Прошёл один год…
— Доброе утро, граждане. В эфире новости. Все в ожидании. И люди, и оборотни буквально замерли, они ждут решения суда по апелляции находящихся сейчас в тюрьме причастных к довольно пугающему эксперименту, известному в народе как «стальная лихорадка». Напомню, что биологический эксперимент был нацелен на искусственное улучшение физических качеств оборотня, именно с помощью него люди, находящиеся у власти, планировали устроить геноцид, направленный на представителей вида «человек». — Как «бесчеловечно», коллега. Кто бы мог подумать что союз наших видов был поставлен под угрозу. Неужели никогда не наступит тот день, когда оборотень и человек смогут беззаботно сидеть за одним столом? — Как мы с Вами сейчас, коллега? — Именно! Кто бы мог подумать, у нас на студии работают не только оборотни, но и большое количество людей. — А это значит, что для мира ещё не всё потеряно. — Зато, кажется, потеряно для обвиняемых самого громкого за этот год дела, ведь, как сообщают наши источники, чудом выживший, объявившийся спустя год Чон Чонгук, не станет весомой причиной для смягчения условий по приговору. За свои поступки надо отвечать, а показания мальчика в суде только усугубили положение преступников. Бедный, сколько же ему пришлось вынести… — Не пропустите эксклюзивное интервью по этому делу с пострадавшими. Только на нашем канале, в 12:00. — Далее в новостях… На государственном уровне был принят законопроект о выборе представителей власти как подвида «оборотень», так и «человек». Чимин нажал кнопку на пульте, выключив телевизор, и понёс тарелку с тостами в сторону комнаты. Парень открыл дверь, окинув взглядом мучившего галстук у зеркала Чонгука. Синеволосый поставил завтрак на маленький журнальный столик и поспешил парню помочь. — Волнуешься? — улыбнулся Чимин, не сильно затянув узел галстука под горлом. — Немного… — Чонгук скользнул рукой по талии Чимина и смял под пальцами футболку парня, притянув того ближе. — Сынок, возьми с собой кексов! — объявился в коридоре голос отца. Парни отпрыгнули друг от друга как ошпаренные. Мужчина влетел в комнату, поставив поднос с выпечкой на комод. Папа поспешил обратно на кухню, судя по запаху, у него там кипела работа. — Однажды мы накопим денег и сможем позволить себе снять жилье, — усмехнулся Чонгук, спрятав покрасневшее лицо ладонью. — А где Юнги? — как ни в чём не бывало начал осматривать потолок Чимин, пытаясь скрыть неловкость. — Он уже должен был заехать за тобой… Он так долго… — Оу, ничего, время ещё есть… — Чонгук надкусил край одного из кексиков и довольно причмокнул. — Мне спокойнее есть кексы, когда ты находишься в комнате… Иногда у меня паранойя, что я случайно могу съесть тебя… Мне тут даже снилось на днях, что я гуль и пытаюсь тебя сожрать. Как знать, возможно в одной из прошлых жизней я… — Да брось, разве я не отличаюсь от других кексов? — рассмеялся Чимин. За окном вдруг послышался гудок машины. То был сигнал от Юнги. Чонгук судорожно схватил с тарелки свой тост и поспешил на выход. Чимин в попыхах вынул из комода пакетик и принялся складывать в тот кексы.***
— Я поселился по соседству с Юнги, — признался Чимину Тэхён, отпив из чашки немного чая, — теперь я плачу аренду за дом равную почти всей моей зарплате. А ещё у меня отключили свет за неуплату и я хожу смотреть телек к нему домой. — А на что ты питаешься? — в ужасе уточнил Чимин. — А я хожу есть к Юнги. Скоро, кстати, воду должны отключить, — улыбнулся Тэ. — И ты так радостно это воспринимаешь? — Буду ходить в туалет к соседу. Синеволосый понимающе кивнул. Проще было сразу съехаться, но Тэхён не ищет лёгких путей и не умеет делать понятные Юнги намёки. Либо же Юн давно понял, что ему медленно, но верно, садятся на шею, но решил понаблюдать, как далеко готов зайти Тэ. Точно, Юнги не глупый, давно всё понял, ему просто нравится мучить парня и из раза в раз делать глупое лицо. — А! Время! Мы прозевали начало эфира! — в панике вскрикнул Тэхён, схватив пульт. Телевизор включился, на экране появился ведущий и Чонгук с Юнги, такие симпатичные, причёсанные, им даже грим наложили. — Наверное, стоило больших усилий, чтобы вернуть всё на свои места. Антидот был произведён так быстро, удивительно даже, что Чон Чонгук остался жив, — мужчина засмеялся, он видно решил, что сказал шутку. — Я тоже удивлён, что он выжил, — усмехнулся Юнги, — у меня не было времени, чтобы как следует испытать антидот, поэтому мы действовали на свой страх и риск. — Надо же… И сколько раз вы испытывали препарат, прежде чем опробовать его на…? — Два раза, — кивнул Юнги. — Я просто подумал, что в принципе у меня есть ещё двое друзей… Одним больше, одним меньше, ну вы знаете… В студии повисла пугающая тишина. Они наверняка про себя уже планировали больше не звать этого парня на эфиры. Чонгук, который был давно знаком с юмором друга, поспешил разрядить обстановку. — Юнги конечно не профессионал, но у него точно талант, — улыбнулся Гук, — не знаю, что бы я делал, если бы не он. — Вам очень повезло, что рядом с Вами были друзья, Чон Чонгук… Знаете, наши зрители разделились на два лагеря: тех, кто искренне радуется Вашему возвращению в прежнюю форму и тех, кто с радостью оставил бы супер силу себе. Разве не круто было быть самым сильным оборотнем? — Быть самым сильным это очень круто, но использовать эти силы мне негде, — Чонгук неловко растянул губы в улыбке, его щёки чуть порозовели. — Знаете, что? Один очень дорогой мне человек имеет одну из самых слабых форм обращения. Он обращается в еду. Но недавно он устроился инструктором по самообороне в школе. Это пока всего лишь подработка, но… Дети, которых он тренирует, совсем не считают его слабым. Дело совсем не в форме обращения. Просто он невероятный. Чонгук пристально уставился в камеру, а по ту сторону взвизгнул Ким Тэхён, заколотив ладошкой по плечу почти светящегося от радости Чимина. — Это он о тебе! О тебе! — Я слышал, сегодня Вам, Чон Чонгук, даже предстоит фотосессия для журнала, который сотрудничает с нашим телеканалом? — продолжил ведущий. — СМИ пророчат Вам великое будущее. Какие у Вас планы на жизнь? Юнги незаметно проконтролировал время на телефоне. Через час Чонгука заберут, освободится он не скоро и домой, кажется, поедет на общественном транспорте. А вот у Мина свои планы на этот день.***
— Посетитель к заключённому номер 1327! Юнги долго сидел за столом в полном одиночестве. Отец может не выйти к нему. Эти мысли терзали парня долгих пять минут, после чего, наконец, металлическая дверь скрипнула, на стул напротив неспеша сели. Юнги поднял голову. Отец выглядел иначе, щёки чуть впали, да и тюремная форма меняла его вечно деловой образ кардинально. — Я видел интервью с тобой, — начал Хёнсок, опередив нерешительного отпрыска. — Я собираюсь использовать облегчённый БК12 в медицине. Думаю, у меня получится переделать формулу, — Юнги смотрел в глаза отцу, ожидая реакции, но тот молчал. Интересно, ему всё равно или он настолько внимательно слушает, что просто не желает перебивать? Очевидно же, этот человек не способен радоваться успехам сына. — Чтобы не томить тебя в этот раз неприятными разговорами со мной, сразу перейду к делу… Я кое о чём договорился… — Мин поднял небольших размеров чемоданчик, выложив тот на стол. Замок щёлкнул, крышка открылась, а Хёнсок моментально изменился в лице. — Я предлагаю тебе вернуть всё. — Нет! — шикнул мужчина, машинально прикрыв область шеи рукой. Он сверлил пугающим взглядом маленький шприц в контейнере и прекрасно осознавал, что внутри. — Я очень люблю тебя и хочу, чтобы ты стал обычным… Чтобы ты вернулся и… — Мне сидеть ещё лет 5. Ты хоть представляешь, что они сделают со слабаком вроде меня? Я не хочу возвращаться к старому телу! — Я эгоист, — Юнги растянул губы в натянутой улыбке и опустил взгляд. — В моих мечтах ты конечно же принимаешь антидот, вспоминаешь, каким был раньше, говоришь, что очень скучал по мне… Я заберу это… К глазам подкатывала влага, этого не должен был увидеть никто, особенно отец. Парень прикрыл кейс, резко поднялся со стула, случайно сбив рукой чемоданчик со стола, тот отлетел в сторону стены. Отвратительно, как же нелепо он выглядел. На что он надеялся? Хёнсок встал со стула, подняв кейс у стены, защёлкнул на треснувшем пластмассовом корпусе замок, но тот не закрылся… Больше неисправен. Мужчина тихо вздохнул и передал чемодан в руки недвижимого сына. — Я, как этот чемодан, — усмехнулся мужчина, — я уже давно позабыл, какого быть пластмассовым, того Хёнсока больше нет, он треснул. Никому не нужен сломанный и хлипкий чемодан. — Мне нужен, — Юнги грубо выхватил поломанный кейс из рук и сжал тот в пальцах. — Я его склею и сменю замок. Пока он не развалится полностью, буду делать это. Парень медленно развернулся и побрёл в сторону выхода. Ян Хёнсок вздохнул и сел обратно на стул. Ему правда жаль. Что-то внутри него до сих пор борется, и будь у него сердце, он точно сделал бы выбор в пользу сына, однако рассудок он ещё не потерял. От мыслей отвлёк лежащий под стенкой шприц, который мужчина поймал краем взгляда. Ну конечно же треснувший чемодан сыграл злую шутку. Мужчина не стал вставать, а просто дотянулся до потери рукой. Юнги ведь вернётся за ним, когда обнаружит, что кейс пустой? Или парень настолько разбит, что просто оставит это здесь? — Сколько у меня минут? — тихо спросил Хёнсок у стоящего за дверью охранника. Молодой парень поднял взгляд на заключённого. — Ваш сын просил 15 минут. Осталось 9. У Вас есть время вколоть это. Не обесценивайте его старания, он два месяца умолял начальство позволить ему сделать это. Хёнсок лишь улыбнулся на эти слова, однако в груди вдруг что-то нестерпимо защемило. Боль была настолько адской, что его лицо перекосило. «Карма» — подумал он. Будто бы кто-то внутри рвался наружу, разрывал его на части, сжимал за него шприц и нёс прямо к шее. — Посмотрите на него, — усмехнулся мужчина, — как он борется… Юнги спешно шёл к камере, чтобы забрать пропажу, уже предвкушал, как снова придётся унижаться в глазах Ян Хёнсока, позориться перед охраной… однако замер перед входом. Взгляд застыл на держащем у шеи иглу отце. Хёнсок сжимал металлический шприц крепко сжатыми дрожащими пальцами, словно сопротивлялся, хватался за него второй рукой. Боролся. Его лицо краснело, он обливался потом и удерживал острие в сантиметре. Юнги с ужасом смотрел ему в глаза, не зная, как реагировать, однако Хёнсок видел в этом взгляде насмешку, осуждение. Пока его сердце борется само с собой, чтобы не разорваться, сын наблюдает за бессилием отца, который лишился счастливой жизни, жены, друзей, даже сына, а теперь и большей части состояния, работы, свободы, уважения и будущего… Так к чему сопротивляться? У него и отбирать-то нечего. — Ты победил, — шепнул мужчина. Игла вошла в кожу, а палец надавил. Мужчина тяжело дышал, ожидая адскую боль, но той не было, лишь чувство постепенно наполняющей тело лёгкости. Конечности немели, голова кружилась, а боль в сердце отпускала. Перед Юнги открыли дверь, парень осторожно зашёл внутрь и медленно, будто боясь спугнуть, направился в сторону отца. Хёнсок поднял рассеянный взгляд на сына и вдруг, совершенно внезапно, заплакал. Он сжимал лицо рукавами тюремной робы, вытирал слёзы и истерично втягивал воздух. — Всё хорошо, я здесь…***
Чимин спешно перебирал ногами в сторону входной двери. Чонгук, наконец, вернулся, он как раз вовремя, ведь его поджидает огромный сюрприз: отметить фееричный успех интервью приехали Ким Намджун, Ким Сокджин, Чон Хосока даже позвали, и, конечно же, Юнги с Тэхёном уже давно помогают отцу Чимина опустошать коньячные запасы. Парень точно растрогается, когда узнает, что все в сборе, закатили в его честь пир… — Чонгук? — ахнул синеволосый, открыв дверь. На пороге стоял большой деревянный шкаф, он почти перекрывал собой прекрасный вид на закатное солнце. — Ты чего…? — Я люблю тебя, — подал голос Чонгук. — Да, я знаю, я тоже… — улыбнулся Чимин. — Но может ты вернёшься в человеческий вид? Дай хоть обнять тебя нормально… Ты ведь такой молодец сегодня… — Я не просто люблю тебя… Я бы хотел жить с тобой, просыпаться по утрам рядом и… Я получил гонорар за съёмки, они также подписали меня ещё на пару эфиров, поэтому… Этой суммы вполне хватит, чтобы снять отдельную квартиру. Маленькую. И жить вдвоём. Понимаешь, о чём я? Чимин на секунду поймал себя на мысли, что вот-вот его губа треснет, настолько сильно он улыбается. Чонгук не хотел оборачиваться по понятным причинам, сейчас он очень смущается и не хочет смотреть в глаза, но это настолько очаровательно, что сил его больше нет. Чимин сделал шаг вперёд, встав вплотную, и, обхватив обеими руками широкий предмет мебели и прикрыл глаза, прильнув губами к холодному дереву. Чонгук на секунду хихикнул. Его второе тело было примерно сантиметров на 30 выше обычного и, естественно, Чимин сейчас метил ему наверное где-то в ключицу. Парень обернулся человеком, удержав потерявшего опору синеволосого за плечи, и обхватил дорогую ему мордашку обеими ладонями, сжав щёки так, что пухлые губы Чимина сложились в уточку. Пак горящими глазами смотрел на парня: такой необычный, чуть более яркий макияж, чем в эфире, уложенная на одну сторону чёлка, причёсанные брови… Хотелось осыпать комплиментами, но времени не было, Чонгук наклонил голову и приоткрыл губы, максимально приблизившись, однако ничего сделать так и не успел. В прихожей об пол со звоном разбился чей-то бокал. Парни отлетели друг от друга как от огня. Взгляды сразу направились внутрь дома. Там, в полупьяную обнимку стояли два отца, пришедших встречать героя сегодняшнего дня. Теперь на их лицах читался шок. Они явно увидели то, что не должны были. — Я всё объясню, — еле слышно бормотал Чимин, уже предвкушая, какой тяжелый разговор им предстоит. — Чего объяснять-то? — выплыл из ниоткуда Ким Сокджин с оливкой на бутерброде. — Ой, как будто вы не знали… Это же так очевидно. — Ура!!! — из-за угла вдруг вылетели Юнги с Тэхёном, они взорвали хлопушку, радостно выпустив всё содержимое в воздух. Чимин с Чонгуком опустили взгляды и, под дождь из конфетти, друг за другом прошмыгнули в дом. Этот праздник будет тяжёлым. А ещё тяжелее потом будет разговор о переезде. Затем последуют беседы о внуках, будущем, о предстоящих Чонгуку экзаменах и прочих проблемах. Сейчас будет тяжело. Но однажды наступит та самая светлая полоса их жизни, когда проблемы отойдут на второй план и останется только повседневная жизнь. Счастливая жизнь, которую они готовы прожить так же, как и всегда, рука об руку. Жизнь оборотня длится довольно долго. И она ещё вся впереди.