Долго ли, коротко ли

В этот раз Агафон проснулся первым. Солнце только показалось над горизонтом и раздумывало, стоит ли ползти дальше или можно ещё чуточку понежиться под облачным одеялом. В итоге чувство долга оказалось сильнее и светило отправилось на рабочее место, щедро разбрасывая над городом лучи и как бы ненароком стараясь попасть ими прямо в глаза тем, кто неосторожно забыл вечером зашторить окна. «Пробуждаться от яркого света не особенно приятно!» — решил мальчик и, достав из сумки свою арфу, заиграл лёгкую весёлую мелодию. Эффект превзошёл ожидания! Первой открыла глаза Шаломымра у лешаков сон вообще очень чуткий. Помахав Агашке рукой, она вскочила с кровати и принялась, пританцовывая, кружиться по комнате. Через пару мгновений к ней присоединилась барабашка, а после и Пельмешек, расправив крылья, взмыл к потолку. А вот Дубыня просыпаться не стал. Пробурчал что-то о вредных и невоспитанных детях, которые мешают отдыхать приличным богатырям и, перевернувшись на другой бок, захрапел с удвоенной силой. Нечисть перемигнулась — план по богатырским бякам на сегодня выполнен. — А пойдёмте во двор? — предложил Агашка. — Там сейчас никого нет! — И ещё полчаса не будет! — подхватила Шаломымра. — Лешаки умеют будущее видеть. Только я покуда не оченна опытная, далече не заглядываю. На улице было по-утреннему свежо, а на высокой траве тысячами ярких солнышек блестели капельки росы. Конечно, дети не смогли удержаться и наперегонки ринулись в зелёные заросли. — Давайте играть в прятки! — весело предложил Пельмешек. — Только не на щелбаны! — поспешил уточнить Агафон, лоб которого ещё помнил предыдущую игру. Тем более, одно дело получить щёлчок мягкой барабашьей лапкой, и совсем другое — поросячьим копытцем. — Давайте так! Кто проиграет — тот ест лимон! Я его вчера у трактирщика стащил! — Договорились! — кивнули остальные. — Агашка, ты предложил — тебе и водить! Мальчик отвернулся и, закрыв ладошками глаза, принялся считать до двадцати. Свин с барабашкой не сговариваясь нырнули в траву, а Шаломымра раскинула руки, на пальцах её распустились свежие листочки и она стала совершенно неотличима от тоненького деревца. — Двадцать! Я иду искать! — громко сказал Агашка и, убрав руки от лица, принялся внимательно осматривать двор. «Маленькие, вестимо, спрячутся в траве», — рассуждал он про себя. — «Значит, надобно искать места, где она как-то отличается от остальной! Например, примята, как здесь! А вон и что-то оранжевое виднеется! Ага, попался!» — Пельмешек, вылезай, я тебя вижу! Свин, недовольно отряхиваясь, выбрался из укрытия. Ему-то казалось, что заметить его невозможно! А теперь вот сиди, жди, пока остальных отыщут! Агашка тем временем продолжал поиск улик. Кажется, этой яблони здесь раньше не было… или не кажется? Где это видано, чтобы между веток пирожки разложены были? Запасливая Шаломымра их с собой прихватила, да не подумала в карманы засунуть! Пришлось ей к Пельмешку присоединяться. А вот Агафья снова лучше всех спряталась. Старый трюк применила — невидимость. Только на этот раз решила подшутить над меченосцем — сзади подкралась и как подпрыгнет! Как в ухо каркнет! Мальчишка так и сел! А мелкопакостница хохочет, по земле от смеха катается! — Я выиграла! — кричит. — Выиграла! — Ааааа! Дьемоныыы! — вторит ей кто-то со второго этажа трактира. Это купец заморский по нужде пойти решил, да на беду свою в окно выглянул. Пока барабашка глазами лупала, а Пельмешек диким кабаном прикидывался, Шаломымра тоже попрыгать решила. До окна доскочила и кулаком купцу в лоб — бах! Тот глаза к носу свёл и в обморок грохнулся. А Агафон помчался Дубыню будить. Богатырь спросонок подумал, что пожар начался, меченосца в охапку сграбастал — и на конюшню. Уголька за минуту оседлали, нечисть во дворе подхватили — и ну дёру, пока купец не прочухался. Нехай потом доказывает встречным-поперечным, что не с похмельных глаз что-то примерещилось. — Я вам что говорил надысь? — бушевал невыспавшийся, а потому злой Дубыня. — В комнате невылазно сидеть! А вас куда понесло, окаянных? Вот ужо я вам! Чего хихикаете? Или я смешное что вещаю? — Дубынюшка, у тебя подушка к затылку прилипла! — Агафон таки не выдержал и рассмеялся. — Ты таперича как иноземный амператор в шапке треугольной! — Тьфу ты! — богатырь дёрнул за край подушки, отклеивая её от головы. — Это боян давешний, ирод, посоветовал волосы квасом намазать. Блестючие, дескать, становятся! А подушка-то хороша! Стану с собой возить! А вас, шалопутов, в последний раз предупреждаю! Уяснили? Дети дружно закивали, радуясь, что буря миновала.