Оборотень

Чимин бежал через пустой школьный коридор, он старался не оглядываться. За ним неслись обидчики, они догоняли. — Стой на месте, Пак Чимин! — кричали в спину. — Думаешь, не догоним? Чимин бегал быстро, его действительно было сложно поймать, однако парень понимал: когда догонят, он получит вдвойне. Рано или поздно это должно было случиться, и вот, его уже держат за ворот школьной рубашки. — Какой придурок, посмотрите на него, — фыркнул неприятный запыхавшийся парень, — решил, что ты крутой? Я буду бить тебя, пока не отключишься, а потом сожру, понял? И никакой Чонгук тебе не поможет! Такой слабак, как ты, заслуживает быть съеденным… Бедняжка… Мне тебя не жаль. Последовал удар в живот, затем ещё один, и Чимин скрутился вдвое, не в состоянии даже закричать. Не стоило ему убегать. Уж лучше, как всегда, просто молча стерпеть издевательства. Было бы не так больно… — Надеюсь, тебя есть кому оплакивать, кроме твоего дружка… Хотя о чём это я? Будь я твоей мамкой, отказался бы от такого ничтожества! Пак упал на пол и прикрыл лицо руками. Он чувствовал, как подошвы ботинок колотят его, и думал, что это последний раз, когда он вообще в состоянии что-то чувствовать. Сегодня его точно убьют. — Эй, уроды!!! — крикнул до боли знакомый голос. Чимин отодвинул руки от лица и увидел прелестную картину. Чонгук, словно ангел с неба, явился в самый необходимый момент, он, словно дикий зверь, раскидывал обидчиков, не жалея кулаков. Каждый, кто измывался над его другом, получал вдвойне. Ему не страшна была толпа, ведь он был сильнее и в разы агрессивней. Словно мать, защищающая дитя, он отстаивал Пак Чимина. — Они ушли, Чимин, вставай, — шептал на ухо Чонгук, приподнимая друга с пола. Пак с трудом поднялся, ему казалось, что бока сейчас отвалятся… К побоям он привык, и каждый последующий переносил уже легче предыдущего, но боль всегда была адской. Чимин осмотрелся по сторонам. Ушли, как же, вокруг места борьбы вразброс валялись разной величины и назначения предметы. Это были его обидчики. — Боже, — в ужасе приподнял брови Чимин, — ты ведь не убил их? Чонгук, скажи, что они живы, умоляю. — К сожалению, живы, — вздохнул парень, взяв друга под руку. Почему даже в такие моменты Чимину жалко этих уродов? Нет, Пак волнуется вовсе не за них, а за Чонгука. — Тебе нужно в медпункт, ты ужасно выглядишь… — с сожалением осмотрел лицо друга Чон.

***

Чонгук обрабатывал смоченной в растворе ваткой ссадину на щеке Чимина и нервно цокал языком. — Почему они не уймутся? Я каждый раз встаю на твою сторону, но они продолжают… — Потому что всякий раз, когда ты делаешь это, они жалуются родителям, и тебя отстраняют от учёбы… Чонгук нахмурился и прижал вату к щеке парня, обогнув ту тёплой ладонью. Его взгляд замер на глазах напротив. Чимин смотрел в ответ. — Как можно портить такую красоту? — шепнул Гук, приблизив лицо. Чимин вздрогнул и разомкнул губы в удивлении. Ещё никто не называл его красивым… Губы медленно соприкоснулись. Двое застыли в поцелуе. Слишком нежном и невесомом. Ватка упала на кушетку, а Чонгук сел ближе, уложив ладонь на бедро парня. Чимин в изумлении выдохнул и едва не оторвался от губ друга, но тот вдруг принялся целовать по-настоящему, по-взрослому. Ладонь скользнула с внешней стороны бедра на внутреннюю. — Чон… — сорвалось с губ Чимина. Друг не остановился, он повалил спиной на кушетку и надавил ладонью между бёдер парня. Чимин чувствовал, как руки нажимают между ног, и понимал, что никогда не ощущал этого ранее. Он не касался себя, даже не предполагал, что это может вызывать такие эмоции, такую приятную тяжесть в нижней части живота. Друга не хотелось останавливать, ведь он целовался нежно и так же нежно гладил через одежду. И пусть это должно было выглядеть неправильно, но в мире не было больше никого, кому бы Чимин смог доверить хотя бы кусочек своего тела. Пак вздыхал, скручивал в пальцах толстовку друга, его ноги дрожали от ощущения чужого присутствия. Первый в жизни оргазм ему подарит Чонгук? Гук надавливал ладонью интенсивнее, он переходил на мелкие быстрые толчки, а Чимин понимал, что если бы не их поцелуй, он бы обязательно подал голос и застонал на весь опустевший школьный корпус. Чимин готов был поклясться, что когда его язык прикусили и потянули на себя, ему снесло крышу. Ткань штанов вдруг стала намокать, липнуть, а рука Чонгука резко замерла, сжав орган. [Пак Чимин, 18 лет, ночь, родная комната] Всплеск собственного дыхания разбудил Чимина. В тот момент он осознал, что его рука слишком сильно сжимает собственный орган, ткань действительно мокрая, на дворе ночь, а он в комнате совершенно один. У него болит язык, во сне он, видимо, прикусил его… Так всё это было сном? Боже… Только сейчас в голову пришло осознание. Он видел мерзости с лучшим другом! И во сне ему это нравилось? Отвратительно! Захотелось поколотить себя. Это была первая в жизни оборотня банальная подростковая эрекция, но то, что творилось в это время в его голове… — Кошмар, какая жесть, — шикнул Чимин, в ужасе прикрыв рот чистой ладонью. Хотелось забыть увиденное, стянуть с себя грязные шорты, как следует те застирать и больше никогда не возвращаться к этой теме. Он. Дрочил. На Чонгука. Буэ…