Оборотень

Чонгук выдохнул, когда с его груди сняли последнюю присоску. Он протёр кожу рядом лежащим полотенцем и сел на кушетку, ожидая, что скажет Ян Хёнсоку пожилой доктор, однако при нём разговаривать не стали. Мужчины вышли в коридор. — Не уверен, что стало всплеском такой боли, пока его сердце выглядит довольно крепким, однако при таких стрессах оно может быстро износиться. Я бы посоветовал ему поберечься. Никаких стрессов, минимум физической нагрузки. А лучше вообще её отсутствие. — Реабилитационный период завершён, мальчик уже должен проходить физическую подготовку, — настаивал Хёнсок. — Разве проблемы с сердцем не вызваны нежелательными воспоминаниями? Возможно, будет достаточно ограничить круг его общения? — Не думаю, что дело только в нежелательных воспоминаниях. Вам стоит признать, что эксперимент вышел из-под контроля и скорее разрабатывать для парня антидот. Также я вынужден довести до комиссии информацию о закрытии эксперимента. Во благо ребёнка. — Нет, постойте, — нервно усмехнулся мужчина, схватив намеревающегося уйти доктора за локоть. — Это помутнение, временный эффект… Это пройдёт… Эксперимент не может быть завершён из-за подобной ерунды, комиссия ещё не видела всех способностей Чонгука… — Как Вы и сказали, реабилитационный период завершён, а его организм так и не справился с оказанным стрессом. Дальше будет хуже. Да, он достаточно легко перенёс усвоение препарата, благодарите за это свою команду. Они поступили мудро, позволив парню чувствовать. Но, боюсь, этого не достаточно. Формула всё ещё сырая. Чонгука сейчас захлёстывают эмоции, они идут вразрез с навязанной формой обращения. Ему тяжело. Я предвижу два итога: либо мальчик победит, и вы получите необычное сочетание силы и человечности, либо организм сдастся, тогда исход будет плачевным. Готовы ли Вы рискнуть человеческой жизнью? — Мне лишь нужно убедить комиссию поставить препарат на поток, я не могу рискнуть столькими годами работы только из-за того, что выбрал не того испытуемого. Вы же понимаете, что невероятное количество оборотней из-за слабой формы обращения уязвимы, ущемлены, для некоторых из них жизнь подобна аду. Модификация — это выход. — Поверьте, я лично знал семью Чон, я был знаком с их проектом по модификации и прекрасно понимаю, что мотивы благородны. Но эти двое никогда бы не поставили жизни сотни слабых и ущемлённых на один уровень с жизнью несчастного ребёнка. Особенно своего сына… — Хёнсок нервно сглотнул, но выражение его лица так и осталось каменным. В этом и была основная проблема, ведь доверять такой важный эксперимент бесчеловечному оборотню ни в коем случае не стоило. — Я всё думал… Почему бы не проводить модификации в малых дозах? Столь серьёзно менять форму обращения попросту опасно. Вы словно пытаетесь сделать из и без того сильного ребёнка настоящую машину для убийств… — Да бросьте, вздор, — растянул Хёнсок губы в фальшивой улыбке. Доктор моментально помрачнел. Это было так очевидно, как он раньше об этом не подумал? — Вы с ума сошли, — дрогнул голос доктора. Мужчина развернулся и спешно зашагал прочь. Однако за ним не отставали. — Комиссия знает о ваших планах? — Поверьте, я сделаю так, что они не узнают, — усмехнулся Ян Хёнсок. В следующую секунду доктор ощутил тяжёлый удар по голове. В глазах потемнело, а тело рухнуло на пол.

***

— Тебе страшно? — тихо спросил Чонгук. — Завтрашний поединок? — уточнил Чимин. — Да, немного. Парни сидели на больничной койке, накрывшись одеялом и вооружившись фонариком. Теперь им нельзя появляться рядом, даже ночью всё должно проходить скрытно. — Мне снился сон, — шепнул Чонгук. — Снова обо мне? — Я видел, как маленький падаю из окна, а ты крепко держишь меня за руку, чтоб я не рухнул. Не знаю, привиделось мне или нет, но в этом сне ты был сильным. Думаю, всё получится завтра… — Тебе не привиделось, я помню день, когда ты чуть не свалился с нашего второго этажа… Все воспоминания о тебе, такие яркие… — и снова эта ясная улыбка на лице Пак Чимина… Чонгук ощутил, словно его тонкой иголкой укололи в сердце, и резко опустил взгляд в учебник, лишь еле заметно поморщив нос. — Мне тоже снился сон, — соврал Чимин. У него со всеми этими стрессами со снами проблемы, а если он и спит, то не снится ему ничего… — В этом сне ты сдал промежуточные. Все до единого. — Правда? — глаза Чонгука засияли. — Абсолютная правда. А ведь с четверга на пятницу снятся вещие сны. — Глупости, — фыркнул Чонгук. Но какие же приятные глупости… — Тебе разрешат завтра поболеть за меня? — шепнул Чимин. — Ты хочешь, чтобы я пришёл? — Да, очень хочу. — Ладно…

***

Трибуны арены были переполнены, места были заняты даже в проходах, много людей стояло, ажиотаж был невиданный. Вряд ли такое количество людей когда-либо интересовалось боями, но сегодня день был необычный, ведь желающих посмотреть на способности Пак Чимина (а точнее, на его позор) было немерено. По списку они с Уёном дрались примерно в середине, а до середины было ещё много участников, и большая их половина уже ждала своей очереди в зале ожидания. — Уён, ты победишь, без вопросов, тебе даже тренироваться для этого не стоило, — смеялись за спиной. Уён неосознанно скрипнул зубами и плюхнулся на ближайший стул, не обратив внимание на выделяющиеся резные ножки и вычурную бархатную обшивку. Тэхён моментально проснулся и обратился человеком, уронив севшего на него. Парни испуганно уставились друг на друга, для обоих это было внезапно. — Прости, я не знал, что ты тут отдыхаешь, — склонил голову в извинении Уён, примостившись спиной к стенке. Встать не было сил, после такого коленки тряслись. — Ничего, — зевнул Тэ, — я уснул. Долго жду своей очереди. — Так ты… Вы почти в самом конце дерётесь… — Я волнуюсь, боюсь пропустить свою очередь, лучше подожду тут, — усмехнулся Тэхён. — Первый раз? — Ага… — Не переживайте. Тут главное не волноваться и действовать, как на тренировках. С кем Вы дерётесь? Тэхён медленно поднял руку и указал пальцем на парня на другом конце комнаты. Тот сидел в окружении своих друзей, таких же крупных, как он сам. Этот соперник выглядел очень угрожающе, уж для Тэхёна точно. — Это же Минки. Не бойтесь его, я с ним дрался, — улыбнулся Уён, — он тогда мне правда плечо выбил… Зато я в ответ выбил ему зуб. Было весело. Тэ заметно побледнел и будто бы раза в два уменьшился в размерах. Ещё не поздно отказаться от поединка? Нет, тогда какой он будет друг Чимину, если оставит его на этом ринге одного? — Выглядишь уверенно. Настроен на победу? — настороженно покосился на парня Тэхён. — Конечно, — кивнул Уён, — я никогда не проигрываю. Драться с Чон Уёном — безумие, это понимали буквально все, кто сидел на трибунах. Больше всего плакатов мелькало в толпе в поддержку Чон Уёна, но была среди них и парочка небольших, но очень важных, что были за Пак Чимина. Первый держал Мин Юнги, он расписывал его на пару с Тэхёном всё утро. А вторым махала еле заметная кучка синеволосых ребят. Этот плакат рисовал лично Чон Уён.

«Пак Чимин, ты сможешь!»

У Уёна потели ладони и еле заметно дрожали пальцы. Парень глянул на настенные часы… Бой скоро начнётся. Едва ли он к нему готов.