Любовь со вкусом крови

Как хочется сказать:"люблю», Однако в сердце пламя льда, Так помоги мне! Избавив сердце ото льда…

Солнце, освещая всех своим светом, давно встало, как и птички, что за окном щебечут незамысловатые песенки. Утро-это самая нелюбимая часть дня у многих. Мэл считала это утверждение верным, для нее было трудно подняться, если отметка на часах давно перешла за десять, именно поэтому будильник в ее комнате звонил в пять, но… Почему же сейчас он не звонит? Девушка в панике распахнула свои изумрудные глаза, уже позабыв о приятном тепле, что обволакивал ее, будто та находилась в вакууме. Крюк спал, отвернувшись от нее, ей вдруг захотелось чтобы он обнимал ее и никуда не уходил. Да, только девушка понимала, что было быть этому сейчас не дано, да и она была не заинтересована в этом, отдаваться ему сейчас она не собиралась, да и вряд-ли когда-нибудь собирается. Закрыв за собой дверь в ванную, девушка расслабилась. Здесь без него она могла себя почувствовать чуточку свободнее. В зеркале отражались замученные глаза, что повидали не так много, как глаза матери, но больше, чем ее сверстники. Мэл понимала многое и это ее не печалит, лишь делает сильнее, она же не принцесска чтобы хоть как-то смягчаться… Струи воды бежали по ее телу, словно те пытались смыть все воспоминая, что вызывают лишь боль и слёзы, обжигая своей температурой, девушка растворялась в воде, как растворяется сахар в кипятке, без остатка. Поднимая голову навстречу горячим струям, девушка улыбалась, наслаждаясь этим моментом. Пена, которую та нанесла недавно, смывалась быстро, не оставляя после себя ничего кроме приятного запаха мяты и шалфея. Ее мысли были приторно-сладкими, блаженными, никогда бы она не подумала, что вот так может встретить утро в комнате своего недруга, да, только расслабляться ей не стоило, ведь та пропустила как щёлкнул замок… Крюк не был удивлен, что та пошла сразу в душ, да только опешил, когда дверь поддалась, а на его устах растянулась самодовольная улыбка, стоило кое-что проверить. Быстро скинув одежду, он прошел к кабинке, где спиной к нему стояла девушка, облизнувшись и выругавшись на пар, что прикрывает эту негодницу, он прошел к ней. Пар застилал все, создавая дымку и ощущение защищённости, да только даже он не помог, когда она, обернувшись, увидела самодовольную улыбку этого пирата. Застыв на месте с поднятыми руками, у девушки затряслись ноги, когда у парня промелькнула мысль о том, что эта ведьмочка застыла в неловком положение для нее и в выгодном для него. Мэл же, будто прочитала его мысли, сразу опустила руки на грудь, пытаясь прикрыться, вновь бросая ему вызов, мол:"Только тронь," — когда в его глазах читалось:" И что же будет, Мэлли?". — Давай помогу, — Крюк взял одну из баночек, содержимое которой оказался шампунь, и выдавил себя на ладонь, поднося к ее голове. Девушка не ответила, лишь отвернулась, давая понять, что не против. Чувствую, как он, массируя, растирает шампунь, как заполняет помещение запах еловых шишек, девушка не смогла не улыбнуться, пусть и понимала, что на вкус эти «еловые шишки» та ещё гадость и ему слоило бы выбирать мед, но и осуждать его та не сможет, для нее эти шишки становятся важными. Когда вновь девушка поворачивается к нему лицом, он готов к тому, что та может уйти не только из ванной, но и из его жизни, однако девушка протягивает руку к его груди, будто и вовсе не смущалась минуту ранее, проводит по грудным мышцам, затрагивая соски, из-за чего бегут по спине мурашки у обоих, а он не хочет ее пугать, не хочет чтобы она допустила мысль о том, что нужна ему только для этого, ведь это неправда. Ее мысли путаются, обрываются, заканчиваются только на нем, будто он становится для нее тем, кто стал дороже всех в мире, словно солнце для всех, кто может дышать и существовать на этой славной планете. Но все вновь начинается, когда ее кожа чувствует его. Он мягкий, пусть и кажется, что тот из стали, но вот он теплый, как топленое молоко, сладкий, она знает, ведь проводит языком по его шее, пробуя его на вкус, и покорный, словно дикая лошадь, которая усмиряет свой пыл лишь со своим хозяином. А он чувствует себя побитым псом, раны, которого заживают лишь при одном ее касание, он не чувствует себя несчастным, нет, но чувствует себя счастливым, когда ее губы касаются шеи, а пальцы скользят по рукам, хочется прижать ее к стене, целовать ее неистово и в то же время ласково, так как не поцелует ее больше никто, а ещё хочется услышать, как с ее губ сорвётся стон. Да, только не успел он обдумать все детали своего «плана», как потерялось то тепло, что находилось так близко и так далеко, одновременно. Она убежала, а он даже не понял почему, вроде ничего не сделал такого, отчего та могла испугаться, да только ответ оказывался прост: девчонка не хотела быть в его глазах той, что преследует лишь такие мысли. Ей это казалось не мысленным, но таким правильным, ведь до безумия хотелось чтобы он взял ее в этой кабинке, заставляя выкрикивать его имя. — Ты как? — он вышел в одном полотенце, дабы не смущать ее, не понимая что все равно смущает. — Все хорошо, — ее алые щеки выдавали переживания, о которых та хотела бы утаить, скрыть, спрятать, что угодно, лишь бы он не узнал о ее настоящих мыслях, ведь это неправильно, что связь заставляет ее чувствовать эти эмоции Хочется скрыться, провалиться сквозь землю, кинуть в него его же одеждой, для того чтобы тот ушел, исчез из ее жизни, потому что не хочет показаться девочкой лёгкого поведения, которых и так много не только с острова, но и с Аурадона. Да, только сердце хочет выпрыгнуть из груди в его руки, когда же разум твердит о том, что каким бы о не был соулмейтом все равно может использовать ее. Ему же нет дела до каких-то планов, что строятся в его голове с молниеносной скоростью, ведь его сердце оттаивает с каждым ее взглядом. — Ты уверенна? — полотенце скользит по телу, все наровясь сползти, оголив его полностью, — Ты красная, — он подмигивает ей и ухмыляется, когда она вновь отворачивается к нему спиной, чувствуя как горят уже не только щеки, но и кончики ушей, — Смущаешься? — он оказывается рядом с ней за доли секунды и шепчет куда-то в шею, где та чувствует, как собираются мурашки, а волосы приподнимаются, хочется почувствовать его язык на коже, чтобы он провел им от самого уха до плеча, коснулся щеки и оставил свои красные метки виде засосов на ее молочной коже. Он ничего не делает, жаждя, увидеть ее реакцию, которой попусту нет, она словно замерла, что-то размышляя. А ему кажется, что ее глазки светятся вновь зелёным блеском, это так красиво и опасно, но ничего не поделаешь, когда красота становится твоею погибелью, только отчего желает именно такую смерть: от ее руки, да, именно от ее, а не от того же отца или от руки соперника, чей меч может пройти его насквозь. Ему этого не хочется, Крюк давно уже представил как та прокусывает ему сонную артерию и наслаждается его вкусом, пока он же захлёбывается в своей же кровь. Это так красиво и так до безумия опасно, из-за чего бегут по спине мурашки, но ему все равно на них, ведь есть маленькая фигурка девушки, которую он так хочет обнять сейчас. Его ладони ложатся к ней на талию, притягивая ближе, а она, словно кукла в его руках, повинуется ему,как повинуется на команды хозяина собака. — Я не помешал?- дверь распахивается, являя обладателя голоса,— Видимо помешал,— парень смеётся,закрывая за собой дверь и хохоча дальше в коридоре. Мэл стыдно,ей совершенно не хотелось чтобы кто-нибудь ещё видел ее в одной футболке,пусть та и принадлежала брюнету,что стоит рядом лишь в полотенце. Крюк отходит от нее, пытаясь накинуть на себя хоть что-то ,пока та стоит ,как вкопанная — Хэй,Ведьмочка,— он смотрит на нее с нежностью ,ему нравится как она выглядит в его футболке,что доходит ей до середины бедра, что хочется стянуть ,если бы за дверью не стоял его друг-Гил,который может открыть дверь ещё раз ,— Не обращай на этого идиота внимания,— Мэл кивает, понимая Гил не плохой,к тому же лучший друг Гарри, ей он сделать ничего плохо не может,да только все равно что-то скребётся ,будто что-то опасное случится скоро,— Эй, ну,ты чего?- его ладони поглаживают ее плечи медленно,будто успокаивая,— Тебе лучше натянуть штаны или...- шаловливые пальчики приподнимают чёртову футболку ,для того чтобы огладить ее нежную кожу ягодиц, чья кожа покрывается мурашками ,даря незабываемые ощущения ,словно это не руки человека, которые состоят из плоти и крови, что так красиво вытекает из этой плоти, нечто иное, светлое,чего не хватает им обоим — Нет,спасибо,я откажусь,— девушка убирает его руку,дабы вернуть контроль над собой ,да только это не помогает, хочется прижаться к нему всем телом и расцеловать его лицо. Ему весело наблюдать,как она с трясущимися руками натягивает штаны, легко ругаясь, и так хочется ей сказать,чтобы она на все плюнула раз три,так точно. Девушка ,словно танцуя, носится по комнате, а ему нравится это, нравится когда она вот так проявляет свои безумства,от которых бегут мурашки по коже,и он хмыкает,ведь она так и не понимает какие чувства зарождает в нем. Ей совершенно не нравится этот пронзительный взгляд, под которым она чувствует себя не удобно, но так хочется вновь и вновь ощущает его на своей коже,от чего та натягивает медленно штаны,словно устраивает маленькое шоу, которое ему нравится ,нравится от того что это именно она его устраивает и неважно в каком виде :обнажённом или нет. Плевать. Главное это она сейчас. Главное это она рядом. — Идём?- она подходит ,улыбаясь, отчего тот улыбается ей в ответ, понимая, он тонет в этих чувствах, но ничего не хочется ничего менять ,может это безумство,может нет.. — Идём,— ему нравится,как она начинает громко смеяться, знает же как влияет,знает что ему хочется проявить чуточку ласки, да не может,не умеет,— Не смейся,- "у тебя красивый смех" имеет ввиду он и она кивает, замолкая, поджимает губки, словно котенок, которого недавно выгнали из дома ,и это самое обидное,ведь горькое чувство поселяется внутри,разъедая все там. А у нее отстранённый взгляд, такой одинокий, брошенный, будто это не обычные слова, а нож ,что прилетел ей в спину. Больно. Но терпимо. Выдержит. Встанет,вновь и пойдет. Мэл сжимает кулаки,вновь кивая,скорее для себя, и уходит, слегка покачивая бедрами. Больно. Но уже не так сильно,как было до этого. А Гарри лишь тихо цокает, не это же имел в виду, правда говорят,язык наш враг. — Гил?- девчонка нервно сжимает ручку ,зовя друга пирата, да только тот не отзывается,из-за чего той приходится выйти в коридор,дабы проверить наличие друга. Вот только в пространстве коридора находится тот,который заставляет ее улыбаться широко-широко, смеяться звонко-звонко, словно впервый раз, тот ,кто поверил в нее,когда все хотели от нее отвернуться. Тот ,кого она предала ,пусть и не виновата,что судьба выбрала другого для нее, это ничего не меняет,ведь душевные кошки вновь скребутся об ребра,задевая сердце,что и так кровоточит без причины. Виновата. Проносится вновь-вновь,когда в ее глазах отражается шок,а в его боль ,от понимая : она не его,а была ли когда-нибудь его? Наверное,нет. Одинокая слеза скатывается по ее щеке, не может произнести ни слова, когда в его глазах потухает тот маленький огонек. Это так нечестно. Было бы легче без этих меток, но он хороший,даже слишком, понимают оба, злодеи не будут с героями, только от этого не становится легче. — Бэн...— тихо-тихо шепчет девушка, словно хватаясь за имя ,как за спасательный круг.