Я постараюсь не предать твое доверие

В гримёрке она даже почти не волнуется. Сидя перед зеркалом среди более нервных коллег, Реджина достает свою верную косметичку. Руки, казалось бы, сами находят привычную ярко-красную помаду. Она закрепляет заколку в своих волосах так крепко, как только может. Уверенной рукой рисует две красивые стрелки, а тени лишь дополняют образ. Все должно пройти идеально. И лишь только за кулисами, перед самым выходом на арену, ее накрывает. Жаркий и душный коридор моментально становится очень холодным, а тело сотрясает крупная дрожь. Реджина обхватывает себя руками, пытаясь унять ее. Это первый раз, когда она выступает на публике с партнёром, после того рокового дня… Прошло почти три года, но вот она — маленькая и поломанная, лежащая на бархатной поверхности арены в Сан-Франциско. Удивлённые крики зрителей звучат у нее в ушах, примешиваясь к реальным крикам, звучащим прямо сейчас с арены. Трибуны радуются выступлению Эммы — в этот раз, акробатка, похоже, превзошла саму себя. Реджина пытается выплыть из гущи все накатывающих воспоминаний, но оказывается слишком близка к провалу. В ее мыслях она снова и снова выскальзывает из руки Дэниела, и несётся вниз, на темно-красный бархат арены. Красный. Как много в ее жизни связано с этим цветом. Красными были ковровые дорожки в особняке ее матери, когда она впервые убегала из дома, красными были яблоки, которыми Реджину угощала та же мать, красными были розы, которые Дэниел подарил ей после их первого выступления. Красными были капельки крови, которые текли из ее носа по дороге в операционную. Робин, видя ее волнение, берет ее за руку, переплетая их пальцы. Это заставляет гимнастку вернуться в реальность. Она смотрит на жилистую ладонь своего партнёра, словно пытаясь понять, удержит ли она ее на этот раз. Красные узоры на черном трико кажутся почти кровавыми. Когда они выходят на арену, под громкий рев зрителей, и подходят к полотнам, они на мгновение встречаются с Робином взглядом. — Я постараюсь не предать твое доверие. — серьезно говорит он, и она ему верит. Вместе они взмывают под потолок, в свете софитов.