Чёртов Казанцев

— Зачем вы испортили имущество спорткомплекса? — тихо проговорил кто-то за спиной девушки, которая удивилась, что с ней заговорили. Заметив маленькое расстояние между ними, мужчина отступил в сторону, освобождая место для того, чтобы она почувствовала себя более свободно и расслаблено. Серо-голубые глаза смотрели на девушку с непонятной тоской, изучали лицо напротив.       Анализом в психологии называют выделение в исследуемом объекте различных его сторон, составных элементов, свойств, взаимосвязей и взаимоотношений, проще говоря — это дробление изучаемого объекта на разнообразные компоненты.       Голова Макеевой откинута на окно позади, а глаза прикрыты, на её губах блуждает измученная улыбка. Карина вымоталась, просто по-человечески устала: ладони сотрясает привычная дрожь, преследующая Карину с того момента, как она впервые увидела ужасы творящиеся в Доме. Во взгляде давно потух яркий огонёк надежды на светлое будущее. Осталась лишь легкая холодность. Она будто зима в Якутии: страшная, пугающая, пробирающаяся под кожу, сковывающая движения, словно сотни верёвок; властвует над другими сезонами, жестока и непокорна. Не каждый способен увидеть истинную красоту этого времени года — нужно знать и понимать её глубже, чем обычно. Белые и огромные просторы, сверкающие пол лучами слабого солнца, которые бегают по всей территории, находящейся под властью этой королевы, удивляют. Если человек найдёт общий язык с ней, то ему откроются все тайны снежной властительницы. Она начнёт оттаивать и вскоре станет сиять под множеством оттенков северного сияния, которое покажет зиму в совершенно другом образе: прекрасной, яркой, вдохновляющей и заставляющей ждать каждого прихода снега. — Надо бы представиться, — спокойно сказал мужчина, — Вадим Юрьевич Казанцев. — Макеева Карина Сергеевна, — девушка протянула ладонь для рукопожатия. — У вас кровь идет. — отречено сказал мужчина, махнув головой на руку девушки. — Куда идёт? —спросила Карина. Девушка уловила короткую усмешку перед собой, открыла глаза, прищурилась и подняла голову, чтобы проверить, не ослышалась ли, что Казанцев оценил её искрометный юмор. После слов мужчины в её голове роились мысли о том, что это все ложь: не может быть так, чтобы кто-то волновался за неё, проявляя заботу безвозмездно. Это странно: взрослый, даже уже через чур, мужчина стоит перед ней, а она, как дура, смотрит на него из-за одной чёртовой ухмылки.       «Блин, не надо поддаваться на провокации,» — кричал разум девушки — «но так сильно хочется утонуть в этой удушающей, ненормальной заботе, что колени дрожат.» Россыпь морщинок в уголках глаз придавали Казанцеву какой-то свой антураж, хотелось провести пальцами по этим маленьким речкам кожи, чтобы стать одним целым с ним, влиться в этот круговорот жизни. Резко девушку посетило чувство тошноты и отвращения от того, что она думает о, грубо говоря, пенсионере в таком ключе. «Пенсионере?» — Макееву ударило это слово, будто книгой по голове. Молчание стало затягиваться, сливаться в один водоворот, который затягивал все глубже с каждым вздохом, с каждой секундой. Карина забыла о своей руке и со стуком опустила её на подоконник, после чего послышалось едва уловимое шипение. Мужчина нахмурился, когда заметил, что девушка прижала ладонь ближе к груди и сжала челюсти от явной боли. — Давайте пройдём в мой кабинет, пожалуйста, — мужчина произнес это медленно и с невероятно серьезным лицом, старательно делая вид, что словил дзен или связь с космосом. Вадим готов был ругаться отборными матами, потому что нормально реагировать на эту взбалмошную девочку никак не получалось. Его изнутри поражало то, что эта особа младше него на более чем пятнадцать лет. Она, чёрт возьми, дочь их главного тренера, конечно, это не было преградой, но всё же немало волновало его. Макеева в это время думала о том, что он не отвёл её к ВасГену, как квалифицированному медику, а решил заняться раной самостоятельно, наплевав на свою работу в кресле директора хоккейного клуба. Рискнув спросить, она закусила губу и пробормотала: — Но как же? — Никаких отговорок. — Сказали, блять, как отрезали, — послышалось недовольное бурчание на подоконнике. — Поражаюсь современной молодежи. Как из столь невинного рта могут вылетать такие скверные слова? — серьезно спросил Вадим, протягивая свою ладонь, чтобы помочь спуститься девушке со своего места. Макеева отказалась, потому что гордость и, в некотором роде, подростковый максимализм, если выражаться довольно точно, пусть и некультурно, заиграли в жопе.

***

      Наконец, минуя закрытую дверь, пара прошла в кабинет Казанцева. Карина устало вздохнула и направилась к дивану, стоящему возле стены, чтобы потом шлепнуться туда, словно колбаска на хлеб. Стоило ей упасть на мягкую поверхность, она почувствовала ноющую боль в спине, которая не проходила на протяжении нескольких лет. Пока Карина наслаждалась своим лежачим положением, внизу, где должна была проходить тренировка её отца, прозвучал оглушительный свисток. Услышав громкий звук, Макеева подскочила с дивана и подбежала к окну, потому что ей жуть как хотелось хоть раз увидеть папу в деле.       Она наблюдала за игрой парней, следила за каждым их движением, поражаясь, насколько они сильны не только физически, но и морально. Разглядывая лед и катающихся людей, девушка поняла, что она живет здесь и сейчас. Не играет в эту игру с клюшкой и шайбой, ломая себе все конечности, а просто стоит в этом скучном и будто пустом кабинете того, кого она ненавидит всем сердцем. Макеева чувствует собственные руки, ноги, голову, тяжесть мыслей, преследующих ее очень долгое время. Но чего-то явно не хватает. Карина медленно поднимает голову и устремляет свой взгляд в пустоту перед собой. Все это выглядело как тот самый переломный момент в фильме, когда герой понимает что-то, что мучало его очень долгое время. В отражении на Макееву смотрела девушка с угловатыми чертами лица и волосами, собранными в привычный хвостик. Сглотнув слюни, скопившиеся во рту, девушку пронзает насквозь глупая догадка. «Блять, хочу обнять его. Без причины, просто взять и сделать. Это будет отвратительно, бессмысленно и гнусно» — рассуждала про себя Карина. Ей просто необходимо рассказать кому-то о своих переживаниях, обсудить всякие пустяки: как достали месячные, но без них никуда. Моментами Макеева тянется к телефону, чтобы написать своим друзьям, пропищать им в голосовые сообщения о том, что она встретила красивого мальчика. И понимает, что писать некому, поэтому каждый раз заходит в заметки на телефоне, куда изливает свою ноющую душу.       Иногда отец говорил ей, что она похожа на воробья. Потрепанного и тусклого, без пары перьев в каждом крыле. Таких обычно окружают одинокие стены домов, с отваливающейся штукатуркой. Бывает, залетев в старый дом, они крутят головами и чувствуют, что холодные и глухие стены комнаты сковывают мысли, ограждая их невидимой перегородкой.       Казанцев, пока Карина припала к стеклу, направился к небольшому железному ящику, стоящему возле стены. Похлопав по карманам в поисках ключей, мужчина подошёл к своему столу и начал рыскать по поверхности в поисках железок, которые, на самом деле, валялись в выдвижном ящичке, расположенном чуть ниже от настольной лампы.       Устав наблюдать за скачущей шайбой, Карина подошла к книгам, разложенным на полках, и стала рассматривать названия на разноцветных корешках. — Хоккей для чайников, — хихикнув, прочитала девушка. «Интересно, это он для Анатолия Леонидовича хранит?» — подумала Макеева, попутно делая шаг в сторону, чтобы взять с небольшой тумбочки красивую статуэтку в виде хоккейной клюшки. — А вы помешаны на этом виде спорта, как мой отец, да? — крутя безделушку в руках, поинтересовалась девушка. — Нет, это моя работа и только. А что такое? — удивлённо переспросил мужчина, наконец, закончив с подготовкой обрабатывающих средств для Макеевой. Ответа на его вопрос не последовало, потому что девушка уже поставила на место красивую вещицу. Вадим повернулся к ней и увидел, что она намеревается чихнуть. Но вместо характерного звука последовало лишь громкое ругательство Карины: — Блять! — она потерла ладонями лицо. «Твою ж, заболеть еще не хватало.» — Будь здорова. — улыбнувшись краешком губ, сказал Казанцев. — Спасибо, Вадим Юрьевич. —смущенно отвернувшись, пробормотала девушка.       Мужчина молча подошёл к Карине и усадил ее на диван, а сам присел на одно колено на пол. Макеева заглянула в глаза Казанцеву и покраснела. Это положение их тел, рука девушки в его, расслабленная ухмылка Вадима создавали интимную атмосферу. Он завел непринужденный разговор на свободную тему, чтобы отвлечь Карину от того, что он сейчас пройдётся перекисью по царапине. — Ты какие книги предпочитаешь? — и сразу, не дожидаясь ответа, добавил, — я вот люблю классику. К примеру, Достоевского или Булгакова.       Глаза Макеевой от удивления чуть на лоб не полезли. Её поразило, что сам директор хоккейного клуба читает книги, а не состав освежителя воздуха в туалете. Мужчину такая реакция только позабавила. — Я так-то тоже люблю Михаила Афанасьевича, — как бы с претензией обратилась к нему Карина. Вадим понял, что попал в точку с темой для обсуждения. — В моей голове вообще не укладывается, за что можно его так ненавидеть. С кем не заведу разговор про него, то слышу о том, что он наркоман, идиот, как такую херню можно было написать! — уже переходя на крик возражала девушка. В тот момент пока она гневно бесновала из-за, с её слов, умственно отсталых дегенератов, Казанцев стал быстро обрабатывать рану, попутно поддерживая разговор. — Мне порой самому непонятно становится, от чего же можно так оскорблять классиков? Ведь без них не было бы того богатого и великого русского языка, без которого мы не можем спокойно выражать мысли. Писатели, поэты и многие другие, кто брал в руки перья и ручки, позволили нам являться одним из великих народов мира. На наши произведения равнялись и равняются со всех уголков Земли. — после этого настало долгое молчание, в течение которого Вадим Юрьевич смог закончить с рукой, напоследок заклеив свою работу пластырем. — Никогда бы не подумала, что вы способны так размышлять. — спустя пару минут ответила Макеева. На колено опустилась мужская ладонь, медленно поглаживая его в своеобразной попытке успокоить. Макееву не смущало такое положение, а наоборот дыхание стало ровным и дрожь в ногах перестала беспокоить. — Пожалуй, сочту это за комплимент, Карина. — в ответ на колкость девушки подмигнул Вадим.       От того, как он произнёс имя, по телу пробежался табун мурашек. Макеева была ошарашена сегодняшним днем. То ли из-за того, что она заболевает, потому что ходила в тряпичных кедах по лужам, то ли из-за встречи с дьяволом ним. Казанцев собрал мусор, который оставил после себя и выкинул его в ведро, стоящее под столом. Затем он подошёл к девушке, собирающей пузырьки, забрал их из рук и вернулся обратно к ящику. Пока мужчина был повернут спиной, Карина, как можно тише, стала приближаться к двери, чтобы благополучно сбежать — ей не особо хотелось выслушивать недовольство отца. Когда спасительный выход был перед глазами, девушка остановилась от голоса, прозвучавшего в другом конце кабинета. — Можешь не пытаться.