Оставалось пять минут до начала урока. Аояма, Сато и Иида открывали окна, чтобы в помещении было не так душно, параллельно все находящиеся в классе выслушивали в очередной раз сокрушавшегося о присутствии за десять минут до звонка старосту. Это тоже стало маленькой традицией класса 2-А геройского факультета академии UA. «Опаздывающие» Мидория, Ашидо, Киришима, Хагакуре, Минето, Каминари и Серо постепенно подтягивались и садились на свои места, выслушивая причитания Ииды. Комната становилась всё более наполненной звуками и разговорами, как и обычно. Единицы молчали и были сконцентрированы на своих делах. Яойорозу обычно тоже была погружена в размышления или учёбу, но сейчас ей хотелось немного посмотреть на улицу и подивиться расцветающей природе, ведь вчера толком не удалось этого сделать: сначала интенсивные занятия, такие, что едва ли голову от тетради оторвать можно, а потом уже вечер, когда сил не оставалось ни на что, кроме готовки и домашнего задания.
«О Боже».
Девушка повернулась к своему соседу справа.
— Тодороки, я слышала, что ты вчера победил на мини-тренировке. Прости, что сразу не поздравила, я правда хотела вас всех дождаться, но меня едва ли держали собственные ноги… — виновато начала она.
Шото повернулся к ней, отводя взгляд от своей книги.
— Спасибо, Яойорозу, — ответил он размеренно, — я тоже хотел поблагодарить тебя за чай. Он помог мне нормализовать кровоток после поединков.
Момо улыбнулась ему в лёгком смятении, после чего Тодороки вернулся обратно к своей книге.
Не то чтобы девушка хотела обратить на себя его внимание, она просто считала необходимым поддерживать своих друзей и одноклассников. В конце концов, они стали почти семьёй за прошедший год, учитывая всё, через что им пришлось пройти вместе. Яойорозу понимала, что иногда даже героям требуется моральная опора или минимальная помощь, она сама не так давно была в отчаянии и разочарована, пока Шото не вселил в неё надежду и не заставил поверить в себя на экзамене, поэтому старалась по возможности подбадривать других ребят, как, например, она хвалила Оджиро и его усиленную причуду после тренировки на корабле и сейчас радовалась за Тодороки. Проделывая такие маленькие ритуалы поддержки, она разделяла удовольствие от достижений ребят и мотивировала себя развиваться дальше наравне с ними.
«Как же мне всё-таки повезло с одноклассниками».
— Всем доброе утро, — вяло протянул Айзава, заходя в класс.
— Доброе утро, учитель Айзава!
До конца недели ребята были заняты тренировками в водных локациях: иногда это было море, иногда река. Уроки были направлены на отработку основных задач героев, а именно: спасения, сражения и защиты. Особенно запоминающимися были попытки Бакуго воспользоваться своей огненной причудой. Иногда он так вскипал от ярости, что буквально клялся сжечь всю воду и приступал к исполнению этой задумки. Правда, нельзя сказать, что его действия были напрасными: иногда ему удавалось навести панику среди «злодеев», которых играли учителя и третьекурсники, на корабле и заставить их потерять равновесие. Это создавало другим студентам пространство для манёвров и тактических ходов.
Казалось бы, причуды некоторых ребят не были связаны с водой либо напрямую, либо вообще, однако учителя иногда подсказывали или подталкивали на верные решения во время теоретических занятий по ориентированию в водных пространствах и разборов практики. Кое-какие возможности ученики раскрывали и сами. Так, например, Токоями понял, что может атаковать из глубины, где недостаточно света и потому его причуда особенно сильна. При помощи Тёмной тени он захватывал немного воздуха, создавая что-то похожее на акваланг, после чего погружался на большее расстояние от поверхности и, в зависимости от цели и плана, мог либо раскачивать и разрушать корабль, либо спасать «заложников», также скрываясь с ними в подводном мраке и делясь сохранённым воздухом.
Новый приём открыла для себя и Урарака. К слову, давался он ей не так легко, как Токоями, из-за не до конца прошедшей морской болезни. Очако пыталась использовать свою невесомость на воде: сначала из небольших ёмкостей вроде стакана, потом уже область поражения контролировалась ей самой, но едва ли достигала размеров двух-трёх бочек. Яойорозу тренировалась выпивать как можно больше воды, чтобы создавать вещи при отсутствии подкрепления и ограничении в еде, она также упорно читала книги по мореходству и изучала предметы, которые могли бы помочь при выполнении операций. Киришима, Сато, Оджиро, Джиро, Ашидо и Минето из-за некоторой универсальности их причуд не были вынуждены постоянно придумывать новые атаки или приёмы, связанные с локацией, поэтому они в большей степени либо тренировали выносливость, либо разбирали успешные операции по книгам.
Больше всех в процессе промокли Шоджи, Кода, Серо, Мидория и Асуи. Будучи обладателем по большей части «водной» причуды, Тсую проводила много времени на глубине, её высовывающуюся голову было едва ли заметно во время тренировок. Что же до Шоджи, он упорно пробовал использовать зрительные и слуховые щупальца в жидкости. Из-за своего чрезмерного старания на нём нередко не было ни одного сухого места, более того, он частенько оказывался на больничной койке из-за перенапряжения во время использования размножения рук для плавания. Кода тоже терял равновесие и с завидной регулярностью захлёбывался, пытаясь звать животных под водой. Мидория и Серо в основном работали в паре, хоть это и не было изначальной задумкой. Первое время Ханта использовал свои ленты для заделывания пробоин, однако спустя несколько откачиваний выяснилось, что он пока не настолько хорош, чтобы спасать и корабль, и себя от затопления, поэтому к нему присоединился Изуку, поддерживавший корабль снизу при помощи суперсилы. Это, конечно, улучшило ситуацию, только теперь Айзава получал на выходе двух выдохшихся и едва дышащих студентов, которые, понятное дело, работали на пределе.
Также постоянным гостем Исцеляющей Девочки стал, к всеобщему удивлению, Тодороки из-за перегрузок. Всемогущий говорил ему замораживать как можно больше воды. Основная сложность была в том, что лёд надо было не создавать, а именно преобразовывать из жидкости за счёт низких температур, причём зона поражения должна была постоянно расширяться. Из-за непрерывного переохлаждения он сам покрывался тонкой кромкой и едва ли держался на ногах. Второй задачей, которую ставили перед Шото, было испарение воды при пробоинах, поэтому иногда он присоединялся к паре Серо-Мидория и высушивал трюм огненной причудой. Закрытое пространство и спёртый воздух наравне с горячими стенами, потолками и полом также вызывали близкое к обмороку головокружение, после которого Тодороки был вынужден какое-то время отлёживаться на свежем воздухе.
Больше всех же выделялись Иида и Яойорозу, которые оказывали первую помощь абсолютно всем, кто терял сознание или был близок к этому состоянию. Причуда Момо позволяла ей создавать необходимые медикаменты, Иида же, помимо выполнения непосредственных геройских задач, доставлял пострадавших товарищей от Яойорозу в медицинский пункт за территорию тренировочного зала. Благо, его ускорители позволяли при правильном распределении нагрузки плыть быстрее и с некоторым грузом на спине. В пятницу таким грузом в который раз стал Мидория, едва поглощавший воздух самостоятельно.
«Чёрт, я опять выдохся. А остальные всё ещё стоят на ногах и сражаются. Даже Серо на этот раз почти не пострадал и помогает Бакуго задерживать злодеев. Я должен стараться больше».
— Мидория, ты опять не рассчитал, сколько сможешь находиться под водой? — слегка зло спросил Айзава. — Можешь не отвечать, сам вижу. — он кивнул Тенье. — Спасибо, Иида, дальше мы его сами доставим.
Иида поклонился учителю в ответ и поплыл обратно к кораблю. В это же время за Изуку приехал робот и забрал его к Исцеляющей Девочке.
Очнулся Мидория уже на койке. Белые стены и светло-зелёные разделители свидетельствовали о том, что его уже давно доставили в медпункт. Парень разочарованно вздохнул. Его совесть буквально разъедали на части мысли о том, что он опять не справился и подвёл Всемогущего и самого себя. Он обязан стать сильнее.
— Добрый день, парниша, — мягко сказала Исцеляющая Девочка, — не прошло и дня, а мы с тобой снова встретились.
— Да, простите… — виновато сказал Изуку.
— Не ты один в этом виноват. У меня и помимо тебя предостаточно гостей из вашего класса. Кажется, Айзава и Всемогущий опять не видят границ между профессионалами и детьми.
Казалось, будто все вокруг только и делают, что указывают ему на его слабость, на то, что он, нет, все они всего лишь дети и так же далеки от становления героями, как луна от земли.
— Не грусти, юноша, это нормально. Не ты первый, не ты последний студент UA на восстановлении в этом кабинете, — сказала медсестра, отъезжая от него на своём стуле к письменному столу, — к тому же, — добавила она, указывая на соседние койки, — ты ещё легко отделался.
Мидория огляделся и заметил справа от себя Аояму с целиком перебинтованным телом и особенно животом. В ящиках неподалёку лежало множество кровавых медицинских отходов, от одного вида которых ему стало плохо.
— Ему так раскроило живот и ремень, что кровотечение с неконтролируемой причудой-лазером едва ли удалось остановить. Огромная удача, что по пути сюда все его органы остались внутри него, хоть и, мягко говоря, в открытом и измельчённом виде, — спокойно сказала Исцеляющая Девочка, — после такой каши он ещё очень долго будет спать.
«Кто же так с Аоямой?» — невольно подумал Изуку.
— Ну а вот этот, — продолжила медсестра, указывая на соседа слева, — с его-то причудой я едва ли могу помочь этому бедняге прийти в себя, разве что перебинтовать и поправить какие-то раны.
Мидория замер в ужасе. Она говорила о Тодороки. Парень неподвижно лежал на койке и, казалось, едва дышал. Изуку слышал и видел, как Шото периодически увозили в медпункт, но редко обращал на это внимание. Он лежал полуобмороженный, вокруг растекалась вода от тающего льда, набралась уже порядочная лужа, но кромка на его теле словно оставалась неизменной. На лице были видны капли то ли воды, то ли пота, было сложно понять, учитывая состояние Тодороки. Губы были бледнее кожи, а грудь поднималась буквально на полмиллиметра от дыхания. Создавалось ощущение, будто он только-только с беспощадного боя на смерть, где из него вытянули всю душу.
— Я сделала ему подогрев койки, но, как видишь, ситуации это не особо помогло, — с грустью в глазах сказала, наконец, Исцеляющая Девочка и развернулась обратно к столу заполнять бумаги.
«Бедные Аояма и Тодороки… Они все трудятся до изнеможения: и те, кто выбыл, и те, кто сейчас на тренировке. Они настоящие герои. Я безумно горд, что могу находиться рядом и набираться у них опыта».
Ближе к вечеру одноклассники стали понемногу подтягиваться к кухне общежития. Это был последний учебный день недели, поэтому Айзава не упустил возможности выжать из своих студентов все соки. Те ученики, которые дольше других разбирали практику и теорию, были крайне уставшими и практически ввалились в холл. Те же, кто пришёл пораньше, уже успели привести себя в порядок, помыться и начать готовить еду, хоть сил у них на это едва хватало.
— Киришима, клянусь тебе, в следующий раз я лично замотаю тебя в эту чёртову ленту и попрошу Ашидо растворить каждую клетку твоего несчастного тела, — угрожал Серо.
— Да не злись ты так, это же тренировка, — выпивая стакан воды, ответил Эйджиро, — да и Мине, мне кажется, понравилось стоять рядом со мной и растворять дно корабля, — подмигнул он девушке.
Она лишь гордо ухмыльнулась в ответ, скрывая некстати вылезший румянец.
— Да я понимаю, что это тренировка, но есть же предел приличия в конце-то концов! Мы с Мидорией чуть коньки не отбросили!
— Это проблема Деку, что он не может переступить через себя. Злодеи не дают послабления героям. Либо победа, либо смерть! — ворвался в разговор Бакуго, поедая яблоко.
— Ты этой же логикой руководствовался, когда распорол живот Аояме?! — возмутилась Джиро.
— Распорол… ЖИВОТ?! — Каминари и Урарака словно остолбенели.
— Распорол — это ещё мягко сказано. Я вообще удивлена, как он не умер с таким-то месивом вместо органов, — прокомментировала Яойорозу, садясь за стол со своей едой.
— Я понимаю, что сейчас не самое лучшее время для такого вопроса, но… как оно было? — скромничал Токоями.
— Токоями!!! — не выдержала Хагакуре.
— Простите… — виновато ответил он.
Казалось, больше всех ликовал Минето, который был безумно рад некоторому провалу со стороны «большой тройки»: двое отправились в медпункт, а третьего коллективно ненавидят. Урарака и Яойорозу же, напротив, сидели подавленные. Очако фактически открыто переживала за состояние Мидории. Она знала, что на тренировках он едва ли будет себя жалеть, скорее даже наоборот. В то же время грусть Момо была более глубокой: ей тяжело давалась первая помощь пострадавшим. Тренировки становились всё более жестокими и беспощадными, а раны всё более глубокими. Поскольку девушка помогала пострадавшим на передовой, она видела всё это и с каждым разом собирала всё имевшееся мужество в кулак, чтобы не кричать от ужаса. Герои сталкиваются с таким постоянно, надо просто перетерпеть момент принятия. Другие девушки понимали подруг и сочувствовали им: они собрались вместе и стали обниматься, некоторые даже слегка расплакались для разгрузки.
— Тсщ. Чего разревелись, коровы?! Так быстро готовы сдаться? В жёнушки захотели, дома задницы отсиживать??? — снова агрессивно отреагировал Бакуго.
— Бакуго, это невежливо, — активно жестикулируя, вмешался Иида, — каждый справляется со стрессом, как может. Тем более, по биологическим причинам женщины склонны делиться проблемами, в то время как мужчины предпочитают сохранять их в себе, — отчеканивал староста.
— ДА ЗАВАЛИСЬ ТЫ УЖЕ, ЧЕТЫРЁХГЛАЗЫЙ!!!
— Даже не знаю, от чего мне хуже: от стресса, криков Бакуго или разглагольствований Ииды на тему женской биологии, — тихо, почти шёпотом, призналась Джиро.
Девочки тут же засмеялись. Иногда даже самая безобидная фраза способна поднять настроение.
Дверь общежития медленно приоткрылась, внутрь зашли Мидория и Тодороки, поддерживавшие Аояму на плечах. Хоть он и пришёл в себя, сил у него совсем не было. Ребята усадили его на диван и накормили ужином, не забыв добавить сыра. Парень был настолько растроган, что разрыдался и в чувствах принялся признаваться всем в любви.
— Изуку, как ты? — осторожно спросила Урарака.
— Всё хорошо, — добродушно улыбнулся он, — я уже поправился.
— Я так рада, — слегка подпрыгнула она.
— Хей, Тодороки, кто-то сегодня опять переморозил ручки?! — ехидно пристал Минето.
— Я в порядке, — отрезал Шото, поедая свою сытную холодную собу.
Дальше вечер проходил как обычно: все занимались своими делами и планировали, как проведут выходные и сколько домашнего задания всем предстояло сделать. Иида, как чрезмерно ответственный и страждущий за социальное сближение человек, снова попытался уговорить ребят вместе сходить на фестиваль или в кино.
— Да хоть на обычную прогулку в парке! Мы же с вами один класс! Мы должны сближаться!
— А? — усмехнулся Бакуго и ушёл к себе в комнату.
— Иида, я правда очень хотела бы, но у меня нет ни сил, ни времени, — взвыла Ашидо.
— Ага, Эктоплазм навалил столько упражнений, что счастьем будет свежим воздухом подышать, — добавил Каминари.
— Ты же всегда можешь заниматься на улице, — удивился Киришима.
— Я не это имел ввиду…
— Если у вас такие проблемы, я всегда буду рада помочь, — улыбнулась Яойорозу.
— Ты уверена? — взволнованно спросила Джиро. — Тебе самой бы не помешало отдохнуть и отвлечься, — она положила ладонь на плечо подруги.
Момо на секунду словно попала в петлю времени. Да, она была порядочно измотана, ей бы не помешало посетить психолога или хотя бы на один день закрыться от всего мира и хорошенько выплакаться. Чего она только не видела за прошедшую неделю: химические ожоги на Урараке от атак Ашидо, выгоревшая до костей кожа от электрических разрядов Каминари, открытые переломы, харкание кровью, осколочные раны, выбитые коленные чашечки, вывихи всех форм и размеров и ещё неисчисляемое множество других травм, которые она только и успевала, что дезинфицировать и перебинтовывать. У неё до сих пор стоял ком в горле от вида и запаха Аоямы, и ёкало сердце всякий раз, как в памяти всплывал очередной захлебнувшийся одноклассник, которого требовалось срочно откачать. Счастьем для неё было отвлекаться от всего этого во время теоретических занятий, когда она целиком погружалась в задачи и упражнения. Были моменты, когда ей хотелось сдаться, но она тут же смотрела на из кожи вон лезшего Ииду, вечно рвущегося вперёд Бакуго или в прямом смысле бившегося в стены и пол Киришиму и понимала, что не имеет права отступать, пусть она пока даже не полноценный герой, у неё была временная лицензия. Она была обязана вынести это.
— Да, мне становится спокойнее, когда я могу кому-то помочь, — мило улыбнулась Момо.
Джиро с подозрением посмотрела на подругу.
— Поверь мне, я бы не стала поступать кому-то во вред.
Субботнее и воскресное утро были на удачу приятными: лёгкий ветерок, тёплое пригревающее солнце, спокойствие и тишина, приятные запахи весны и распускающихся первых цветов. Всем спалось на удивление хорошо, даже учителю Айзаве, который обычно ни свет ни заря уже ворочался от дискомфорта. Кровати стали по-особенному мягкими, так что вставать с них не было ни малейшего желания.
Тем не менее, как и было ранее оговорено, Яойорозу разбирала с одноклассниками домашние задания. Приходили на такие небольшие уроки не все, а только те, кто вообще ничего не понимал и просто хотел перестать вызывать праведный гнев страждущего за учёбу классного руководителя. В то же время другие студенты тоже не теряли выходные зря: Иида и Урарака, например, помогали друг другу в тренировке выносливости и балансировании. Неподалёку от них находился Мидория, в очередной раз пытавшийся открыть и закрыть сакральные чакры причуды Один-за-всех и постичь её новые горизонты. На крыше общежития обычно не было никого, кроме Тодороки. Это было единственное место, где бы он никого не задел своей причудой и не нанёс бы сильных повреждений окружающей среде. Ребята говорили, что он также делал там и уроки, что Шото категорически отрицал.
— У меня в комнате есть стол, удобные подушки и сидения, учебники, чай и располагающая обстановка. Я бы, конечно, мог перенести её целиком на крышу, если вам так хочется…
— Всё-всё-всё! — тут же отстал Каминари. — Мы тебя поняли.
«Он ведь и правда может свою комнату целиком на крышу перетащить», — подумали все, кто сидел тогда за столом и решили, закрыть тему с причудами Тодороки. В воскресенье он ещё с утра ушёл к матери в больницу, и его никто не видел до послеобеденного отдыха, так что лишних разговоров на тему «Шото, который живёт на крыше» удалось избежать.
Куда меньше повезло Очако и Ииде. В очередной раз набирая скорость, Тенья случайно коснулся Урараки и взлетел на полной скорости прямо в дерево, где успешно запутался в ветках и благополучно застрял. В это время Яойорозу как раз проводила дополнительное занятие, так что зрителей у данного происшествия было достаточно. Куда более забавными были попытки снять беднягу. Асуи не могла этого сделать из-за слишком большого количества веток, поэтому было решено её ставить на подстраховку вместе с Шоджи, Серо при помощи лент соорудил импровизированный гамак, который удержал бы Ииду от падения на землю. В какой-то момент Бакуго выбесил этот бедлам, после чего он пришёл и снёс дерево, взорвав его ствол. Крона вместе с ветками начали падать и накрыли всех студентов, стоявших рядом. Благо, никто не пострадал, а Тенья был спасён.
— Ах, да, и я забываю сказать о той невероятной роли, которую сыграли Каминари и Киришима в нашей операции, — продолжала свой рассказ для отсутствовавших в момент происшествия Ашидо, — эти двое героически ржали как кони почти всё время, что мы там были.
Изуку обернулся на «хулиганов».
— Прости уж, не мы виноваты в том, что Иида застрял на дереве, — оправдывался Денки.
Сидевшая рядом Джиро слегка поморщилась и надулась, но не произнесла и слова.
«Хм… Она обиделась на меня?»
***
— И чем больше я учусь в этом классе, тем больше я понимаю, что мужа себе среди героев искать нельзя, — разочарованно выдала Мина.
Это было воскресное вечернее чаепитие, которое девочки устроили, чтобы развеяться и подумать о чём-то, кроме домашнего задания или тренировок. Яойорозу как обычно сделала всем тёплый напиток и даже пригласила в свою комнату. Благо, её кровать позволяла вместить на себя всех немногих учениц класса 2-А.
— Ты опять о парнях? — устало отреагировала Джиро.
— Ээээй! Не смей осуждать меня, слышишь! — расстроилась девушка. — Сейчас же весна, время романтики и свиданий, а мы с вами как клуши сидим.
— К слову, мы учимся, — ответила Момо, — станем ли мы хорошими героями, если каждую весну только о любви думать и будем? Я очень сомневаюсь. Если сейчас чего-то недостаёт особенно остро, значит, потом это рано или поздно станет нормой.
Девушки ненадолго притихли.
— Что-то ты расфилософствовалась, Яойорозу, — прокомментировала её слова Джиро, — но я не могу с тобой не согласиться. В будущем нам ведь ещё сложнее будет решать личные проблемы. Так что… — она вздохнула, — не так и плохо, что уже сейчас нас к этому готовят.
— Но ведь карьера героя не означает крест на себе, это же правда? — вдруг дрогнул голос Урараки. — Правда?
Она говорила с надрывом, как будто вот-вот собиралась заплакать. Ей было тяжело не видеть и не чувствовать взаимности Мидории, и слова девочек только подливали масла в огонь её нервного срыва.
«Неужели… Я никогда не смогу быть с ним вместе? Мне придётся ради него отказаться от работы мечты? Да даже если так, нужна ли я ему буду такая… Он и сейчас-то едва говорит со мной, а если я уйду из академии или пойду после выпуска в агентство… мы вообще больше никогда не увидимся? Он найдёт себе красивую достойную жену, которая будет и смелой, и сильной, и нарожает ему кучу детей…»
— Очако.
— М? — отвлеклась она от своих мыслей и вытерла подмокшие глаза.
— Всё будет хорошо, — поддержала её Ашидо.
Да, обычно Мина была заводилой, но это не отменяло того, что она умела выслушивать, сопереживать и, что немаловажно, поддерживать.
— Знаешь, ведь времени ещё предостаточно, — продолжила она, — более того, будет столько подходящих случаев, когда вы сможете побыть вместе. Я вот вообще считаю, что неопределённость лучше всякой уверенности. Вот знала бы ты, что Мидория тебя любит. И что? — она обняла подругу. — По мне, куда интереснее, когда ты до самого конца не уверена. Это заставляет сердце замирать от одного вида любимого человека.
— Звучит так, будто ты сама знаешь, о чём говоришь, — хитро сказала Джиро.
— Ахахах, отстань, Кьёка. Я тут человека пытаюсь успокоить.
— Знаешь, Очако, тебе ещё повезло, — вмешалась Хагакуре, — мой возлюбленный, кем бы он ни был, никогда меня не увидит…
Урарака улыбнулась от удачной попытки приободрить её.
— Спасибо, девочки… Только, боюсь, вряд ли наши разговоры хоть что-то изменят. Яойорозу же действительно сказала правду… Когда у героинь будет время на любовь? На семью?
На этих словах в комнате вновь повисла всепоглощающая тишина. Никто не ставил под сомнение высокую занятость в их нелёгкой профессиональной жизни, и едва ли хоть одна девушка могла оспорить своё желание когда-нибудь иметь семью.
— А что это за герой такой, который обременяет семьёй только свою героиню? — словно гром среди ясного неба раздался голос Асуи.
Девушки словно ожили.
— Ква. Почему-то вы всё время забываете о том, что в семье вы не одни, и эта ответственность ложится не только на ваши плечи, — продолжила Тсую, — поэтому Очако, не переживай. Если Изуку хороший человек, во что я верю, он не оставит ни тебя, ни твои мечты.
Урарака посмотрела на Асуи с полными надеждой глазами и, наконец, облегчённо улыбнулась.
— А ещё, я, конечно, ни на что не намекаю, но он вытянулся и даже стал иногда расчёсываться, так что, повторюсь, не всё ещё потеряно!
— Миинааа!!!
***
Полночь стояла рядом с Айзавой и потирала свои ладошки друг о друга. Сегодня снова был день тренировок, и классный руководитель в очередной раз выматывал своих студентов до потери чувств и пульса. Вдалеке виднелись занятия на воде, которые даже на таком расстоянии выглядели ужасающе. Что уж было говорить о картинках на экране, где все действия учеников были как на ладони. Полночь, будучи большой любительницей ощущений поострее, была в восторге от «страсти, которую показывают детишки на уроке».
— А тебе всё смешно, я посмотрю, — вылез Айзава из футона, — они вообще-то надрываются.
— Нет ничего более соблазнительного, чем герой, дерущийся из последних сил ради благих целей, — мечтательно ответила девушка.
— Ну да… — скептически фыркнул Шота. Он тоже считал, что для героя важно спасать других, помогать людям и думать о себе в последнюю очередь, однако… сколько примеров смерти или травм от самоотверженности всплывало в его памяти… сколько героев потеряли от этой идеи голову и сошли на скользкую дорожку злодейства. — Но они тоже люди, как ни посмотри.
Иида толкал лодки разной тяжести и пытался проплыть с ними как можно дольше. Тсую погружалась вместе с Киришимой на максимальную возможную глубину так, чтобы с каждым разом они могли вынести большее давление. Другие тоже работали на изнеможение и под водой: Ашидо растворяла предметы, Кода кричал морским обитателям, Оджиро разминал хвост для помощи при плавании. Теперь к завсегдатаям медицинского кабинета добавился ещё и Токоями, причуда которого стала быстро выходить из-под контроля в полной темноте морской пучины. Тренировки на выносливость были одними из самых любимых и у Полночи, и у Айзавы, чего нельзя было сказать о студентах.
— Я не могу больше пить эту воду, — рыдала Яойорозу, поглощая очередной стакан, чтобы создать матрёшку.
— Момо, всё в порядке, держись, я рядом! — крикнула Джиро из-за борта. — Ой-ой-ой! ЧЁРТ БЫ ВАС ВСЕХ ПОБРАЛ!!!
— Что случилось, Кьёка? — обеспокоенно спросил Каминари из своего бассейна.
— Кажется, Яойорозу ооооочень плохо… — *буль*, — позовите роботов, или Айзаву, или хоть кого!
— Я бы рад, — *бзззззззззззз*, — но я не могу прекратить пропускать МЯМЯМЯМЯ.
«Отлично. Его опять замкнуло».
— Джиро, не переживай! Со мной всё будет хорошо! — давилась от судорог Момо.
— Кто-нибудь видел Мидорию? — сказал Серо.
— Помяни его добрым именем. Его поставили вместе с Бакуго махаться против Токоями, — ответил Киришима.
— ГРЁБАНЫЙ ДВУМОРДЫЙ! НЕ МОЖЕШЬ СОЗДАВАТЬ СВОЙ ЛЁД В ДРУГОМ МЕСТЕ?! ТЫ МЕНЯ ЧУТЬ В АЙСБЕРГ НЕ ВМОРОЗИЛ, ИДИОТ!
— Хах, — прокомментировал Эйджиро только что выплывшего Кацуки, — лёгок на помине.
— Прости. Я не могу проследить за вами под водой, — извинился Тодороки, — вам будет намного проще запомнить область, где нахожусь я, и просто её избегать.
— ТЫ ЧТО ТАКОЕ НЕСЁШЬ, ПРИДУРОК!!!
— Ребят, Токоями не на шутку там разошёлся, — вынырнул Мидория, — таким ходом у него опять не останется воздуха. Кто-то может что-то сделать? Тодороки, вообще, твой лёд был бы очень кстати.
— КАКОЙ К ЧЕРТЯМ СОБАЧЬИМ ЛЁД, ДЕКУ?! ПОКА ПОЛОВИНЧАТЫЙ БУДЕТ ЕГО РАЗМОРАЖИВАТЬ, ТЕНЬ ЭТОГО ДЕБИЛА УЖЕ УСПЕЕТ СЛЕТАТЬ ДО ЛУНЫ И ОБРАТНО!!!
— Верно, тогда… Может, вы вдвоём попробуете создать поток огня под водой? А я подниму Токоями?
— НЕ УКАЗЫВАЙ МНЕ, ЧТО ДЕЛАТЬ!!!
— Хорошо. — согласился с затеей Шото.
Сверху на корабле послышались непристойные звуки радуги с блёстками.
— ТЫ МОЖЕШЬ БЛЕВАТЬ В ДРУГОМ МЕСТЕ?!
— Бакуго, это невежливо. Она же твоя одноклассница, — заступился за Урараку Иида, толкавший тот самый корабль.
— ДА ХОТЬ ПИНГВИН!
— С ней всё будет в порядке! — крикнула с палубы Момо.
— ЯОЙОРОЗУ, ПОМОГИИИ МНЕЕЕЕЕ! — выл от боли Минето. — ЭТА СОЛЁНАЯ ВОДА РАЗЪЕДАЕТ МНЕ ГОЛОВУУУУУ!
— ВЫ ЧЁ, ВСЕ СГОВОРИЛИСЬ?! НЕ МОЖЕТЕ СТРАДАТЬ В ДРУГОМ МЕСТЕ?! — взрывался Кацуки.
— Серо, ты не мог бы подкинуть сюда Минето? — попросила Яойорозу.
Ханта подхватил Минору и подтянул его на палубу.
— Спасибо! Я сейчас обработаю твои раны, — сказала Момо, кладя пострадавшего рядом с собой.
— Господи, кто же знал, что перед смертью я попаду в рай, — пролепетал извращенец.
На палубе прозвучала смачная пощёчина.
— ОТВРАТИТЕЛЬНО! — прокричала Хагакуре.
— Как он вообще может о таком думать в его-то состоянии? — сказал Мидория.
— НЫРЯЙ ДАВАЙ УЖЕ!!! — проорал Бакуго.
Изуку поплыл обратно на глубину, после чего Тодороки создал лёд и встал на него вместе с Бакуго. Дальше, увидев приближающиеся огни Мидории, оба по полной зарядили огнём в воду. Мощные взрывы позволили ослабить Тёмную тень и вытащить едва не утонувшего Токоями на поверхность, однако они также создали колоссальную волну, которая накрыла и корабль, и тех, кто находился на берегу и практиковался оттуда, и вышвырнула из себя всех, кто находился в тот момент в воде.
Айзава сидел с широко раскрытыми от шока глазами. Его ученики были раскиданы по территории зоны тренировок: кого-то впечатало в землю или в стену, кто-то едва ли держался на воде, кто-то уже тонул.
«Интересно, они хоть раз могут обойтись без травм или околосмертельных задумок? Таким ходом они прикончат себя ещё до начала их геройской карьеры».
— Полночь, срочно позови всех, кого можешь! Некоторые ещё продержатся минут пять максимум, а вот те, — он указал на ребят в воде, — вот-вот захлебнутся.
— Я пока направила роботов к твоим дорогим землекопам, — игриво ответила девушка, указывая на лежавших, — у тебя класс самоубийц что ли?
Айзава вздохнул.
— Как уже не раз было сказано, в этот раз набор особенно…
«Альтруистичекси тупой».
— …усердный.
— Ахахахах, — залилась смехом преподавательница, — ты так серьёзно и обречённо это сказал, — улыбнулась она, — но, знаешь, я всё же осмелюсь позавидовать тебе, коллега.
Шота вопросительно посмотрел на неё, вставая из-за стола наблюдательного пункта и направляясь к двери выхода.
— Они станут лучшими героями. И, кажется, в этом велика твоя заслуга, — продолжила Полночь, — с такими горящими глазами и сердцами… Давненько я не видела столько целеустремлённых студентов.
Айзава постоял молча несколько секунд.
— Спасибо, Немури.
После чего он вышел из помещения и направился подбирать свой класс.
На этот раз в медицинском кабинете был полный аншлаг. Те, кто пострадал меньше остальных, вроде Асуи, Коды, Серы и Киришимы, стояли у больничных коек и ждали выздоровления основательно раненых. Исцеляющая девочка сокрушалась на классного руководителя за несоблюдение техники безопасности, хотя оба прекрасно понимали, что дело вовсе не в ней. Во время практики студенты стремятся выйти за пределы, что нормально и требуемо, а от подобных инцидентов никто не застрахован. Айзава не мог даже обвинить Бакуго, Тодороки, Токоями и Мидорию за их идею с цунами: если бы другие студенты не были вымотаны и уже порядком покалечены, они бы точно смогли увернуться и минимизировать ущерб.
К концу дня все так или иначе пришли в себя и, пусть и в бинтах с пластырями, уже сидели в полном сознании на ужине в общежитии. Яойорозу толком ничего не ела, отнекиваясь, что пока не до конца поправилась и от лекарств совсем потеряла аппетит. То же самое утверждали и Урарака с Токоями, но всю троицу заставили съесть хотя бы по две котлеты.
— После причуды Исцеляющей девочки вашему организму нужны новые витамины и минералы! Вы таким ходом даже до утра не протяните, — геройствовал Иида, тщательно следивший за тем, чтобы каждый что-то да съел.
У остальных, к его несказанному счастью, аппетит был превосходный.
— Сегодняшний день какой-то слишком жестокий, — взвыла Хагакуре, — мы уже почти две недели занимаемся этой водой. Вода здесь. Вода там. Она мне уже в кошмарах снится.
— К твоему счастью, это очень скоро закончится, — устало приободрила её Мина.
— Ага, едва ли… Они дадут нам новую локацию. Какие-нибудь горы, или пустыню, или космос, или город, или завод, или лес, — пожаловался Каминари.
— Да, и с десяток монстров и роботов туда закинут, чтобы жизнь мёдом не казалась, — выдохнула Джиро.
— ВЫ ЧЁ РАЗНЫЛИСЬ ТУТ ВСЕ?! ПЕРВАЯ ПОЛОСА ПРЕПЯТСТВИЙ, А ВЫ УЖЕ НЕ ГОТОВЫ БЫТЬ ГЕРОЯМИ?! — проорал Бакуго, кусая печенье.
Одноклассники притихли.
— Бакуго прав, — наконец, высказался Тодороки, — я не против новых вызовов, тем более, если они помогут мне стать сильнее.
— И я только за! — воодушевился Мидория, представляя, как развивает свою причуду.
— Хех. Ну, раз так, то я однозначно с вами! — присоединился Киришима.
— Ква, — кивнула Асуи.
— Моё будущее в руках судьбы, — словно процитировал поэму Токоями.
— Моё тоже! — выдала Яойорозу.
— Ого. Вы, ребята, такие решительные, — засмущалась Урарака, — мне даже неловко за то, что я сегодня так рано вышла из строя. Но я обязательно скоро восстановлюсь!
— УРА! — поддержали всеобщий настрой двигаться дальше остальные.
Момо сдержала подступивший к её горлу приступ тошноты. Сейчас точно было не время для того, чтобы быть слабой или подавленной.
«Остальные тоже сидят и едва не корчатся от боли. Это просто живот. Он у меня цел и невредим и точно скоро восстановится. В отличие от бедной Урараки и Аоямы… и от горла Коды… и от ожогов Ашидо… Мне единственной среди тех, кто меньше всех пострадал, потребовалось лечение причудой и несколько часов интенсивного восстановления. Даже те, кто оказался в эпицентре взрыва, пришли в себя и без прямого воздействия способности Исцеляющей девочки буквально через пару часов. А я… Нет, сейчас не время о таком думать. Я герой. Я просто должна… обязана стать сильнее».
В ту ночь многим очень плохо спалось от полученных травм, в том числе и Яойорозу. Конечно, на следующий день никто не подал и малейшего вида усталости, боли или недомогания. Возможно, они успели восстановиться и физически, и морально, а, возможно, предпочли скрыть переживания в себе до лучших времён… в надежде, что когда-нибудь они должны будут пройти.
