***
В такую сырую погоду, все люди оставались дома, не желая выходить из своих тёплых убежищ в холодный, серый мир. И только одна Алёна, укутавшись в красный шарф, сидела под дождём у остановки «Лукоморье». Промокшие волосы прилипали к румяным щекам, белые клыки изредка кусали сухие губы, а тело дёргалось так неестественно. Жители города смотрели из окон на рыжую особу, как на нечто инородное, как на инопланетянина. «Она хочет заболеть?» — с полным непонимаем спрашивали одни — «Она уже больная!» — с грубой усмешкой отвечали другие. И в правду, что заставило девушку выйти из дому? А если что-то важное, то почему нельзя было сесть на остановке, под козырьком? Или хотя бы прихватить зонт? — на все эти вопросы ответ знала сама Рыжова. И ответ этот был прост: ей всё равно. С томным вздохом, танцовщица подняла глаза на небо, стараясь найти хотя бы один луч света. Её попытки оказались тщетны. Пёстрые веснушки скрылись за солёной водой, что вновь покатилась из потухшего янтаря. Из маршрутки, что только подъехала к остановке, вышла блондинка, раскрывая на ходу свой полупрозрачный зонт. Взгляд Белой упал на свою подругу, смотревшую на артхаусное небо. — Солнышко… — прошептала Снежана, боясь напугать рыжую. — Его нет… — так же тихо ответила Алёна — меня тоже не будет. — Рыжова упала на колени, надеясь на внезапную остановку сердца или на обморок, но надежды не были оправданны. Снежана быстро спохватилась. Бросив зонт, голубоглазая подбежала к Рыжовой, хватая её под подмышки. Алёна стала «висеть» в руках одноклассницы, понимая, как глупо поступила. — Извини меня. — кареглазая выбралась из хватки Белой, вставая на ноги. Снежана обняла Алёну, прижимая рыжую головку к своему плечу. — Хватит мёрзнуть. — подняв зонт, Снежка взяла подругу за руку, направляясь к временному дому бестии.***
Варвара шла в сторону библиотеки, дабы забрать свою подругу из Обителя старого пергамента. Стуча каблучками, девушка проходила между изредка появляющимися ученикам из начальных классов. Это было большим облегчением. Видеть кого-то из тех, кто знал недавнее происшествие — стало бы огромной пыткой. Новость о убийстве Дианы разлетелась быстро, а информация о всевозможной преступнице ещё быстрее. Шатенка фыркнула. — Вырвать бы язык этому анонимному доносчику. — прикрыв глаза на долю секунды, тонкие пальчики потянулась к ручке двери. — Мария! — с улыбкой крикнула лиловоглазая. Она видимо не знала, что в библиотеке шуметь нельзя. Цветкова повернулась на источник шума, улыбаясь. Маша бесспорно знала, кому именно принадлежал этот мелодичный голосок, а от этого улыбка становилась шире. Зеленоглазая подбежала к Ветровой, забирая на ходу книгу. Оказавшись в объятиях гитаристки, Мария позволила себе поцеловать подругу в скулу. Варя засмеялась, явно не против такого поступка. Шатенки вышли в коридор. В их головах была только мысли о своей комнате, где они наконец смогут отдохнуть. Танцовщицы решили проходить через дальнее крыло, там обычно было мало школьников, а это девушкам на руку. Уже подойдя к лестнице, ученицы услышали чей-то голос. — Да я тебе отвечаю, это Рыжова её грохнула. — голос был очень грубым. — непонятно откуда приехавшая, просто решила выделиться. — голос начал смеяться. Девушкам не понравилось, что какой-то бублик решил подобным образом отзываться о их Алёне. Переглянувшись, танцовщицы решили выйти у этому самодовольному. Но остановились, услышав второй голос. — Если я ещё раз услышу подобные слова в сторону Алёны, то лично превращу твою жизнь в девять кругов ада. — этот голос принадлежал их однокласснику — Абрикосову, что в данный момент защищал честь рыжей. Послышался удар, а после крихтение. — Ты её защищаешь? — сдавленно спросил неизвестный. — Да, защищаю и не позволю тебе обидеть её! — повисло молчание. Саша продолжил — Ты не первый, кто гнётся от моего кулака. — спокойно говорил Александр — А теперь шуруй отсюда. — обладатель первого голоса ничего не ответил, шурша ногами. — Молчи о случившемся, если не хочешь превратиться в фарш. — напоследок сказал Саша, прежде чем выйти из пролета. Удивлённые девушки смотрели на футболиста, гордо шедшего в непонятном направление. Шатен даже не озорил знакомых взглядом. Он был странным. Зайдя за первый угол, парень облегчённо выдохнул. — Спалиться перед её подругами… Ты — молодец, Саша. — Абрикосов относился к тому маленькому проценту, что защищал Рыжову. В отличие от девчонок, иллюзионист действовал хитрее и при этом, оставался нераскрытым, до недавнего времени. Кареглазый не устраивал скандалы, не разносил всё в пух и перья, он просто дожидался момента. Когда тот, кто осквернял Алёну, оставался наедине с собой, Саша начинал действовать по мере поступления: избивал, запугивал, шантажировал — делал всё, чтобы никакой гад не смел даже пискнуть в сторону огонька. Факт разоблачения никак не расстраивал его. Может Варя с Машей расскажут Рыжовой о поступке фокусника. Сам Абрикосов не связывался с Алёной, а лишь оставался её неизвестным героем. Время было позднее когда юноша вышел во двор, где всегда размышлял о мелочах. Октябрьский воздух гулял в шоколадных волосах, растрёпывая их в разные стороны. Дождь закончился, но холодная сырость, что забиралась в самые затворки души, ещё осталась. Абрикосов приземлился на скамью, вытягивая ноги, а руки запустил в карманы куртки. Саша посмотрел на небо, как это делала Алёнка несколько часов назад. Ни одной звёздочки не было видно. Всё за затянулось тучами. «И чёрт с ними!» — думал кареглазый. — «Какое мне дело до звёзд, когда солнышко нет рядом.» — Рыжова была тем самым солнцем, что согревала пуще настоящего. И хоть Алёнка светила не только Абрикосову, а всем, этого было достаточно, чтобы влюбиться в неё. Будь возможность, Саша не стал бы сидеть как истукан, он бы бежал на всех парах, чтобы взглянуть на рыжеволосую, хотя бы издалека. Грёбаная романтика, бьющая безжалостно по рёбрам. Тряхнув головой, отгоняя все ванильные мысли, молодой человек услышал чьи-то голоса. Идя в темноте на шум, Абрикосов пришёл к школьным гаражам, где ставили машины некоторые работники лицея. — Почему ты не веришь в причастие новенькой? — речь вновь шла о Алёне. Жилы на лбу стали набухать, кулаки сжались, готовые к бою, а ноздри расширились. Но парень не спешил идти разбираться, детское любопытство брало вверх и Саша решил послушать о чём именно идёт речь. — Я знаю, что она не виновата! — голос был сиплым, но всё же юношеским. Глаза Александра расширились в лёгком непонимание. Оказывается, кто-то ещё верит Алёнке. Нет, кто-то знает, что это не она. Ждать объяснений было невозможно. Абрикосов подошёл вплотную к беседующим. Первым из них был тот парень, которого Саша ударил несколько минут назад, а вторым был его одноклассник — Коля Тихонов, по кличке — Тихий. Обычный ботаник с первой парты, ничего примечательного, но вот он что-то да и знал про недавнее происшествие. Или же он был виновником этого происшествия? Первого как и след простыл, когда Саша показался в его поле зрения, а вот Коля так и стоял около железной стены. Абрикосов двигался в сторону одноклассника, готовясь к серьёзному разговору. Стоя напротив Тихого, Саша начал оглядывать его: под прозрачным стеклом блестели золотом глаза, волосы, цвета смолы были разбросаны по всему лицу, на бледной коже виднелся каждый сосуд, по котором циркулировала кровь. — Так ты знаешь, что она не виновата? — спросила элита, прижимая руку к двери гаража, около лица Тихонова. Тот только кивнул. — Откуда инфа? Или ты сам убийца? — голос Александра стал на пол тона тише, показывая недовольство своего хозяина. — Н-нет, я н-не трогал Диану. — Николай старался не показывать своего страха перед футболистов, но выходило это у него плохо. — Тогда откуда такая уверенность? — Саша ударил кулаком в стену, теперь там будет вмятина. В независимости от всего источника света, одноклассники находились в темноте и камеры не могли заснять ни их, ни их действия. — Вахтёр женского общежития нашёл тело Дианы в тринадцать минут третьего, а Алёна вернулась на территорию школы в 02:44. — парень тараторил, боясь того, что с ним может сделать шатен. — Развивай тему, — иллюзионист начал жестикулировать рукой, показывая гребки. — откуда ты знаешь, что Алёна вернулась именно в это время? — Абрикосов стал спокойнее. — Я был рядом со школой в ту ночь. — Коля сглотнул ком в горле, нехотя говорил дальше. — Что ты там делал? — на вопрос Саши ответа не было, только отрицательное кивание головой. — Говори! — Абрикосов был на пределе, чтобы не закричать. Руками он схватил воротник Тихого, а после вжал его в стену с огромной силой. — Я… — Тихонов не хотел говорить дальше, но видя злой взгляд кофейных глаз, парень продолжил. — я покупал наркоту. — последнее слово Коля произнёс почти шёпотом, опустив взгляд на свои чёрные кросовки. — Ты — наркоман? — с удивлением спросил Саша. — Нет, я принимаю только галлюциногенные препараты! Наркотики я беру не для себя, а… — Коле не дали договорить. — Это сейчас неважно. — сказал Саша. — Когда я брал… Ну, ты понял… — Тихонов встряхнул головой, приводя мысли в порядок. — Я видел как Рыжова приближалась к воротам лицея. Луна светила ярко, можно было с лёгкостью рассмотреть Алёну. — Это конечно хорошо… — Саша отпустил одноклассника — но кто поверит словам обычного школьника? — Я может и не смогу никак помочь, но я могу связать тебя с дилером, вдруг он сможет. — на предложение Тихонова, фокусник ответил согласием, записывая данные наркоторговца.***
Лучшие подруги лежали на огромной кровати, крепко держась за руки. Снежана смотрела на Рыжову, а та наблюдала за рыбками в аквариуме. Весь день девушки провели вместе и если бы не хмурые тучи, то танцовщицы могли бы сейчас полюбоваться красивым закатом. Но школьницы не расстраивались по этому поводу. Алёна была счастлива, что Белая была рядом, а Снежана радовалась, что её рыжая подружка уже не думала о своей кончине. Рыжова сильно сжала руку блондинки, поворачиваясь к ней лицом. — Всё наладится? — словно маленький ребёнок, спросила рыжая. — Конечно, Алёночка. — Снежка прикоснулась свободной рукой к плечу подруги. Белая хоть и переживала за Алёнку, но знала, что она справится со всеми невзгодами. Рыжова была очень сильной духом, она сумеет пережить весь этот ужас, а Снежка с девочками будет рядом. — Ответь пожалуйста: почему ты тогда ушла с вечеринки и не захотела остаться у Маши? Алёна перевела взгляд с подруги на золотых рыбок, понимая, что ей не сбежать от ответа. Девушка в мельчайших подробностях рассказала о инциденте в туалете: о столкновение, о разлитом пунше, о грубой фразе Саши — «Можно поаккуратней?». — Тебя обидел Саша? Ты поэтому решила уйти? — Снежка была очень ранимой, а поэтому могла расстроиться из-за плохого слова, но Алёна не была такой щепетильной, а значит проблема была совершено в другом. — Нет, я расстроилась по другому поводу. — Рыжова посмотрела на неоновые звёздочки, приклеенные к потолку, начиная свой рассказ. Выйдя из туалета, девушка прислонилась к холодной стене, вспоминая глаза Александра. Ей не было обидно от его непроизвольно брошенных слов, но и ждать какого-либо объяснения было бы глупо. Как не крути, но от любого контакта с факиром, в животе девушки просыпались бабочки, танцуя румбу. Глубокий вдох и Алёна направилась на улицу, в надежде встретить подруг и продолжить наслаждаться ночью. Лавируя в «лабиринтах» особняка, Рыжова наткнулась на Андрея, говорящего по телефону. Вид его был не лучшим: из носа шла кровь, одежда мятая, а свободной рукой парень держался за бок, находясь в согнутом положение. Вроде как он тоже был футболистом, Алёна видела его пару раз в компании элиты. Девушка хотела уже уходить, дабы не мешать светловолосому разговорить, но, услышав знакомую фамилию, Рыжова остановилась, вслушиваясь в предложения Андрея. — С Ветровой? Ха, я почти её трахнул, да только мне Князев помешал. — молчание — грёбаный щенок! — опять молчание. Алёна очень сильно перепугалась за подругу, но понимание, что с Варей сейчас Влад, вернуло рыжей здравый рассудок. Теперь было ясно, почему образ Андрея был таким подбитым. Правильно сделал Влад, что отмутузил его. — Точно не знаю, — зеленоглазый вновь заговорил, а Алёна ближе прислонилась к стене, надеясь услышать ещё что-то более важное из уст этого мерзавца. — но как мне сказал сам Саша, он хочет сблизиться с Рыжовой, чтобы потом её отыметь. — глаза девушки расширились, а сердце остановилось, боясь верить в услышанное. То есть, всё то, что могло превратиться в здоровые, крепкие отношения было сделано лишь для получасового удовольствия. Дура, надеялась на любовь со стороны элиты к ней, к обычной смертной. Девушка почувствовала резкую боль, но не физическую, а душевную. Слёзы покатились из глаз, размазывая чёрную тушь на нижнем веке. Прежде чем посмотреть в бездну голубых глаз, Алёна сделала глубокий вдох. Кислород, пробираясь в лёгкие, раздробил их на мельчайшие частицы. Взгляд помутнел, накрываясь белой пеленой. Девушка уснула, чувствуя сильную головную боль от недавних слёз.