***
«Дорогой Гарри, Я приехала в Хогсмид. Думаю, нам всем будет спокойней, если ближайшее время я буду находится поблизости. Пожалуйста, прошу тебя, буть умницей и постарайся не влипнуть в неприятности. Целую, обнимаю, Тетя Габи P.S. К сожалению, в связи с повышением мер безопасности, мне не разрешили навестить тебя на выходных. 01.11.1993» Гарри, получивший записку с утренней почтой, радостно улыбнулся. Он тут же пересказал тетино сообщение друзьям, а потом пододвинул Букле свою тарелку с вафлями. Благодарно клюнув мальчика в плечо, сова принялась за завтрак. — Но почему они не пускают ее в Хогвартс? — Из-за дементоров, Рон. Габриэлла же все объяснила, — Гермиона раздражённо откинула волосы назад. В последнее время она была сама не своя. Рон нахмурился: — Но Малфой-старший же приходил жаловаться на Клювокрыла! Друзья продолжили спорить, но Гарри не обращал на них внимания. В его голове начала формироваться очередная гениальная идея. Он сможет увидеться с тетей!***
Еле-еле дождавшись субботнего похода в Хогсмид, Гарри надел мантию-невидимку, захватил Карту Мародёров, недавно подаренную близнецами, и направился к статуе Горбатой ведьмы. Осторожно выбравшись из Сладкого королевства, он поспешил в Три метлы, но тети там не обнаружил. Зато нашел Гермиону и Рона с кружками сливочного пива. Но не успел Гарри устроиться за столом и сделать первый глоток, как колокольчик над входной дверью звякнул, и в таверну пожаловала большая компания из Хогвартских профессоров и Министра магии Фаджа. Мальчик нырнул под стол, откуда и подслушал разговор, перевернувший всю его жизнь.***
Ни Гарри, Ни Габриэлла не знали, что этим субботним днём разминулись у двери Трёх метел всего на пару минут. Незадолго до того, как мальчик выскользнул из Сладкого королевства, Габи свернула с главной улицы Хогсмида в проулок, который вел к Визжащей хижине. Ей потребовалось несколько дней, чтобы отважиться на прогулку по той части деревеньки, которая больше всего напоминала о студенческих годах. Действительно, от вида знакомых улочек воспоминания пришли быстро и воспринимались гораздо более болезненно.***
— Поттер, Габриэлла, — провозглашает профессор Макгонаггл, и на середину Большого зала выходит маленькая черноволосая девочка. Она изо всех сил храбрится, но, как и все первокурсники, отчаянно нервничает. — Смотрите, смотрите! Это моя сестра! — весело пихает Джеймс друзей, — давай, мелкая! — орет он на весь зал и начинает хлопать. Игнорируя гробовую тишину и недоуменные взгляды, к нему присоединяется Сириус Блэк, а затем и остальные Мародёры. Распределительная шляпа отправляет Габи на Гриффиндор, едва коснувшись головы девочки. За факультетским столом она радостно смеётся, уворачивается от объятий Джеймса и неожиданно робко пожимает своей маленькой ручкой здоровенную лапищу Сириуса, уже по-подростковому нескладного.***
— Блэк, прекрати! — цедит тринадцатилетняя Габриэлла, нервно заправляя за ухо волнистую смоляную прядь. Рядом понимающе улыбается Лили Эванс, а заколдованный журавлик продолжает тыкаться девушке в плечо и разбрасывать её конспекты, пока случайно не переворачивает чернильницу прямо на пергамент с сочинением по Зельям. — Ну всё, — шипит Габриэлла. Через секунду из-за ближайшего стеллажа раздается сдавленное ойканье, а затем — озадаченный голос Джеймса: — Э, мелкая, верни, как было. Той же ночью Габриэлла засиживается с книгой в общей гостиной. Лохматый черный пёс появляется будто из ниоткуда и виновато бодает девушку головой. Габи смеётся и треплет Бродягу по шелковистой шерсти. Так они и проводят всю ночь, расходясь по спальням только на рассвете.***
— Мне не нужна помощь от паршивых грязнокровок. Сразу две палочки взметаются в воздух, направленные на Снейпа, грудой трепья лежащего на берегу Озера. — Габриэлла, и ты туда же! — кричит Лили, — да вы оба ничем не лучше его. Девушка круто разворачивается и шагает прочь. Джеймс недоуменно смотрит на сестру, ожидая поддержки, но Габи как к земле приросла. Следовало бы отправиться за подругой и утешить ее, но Габриэлла не может сдвинуться с места, поражённая оскорблением, которое только что сорвалось с губ Снейпа. В отличие от Лили, магглорожденной волшебницы, пусть и пороучившейся в Хогвартсе в непростые времена последние пять лет, Габи слишком хорошо знает подоплеку ругательства, излюбленного членами чистокровных семейств. Рука Сириуса находит Габриэллу, и он сплетает их пальцы в успокаивающем жесте.***
Гарри мчался по секретному ходу. Прочь от Хогсмида, и от Трёх метел, и от компании людей, обсуждавших ужасающее прошлое его семьи. С начала лета его так тщательно оберегали от Блэка, но никто — ни тетя, ни профессор Люпин, ни Дамблдор — не соизволил рассказать ему, в чем на самом деле виноват Сириус, и какое отношение он, Гарри, имеет ко всему происходящему. Злые слезы обжигали глаза, и он старался бежать ещё быстрее, чтобы обогнать жалящие мысли, боль воспоминаний и предательств. Добравшись до спальни, Гарри кинулся к столу, перевернул корзину с писчими принадлежностями и, отыскав наконец чистый пергамент, принялся за короткое письмо для тети: «Я слышал про Сириуса. Объясни».***
Габриэлла и не заметила, как оказалась у обветшалой Визжащей хижине. С тех пор, как она впервые побывала тут, прошло почти двадцать лет. Здание, и тогда не новое, сейчас выглядело едва ли лучше лестного пристанища Люпина. Рассохшаяся дверь поддалась только после того, как Габриэлла навалилась на нее плечом, и женщину тут же обдало облаком пыли. Она шагнула в темное нутро «дома с привидениями». Старомодные гардины плотно закрывали окна, пропуская только редкие лучи солнечного света. Когда клубы пыли немного рассеялись, взору Габи предстали два огненных шара. — Люмос! — выкрикнула волшебница, выхватывая палочку и выставляя ее перед собой. Магический луч осветил огромного черного волкодава. Габриэлла не могла его не узнать.