Marked with an X

      Бои в подвале разворачивались полным ходом. На каждую из сцен поднимались то пары, то одиночки из числа незнакомцев. Вспышки сменяли одна другую, вскрики от попадания заклинаний быстро слились в единый фоновый шум.       В какой-то момент Жоан перестала следить за динамикой боёв, направив всё своё внимание на щиты. Они требовали постоянной подпитки и упорного удержания, чтобы защиту не разнесло в щепки — а вместе с ней и весь Барфорд.       Проклятия, которые использовались в штабе Лорда, были далеки от любых дуэльных, встречавшихся Жоан раньше. Пространство буквально вибрировало от напряжения и мощи. Знакомых уху заклинаний практически не звучало.       Здесь не то что не опасались тёмной магии — только её тут, скорее, и использовали. Привычные чары из общей учебной программы если и шли в ход, то сугубо в разрушительных целях. В качестве боевого арсенала применялось всё. Пожиратели не гнушались ни любыми подручными предметами, ни пренебрежением правилами чести, словно локатор выискивая слабые места противника и наотмашь ударяя по ним на поражение.       Жоан то и дело приходилось подключать к процессу подпитки щитов присутствующих, когда происходящее на сценах грозило особыми масштабами бедствия. И здесь Долохов оказался неприятно прав в своей убойной честности: не все физически могли воспроизвести что-либо сразу после спарринга. Деловитая Фредерика сновала туда-сюда, откачивая раненных и истощенных с такой невозмутимостью, словно она поливала цветы в саду, а не устраняла последствия разрушительной тёмной магии. Друэлла помогала ей, левитируя бойцов и вливая в них зелья по инструкциям главной целительницы штаба.       Беллатриса и Кларисс ещё несколько раз вырывались на площадку, но уже менее эффектно. Яксли и Аллен Бэрроу оперативно размазали боевую пару Беллы с Каркаровым, а Кларисс с Себастьяном прилично досталось от Эдмунда Нотта. Тот и вправду производил впечатление жёсткого, опытного бойца, не брезговавшего грязными приёмами и резкими атакующими выпадами. Выражение лица Нотта оставалось при этом до того благородным и вежливым, что увязать его мимику со зловредными проклятиями, которыми он совершенно повседневно сыпал, стороннему наблюдателю удалось бы с трудом.       Сил на рефлексию и анализ боевых талантов окружающих уже не оставалось. Жоан чувствовала, что выдыхается, и в перерывах принимала восстанавливающее зелье, заботливо выданное Фредерикой. На площадке ещё не появлялись ни сам Долохов, ни Абраксас, ни Руквуд с Эйвери и Мальсибером. Казалось, что бои в подвале тянутся бесконечно, и конца этому не предвидится.       — Перерыв полчаса, залечиваемся и идём в сад, — будто услышав её чаяния, громко скомандовал Антонин.       «Мерлин, наконец!..» — обессилено пронеслось в мыслях. Жоан махнула рукой, снимая щиты.       Она устало подумала, что неплохо было бы выпить чашечку кофе, который презамечательно варила местная домовиха. С энтузиазмом от свалившегося перерыва Жоан поднялась со скамьи, но сделать шаг не успела.       Пошатнувшись, она резко потеряла равновесие. Краем сознания Жоан отметила колоссальное головокружение и с размаху начала заваливаться назад, с ужасом ожидая болезненного удара о спинку скамейки.       Её крепко схватили чьи-то руки, поймав буквально в десятке дюймов от окончательного приземления. Не успев опомниться от стремительности внезапного падения, Жоан только ловила ртом воздух и пыталась собрать воедино разваливавшийся на отдельные пазлы окружающий мир. Голова хаотично кружилась, её сильно тошнило, а подвал и люди вокруг превратились в цветные пятна калейдоскопа.       — Ты в порядке? — раздался над ухом низкий голос с едва заметным волнением.       Стремительно повернувшись вправо, она почти впечаталась носом в склонившегося над ней Рабастана Лестрейнджа. Тот озабоченно хмурил брови, пристально разглядывая Жоан.       — Кажется, да… — растерянно выдавила она, смущенная внезапным сближением с малознакомым мужчиной. При тесном контакте лицом к лицу Лестрейндж оказался хорош собой.       Чертовски хорош.       Издалека она не замечала ни алчущий взгляд глубоко посаженных глаз, ни острые, как лезвие, скулы, ни ниспадающие на высокий лоб иссиня-чёрные кудри, которые вились мелко и задорно, не превращая, тем не менее, своего обладателя в наивного мальчишку. Рабастан Лестрейндж выглядел хищно, внушительно и опасно. И это привлекало — гораздо сильнее, чем Жоан готова была признать при мимолетном знакомстве.       Несмотря на острую слабость, в животе вдруг потяжелело. Она почувствовала, что против воли розовеет.       — Тебе надо передохнуть до выхода в сад, — сказал Лестрейндж, внимательно глядя ей в глаза. — Удерживать настолько крепкие щиты в течение полутора часов сложно. И физически, и ментально. Я попрошу Фредерику дать тебе ещё зелья.       «Какой душка!..» — едва успела подумать Жоан.       Слева кто-то с размаху опустился на скамейку, вальяжно перехватив её руку и заставив отвлечься от лица Рабастана.       — Ну надо же! Не успеешь отлучиться на бой-другой, а неотразимую новенькую уже хватают в свои загребущие лапы господа Лестрейнджи! — Игорь Каркаров обольстительно улыбался, переключая всё внимание на свою персону. — Как легко оказаться обделённым и брошенным в этом холодном мире, полным ушлых хищников с загребущими аристократическими лапами! — он явно паясничал, пытаясь смутить Рабастана.       Лестрейндж на провокацию не повёлся.       — У Жоан сильное истощение после удержания щитов. Нужно ещё зелье. Посиди с ней, я возьму флакон у Фредерики.       — Зелье? Этак вы её до завтрашнего утра отпаивать будете! — расхохотавшись, картинно всплеснул руками Каркаров.       — Есть альтернативные предложения? — вопросительно поднял бровь Лестрейндж. Он, похоже, был не особо склонен к комедиантству и смотрел на Игоря в упор, точно наблюдал у того на лбу нарисованную мишень.       — Есть, — ничуть не смутившись, игриво подмигнул Каркаров. — Пошли, красотка! Приведём тебя в чувство народными средствами, о которых эти скучные англичане не слышали в своей занудной Британии!       Одним резким движением он поднял её со скамьи, и, приобняв за талию, потащил в сторону выхода из подвала. Жоан, всё ещё растерянная от головокружения и внезапного падения, практически не сопротивлялась, хотя и чувствовала себя весьма обескураженно.       По дороге им встретился отец, взглядом выразивший немой вопрос. Каркаров обаятельно разлился медовой патокой и пропел, что идёт спасать обессилевшую француженку малоизвестной болгарской магией, наигранно-серьёзно добавив напоследок:       — Кристоф, клятвенно заверяю, что ни коим образом не скомпрометирую твою дочь!..       — А жаль… — запоздало бросил им вслед пожилой француз.       В глаза ударил яркий дневной свет на выходе из тренировочного зала.       — Ты только что бездушно лишил отца последней надежды на моё скорое бракосочетание, — сокрушённо пробормотала Жоан.       — Какие твои годы!       — Мне в следующем году тридцать, — уточнила она.       — Что для волшебницы совсем не возраст, — оптимистично резюмировал Каркаров, становясь похожим на задорного черта из детских книжек.       Она признательно улыбнулась, подумав, что болгарин ей, в общем-то, симпатичен своим бьющим ключом позитивом и лёгким отношением к жизни и традициям. Пожалуй, они вполне могут найти общий язык и подружиться.       — Не хочешь подискутировать на эту занимательную тему с моим папенькой? — с надеждой посмотрев на Игоря, спросила Жоан.       — Кристоф — человек старой школы, ему бессмысленно что-либо втолковывать. Он давно уже всё решил для себя относительно мироустройства и жизненных ценностей. Нам остаётся только жить собственными взглядами и целями, — внезапно мудро выдал Каркаров. Жоан запнулась на философском повороте беседы, а её спутник продолжил как ни в чём не бывало: — Я вообще не сторонник браков и традиций. Зачем ограничивать себя чем-то одним, когда в мире так много прекрасного и ещё непознанного!.. — он выразительно посмотрел в глаза повисшей на его руках Жоан, и многозначительно поднял брови.       — Ну ты и повеса! — расхохоталась она.       Взлетев вверх по винтовой лестнице на третий этаж, они с сумасбродным болгарином очутились прямо перед дверьми его спальни. Жоан, немного придя в себя от утомительного подъёма по ступенькам, усмехнулась и спросила:       — Что, прямо так сразу? А как же ухаживания? Благословение? Помолвка?!       — Ишь, какая ловкая! — погрозил ей пальцем Каркаров, расплываясь в задорной улыбке, словно умасленный кот. — Это мы обсудим позже, дорогуша! Пока у меня для тебя из болгарского — только потрясающая настойка! Без доступа к одноименному телу, — он выделил голосом слово «пока» и жестом фокусника распахнул двери.       Они вошли в просторную спальню, оформленную в тёмно-синих оттенках со вставками из красного дерева. В то время как Жоан осматривалась, сравнивая эту комнату со своей, Игорь колдовал над запертым на несколько замков шкафчиком.       — Ты там чей-то труп хранишь? — уточнила она с иронией. — К чему столько замков и чар?       Закончив с открытием створок, Каркаров извлёк на свет бутылку янтарного стекла. Он наколдовал бокал из лежащего на столе пера и налил в него светло-золотистую жидкость, протягивая ёмкость Жоан.       — Трупы я любезно отдаю Милорду для пополнения армии инферналов, — миролюбиво парировал он. — А вот то, что в твою очаровательную головку приходят мысли о скелетах в шкафу, гораздо больше говорит о тебе и твоих секретах, чем обо мне и содержимом моих сундуков, — Игорь хитро прищурился, внезапно проницательно вперившись в неё взглядом. — Не так ли, безвинная милая крошка, которая так блестяще ставит щиты и совершенно не знает ни одного завалященького тёмного заклинания?       Жоан опешила от внезапной смены темы и недоуменно поймала взгляд Каркарова, ответив ему растерянностью.       — Не понимаю, о чём ты.       — Ох, да я просто шучу! Что ты, в самом деле!.. — осклабился болгарин. — Только не говори, что вы во Франции ещё большие снобы, чем англичане! Я и так от тоски умираю с этим их британским юмором, — он заговорщически зашептал. — Которого, скажу тебе по секрету, просто нет!..       Она не удержалась и рассмеялась, не в силах противостоять его обаянию.       — Ну, и что ты мне налил? — Жоан подозрительно присматривалась к жидкости в бокале.       — Секретная настойка моей бабули! — подмигнул Каркаров. Он, похоже, в принципе любил этот жест. — Ни капли магии, чистая маггловская химия! Бабушке рассказали рецепт в горных болгарских деревнях: она крепкая, как Адское пламя, и на ноги поднимает лучше любого зелья. Не там свои запасы пополняет Мунго, дорогуша!       — Господи, да она воняет так, что мёртвый оживёт, а инфернал откинется! — воскликнула Жоан, принюхиваясь.       — Это не вонь, а а-ро-мат! — чеканно поправил её Каркаров, оскорбленный до глубины души. — Когда первичная спиртовая отдушка немного развеется, ты даже почувствуешь глубокие древесные ноты дуба и ольхи!       — Ага, если к тому времени ещё буду в сознании… — проворчала Жоан. — Ты уверен, что это поднимет меня на ноги, а не собьёт с них до позднего вечера? Идея проспать все собрания звучит, конечно, заманчиво. Но вряд ли это будет вежливо…       — Пей уже, — поторопил Игорь. — У нас не так много времени осталось на перерыв.       Жоан медлила, разглядывая золотистую жидкость и сопоставляя риски.       — Ну! Залпом!       Она резко выдохнула и махом влила в себя содержимое бокала.       Тут же бесконечно пожалев о содеянном.       Горло опалило так, будто Адское пламя действительно вырвалось наружу и расплавило её внутренности до основания. Это было хуже самого крепкого огневиски и даже многолетнего отцовского коньяка. Жоан показалось, что еще немного — и она драконьим выдохом подожжёт и спальню Каркарова, и его самого, ибо глотка ощущалась до ужаса похожей на жерло вулкана.       Болгарин же от души забавлялся, наблюдая за её покрасневшим лицом и слезящимися глазами, а затем любезно протянул стакан воды.       — Ты… Ты… — не находила она достаточных слов, чтобы передать бурную гамму затапливающих впечатлений.       — Ну полно, полно… — примирительно подняв ладони вверх, пропел Игорь. — Ещё минута — и ты почувствуешь себя заново родившейся! Уверяю! Моя бабушка — чудесная женщина и разбирается в настойках великолепно!       Жоан подавилась фразой о том, где она видала и самого Каркарова, и его далёкую болгарскую бабушку, и только жадными глотками вливала в себя воду, пытаясь потушить сжигавший её изнутри пожар.       В одном отпаиватель не ошибся: не готовая к подобному эффекту от пойла, она молниеносно оживилась после изматывающего утра на тренировочной площадке. И вряд ли рискнёт отключиться заново. На этот раз падение на спину пугало её куда меньше деятельного Каркарова, который вполне мог ещё разок отодвинуть Фредерику с её багажом зелий и залить в глотку Жоан очередное достояние алкогольной промышленности, привезённое из родной страны.       — Чёрт с тобой, искуситель, — просипела она, едва дыша. — Пошли на корт.       — Согласись, что это гораздо эффективнее восстанавливающего и Бодроперцового зелья? — как ни в чём не бывало жизнерадостно продолжил Игорь.       Жоан пожалела, что ещё не успела освоить здесь ни одного темномагического заклинания.       «В конце концов, можно спустить его с лестницы примитивным маггловским пинком», — тяжело вздохнув, мечтательно подумала она.       На выходе из спальни Игоря они столкнулись с опешившей Друэллой.       Та с плохо скрываемым недоумением воззрилась на раскрасневшуюся растрёпанную Жоан, от которой за десяток метров оглушающе несло спиртом, и довольного Каркарова, который разве что не светился от удовольствия. Друэлла постаралась вернуть лицу невозмутимое выражение, но выходило у неё плохо. Она, конечно, слышала, что у французов свои понятия о приличиях. Но, похоже, не представляла, насколько нетривиальные…       Жоан мысленно закатила глаза. Ещё этого ей не хватало в первую же неделю пребывания в штабе! Теперь ей грозит репутация не то алкоголички, не то шальной распутницы с облегчённой моралью. Да ещё и в связке с кутилой-Каркаровым!       Блестяще. Обрадуется, разве что, её отец, которому любой потенциальный зять кажется заведомо замечательным.       Раздраженно зыркнув на лучащегося Каркарова, она громко потопала по лестнице вниз. Состояние после настойки, на удивление, и правда оказалось дивным. Но Игорю она об этом ни за что не скажет: ещё не хватало, чтобы чокнутый болгарин повадился её спаивать…       В саду уже все собрались. От ближайшего дерева отделился Долохов и двинулся им навстречу.       — Живая? — хмуро поинтересовался он. — Рабастан сказал, тебя закружило.       — Всё нормально, — коротко рапортовала она.       — Я помог ей восстановиться! — хитро ввернул Каркаров.       «Да умолкни же ты!» — мысленно взвыла Жоан, с отчаянием глядя на Антонина. Каркаров за один день решил угробить всю её репутацию, что ли? Так с этим она и без него прекрасно справлялась долгие годы!       Долохов, похоже, понял её без слов.       — Опять твои самопальные наливки? — строго спросил он у болгарина.       — Высший сорт! — казалось, Каркаров ничуть не был смущён и, напротив, надувал грудь от самодовольства. — А главное, как результативно! Вы, скучные британские снобы, недооцениваете силу горных трав и ловких рук пожилых болгарских колдуний!       — Скажи об этом своему деду, который безвременно почил, перепив ваших домашних настоек, — обрубил его Долохов.       — После — не значит вследствие, — философски заметил Игорь и жеманно откланялся, уже заприметив приближающегося Себастьяна.       Намечалась заварушка вне тренировочного поля, ибо эти двое просто не могли находиться рядом друг с другом без боевой стойки. Однако Антонин прервал все разговоры на площадке, выпустив сноп искр.       — У нас не так много времени до собрания. Поэтому бой будет один, групповой. Первая команда — я, Малфой, Мальсибер, Яксли. Вторая — Руквуд, Нотт, Эйвери, Макнейр.       «А вот и старшая лига подъехала», — присвистнула Жоан.       Беллатриса и Кларисс, стоявшие рядом, восторженно сияли, предвкушая горячее зрелище. Рабастан и Себастьян выглядели раздосадованными: им тоже хотелось посражаться в саду. Но оспаривать тайминг, выдвинутый Лордом, никто не решился.       Долохов тихо обратился к Жоан:       — Держи щиты особенно внимательно и крепко. Нотта с его заклятиями на площадке ты уже видела. Абраксас и Эйвери — фанаты стихийной магии. Руквуд любит взрывать всё и всех вокруг себя, у него особые таланты в пиромании. Если чувствуешь, что поле выходит из-под контроля, защищай зрителей. На корте мы сами разберёмся.       — А ты?       — Что я?       — Чем отличаешься ты?       Долохов насмешливо обнажил мелкие острые зубы, разом сделавшись похожим на голодную гиену.       — А я безвинен, словно луговая овечка. Составляю антураж.       — Понятно, буду иметь в виду, — улыбнулась одним уголком губ Жоан.       — По местам, — бросил он в сторону. — Белла, Кларисс, трансфигурируйте инвентарь.       Девушки послушно взмахнули палочками, расставляя препятствия.       — Как будто он вам пригодится… Опять всё сожжёте на первой минуте… — сквозь предвкушающий ропот зрителей расслышала Жоан ворчание ирландки. Звучало многообещающе.       Вздохнув от повисшего в воздухе плохого предчувствия, Жоан встала на позицию в одном из углов площадки и подняла щиты. Мужчины заняли места внутри корта, слаженно распределившись по полю. Аллен Бэрроу скомандовал старт.       За секунду до того, как сад Барфорда озарился цветными всполохами, Жоан заметила на балконе поместья тёмную тень, которая быстро исчезла в дверях. Показалось?..       Грохот взорвавшегося рядом с ней препятствия оборвал любые мысли и заставил резко переключиться на происходящее внутри поля. Бетонную стойку, имитирующую стену, как она и предполагала, искромётно взорвал Руквуд, вызвав первую ощутимую вибрацию по щиту. За момент до взрыва из-под препятствия успел вынырнуть Мальсибер, защитившийся Protego и сразу же атаковавший бомбардировщика-Руквуда в ответ вместе с пришедшим на помощь Малфоем. Отбросив Августа к краю поля, мужчины парной атакой набросились на Уолдена Макнейра, оказавшегося ближе всех к команде противника. Тот едва успевал блокировать убийственно нападающего Абраксаса, посылая в ответ яркие красные вспышки, которые вызывали в барьере сильнейшую дрожь от напряжения.       Жоан почувствовала первые капли пота, стекающие по виску.       Этот бой был не похож на все предыдущие в подвале — ни по уровню владения магией, ни по силе атак. Масштаб бойни с самого начала принял угрожающие обороты, а Пожиратели, не щадя друга друга и площадку, били резко, сокрушительно, на поражение. Они действительно выжигали всё вокруг, не заботясь о сохранности инвентаря и конечностей. Макнейра таки задели чем-то режущим, и он отбивался вполсилы, прикрывая большой кровоточащий порез на руке. Мальсиберу успешно подожгли половину мантии: теперь он дымил посреди поля, точно дымовая шашка.       Руквуд, вернувшись в центр сражения, посылал взрывные вспышки настолько убойной мощи, что было решительно непонятно, как препятствия по эту сторону поля ещё остаются целы. Похоже, его несколько сдерживали защитные барьеры Яксли: злой на язык Корбан, как оказалось, был не особо атакующим бойцом, но блестяще прикрывал своих в этой полыхающей сваре.       Расположившийся напротив него Эдмунд Нотт, по обыкновению, не терял времени даром, и искусно посылал одно за другим темномагические проклятия с непроизносимыми формулами. На поле он, похоже, совершенно не думал о том, что одно такое попадание уложит Яксли на неделю в Мунго, если не отправит на тот свет. Здесь об этом, видимо, вообще никто не думал, — сокрушенно заключила Жоан.       В развевающейся иссиня-чёрной мантии мельтешил из стороны в сторону Абраксас. Он был похож на стремительно перемещающуюся летучую мышь: без какого-либо страха Малфой агрессивно атаковал колоссально опасных Нотта и Эйвери, одновременно успевая прикрывать плетущего сложную вязь Долохова. Трудно было распознать, чем занимается последний, но выражение лица у болгарина сделалось кровожадное и вожделеющее. Он явно готовил что-то глобальное, и лишь временно скрывался за препятствиями и щитами, не позволяя противнику увидеть ближайшее будущее.       Эйвери, устав от обмена вспышками, решил перейти на стихийную магию. Размашисто выводя сложные пассы палочкой, он начал создавать и запускать в противников огромные потоки воды. Яксли ловко закрыл себя, Абраксаса и Долохова мощным щитом, а Мальсибер громко ругнулся, пытаясь спастись от исполинской струи, которая глухим ударом снесла его с ног и пригвоздила к земле. Мстительно улыбнувшись, Эйвери продолжил колдовать над водой. Добавив в поток вспышку молнии, он отправил распластавшегося Мальсибера в окончательный нокаут.       «Надо же, как по-маггловски!» — успела удивиться Жоан.       Мама в детстве рассказывала им с Робертом о «магии магглов», и показывала простые эксперименты из физики. Узнав тогда, что через воду можно получить удар электрическим током, они с Робертом ещё долго боялись гулять под дождём в грозу.       Триумф на стороне Эйвери, Руквуда, Нотта и Макнейра от ослабления команды противника длился недолго: внезапно под их ногами так сильно задрожала земля, как если бы под Барфордом разверзлись врата ада.       Бросив беглый взгляд на Долохова, Жоан отметила, что он доплёл свою длинную вязь и выпустил сложнейшее, абсолютно неизвестное ей заклинание. Она медленно повернула голову в сторону четверых его оппонентов — и ужаснулась. Почва под мужчинами растрескалась огромными рытвинами и ходила ходуном, из-под земли вырывались мощные извивающиеся корни, хватавшие магов за ноги. Щитовое поле протяжно звенело, грозя вот-вот взорваться. Жоан пришлось максимально сконцентрироваться на его удержании.       Зрители улюлюкали и ликовали, совершенно не замечая, что их вот-вот отбросит взрывной волной. Казалось, что Барфорд накрыло землетрясением внутри корта. Именно его, судя по всему, и устроил безумный Долохов, локализовав подземный толчок.       Луговая овечка, как же…       Антураж болгарин и впрямь умел создавать. Вопрос только, чем это обернётся для окружающих и для всего штаба Мэнора.       В поднимающейся панике Жоан хаотично соображала: её щиты и амулеты выдержат небольшую тряску земли, но что произойдёт при более высокой амплитуде — она решительно не знала. Палочка сильно нагрелась, искры сыпались вокруг, голова вновь кружилась, а она продолжала удерживать заслонку, понимая, что если не справится — разрушения будут иметь катастрофические последствия. Славное дело Пожирателей умрёт, не начавшись, суицидальными стараниями камикадзе-Долохова.       Она из последних сил пыталась не отключаться, опираясь на поднявшуюся из глубины сознания отрезвляющую злость: нет, ну каков всё-таки придурок! Это же надо было догадаться — на крохотном пятачке вызвать полноценное землетрясение! У них в Болгарии, похоже, вообще слабоумие в чести! Один кретин пьёт то, что другие только поджигают! Второй недоумок растрясывает то, что нормальные люди пытаются стабилизировать и держать устойчивым! Инстинкт самосохранения в их пустые головы явно не заглядывал! И Мордред с ними — других бы на тот свет не утянули!       Перед глазами всё плыло, на губах ощущался металлический привкус крови и пота от перенапряжения. Колени дрожали, а палочка раскалилась, сильно обжигая тонкую кожу пальцев. Жоан не видела, что происходит по ту сторону поля — где находятся зрители, отец? — и не могла просчитать, насколько остро их заденет при взрыве. Где-то на краю ещё не отказавшего ей слуха она отметила, что вокруг стало значительно тише. Настолько, что треск поля стал оглушительным.       Внезапно рядом со вспышкой Жоан появилась вторая — искромётная, мощная, значительно ярче её собственной. Защитное поле будто ожило, быстро и упруго восстанавливая форму, переставая надрывно звенеть. Дрожь прекратилась, земля постепенно успокаивала свой безумный танец, а угроза взрыва плавно сдавала позиции.       Вокруг разливалось что-то совершенно новое, опьяняюще могущественное и убаюкивающее. Что уже не получалось уловить зрением из-за практически полной потери сил, но невозможно было не ощутить на каком-то животном уровне.       Жоан почувствовала мягкое касание чужой руки на своём запястье. Кто-то подошёл со спины и деликатно, но твёрдо опускал её ладонь с зажатой палочкой вниз, освобождая от необходимости вливать свою магию в поле.       В первую секунду она испуганно дёрнулась, инстинктивно запаниковав, что щит вот-вот рванёт без управления. Мужская рука с красивыми длинными пальцами чуть крепче сжала тонкое основание её кисти, а над ухом раздался тихий уверенный голос:       — Всё в порядке. Я держу барьер. Вы можете опустить палочку.       Она послушно расслабила руку.       «Похоже, кто-то из гостей догадался мне помочь», — вяло пронеслось в неумолимо отказывающем сознании.       Жоан ощущала, как земля качается уже у неё под ногами, и сделала шаг назад, боясь упасть. Её спина упёрлась в чью-то грудь, и она мягко облокотилась на стоявшего. Рука незнакомца всё ещё придерживала её за предплечье, помогая сохранять шаткое равновесие. Сам мужчина, укрепив защитный барьер от взрыва, теперь планомерно снимал его слой за слоем, методично освобождая участников боя от границ площадки.       Битва, похоже, уже прекратилась. Но стремительно выходящие из строя органы чувств отказывались выдавать Жоан подробный анализ обстановки.       Словно в полудрёме она провела тыльной стороной руки над губой и отметила на ладони свежую кровь. Она и вправду перестаралась сегодня.       Как будто у неё был выбор…       Калейдоскоп изображений продолжал сменять друг друга хаотичными пятнистыми картинками. Кажется, к ним подошёл Долохов.       Значит, сзади стоял не он?..       — Приветствую вас, друзья, — произнёс незнакомый холодный голос у правого уха Жоан. От его дыхания тонкая прядь волос шелохнулась, щекоча шею. — Обычно, когда я назначаю тайминг встречи, я ожидаю, что в указанное время все участники не просто окажутся в зале собрания, но и физически будут способны стоять на ногах и воспринимать информацию.       Говоривший, приобняв Жоан, передал её кому-то в руки. Кажется, её подхватил отец. Где-то рядом ахнула Фредерика, зазвенели склянки с зельями.       — Приводите себя в порядок. Я жду всех в зале через полчаса.       Последнее, что успела услышать Жоан, проваливаясь в небытие, был непривычно почтительный голос Долохова:       — Да, Милорд.