***
«Странное дело — эти собрания учителей. То они два дня подряд приходили на внеплановые встречи, то не видятся неделями, словно ничего и не происходит. Вряд ли их обеспокоенность была связана с простыми уроками, да и вообще хоть чем-то… обыденным. Если бы я видел, что происходило в кабинете. Эх!» Мейдзо громко и недовольно фыркнул. «Эти драные запреты не приближаться к UA и никаким образом не выдавать себя всё только усложняют. Сколько ни наблюдай, достаточно я вряд ли увижу… И эта свинья Хеку. Тсщ. Могла бы хоть раз рассказать, какие выводы делает на основании моих же собственных наблюдений». Мужчина отвлёкся от своих возмущений и, наконец, развернулся в сторону академии. Он очень мало спал. Не сегодня, а просто всегда. Было сложно понять, с чего это было связано, но сам Кита больше склонялся к бессоннице, нежели к необходимости непрерывно следить за целями. Утро в академии начиналось у всех по-разному, злодей создал множество стёкол на своём теле и устремил их на студентов и учителей. Первым на улицу обычно выходили классные руководители, учителя и директор, удивительно, но Айзава был в числе тех, кто вставал существенно раньше других. Сегодня он опять ни свет ни заря направился в свою учительскую. Примерно в одно время с ним на крышу поднялся и наследник Старателя, чтобы позаниматься тренировками ещё до их официального начала. Потом на улицу вытянулись и другие преподаватели: Всемогущий, Эктоплазм, Полночь, Незу, Сущий Мик, Стрелок, Цементос, Загрузчик и, наконец, Кровавый Король. Ничего нового. Теперь пришло время других студентов класса 2-А: наследника семьи Иида, Мидории Изуку и девочки-Лягушки. Жизнь просыпалась в новом дне. Как обычно, слишком скучная для него. Слишком примитивная. С одной стороны, в ней не было покоя из-за вечной беготни, нагрузок и работы, с другой же, всё это было настолько постоянно, что потеряло для него азарт и приключенческое очарование и превратилось в отвратительную рутину. «И как эти двое умудряются высматривать в этой геройской центрифуге хоть какой-то смысл? — не переставал удивляться Мейдзо, в очередной раз давясь от надоедливого занятия. — И какую к чёртовой матери перспективу они просят меня в этом усмотреть». Вот у класса 2-А снова прошёл какой-то урок или инструктаж, вот они пошли на какую-то тренировочную площадку, в этот раз для разнообразия впервые за две недели они работают не на воде, а в пустыне. «Ох, это шоу должно быть очень интересным, — продолжил он, наблюдая и беря листок бумаги в руки, — похоже, у всех, кроме пары человек, проблемы с температурным режимом, хотя тот парень, Бакуго, усилил причуду в таких условиях, всё равно в этой горячке ему очевидно тяжело. У Тодороки ситуация, на первый взгляд, получше, ведь он может создать лёд и спокойно выносить такую жару с его причудой, но, видимо, Айзава не может угомониться с износом студентов, раз он заставляет его использовать только огонь. А, то есть, в этот раз без особых сюрпризов. Они просто работают на износ в пустыне. Понятно. Значит, завтра уже будет какое-то задание и наверняка там же. Хотя бы не придётся перебираться в другую квартиру, чтобы разглядеть их». Мейдзо продолжил печатать всё, что видел множеством своих увеличительных стёкол. Первые пострадавшие, время начала и конца тренировки каждого, типы и тяжести травм, виды упражнений, поведение студентов и даже реакции наблюдавших преподавателей. «Что ж… Тепловые удары с последующей потерей сознания почти у всех, у Каминари выход причуды из-под контроля, у Киришимы ничего? Хех, а этот парень и правда крепкий орешек, даже несмотря на жару ему максимум грозит обезвоживание. Токоями едва использует причуду, Иида пытался охладиться за счёт скорости, но жар-то идёт сверху, Минета жив, но снова в крови и тоже с обезвоживанием, у Яойорозу, кажется, снова проблемы с животом или чем-то физическим, но она создала зонт и продолжает использовать причуду, у Тодороки перегрев из-за запрета использования льда и применения исключительно огненной причуды, Серо и Кода только обезвожены. Удачи их медикам и кулерам. Таким ходом через недельку они будут в таком состоянии, что можно будет поменять планы и напасть пораньше». День сменился вечером, медкабинет — общежитием, а Мейдзо продолжал строчить. Наконец, когда последний огонёк в здании погас, он отправил заветный отчёт Рейко и вышел на балкон посмотреть на небо. Сегодня оно было не таким чистым и безоблачным, что не очень ему понравилось, но всё же оно было лучше слишком детального города, где даже при нулевом движении и жизни было чересчур много всего, из-за этого его глаза разбегались, а он сам терял концентрацию и становился напряжён. «Может, завтра мне повезёт побольше, хотя… обычно за перьевыми облаками идут дожди». Он обернулся и увидел сообщение: «Получил. Нужно ещё описание арены или хотя бы фото. Сделаешь, когда уже будет светло».***
Внешне это был полноценный рабочий кабинет. В комнате стояло много полок и шкафов с книгами и журналами вдоль всех стен, не считая окон. Обои были молочного цвета с узорами из ромбов и кругов. Слегка приглушённый, но мягкий и приятный свет создавал атмосферу спокойствия и утончённости, а центральным объектом выступал крупный стол из тёмного дерева с компьютером. Пол в этой комнате был специально переделан под деревянный, также сюда по настоятельной просьбе хозяйки положили мягкие чёрные ковры. Окна были не очень большими и давали обзор на ограниченную часть леса, но и этого было более чем достаточно, чтобы не отвлекаться от дел на природу и посторонние события. — Как хорошо, что ты не любишь спать по ночам, — сказал Рейко, заходя в комнату. — Это лучшее время суток для работы. Никто не шумит, не мешает, не донимает. И ничего не нужно ждать, в отличие от дня, — ответила Хеку. Блондин улыбнулся. В помещении было только два человека, и его это тоже умиротворяло. — Я прочитала отчёт Мейдзо. Он, безусловно, туп, но слежка и детали — это определённо его стихия. Даже удивительно. — продолжила Оина. — Мне наоборот нравится его узколобость. Без неё он обязательно добавлял бы много предположений, оценки действий и своего личного мнения. А так ничего, кроме фактов и натуральной информации, — он заинтересованно взглянул на собеседницу, — к слову, об отчёте. Там есть что-то новое? Что мы ещё не знаем или не предполагаем? — Не думаю, — отрезала Хеку, — мне периодически кажется, мы знаем об этих студентах даже больше, чем их учителя. — она пропустила лёгкую насмешку. — Поверь мне, уж у кого-кого, а у нас нет поводов для отклонений плана и серьёзных переживаний. — Очень надеюсь, что ты права, — снисходительно ответил Рейко, — мы слишком долго к этому готовились, возможно, даже намного больше, чем требуется. — Ну я бы не сказала, что сейчас мы просто сидим и наблюдаем, как все наши прогнозы сбываются. Если бы не старания Мейдзо и остальных, нам пришлось бы ой как непросто, — ответила Хеку, — да и без Лиги Злодеев с разработками Гараки едва ли у нас получилась хотя бы треть того, что мы имеем сейчас, и хотя бы пятая часть того, что мы хотим. К тому же, я всё ещё не закончила изучение студентов. Рейко напрягся и подошёл поближе к столу. — Что ты хочешь сказать? — Некоторые из наших с тобой предположений о совместимости причуд подтверждаются, проблема остаётся в том, какая комбинация будет оптимальнее. Даже если мы отбрасываем все сложные причуды, вроде, например, Сотриголовы и Эктоплазма, выборка получается больно большой. — И что ты предлагаешь с этим делать? — Я уже говорила и делаю, — прозвучал раздражённый ответ, — окончательное утверждение требует времени. Пока могу тебе лишь сказать, что самые опасные и, соответственно, мощные причуды должны быть ликвидированы тобой в первую очередь и в как можно большем количестве. На первый взгляд, все способности профессиональных героев из топа и студентов UA являются таковыми, но это не так, — она развернулась к мужчине, — и мы с тобой как никто другой знаем, почему.***
Павильон для тренировок в условиях пустыни состоял целиком из стекла или другого, подобного ему, материала и имел форму полусферы, накрывающей часть земли. По всему периметру были развешены специальные прожекторы и батареи, создававшие подходящую жару и освещение, которые соответствовали условиям пустыни. По павильону были насыпаны горы песка, в зависимости от особенности тренировки там же могли возводить здания или другие дополнительные конструкции. Прописав особенности локации, Мейдзо устало продолжил стандартную утреннюю процедуру наблюдения: подъём — сбор в классе для вводного инструктажа — тренировка — медкабинет — разбор тренировки в классе — ужин в общежитии — сон. Сегодня было на порядок меньше пострадавших, учителя с директором Незу опять не собирались и ничего не обсуждали. Параллельно он решил также поподробнее смотреть на взаимоотношения студентов. Так, Кита подметил особую, но неявную связь Мидории и Бакуго с Всемогущим и Сотриголовы с Шинсо. Возможно, они тренировали студентов дополнительно из-за схожести причуд. Что-то вроде консультаций или как это называется в академии. Класс 2-А оказался довольно дружным и сплочённым, несмотря на широкий разброс и разнообразие характеров и интересов у студентов. «В прочем, даже тут они не слишком-то выделяются. Девчонки любят болтать вместе. Парни иногда разбиты на группы, иногда нет. В классе есть и зазнайки, и тихони, и ботаники, и интроверты, и общительные, и закрытые от всех. Бакуго, как и было понятно ещё со спорт-фестиваля, подобен своей причуде и постоянно взрывается, Мидория больше походит на пай-мальчика с большими целями, Урарака почти его копия, из Ииды получается неплохой моралфаг и полицейский, Ашидо — заводила, от неё недалеко убежала и Хагакуре, Каминари, Серо и Киришима похожи на открытых простачков, Токоями строит из себя тёмного владыку с багажом из тайн и загадок, Минета… Да про него даже сказать ничего характерного нельзя. Классический школьник, не больше и не меньше, с такими же низменными и пошлыми интересами. Оджиро такой же, только поприличнее будет. Сато и Кода — добряки в обёртке машин для убийства, Яойорозу — классическая отличница, Шоджи, Джиро, Тодороки и Тсую — команда интровертов с индивидуальными диссоциативными расстройствами, Токоями можно к ним приплюсовать. А Аояма очень похож на современных гламурных певиц. Поверхностная оценка, конечно, но уже полный набор. Хоть сейчас комплектуй и отправляй в психушку. Не удивительно, что у Сотриголовы вид хронически задолбавшегося человека. Да и ему тоже не помешало бы подлечиться. Адекватные люди не катаются по коридорам в спальном мешке и не противоречат сами себе, иногда придушивая и затыкая студентов за пояс, а потом заботясь о них, будто они твои собственные дети». Чем больше он наблюдал за школьной жизнью, тем больше вспоминал о своём прошлом. Он всегда был очень внимательным, но, к сожалению, в то же время рассеянным ребёнком. Будучи ещё совсем маленьким, он испытывал заметные осложнения с причудой, которая бесконтрольно вылезала на разных частях тела и отвлекала его внимание. Из-за этого он замечал слишком много вокруг себя. Впоследствии, даже когда он научился сдерживать способность и управлять ею, старая привычка видеть детали не отпустила его. Он обладал неплохой памятью и был действительно одарён возможностью наблюдать на порядок лучше окружающих. Однако из-за чрезмерной концентрации мозга на всём, что привлекало его увеличительные стёкла, Мейдзо просто не успевал анализировать информацию и в основном принимал решения о дальнейших действия автоматически при помощи инстинктов. Конечно, он умел думать, но не хотел. К тому моменту, когда он уже стал взрослым человеком, для Киты уже было естественным просто смотреть и иногда комментировать, просто доставая предыдущие заметки из своей памяти. Как и говорил Рейко, именно такой набор качеств был идеальным для миссии. Причуда, проявляющаяся неосознанно из-за природного желания лицезреть всё вокруг себя — просто подарок для тех, кому нужна непредвзятая информация. Мужчина был среднего роста для своих лет, около 175 сантиметров. Его тело было очень худым, а оттенок кожи слегка желтоватым. Шутка ли, меньше всего внимания он обращал на свой внешний вид и образ жизни и частенько забывал нормально есть, но его это едва ли волновало. Волосы Мейдзо были светло-каштанового цвета, практически никогда не расчёсывались и достигали плеч. Глаза мужчины были больше круглыми, чем вытянутыми, под стать создаваемым стёклам, лицо тоже визуально напоминало шар. По сути, это была единственная его не угловатая часть тела. Другим примечательным фактом можно было назвать завидно прямую спину злодея. Казалось бы, вся его натура сулила ему как минимум сутулость, но искривлённый позвоночник означал болезненные ограничения для его причуды, чего Кита никак не мог допустить. Имея такую противоречивую внешность: словно высохшее тело с прямой спиной и излишне округлое лицо, — Мейдзо походил на человека с неизлечимой болезнью, которая забрала его былую красоту, оставив только идеальную осанку и благородного цвета волосы. Но это было не так. Злодей всегда был таким и почти не менялся со временем. Приятного в его облике было мало, но в то же время никто не обращал излишнего внимания на странноватого беднягу. Эпоха причуд позволяла людям иметь самую необычную внешность и при этом не быть высмеянными, чем Мейдзо с удовольствием пользовался. «Чёрт. В холодильнике закончилась еда. Придётся выходить наружу», — подумал он и пошёл надевать свой маскировочный «костюм».***
Это была всё та же комната-кабинет. Сегодня Хеку была в ней одна, потому что Рейко пришлось уйти. Она устало посмотрела на экран компьютера ещё раз и настроила видеозвонок. — Рада видеть вас в добром здравии, — проговорила она, — Рейко сегодня не смог присоединиться, но я обязательно всё ему передам. — Здравствуй, Оина. — прозвучали хриплые, но сильные голоса из экрана. — Хах, — улыбнулась она, — а вы, как я посмотрю, всё ещё шифруетесь и прячетесь. Очень благородно и самоотверженно с вашей стороны. — А нам вот не до шуток. Надоело уже шариться между складами в ожидании этой дуры, — злобно огрызнулись мужчины. — Всему своё время. Подождите ещё недельку, Арфа давненько не использовала свою причуду. Более того, нам сейчас нужно отвлечь внимание от Мусутафу на Шикецу, а это тоже дело далеко не двух минут, — принялась причитать Хеку, — а потом вы уже сможете прогуляться по всем уголочкам города и лично поговорить с будущими рекрутами. — Ты не могла бы как-то ускорить этот процесс? Это Мейдзо сейчас сидит в тёплой квартирке, а мы солнечный свет видим реже, чем крыс! — продолжили возмущаться злодеи. — Не моя вина, что ваши причуды настолько заметны, — коротко выдала Оина, — а без их применения едва ли вы захватите авторитет среди местных банд и не наведёте шума. Прикрытие, которое вам создаёт Арфа, поможет избежать лишнего внимания. Пока основные силы бросят на Шикецу, вряд ли к потасовкам в Мусутафу хоть кто-то отнесётся серьёзно. Их скорее спишут на разборки локальных банд или раздел ими территории. Она закончила и сурово посмотрела на своих собеседников. Хоть и было плохо видно из-за полумрака, исчезающее с их лиц недовольство всё же удалось заметить. Оба мужчины виновато кивнули и согласились с ней. — Я рада, — смиренно сказала Хеку, — да и связывалась я с вами для хороших новостей. Арфа приехала на место и начнёт уже, — она отвлеклась на часы, — сегодня. Можете начинать договариваться с местными о встречах, но не раньше следующей недели. Поняли? — Да, — в один голос ответили мужчины. — Вот и славно, — вновь улыбнулась Оина, — тогда на связи. «Забавно крепкие семейные узы. Люблю работать с этими братьями».***
Этой ночью ей опять очень плохо спалось. Не помогали ни лекарства от бессонницы, ни посещение Исцеляющей Девочки. Каждый день во время тренировок она находилась на грани, но не сдавалась, а после них, несмотря на всю слабость, снова каким-то невообразимым для себя способом находила внутри силы и перебарывала внутреннюю боль и недомогание. Хорошая новость была в том, что она была не одинока: все одноклассники тренировались и учились с надрывом, поэтому на, в частности, её тяжёлое состояние практически не обращали внимание. Да ей этого и не хотелось. Не хотелось, чтобы её одну жалели, в то время когда тяжело всем. Но так или иначе почему-то каждую ночь ей вновь становилось невыносимо печально. И больно. Боли никуда не уходили. И она не могла спокойно спать. Сегодня она решилась на отчаянный шаг. Около часа ночи, имея внутри очень слабую надежду хоть на что-то, она встала с кровати и вышла в коридор. Ковры были мягкими и подавляли шум от её шагов, чему она несказанно обрадовалась. Подойдя к нужной комнате, она остановилась и замялась на несколько мгновений. Её ещё терзали сомнения, насколько правильно она поступает и не слишком ли это эгоистично с её стороны, после чего всё же осмелилась постучать в дверь Джиро. Сначала мягко, потом чуть сильнее. После нескольких минут ожидания она поняла, что подруга спит. Она предполагала, что это так, но в глубине души всё же надеялась, что не одна она такая слабачка, что страдает от недомогания и бессонниц. «Что ж… Ничего не поделаешь, что мне остаётся, кроме как вернуться в мою комнату», — подумала девушка и, аккуратно ступая на ковёр, направилась обратно. «Хм… странно, раньше в этой комнате не горел свет по ночам. Наверное, у одного из студентов кошмары или что-то в этом роде» — подумал Мейдзо и зафиксировал событие. Вскоре в окошке снова стало темно. «Хах, кажется, кто-то напился воды или съел лишнего перед сном». Ещё одному человеку не спалось в эту ночь. Он казался не очень общительным и обеспокоенным социальной жизнью, но, когда речь заходила о профессиональных вопросах, он показывал себя наилучшим образом. Айзава очень долго думал о том, стоит ли поднимать старые связи и вообще хоть с кем-то делиться своими опасениями, но с каждым днём тревожные мысли всё больше брали над ним верх. Как бы он ни пытался себя переубедить, сколько бы раз ни искал ошибки, каждая попытка заканчивалась провалом. Он искал пробоины и в себе, и в фактах, но не мог, не видел и не чувствовал того невидимого, что столь успешно ускользало от него всякий раз, когда он начинал это искать. Наконец, он сдался и, перевернувшись в своём спальном мешке, взял в руки телефон. Яркий экран неприятно осветил ему лицо и вызвал раздражение. Поморщившись, Шота открыл контакты и, пролистав до необходимого имени, принялся набирать сообщение: — Привет. Спишь? Он, как всегда, был короток. Айзава хорошо знал привычки своей знакомой. Сказывались годы совместной работы и успешного сотрудничества, когда они ещё оба были в агентствах. — Приветики! Нет. Думаешь обо мне по ночам, красавчик?))) «Эх. Она практически не меняется. Во всём». — Мне срочно. Не хочу звонить. Ты занята? — Если ты вдруг созрел сделать мне предложение, то нет:) «По идее, ты должна уже научиться хорошо шутить. Даже твоё геройское имя на это намекает», — с явным раздражением подумал Сотриголова. — Я серьёзно. -…ты неисправим. «Чья бы корова мычала». — Да. Ну так? — Ладно. Чего тебе надо? — У меня есть один отчёт, в нём не может быть ошибки. Но, только не смейся, я всё же считаю, что он её содержит. С минуту от неё не было ответа. — Эми? — Да, я думаю. Прошло ещё около пяти минут, пока Айзава не увидел заветное «Печатает» и не получил следующее сообщение. — Ты задал мне интересную задачку. В последний раз, когда такое было, мы разрабатывали контрабандистов и их коррупционную схему. И ты был прав. Я доверяю твоему геройскому чутью побольше всяких бумажек, но, раз ты говоришь, что в них не может быть ошибки, меня это правда вгоняет в ступор. Может, ты просто постарел и приобрёл паранойю? Из своего мешка, поди, не вылезаешь и везде видишь теории заговора. Ты точно всё перепроверил? — Да. Я же написал, что мне не до шуток. Да и вообще, не стал бы тебе писать, будь оно иначе. Айзаве довелось поработать с множеством профессиональных героев. С кем-то у него отношения складывались с огромным трудом, с кем-то легко, но со всеми плюс-минус одинаково. И только с ней одной его опыт был каким-то другим. Именно к Эми он чаще всего приходил за советом во время службы в агентстве. Шутка ли, но Мисс Шутка была одной из самых серьёзных героинь, когда речь заходила непосредственно о деле. И ему это в ней… нравилось. Он сам был в шоке, когда осознавал это. Вторая неприятно-приятная вещь для него заключалась в том, что, возможно, только благодаря её открытости им удалось сохранить хоть какую-то связь. И сейчас, как никогда раньше за долгое время преподавания в UA, он был несказанно рад воспользоваться этой связью. Эми была одной из немногих людей вне академии, которым он доверял и к кому он мог позволить себе обратиться за советом. — Хорошо. Я правильно понимаю, что это официальный отчёт UA о каком-то показателе или что-то вроде того? — Да. — Я могу его прочитать? Шота замялся, не зная, что ответить. Формально он не имел права отправлять внутренние документы UA кому-либо извне. Он даже не мог выносить их за пределы своего кабинета. От Эми пришло ещё одно сообщение. — Прости. Это же, скорее всего, запрещено UA. — Ага… — И её детали я тоже не могу знать? — Точные результаты однозначно нет. Как ни грустно ему это было признавать, он не мог рассказать того, что прочитал. Это было бы нарушением не только формальных правил, но и образовательной этики. — Печально. Кто автор исследования? — Эктоплазм. — Странно, что не Незу. — Обычно он занимается этим, когда доступно побольше данных или нужна глобальная проверка. Промежуточные итоги — не его забота, так что пока он ещё не приступал. — Поняла. Но Эктоплазм тоже не похож на глупца. Сколько лет вы пользуетесь его методологией? — Всё время, что я здесь работаю, точно. Вероятно, больше. — Были ли случаи осечки? — Не знаю. Я не замечал. — Его выводы совпадали с твоими? — Скорее да. — Скорее? — У меня не было сомнений относительно их правдивости. Она допрашивала его, как полицейский нашкодившего хулигана. От этого Айзаве становилось явно не по себе. — Ну и проблемку ты скинул мне на плечи, красавчик) «Но раз ты написал мне в столь поздний час, даже несмотря на всю свою гордость, значит, она тебя действительно волнует». — Прости. Не могу сказать больше. — Я не попрошу много. Вы ведь знаете методологию? Её не запрещено разглашать? — Запрещено. Она тоже является собственностью UA. — Ага… И если ты её расскажешь, я сразу же пойму суть исследования. Класс… ( — Да. — А если я сама догадаюсь, о чём идёт речь, это не будет противозаконно? — Не знаю. — Я тебя не понимаю. Если ты ничего не знаешь, чем я могу помочь? — Не знаю. «Иногда мне кажется, что все те слухи, которые ходят про тебя и твою поехавшую голову более чем правдивы. Ты неисправимый упёртый осёл». «Иногда мне кажется, что я неисправимый осёл. Действительно, как она мне поможет при том, что я ничего не могу сказать». — Единственная вещь, которая может не давать тебе покоя посреди ночи — это твои студенты. «Читает меня, как открытую книгу», — подумал он в ожидании следующего сообщения. — Давай поступим так, раз уж ты мне доверяешь: я приеду и посмотрю на них. Ок? Если мне что-то покажется подозрительным или просто не таким, я тебе скажу. Если нет, то уж прости, но это и правда старческий маразм. — Хорошо. Спасибо. Когда? — Протянешь без меня до спорт-фестиваля? — Долго. — Тогда… совместная тренировка учеников? Через пару недель. Раньше не могу, слишком много для согласования. В Кецубуцу у учителей поменьше свобод, знаешь ли. — Хорошо. Спасибо. — Доброй ночи, Шота) — Доброй. Она не могла отказать своей маленькой слабости называть его так. Хоть Эми прекрасно знала, что Айзаве это не очень нравится, она всё равно иногда разрешала себе нарушать его личные границы. В конце концов, без этого они бы не были настолько успешными напарниками: один дополняет другого, один раздражает другого. «Надо будет при возможности спросить у него про свадьбу. Часики-то тикают ахах, — подумала она и слегка улыбнулась, — сегодня он обратился ко мне по имени».***
Город светился вечерними огнями, на улицах стояли машины, из баров и ресторанов раздавалась весёлая музыка, хотя была только середина недели. Из поезда вышла милая девушка с небольшим чемоданом. Внешне она была довольно привлекательна, да и сама считала себя таковой. Выйдя с вокзала, она села в такси и направилась к своей квартире, которая пустовала уже несколько лет. Раньше она жила в этом городе, но после окончания школы практически сразу получила предложение о работе и переехала в другое место за новой жизнью, и довольно счастливо. Девушка обрела стабильность, общалась с дружелюбным коллективом и занималась безмятежными заботами. Так ей казалось первое время, но потом, по прошествии сначала года, потом пары лет и так далее, она стала замечать, что жизнь идёт вперёд, а она снова застряла на одном и том же месте. С одной стороны, этого она и хотела: просто спрятаться от всего лишнего, и это ей удалось. Но с другой… Её не покидало ощущение, что, решившись на такую стабильность, она потеряла и себя. Эти мысли гложили девушку месяцами, поэтому, когда ей предложили новую работу, она незамедлительно согласилась. И вот сейчас, по прошествии, казалось, вечности, прожитой в штиле, она вернулась в бушующее море. В цветной и яркий город. Новый работодатель был не очень расторопным. Создавалось ощущение, что они уже успели стать семьёй. Ей дали время на то, чтобы привыкнуть и сориентироваться на новом месте и в своей роли. Такси остановилось, и девушка вышла из дверей машины, после чего направилась к магазину за продуктами. «А тут всё по-прежнему. Даже странно для центра», — подумала она. После покупок все её руки были заняты пакетами и вещами. Она направилась вдоль улицы мимо шумной толпы к своему дому. Это было довольно высокое здание, квартира в котором была подарена ей родителями. Они уже давно не жили в стране и не особо переживали за свою дочь. Их политика воспитания детей была проста: новая жизнь — это продолжение любви, и, когда это продолжение становится самостоятельным, ему нужно дать ту свободу, которую хочет сам ребёнок. И, надо признать, ей очень нравился этот подход. — Хей, красавица! — крикнул ей кто-то из-за спины. — Тебе не помочь? — Нет, благодарю, — мягко отказала она, не поворачиваясь. — Да ты не отказывайся. Не знаешь ведь, чего предлагают, — ответил пьяный незнакомец, кладя свою ладонь на её плечо, — не хочешь изучить мою причуду у себя в комнате? — он нахально наклонился к её лицу. — Нет, — отрезала она с явной неприязнью. — А если я попрошу? — он приставил нож к её горлу. — Ну раз так, — заигрывая, ответила она и повернула своё лицу к лицу незнакомца, — позволь для начала познакомить тебя с моей причудой. — она пристально посмотрела ему в глаза. — Красавчик.