным чаем. — А Валиде-султан против не будет? — на ее губах появилась едва заметная ухмылка. — Нет, я попрошу Дефне сообщить ей об этом сразу после нашего отъезда. К тому же, правда, не думаю, что её особо это разозлит. Наконец со звоном чашка опустилась на столик и, немного нервно, Анна оглянулась на двери и уже куда тише произнесла. — Сонай, ты просила меня узнать после посещения дворца Бейхан-султан, нет ли среди незначимых для тебя служанок та, которая могла бы быть лазутчицей. Ты мне тогда так и не объяснила этого приказа. Но я сделала все, как ты и сказала. Может ты объяснишь сейчас? — голос девушки был тих, словно она боялась, что нас кто-то услышит. — Объясню. — взявшись за изящную ручку чайника, я налила себе еще немного. — Когда я была у Бейхан я вдруг поняла, или подумала, что не может она быть так проста как кажется. — Я заметила легкий кивок от Анны, позволяющий понять, что она меня внимательно слушает. — Бейхан ведь очень умная девушка, к тому же, очень беспокоящаяся о нас всех. А если ей в голову когда-то пришла такая же идея, как и мне? Во взгляде подруги на секунду я увидела легкую тень осознания. — Теперь я поняла… Да, верно, госпожа ведь неглупа, совсем неглупа, но если это лишь образ, прямо как у… — её глаза в удивлении раскрылись. — Как у тебя… Кивнув, я взяла девушку за руку. — Поняла теперь? Это мучает меня с самого приезда. — отпустив ее, я прислонила руку к вискам. — Когда остаюсь одна, не могу думать ни о чем, кроме этого. Просто, словно впилось в голову. К тому же, я и не доверять родной сестре? Я ведь просто не имею права это делать, не с моими целями. Ты ведь понимаешь меня? — Понимаю, Сонай. Но я не хочу ещё больше тебя расстраивать. — на этих словах все тело напряглось, словно по нему полоснули ножом. — Понимаешь, когда ты сказала мне это, я конечно же начала поиски. Я застала одну из девушек за написанием письма. Я, вместе с Али-агой забрала его от чавуша и заплатила ему за то, чтобы он сказал, что письмо потерялось в дороге. Написанное меня удивило. Во-первых, у письма не было адресата, понимаешь? Значит человек намеренно его скрыл и отправил знающему человеку. Ну а во-вторых, там было рассказано о вашей ссоре с Валиде и все то, что происходило с вами за последние дни. Меня это насторожило больше всего, я приказала кинуть хатун в темницу и ни в коем случае не давать ей пера, чернил и бумаги. На моем лице отразилось сожаление и я впилась взглядом в ее лицо. — Надо было не так резко, Анна. Подождать немного. — Отпив еще немного чая, я вновь услышала её голос. — Сейчас я это понимаю. Но после нашего разговора я вспомнила ещё один инцидент. Помните, госпожа приезжала попросить помиловать её супруга. Так вот, вы тогда были с ней. А я была недалеко от ваших покоев. И та же самая девушка разговаривала со служанкой Бейхан-султан. Когда я их заметила, хатун перепугалась, а вторая сказала что-то про то, что хотела узнать как пройти на кухню, чтобы принести султанзаде и госпоже лукума. Прикажешь привести и допросить её? — Да, прикажу. — признаться, казалось я потеряла дар речи. Я даже не знала, чувствую ли я радость от того, что мои подозрения оправдались, или напротив — было очень больно ровно от того же. Анна привстала и на несколько минут пропала с моих глаз, оставляя меня в полном одиночестве наедине со своими мыслями. Опустив взгляд на собственные руки, я нервно усмехнулась. «А чего ты в общем-то и хотела? Думала, твои действия не обернутся против тебя бумерангом? Нет, нет и нет, Сонай. Ты сама поступила ровно так же, как и она, так что успокойся, твои нервы сейчас совершенно лишние», — ровно такие мысли скользили в моей голове, пока я наконец не услышала чьи-то нервные шаги и испуганный голос. Подняв голову, я внимательным взглядом оглядела хатун, стоявшую передо мной. Спутанные светлые волосы, карие глаза, ничем не примечательная внешность. Розовое платье немного помято. Приглядевшись к лицу той я вспомнила, что видела её пару раз. А в день ссоры с валиде она зашла в покои сразу после матери, спросив не нужно ли мне что-то. Выходит вот как. Ладно… Подняв голову, я взглянула ей в глаза и произнесла, медленно, с расстановкой. — Раз ты служила мне, ты наверняка должна знать кто я. Что же, мне интересно только одно, кто тебя послал? Вдруг девушка вырвалась из рук держащего её Али, что кстати, крайне удивило меня. Евнух был очень крепок в телосложении и чтобы справиться с ним, лично по моим предположениям нужно было как минимум два человека. А хрупкая, незнакомая мне хатун была определенно не так сильна, хотя, возможно, испуг делал свое дело. Она резко бросилась мне в ноги, заливаясь слезами. Практически сразу я почувствовала, как руки девушки коснулись подола платья. Сквозь плач я наконец смогла различить слова, и сделала рукой уже характерный для себя жест, приказывая Али и Анне остаться на месте. Судя по всему, девушка умоляла простить ее, не отправлять на казнь и клялась рассказать всю правду. Коснувшись рукой её подбородка, я приподняла голову хатун, заставляя её посмотреть себе в глаза. — Кто тебя послал, хатун? — та ещё сильнее заплакала и прошептала имя, которого, к сожалению, я уже ожидала. — Бейхан-султан… — я убрала руку с ее лица и подняла голову вверх. На глазах появилась пара слезинок, которые я с успехом сняла со своих щек. — Понятно. — Я кинула взгляд на Анну, как вдруг, голос хатун вновь вырвал меня из мыслей. — Госпожа, простите, пожалуйста, простите меня. Я же не делала ничего дурного, умоляю. Я буду вам верно служить, пожалуйста, только не убивайте меня и не возвращайте вновь в темницу. Прошу, я ведь просто выполняла приказ вашей сестры. Я взмахнула рукой и холодным голосом произнесла. — Хатун заприте в покоях, Анна, прикажи собрать мои вещи и вещи детей. Али, передай Мелексиме, чтобы та сообщила Валиде о нашем отъезде в Текке на неделю. По пути туда заедем к Бейхан. Хотя, стой… Её заприте в покоях до нашего отъезда. Девушка поедет со мной…***
Дети уже давно спали, что вновь погрузило меня в собственные запутанные мысли. До приезда к Бейхан осталось всего пару часов. Я мысленно уже готовилась к будущей ситуации, уже знакомая хатун сидела ровно напротив меня, опустив голову и нервно смотря на свои руки, рядом с ней сидела Мелек, которую я захотела тоже порадовать этой поездкой, а Долунай и Алемшах лежали на коленях у меня и Анны. Наконец я негромко произнесла. — Как тебя зовут? — данное обращение, понятно, было к девушке. Та подняла голову и заплаканными глазами посмотрела прямо на меня. — Эмилия, госпожа. — Я кивнула, окинув взглядом её лицо. Довольно миловидная девушка, в особенности после того как получила возможность привести себя в порядок. — Эмилия, значит… Красивое имя. Сколько тебе лет и со скольки лет служишь Бейхан? — мой голос был тих, в особенности мне не хотелось разбудить детей. — Мне восемнадцать, госпожа. А Бейхан-султан служила с шестнадцати. До этого по словам госпожи была другая хатун, но произошел несчастный случай и та упала с лестницы. Пришлось искать новую девушку. И так её выбор пал на меня. — мои глаза широко раскрылись. Я вспомнила случай два года назад. Кара-хатун, выбранная как вторая воспитательница для Долунай и Алемшаха. Амаль все ещё служила у меня, заботясь о детях, а вот Кара. Два года назад ночью я нашла её на лестнице и пусть этот момент совсем выбился из памяти, сейчас все начало складываться в единую картинку. Единственное, что было непонятно, непохоже, чтобы Кара была первой. Хотя, с этим всем можно будет разобраться после разговора с сестрой. А это должно было произойти совсем скоро, ведь карета с тихим скрипом и покачиванием остановилась, пробуждая ото сна Мелек, Долунай и Алемшаха. Дети, сначала с испугом, а потом успокаиваясь, посмотрели все на меня. — Анна, пусть детей всех уведут к Гевхерхан и Орхану, а также сообщат Бейхан о моем приезде. — посмотрев на уже знакомый дворец, я качнула головой, прогоняя мрачные мысли. Анна, уже вышедшая из кареты, негромко произнесла. — Сонай, насчет детей хорошо, но давай их отведет Мелек? Она постарше их и дорогу найдет, а я пойду с тобой. В любом случае нужно, чтобы кто-то проследил за ней. — взмахом руки, подруга указала на все ещё сидящую в карете Эмилию. — А потом уже… Немного подняв взгляд на переплеты неба, я, стряхивая дорожную пыль с длинных юбок и протирая лицо шелковым платком, окинула девушку взглядом. Та, казалось, приняла свою судьбу, обреченно смотря перед собой. Вздох вырвался из горла, так быстро, так ощутимо. Понимая, что иначе я могу просто не удержаться на ногах от нахлынувших чувств, я докоснулась до стенки кареты и опустила голову вниз. Рядом послышались быстрые шаги по гравию — это Анна взяла меня за руку, позволяя все же принять вертикальное положение и произнести заветные слова. — Никогда не думала, что дойду до такого, Анна. Никогда… — та понимающе кивнула и я, наконец расправив плечи сказала. — Когда придет время, ты введешь эту хатун в комнату. До этого момента стойте за дверью. И…доложите уже обо мне Бейхан.***
— Не ожидала тебя увидеть, сестра. — голос Бейхан был обычным, казалось, ничем не примечательным, в нем не было ни намека на удивление, ни намека на беспокойство, но вот в ее глазах я уловила маленькую толику того, что так искала. — Почему ты приехала, что-то случилось? Присев за столик и тем самым принимая предложение сестры присоединиться к утренней трапезе, я тяжело улыбнулась. — Бейхан, нам нужно поговорить. Со мной была привезена одна женщина. Которая имеет непосредственное отношение к тебе. Я не желаю ссор, я просто хочу узнать правду именно от тебя. Анна! Пусть приведут нашу гостью! Двери открылись и по изменившемуся лицу Бейхан я поняла, что все же впечатление мой «сюрприз» произвел. Коснувшись руками висков, чтобы согнать накатившую головную боль, я услышала голос Бейхан, что негромко произнес. — Что ты планируешь сделать с ней? — голос сестры ослабел, ложка опустилась на стол вместе с её рукой. — Неужели отдашь приказ о казни? Или кинешь в темницу до конца жизни? Ты же не такая, Сонай. Я тяжело вздохнула, посмотрев ей в глаза. — Оставьте нас с сестрой наедине. Бейхан, я хочу услышать все от тебя и не мучить себя более. Ты мне расскажешь все, потом я расскажу все тебе. Вот и все. Я не хочу, чтобы между нами что-то стояло. Ты ведь… Ты ведь моя сестра. Бейхан будто перевоплотилась на лицо. Оно немного окостенело, словно сама девушка обдумывала, нужно ли ей раскрывать себя мне. Наконец она сделала глоток воды и негромко сказала, впиваясь взглядом мне в глаза. Мы были в покоях совершенно одни. — Что же. Я понимаю твои чувства, Сонай, я сама была на твоем месте. И оно далеко не из приятных. Чувствовать, что тебя предала родная сестра. — казалось, даже внешне она изменилась. И мое предположение, что сестра и правда совсем непроста, подтвердилось сейчас. Она просто хранила все в глубине себя. — Что же, ты хочешь всю правду? Я узнала… Довольно давно, через пять лет после своей свадьбы. Твоя служанка, видно была куда осторожнее нее. Ты на тот момент была сначала в Бурсе, а потом в Стамбуле. Что же, благодаря тебе у меня есть такая верная служанка. Прекрасная девушка, меня всегда поражало твое свойство находить таких людей в своем окружении. Ну что же, эта новость меня расстроила. Я не верила, что ты — Сонай, наша «правильная» с детства сестра, которую семья начала заботить только в пятнадцать лет, могла послать шпионку к собственной родне. Хотя, через пару месяцев, когда замуж была выдана Фатьма, я отстранила обиду и подумала о причине, почему ты это делаешь. Скорее всего догадавшись о ней, я поняла, что вариант этот не самый плохой. Тогда я нашла девушек. Поскольку Шах тогда была с тобой, их было три, одна была из гарема отца и завербована мной. Именно она и приглядывала за тобой и нашей младшей сестрой. Для Хатидже и Фатьмы были другие. А потом, когда та хатун прослужила мне пару лет, отец умер и девушку сослали в старый дворец. Понятно, мне пришлось искать новый вариант и им стала наложница, которую я отправила во дворец, в который ты уехала после свадьбы. Но и эта хатун долго не продержалась, ты уехала из своего дворца, забрав с собой только двух служанок, в число которых не входила верная мне девушка. Когда ты родила, я поняла, что это мой шанс и по моему счастью, как вторую воспитательницу для детей ты выбрала Кару. Я не сомневалась, что это будет так, ведь ты искала вполне определенного человека. Но… именно с тобой почему-то мне не везло, и Кара упала с лестницы. Эмилию я готовила для Шах, изначально. Я догадывалась, что её выдадут замуж как только представится шанс. Ну а случай с Карой все изменил и мне пришлось перенаправить её тебе. Где ты уже соответственно нашла ее. Рассказ словно впился в голову, из-за чего она довольно сильно разболелась, заставляя смотреть на сестру уже уставшим, обреченным взглядом. Рукой поправив волосы, я посмотрела ей в глаза и негромко произнесла. — Ты права, все началось ещё давно. Около пятнадцати лет назад, когда Хатидже была выдана замуж в первый раз. Ты права, я изменилась в пятнадцать лет. Может, выросла, может что, но мне на самом деле стала важна семья. Я сама знала, что значит выходить замуж в четырнадцать лет. И как ты понимаешь, я волновалась за Хатидже, очень волновалась. Как раз в тот момент мой первый покойный супруг, да убережет Всевышний его душу, подарил мне девушку. Не буду сейчас упоминать её имя, это ни к чему. Именно её я отправила к сестре просто, чтобы знать, что та в порядке. Бейхан устало вздохнула, отпивая немного воды из своего стакана и тихо произнесла. — Она очень страдала тогда. И никто не мог ей тогда помочь. Слава Аллаху, её супруг упокоился с миром. — я немного хмыкнула, посмотрев той в глаза. — Вы не могли, Валиде не хотела. А вот я могла. — я мягко усмехнулась, придавая серьезности фразе и отпивая воды из стакана. — И сделала. Все же, согласись, странно, что Паша умер через пару месяцев после свадьбы и именно в тот день, когда я пригласила Хатидже в Манису? Глаза девушки округлились и она резко сделала еще один глоток. Определенно мой намек был понят. — Сонай… неужели? — голос потерял ещё больше опоры, и сестра сложила руки на столе. — Что «неужели»? Разве я что-то сказала? — это был второй намёк. Намёк Бейхан, чтобы она молчала, что узнала. — Но вернемся к рассказу. После смерти супруга Хатидже, надобность в той хатун отпала, но замуж была выдана ты. Тогда я решила повторить то же, к тому же, меня должны были отправить в Бурсу. А это мне не нравилось совершенно. Я беспокоилась о вас, вашей безопасности, поэтому и делала все это. Потом… Потом была выдана замуж Фатьма, да ещё и отправлена так далеко, ты сама должна меня понять. Та девушка стала мне незаменима, при том, что Фатьма не писала ни слова. Ну а потом Шах. К ней я отправила самую верную свою служанку. Я не желала никак вам навредить, напротив, я хочу вам помочь. В целом… Я не знаю. Я понимаю, что наши поступки идентичны. — Идентичны и имеют одну цель, сестра. Знаешь, у меня есть предложение. Твоя служанка больше не будет писать тебе обо мне, с моей можешь делать что хочешь. Остальные пусть продолжают делать то, что делают. Они друг другу не мешают, если вдруг моя служанка заметит что-то серьезное, я сразу напишу тебе, то же сделаешь и ты. Уговор? — она протянула мне руку, за которую я быстро взялась, пожимая её и выдавливая из себя улыбку. — Ладно, оставим. Ты как, только ко мне, или проездом? — Проездом, Бейхан. Я направлялась в Текке. Решила наконец отдохнуть у моря. — Валиде хоть сообщила? — я рассмеялась, посмотрев ей в глаза. — Нет, точнее сообщила, когда уже уехала. — девушка прижала руку ко рту, точно так же смеясь и посмотрела на меня. — Ну удачи тебе, дорогая. Отдохни, нам всем нужны будут силы. Во время походов всегда что-нибудь происходит. Так что… Я лишь кивнула ей в ответ, подавая знак, чтобы привели детей. Душу словно отпустило то, что тянуло её в глубины преисподней на протяжении нескольких недель…