RE:Start | Перезапуск

Как только Баам схватил оружие, Юри начала объяснять: — Имя этого клинка «Черный Март», и это «игла» — основной тип оружия башни, используемый для колющих и режущих ударов. Баам прикинул вес Черного Марта в руке, и он показался ему очень легким, почти игрушечным, а блеск его лезвия показывал приглушенную опасность. Такую, будто, несмотря на отсутствие ножен, оно все же не представляло сильной угрозы. — Черный Март — великая игла, одно из оружий серии Тринадцати Месяцев, созданной мастером по имени Эдвар Ашул. Она полуживое существо, поэтому если ты активируешь ее, то увидишь невероятную мощь. Юри так же упомянула, что потенциал этого оружия зависит от его владельца, поэтому ли оно сейчас выглядит куда менее угрожающим, чем когда оно было в руках Юри? Баам точно не считал себя опасным. — Но если ты действительно хочешь пройти тест, я одолжу его тебе, — сказала Юри, отворачиваясь, и ее тон был полон решимости. Эван запротестовал, но он уже знал, что не сможет изменить ее мнение. — Спасибо вам, госпожа Юри! Я обещаю, что верну его, — крикнул Баам, зная, что, даже если Юри стоит к нему спиной, она его слышит. Не медля ни секунды, он снова повернулся к клетке и побежал к ней. На этот раз его никто не остановит. Устрашающий визг раздался, когда на Баама обрушилась волна давления. Его руки сжали крепче Черный Март. Белый стальной угорь бросился на Баама с широко раскрытой пастью, угрожая проглотить его целиком. Баам ощутил, как он сейчас близок к смерти, и не к тихой и одинокой, с которой он был знаком, которую он чувствовал в пещере, а к другой — более жестокой и болезненной. Так близко, что он может случайно оказаться по ту сторону, если потеряет бдительность, но… Я не против, — думает Баам. Для него есть что-то гораздо хуже смерти. И вот, прежде чем гигантский угорь сомкнул пасть, чтобы съесть его, Баам без колебаний прыгнул в нее, после чего челюсть захлопнулась. Что-то подсказывало Бааму, что это лучший способ победить угря и в конечном итоге пройти испытание. Баам не видел, как Юри закричала с тревогой в голосе, или как Эван смотрел на него с замиранием сердца, не веря в то, какой путь мальчик выбрал для себя. Он не заметил, как гордо Виоле улыбался позади него в их общем пространстве, наблюдая за тем, как Баам самостоятельно проходит через это испытание; когда видел, что Баам неосознанно идет по тому же пути, который когда-то выбрал и Виоле. Баам сказал, что хочет сам пройти тест, и Виоле уважал его желание. Внутри пасти угря было темно и мокро, обувь Баама соскальзывала, и он едва мог стоять внутри, так как все вокруг тряслось от движений угря. Баам не был придирчив, когда дело касалось его окружения, учитывая, что он всю жизнь провел в пещере, но здесь ему не очень нравилось. Держа иглу обеими руками, он вонзил ее в язык угря, наваливаясь всем своим телом, чтобы воткнуть ее глубже, пока угорь не начал корчиться и содрогаться от боли. Его пасть открылась от очередного воющего визга, и он выплюнул Баама. Баам откатился на пару метров после тяжелого падения, но его тело рефлекторно сгруппировалось, плотно сжавшись и защитив тем самым жизненно важные органы, поэтому боль не казалась такой сильной, какой могла бы быть. К счастью, Баам крепко удерживал Черный Март и не выпустил его из рук. Угорь извивался от боли, и земля рядом с ним дрожала от его веса. Баам знал, что у него не так много времени, прежде чем монстр придет в себя и погонится за ним — точно так же, как человек сперва шипит, когда его кусает жук, и только через секунду или две отшвыривает обидчика. Поэтому Баам, не медля, побежал к шару, ощущая свое тело куда более легким и быстрым, чем обычно, и с той же силой, что он использовал ранее, попытался разбить шар. Игла плавно вошла в черный шар, но он не лопнул. Черный Март застрял, а угорь уже почти оклемался. Рефлекторно взгляд Баама метнулся к другой стороне клетки. Юри паниковала, Эван пытался ее успокоить, в ответ обеспокоенно глядя на Баама. Не прошло и секунды, как Юри снова стала спорить с Хеадоном о законности теста, ведь шар не лопнул даже после того, как его пронзил Черный Март. Она бы поняла, будь это любое другое оружие, но не Черный Март. Невозможно, чтобы шар не разорвало от удара Черным Мартом. Рваная ухмылка на лице Хеадона, от которой у Баама пошли мурашки по коже, была ясно видна всем, когда он небрежно отклонял вопросы принцессы. В животе у Баама поселился ужас, от которого кровь застыла в жилах. Повернувшись к Виоле, он поймал ответный взгляд. Хоть Виоле и волновался, но он даже не пытался поменяться с ним местами. Баам закусил губу и еще раз попытался вытащить оружие из шара. Нет. Он не может сейчас просить Виоле о помощи. Не тогда, когда он смотрел на него так, будто верил в то, что Баам отлично справится. Виоле смог пройти это испытание, поэтому Баам тоже должен справиться с ним самостоятельно. Лопайся! Когда вытянуть клинок не вышло, Баам вместо этого начал бить своими кулаками по поверхности шара, пока его кожа не начала мелко кровоточить от ударов. Лопни уже! Он почувствовал, как дрожь земли утихла, когда гигантский угорь поднялся с земли, и его угрожающие голубые глаза посмотрели на фигуру Баама. Я сказал… Лопайся уже!!! — Черт возьми, новенький! Сдавайся! — Баам слышал крик Юри снаружи, но игнорировал ее. — Ты уже не пройдешь этот тест! Невысказанное было ясно для всех: тест был подтасован, чтобы заставить Баама провалиться. Пожалуйста! Пот стекал по лицу Баама прозрачными каплями, пока он пытался отдышаться, кровь капала с его рук, рисуя на шаре красные цветы. Он никогда не прилагал столько усилий, сколько приложил за последнюю минуту. А потом он услышал голос Эвана, говорящий с ним. — Эй, мальчик! Черный Март! Поговори с ней, попроси ее помощи! — кричал он, тоже не желая видеть, как Баам потерпит здесь неудачу. Не после того, как увидел у него решимость бороться даже со смертью, лишь чтобы взобраться на Башню. — Попроси ее «зажечь» свою силу! Стиснув зубы, отчаянно пытаясь выжить и пройти это испытание, Баам решил попробовать несмотря на то, каким невероятным было предложение. Его окровавленные руки сжали ручку иглы, когда он серьезно обратился к ней своими мыслями: «Пожалуйста… Помоги мне подняться в Башню». Яростный рев монстра позади Баама, пытающегося снова его сожрать, заглушал мысли Баама, он был всего в метре от него. — Пожалуйста! — вскрикнул Баам, зажмурившись. Виоле напрягся, он уже стоял на ногах и был готов резко перехватить управление, если случится что-то неожиданное. Например, если Черный Март проигнорирует мольбу Баама. Возможно, когда-то Виоле и был наивным мальчиком, но после десятилетий восхождения на Башню он понял, что помощь Черного Марта в этом испытании на самом деле была ничем иным, как спонтанным решением со стороны духа. Если Черный Март добровольно не поможет Баму, тогда Виоле насильно зажжет ее силы, чтобы они смогли их использовать. Это, может быть, грубо по отношению к духу, которого он считал своим другом, но Виоле просто извинится позже. Но, похоже, Виоле не нужно было ничего делать, ведь он услышал знакомый женский голос, что обратился к Бааму: — Ты так сильно хочешь подняться? — спросил он, и Баам распахнул глаза, увидев женщину, одетую в черно-красное платье, с бледной кожей и заостренными ушами, с глазами и волосами цвета топаза. Она проплыла под золотым барьером, окружавшим их двоих и не дающим угрю нанести еще больший вред Бааму. — Ты так отчаянно жаждешь взобраться на Башню? — спросила она еще разок. Баам сглотнул, наблюдая за неестественным существом перед собой. — Вы… Черный Март? — нерешительно спросил он, и дух улыбнулся. — Бесценные сокровища и драгоценности, чудесные плоды и райской красоты места… — она выдержала паузу, раскидывая руки, словно показывая, как много всего может предложить Башня. — И среди них слаще всего вкус могущества и славы. Что из этого заставляет тебя хотеть подняться на вершину? — снова спросила она, не удосужившись ответить на глупый вопрос Баама. Баам, слушая ее, мог лишь качать головой из стороны в сторону. Нет… я… — Я просто не хочу быть один… — прошептал он, глядя на свои раненные кулаки. Баам не хотел оставаться один, Виоле тоже искал в Башне дорогих ему людей. Ведь поэтому они оба решились войти в Башню? Чтобы найти тех, кого они назовут своими друзьями? Черный Март выглядела ошеломленной и какое-то время искала слова, не зная, что ответить. Что за нелепая причина, чтобы войти в Башню? — …ты скучный, — решилась она наконец, протянув руки к щекам Баама. — Но не то чтобы я не люблю таких, как ты. Кроме того, ты в моем вкусе, — она заглянула в золото его глаз, а затем перевела взгляд на тех, кто был снаружи клетки, шепча на ухо Бааму: — Но ты ведь позволишь мне поговорить с тем, кто внутри тебя? Я чувствую с ним сильное родство. Глаза Баама расширились, он раскрыл рот, не ожидая, что кто-то способен заметить Виоле. — Не волнуйся, барьер не даст нас услышать, — добавила Черный Март, пытаясь успокоить, а не спугнуть крольчонка перед ней. Он тревожно повернулся к Виоле, не зная, как реагировать. Виоле однажды сказал ему не рассказывать другим о его существовании, но, похоже, Черный Март узнала сама… Виоле сделал паузу и молча протянул руку Бааму — жест, который он делал, когда просил взять управление на себя. — Ох, — Баам легко принял ладонь Виоле в свою, когда они одновременно поменялись сторонами. Похоже, Виоле решит это сам. Черный Март наблюдала за тем, как глаза Баама на долю секунды остекленели, прежде чем снова сфокусироваться. Это были все те же золотые глаза, что и у мальчика раньше, такие же честные, но в том, как он смотрел на нее, было нечто другое. Детское любопытство исчезло и сменилось фамильярностью и дружелюбием. Как будто они знали друг друга раньше. — Привет, Черный Март, — Виоле поприветствовал ее с улыбкой, хотя Черный Март бесцеремонно оценивала его своим пытливым взглядом. — Кто ты? Почему я чувствую на тебе свою ауру? — дух не стал ходить вокруг да около. Только люди, которые когда-то владели ею, должны иметь душу, зараженную ее аурой — это позволяет ей общаться с ними. Только благодаря этому факту она заметила другую сущность в теле этого мальчика. Но она точно уверена, что это их первая встреча, и все же следы ее собственной ауры на этом человеке были намного ярче, чем у принцессы, которой даровали иглу совсем недавно. Аура выглядит так только в том случае, если человек смог успешно зажечь оружие несколько раз, а ведь это подвиг, который и большинству принцесс не удалось совершить. — Я Баам. Двадцать пятый Баам, — ответил Виоле, и это не было ложью, ведь это было его именем долгое время. — Что касается вашей ауры… вы уже должны знать ответ на этот вопрос. — Ты… Ты не из этого вре… — Черный Март прервала себя на полуслове, ее глаза все еще были широко раскрыты от изумления. Вернуться в прошлое было невозможно, если только человек не достиг вершины Башни. То, что существо перед ней было здесь, означало только то, что он уже достигал вершины. Даже если у него нет его собственного тела, вызывать его гнев было бы неразумно. Кажется, у него сложилось о ней положительное впечатление — он даже смотрел на нее в расслабленном дружелюбии — и она предпочла бы, чтобы все так и оставалось. Такую тайну ни в коем случае не должен никто узнать, ее нужно спрятать в глубочайшие тайники разума духа, запереть там. — Хорошо, я помогу ребенку, — сообщила Черный Март. — Но только в этот раз. Виоле улыбнулся знакомым словам, он уже чувствовал, как Баам нетерпеливо дергал его за рубашку, и в ответ успокаивающе похлопал его по макушке. — Хотя я буду рада помочь, тебе, скорее всего, моя помощь не понадобится, — прокомментировала Черный Март. Тот, кто однажды смог достичь вершины, наверняка сделает это снова даже без ее помощи. Помочь такому человеку будет честью даже для такого духа, как она. — А что касается младшего… Я не буду зажигаться для него лишний раз, — заявила она, а затем добавила с усмешкой: — По крайней мере, пока он не станет достаточно силен, чтобы зажечь меня самостоятельно. — Спасибо, — Виоле тепло улыбнулся духу. — Я был рад снова увидеть тебя, Черный Март. А затем Баам снова обрел контроль над их телом, когда лезвие черной иглы начало светиться белым, а шар, который он вообще не мог повредить раньше, начал трескаться яркими голубыми линиями от места, где игла была вставлена. Сверкающий золотой свет заполнил все вокруг Баама, когда он почувствовал объятия светловолосого духа, не зная об ухмылке, которую Черный Март бросила принцессе, что не смогла ее ни разу воспламенить. Шар затрещал, выпуская из себя сгустки черной энергии. Баам не успел ни сказать «спасибо», ни вернуть иглу ее владелице, он мог только слышать недоумевающие выкрики с той стороны клетки. Энергия поглотила его, и он исчез.

***

Жужжащий звук, сопровождающий мужской голос, доносился отовсюду: — Проверка микрофона! Раз, два, три! Раз, два! Когда Баам открыл глаза, первое, что он увидел, был холодный голубой цвет, охвативший все пространство над ним. Вдали можно было разглядеть плавающую в воздухе структуру зданий и парящий над землей светящийся куб. — Приветствуем всех избранных, что смогли добраться досюда, на второй этаж: этаж Эванкхелл! — Баам слабо чувствовал, как камни под ним впиваются в его тело, видимо, он снова очутился на земле. Он сел и обнаружил, что его окружает что-то желтое, тонкое и длинное, с незнакомым запахом. Потянулся с любопытством, собираясь попробовать это на вкус, но Виоле вовремя остановил его. — Это просто трава! Не ешь ее без острой необходимости! — сказал Виоле и вздохнул с облегчением, когда Баам выпустил травинку из рук. Баам сделал вывод, что это в некоторой степени съедобно, но есть это не стоит, когда есть варианты получше. — Я сейчас внутри Башни? — спросил он, любопытно моргая и осматриваясь, но все, что он видел перед собой — желтое поле травы. — Здесь должно быть так светло? — Ага, ты внутри Башни, — подтвердил Виоле и продолжил бы отвечать на вопросы, но у них уже не было времени на беседу, поскольку послышались дальнейшие объявления: — Это Этаж Эванкхелл, его так же называют «Этажом Испытаний», поскольку здесь мы проводим финальный тест, чтобы узнать, имеете ли вы право подниматься на Башню! Вроде теста на этаже Хеадона? — Что ж, подробности я объясню вам позже. Давайте сперва разомнемся! Начинаем первое испытание. Баам вздрогнул от этих слов, внутренне всхлипнув от мысли, что он только что очутился на этом этаже и совсем не успел отдохнуть. — Первый тест простой! Я объясняю вам правила, слушайте внимательно! — Баам поднялся, отряхивая одежду. — Так вот, правило у теста всего одно! Сейчас здесь четыреста избранных, сократите это число до двухста! Используйте любые методы, пока вас не останется двести! Готовы? Начали! Баам даже не успел задуматься, что это значит, как почувствовал, что воздух вокруг него на секунду замер. Крайне плохое предчувствие проникло в сердце мальчика. — Позволь мне одолжить наше тело на несколько секунд, — пробормотал Виоле, шагая на более светлую сторону их пространства. Одна из вещей, что они заметили во всей этой механике деления тела, заключалась в том, что они оба могли находиться на одной стороне, но чем ближе кто-то из них находился к светлому краю, тем больше он контролировал тело, и наоборот. Касательно темной стороны: чем дальше один из них уходил в нее, тем меньше чувствовал тело, но в то же время там было гораздо легче медитировать и думать. А когда они стояли совсем рядом на светлой стороне, контроль захватывал тот, чья воля была сильнее. Честно говоря, это даже не соревнование, поскольку Виоле запросто победит. Именно по этой причине он всегда стоит в шаге от Баама, готовый действовать в любой момент. Виоле не стал толкать Баама на тусклую сторону, лишь закрыл их веки и послал чрезвычайно тонкую волну шинсу наружу. Баам удивленно распахнул глаза, чувствуя, как прилив незнакомого ощущения пробежал вдоль их тела, импульсами давая им кусочки информации. Кто на них нацелен, на кого нацелены люди неподалеку и многое другое… Вся эта информация заполнила голову Баама и, как человеку, который едва понимает, как использовать Шинсу, ему слишком сложно было ее обработать. Виоле немного научил его пользоваться Шинсу, но у него не было возможности попробовать это. Он скорее задействует свое тело в опасной ситуации, чем то, с чем он еле знаком. Глаза Виоле заблестели, когда он обнаружил несколько реакций волны шинсу, и, после некоторой разминки, рванул с их позиции в определенном направлении. И так как он обещал использовать их тело лишь несколько секунд, то на полпути переключился на Баама, из-за чего тот чуть не споткнулся из-за скорости бега. — Раз ты решил взять Черный Март и привести меня к моим друзьям, то я не позволю тебе пожалеть об этом, Баам, — прошептал он, подталкивая младшего к яркой стороне. — Беги в эту сторону, пока не найдешь высокое существо из племени Да-ан, с глазами во все стороны, и останься там. Виоле сел рядом с красной линией, но все же остался на светлой стороне. — Он не навредит мне? — спросил Баам, выравниваясь и продолжая бежать. — Нет, он довольно мирный, — ответил Виоле. — Он твой друг? — Не совсем, но он приведет нас к одному из них, — Виоле улыбнулся, в его груди бурлило предвкушение, которое передавалось и Бааму. Баам тоже счастливо улыбнулся. — Тогда я не могу дождаться встречи с ним! Дорогие Виоле люди… какие они? Кто они, раз Он из будущего так обожает их? Чем они так понравились Виоле, что в его сердце больше не осталось места для Рахиль, его первой подруги? Но Баам не мог долго держать улыбку, когда крики боли и металлический запах крови наполнили некогда мирное место. Тот, кто выбрал его своей целью, был мгновенно убит другим — тем, кого застрелили следом. Так что Баам бежал, чтобы избежать смерти. Бежал, чтобы достигнуть места, о котором говорил Виоле. Бежал навстречу человеку, который мог стать убежищем для него в этом опасном месте, к человеку, которого он, возможно, мог бы назвать своим другом, как это делал Виоле. Даже после столь долгого бега Баам не чувствовал такой одышки, как от встречи с угрем в клетке. Вскоре он действительно обнаружил странное существо с глазами, расположенными вокруг всей его головы, и остановился. Когда Виоле говорил ему, что это безобидное существо — ну, Баам считал его безобидным, раз оно не причинит ему вреда — он не ожидал, что это будет такое большое существо! Оно было так велико, что Баам не смог бы дотянуться до его талии. Одна его нога была толще всего тела Баама. И хоть он был уверен, что Виоле не солжет ему и что здесь безопасно, он все же не смог сдержать себя и, занервничав, направил Черный Март на гиганта. Но даже через несколько минут тот не сдвинулся с места, и Баам вздохнул с облегчением, рухнув рядом с ним. — Уа-ах… Извините за это. Позвольте мне немного отдохнуть здесь, — протянул Баам спустя некоторое время. Он устал, это правда. Он был измотан не беготней, а напряжением от предыдущего испытания, настолько, что забыл, что его руки все еще кровоточили. Удивительно, но на Черном Марте не оставалось пятен, кровь идеально скатывалась с него красными каплями. Его раны немного ныли, и Баам испытывал искушение попросить Виоле вылечить их с помощью Шинсу. Но он уже пообещал себе, что сделает все возможное и постарается не просить о помощи, когда он может справиться сам. Баам хотел бы немного очистить свои ладони, но в данный момент ему было нечем это сделать. Он не хотел использовать свою одежду, она — лучшее из того, что у них есть при себе, и, если это возможно, он бы не хотел пачкать ее. Особенно кровью. Это, наверное, была глупая идея, но Баам просто решил подождать, пока раны не перестанут кровоточить и заживут сами по себе, как это всегда было в пещере. По словам Виоле, этот тест не требовал от него никаких особых действий. Если кто-то нацелится на него, он просто может убежать от них. — Значит, нам просто нужно подождать? — спросил Баам вслух, хоть вопрос и был к Виоле, но, если кто-нибудь увидит его, они просто решат, что он бездумно разговаривает с существом рядом с ним. Спустя несколько мирных минут рядом с ними послышался шорох, и Баам обнаружил, что он смотрит на что-то голубое. Словно кусочек прекрасного синего над землей упал вниз, чтобы нарисовать силуэт перед ним. Это был юноша с очень светлой кожей, немного выше Баама, с серебристо-голубыми волосами, что доходили ему до шеи. С левой стороны его волос виднелась приколотая синяя бандана, одет он был в белую классическую рубашку с черным галстуком на ней, в бледно-голубые брюки и черные туфли. В одной руке он держал коричневую сумку. Когда Баам заметил, что незнакомец с любопытством смотрит на него, он не смог отвести взгляд — его сердце колотилось от волнения. Казалось, время остановилось, и теперь Баам мог сосредоточиться только на этом внезапно появившемся человеке, будто он был единственным, кто существует в этот момент, кроме самого Баама. Его лицо имело тонкие черты, складывающиеся в очаровательный вид, и он казался чрезвычайно знакомым… Особенно эти сапфирово-синие глаза, смотрящие прямо на него. И тут Бааму пришло в голову воспоминание Виоле, одно из расплывчатых лиц в нем обрело ясность. Хоть в тех воспоминаниях оно выглядело старше, а взгляд этих глаз казался намного теплее по сравнению с тем, что сейчас видел Баам, это определенно был тот же человек. Осознав это, он вдруг почувствовал, как внутри него зарождается чувство безопасности и комфорта, как будто этот человек не причинит ему вреда и всегда будет заботиться только о нем. Бааму почти захотелось ухватиться за него. Он прекрасно понимал, что это желания и чувства Виоле, не его собственные, и заставил себя отвести взгляд от мальчика. Вместо этого он повернулся к Виоле в их общее пространство. Золотые глаза Виоле были распахнуты, зрачки расширены. Раскрыв рот, он стоял неподвижно, просто глядя на голубоглазого мальчика, и слезы беззвучно катились по его щекам. — Жив… все еще жив… — услышал Баам его тихое бормотание, руки Виоле медленно потянулись к изображению, которое они видели из их общего пространства. Поскольку Виоле все еще был на светлой стороне, Баам ощутил покалывание рук. Когда они почти поднялись, дрогнув, Баам заставил их опуститься. — Виоле?.. — осторожно спросил он, и на лице старшего появилось жалкое выражение: в нем смешивались радость, облегчение, боль, нежность, тревога и печаль. От улыбки Виоле у Баама защемило в сердце. — Я… в порядке… просто… — Виоле осел вниз, свернувшись в клубок и закрыв лицо руками. Продолжил дрожащим голосом: — Просто я… так счастлив. — Ты хочешь поговорить со своим другом?.. — Нет, не сейчас, — ответил Виоле, хоть его лицо и было закрыто от смущения, он сквозь пальцы продолжал смотреть на юношу перед ними. — Я не уверен, что смогу говорить с ним прямо сейчас без слез. Или что смогу удержаться и не обнять его. А ведь синеглазый юноша был крайне осторожен и избегал прикосновений, если только он сам не инициировал контакт. Ему не очень нравилось, когда его касались, тем более незнакомцы. В прошлом Виоле был исключением, но сейчас, хоть Виоле и знаком с ним… Для него он все еще просто незнакомец. — Ох, ему бы точно стало не по себе, если бы какой-то проходимец вдруг обнял его и заплакал, — Виоле тихо рассмеялся сквозь легкую дрожь в голосе. Диалог был быстрым, но в глазах человека перед ними Баам все еще выглядел ошеломленным. — С тобой все хорошо? — спросил он ровным и приятным голосом, приподняв раскрытую ладонь в безобидном жесте. Юноше было интересно, почему златоглазый мальчик остался с да-анцем, не атакуя его, хотя он держал в руках оружие. Глаза Баама снова сфокусировались и заблестели. — Я в порядке, просто немного удивлен? — ответил он, не сводя взгляда с синих глаз. На лице юноши появилась кривая улыбка. — Удивлен? Не думаю, что я мог чем-то тебя удивить? Баам стыдливо почесал затылок, пытаясь объяснить: — В смысле… большинство людей, что я встретил здесь, пытались меня убить? Он просто оказался достаточно быстрым, чтобы сбежать от них по пути сюда, и они, к счастью, решили не преследовать его, посчитав, что это того не стоит. Юноша выглядел несколько оскорбленным его заявлением: — Разве я похож на человека, который убьет другого, едва его встретив, безо всякой на то причины? — Нет! — Баам тут же стал размахивать руками в отрицании. Юноша заметил на них раны. — Ты истекаешь кровью. — Ух… кажется, да? — ответил Баам слабым голосом. Сапфировые глаза напряглись при виде крови на его руках. Он, кажется, задумался о чем-то, а потом вздохнул с легким раздражением и поманил Баама к себе. — Иди сюда. Баам послушно подошел, не показывая и доли нерешительности. Юноша поставил свою коричневую сумку на землю и достал что-то похожее на распылитель, пару раз встряхнул его и снова повернулся к Бааму. — Ладонь. И Баам, как покорный щенок, протянул свободную руку незнакомцу, наблюдая за тем, как мальчик распылял на раны легкий туман. — Как ты мог не обработать свои раны? Ты хоть представляешь, как это может быть опасно? — Баам слышал, что его отчитывают, но не мог полностью сосредоточиться на словах. Он пораженно смотрел на их руки. Чужая ладонь была теплой, но немного прохладнее, чем рука Баама, а туман был приятно освежающим, и боль быстро ушла. Ранки затянулись, будто их никогда и не было. Баам, сжимая и разжимая уже исцеленную руку, с удивлением уставился на юношу, что держал свою ладонь открытой в ожидании второй. Он спешно переложил Черный Март в теперь здоровую руку и протянул раненную. Друзья Виоле действительно хорошие люди! Один из них подарил ему Часы и одолжил драгоценное оружие при первой же их встрече, а этот уже заботился о нем, хотя они только что встретились. Очень хорошие люди! Когда мальчик закончил, Баам тут же лучезарно улыбнулся ему: — Спасибо! Я Баам! Двадцать пятый Баам! — он запоздало вспомнил, что стоит представиться. — Как тебя зовут? Голубоглазый мальчик выглядел ошеломленным энтузиазмом Баама. — Я Кун Агеро Агнис, зови меня Кун, — вообще-то он не хотел сразу представляться, планируя дождаться окончания этого испытания и понаблюдать, чтобы понять, стоит ли подниматься на Башню вместе с Баамом, а потом уже попросить об одолжении, которое оказал ему при встрече. Златоглазый мальчик показался милым и добрым, но слишком неопытным и доверчивым. Это не самый лучший характер, которым стоит обладать, взбираясь на Башню. Опасности в ней связаны не только с местами и испытаниями, но и с людьми, которые ее покоряют. — Кун… — Баам попробовал имя на губах, и оно звучало прекрасно. Затем перевел свой искрящийся взгляд на Куна, который чуть не съежился от этого зрелища. Да, действительно слишком ярко, чтобы погружаться во тьму Башни. — Вы ангел? — серьезно спросил Баам, весь сияя. Куна называли подлым придурком, жестоким демоном, хладнокровным ублюдком, беспощадным дьяволом, но точно ни разу не называли ангелом. И поэтому вопрос ввел его в ступор. — Мой ангел-хранитель? — Баам взял чужие ладони в свои. С небольшим затруднением потому что он все еще держал Черный Март. — После вашего появления все кажется ярче, красивее и безопаснее. Виоле в их пространстве чуть не подавился слезами, полусмеясь, полуплача. Смущение, которое не чувствовал Баам при этих словах, Виоле прекрасно ощущал. Хоть это и правда, что Кун был чем-то вроде ангела-хранителя для него в прошлом, он не ожидал, что Баам так просто озвучит эту мысль. Кун выглядел еще более ошеломленным от этого заявления. — Уверен, что я далеко не ангел-хранитель, — Кун вежливо убрал свои руки от Баама, не упустив из виду, как чужие глаза резко опечалились. — На самом деле, люди бы сочли тебя сумасшедшим, если бы услышали это. Кун в роли ангела-хранителя… Звучит так же невозможно, как Захард, переставший быть королем Башни. Ангел смерти — еще может быть… Но ангел-хранитель? Боже, нет. Баам хмурил брови и склонял голову набок, слегка надув губы. На его лице было явное замешательство и недоверие, словно он задавался вопросом, «как это Кун не ангел», и это выражение вызвало у Куна легкий смех. — Хэй, а кто такой ангел по-твоему? — спросил он с недоумевающей улыбкой. — Кто-то очень хороший и красивый? — Баам задумчиво склонил голову на другой бок, вспоминая истории, которые рассказывала ему Рахиль. Значит, только потому, что Кун помог обработать его раны кровоостанавливающим спреем, который можно запросто купить, если имеешь в запасе достаточно денег, его уже посчитали хорошим человеком? Что за детские рассуждения? Нет, Кун даже не стал думать о «красивой» части, он знал, что привлекателен, благодаря хорошим генам его семьи — одной из о-о-очень немногих вещей, за которые он им был благодарен. Пока Кун пытался разобраться в несовершенной логике Баама, у того крутились другие мысли. Да, Кун определенно подходил на роль «красивого», даже Баам это видел. А раз он друг Виоле, значит, он точно хороший человек! Настоящий ангел! Как только Виоле заметил, что Баам начал открывать рот, чтобы сказать что-то еще, он тут же бросился на младшего и прикрыл ему губы, чтобы тот снова не сказал что-нибудь неловкое. Нехарактерная игривая улыбка появилась на лице Куна. Баам, кажется, искренне считал его ангелом-хранителем. — Тогда как насчет этого, Баам? — Кун поднял палец в знак предложения. — Если ты переживешь испытание и мы встретимся снова, я поднимусь на Башню вместе с тобой и стану для тебя, как ты это называешь, ангелом-хранителем. — Это обещание, господин Кун? — в глазах Баама заблестела радость. — Разумеется. Так что не заставляй своего ангела ждать тебя, — он помахал рукой, его слова по большей части не несли за собой ничего серьезного, но, если Баам действительно пройдет испытание, то он будет не против взять его с собой. Он казался чересчур наивным, но у него был хороший характер. Кун мог поработать над первой проблемой, но вот превращение плохой личности в хорошую заняло бы куда больше времени. Баам даже не напрягся, когда Агеро озвучил свою фамилию, будто никогда не слышал о том, что нельзя доверять Кунам. Ведь Куны одни из самых скользких типов в Башне, склонные больше других к предательству, если им это будет удобно. Только в этот раз Кун сделает исключение, поскольку Баам кажется ему довольно интересным. Кун удалялся, а Баам смотрел ему вслед. Хоть он и получил обещание, ему стало грустно, совсем чуть-чуть, — а может, и не чуть-чуть — что он так скоро уходит. Виоле ранее сказал ему, что Баам может просто оставаться на этом месте, пока тест не закончится, так что ему не нужно больше ничего делать. Идея убивать, даже просто попробовать, не звучала привлекательно, поэтому он просто планировал остаться здесь. Он всегда может поговорить с Виоле, если ему станет скучно. Но он был так рассеян, что даже не заметил, как да-анец оставил его в одиночестве, так что можно представить его удивление, когда он снова услышал голос Куна спустя пару секунд. — Эй, Баам? — Да? — Ты взял с собой домашнего питомца? — спросил Кун, указывая на гигантского коричневого рептилоида с блестящими красными глазами, который был одет в красно-черные ткани и черный плащ. В массивной руке он держал грозное красное копье. Он был гораздо выше Баама и Куна, даже если бы они встали друг на друга. — Здесь большой крокодил, — констатировал факт Кун, в любопытстве приподняв одну из своих прелестных густых бровей. Баам уставился на крокодила, что явно его оценивал. — Я не крокодил! Я охотник, Рак Крушитель! — существо представилось своим оглушительно громким голосом, но Кун только ухмыльнулся. — Не крокодил? Значит, аллигатор, — он осмотрел его с головы до ног. — Говорящий аллигатор, вау! — он повернулся к Бааму с веселым выражением лица. — Так сколько он стоил? Кун легко проигнорировал протестующий крик Рака. — Мне нет до тебя дела! Меня интересует только эта Чёрная черепаха! — разозлившись, Рак отмахнулся большой когтистой лапой и указал на Баама. — И почему же ты интересуешься им? — Кун нахмурил брови. У него же не пытаются забрать только что завербованного союзника? — Я на него охочусь, — ответил Рак так, будто это был слишком очевидный факт и о нем знала вся Башня. Баам не мог не обращать на них внимания, он уже пятился назад в пространстве своего разума и цеплялся за Виоле. Виоле уже не плакал, на его щеках даже высохли дорожки слез, но глаза все еще выглядели опухшими. Хоть белый угорь и был страшным, но он хотя бы не разговаривал, а этот монстр говорит! — Рак довольно милый, ты так не думаешь? — прокомментировал Виоле, поглаживая длинные каштановые волосы мальчика. Баам замер. — Виоле, не говори мне, что… — он медленно поднял глаза и встретил нежный взгляд Виоле, похожий на тот, который мелькал у него, когда он говорил о своих друзьях. — Да, он один из моих друзей, — Виоле улыбнулся и опустился к плечу Баама, указывая на Рака. — Несмотря на грозный внешний вид, душа у него на самом деле очень добрая. Широко раскрытые в шоке глаза Баама выражали лишь одно — он ни на йоту не поверил Виоле. Рак яростно охотился на него, как они могли подружиться?! — Поверь мне, он выглядит пугающе, но он действительно хороший, — успокаивал его Виоле. Голос Куна вернул Баама в реальность. — Что ж, ладно, как ты и сказал, это не мое дело, — пробормотал он и снова начал уходить, но прежде снова заговорил с Баамом: — Увидимся позже, Баам. Если пройдешь тест, я, как и обещал, стану твоим ангелом-хранителем. Баам чуть было не попросил остановиться юношу, но Рак встал между ними, требуя драки. Сделав несколько шагов, Кун остановился и оглянулся. Крокодил был так одержим Баамом, но, если быть честным, Кун не мог найти в мальчике ничего особенного, кроме его жизнерадостного характера. Он держал оружие, и все же ему было совсем неудобно им владеть. Напрашивался вопрос, почему Баам вообще был избран Хеадоном. Избранные, грубо говоря, должны обладать сильными желаниями и навыками, чтобы их выбрали. Но Баам выглядит таким хрупким, будто может умереть в любой момент. Он даже не умел лечить собственные раны, и слишком легко поверил словам Куна, даже не задумавшись о том, что тот просто мог вести себя мило, чтобы потом его подставить. Кун, возможно, не самый добрый человек, но мысль о том, что есть беззащитный человек, который смотрит на него как на ангела-хранителя, а он просто оставил его умирать… Теперь это беспокоило Куна до такой степени, что у него возникло чувство, будто он будет сожалеть до конца своей жизни, если бросит мальчика одного. Поэтому, несмотря на свой первоначальный план, Кун развернулся и решил попробовать стать этим «ангелом-хранителем» как можно раньше.