"Дорогой Гарри..."

В ранних сумерках троица друзей под мантией-неведимкой выскользнула из хижины Хагрида. В последнее время Кароста совсем захворала, и даже крысиная микстура, купленная Роном в августе, перестала помогать. Поэтому ребята решили показать крысу лесничиму, а заодно поинтересоваться, как обстоят дела с обвинением в адрес Клювокрыла. Помочь Рону, к большому огорчению обоих, Хагрид не смог. Гиппогрифу тоже ничего хорошего не светило, и это несмотря на все старания Гермионы, часами пропадавшей в библиотеке в поисках аргументов для суда. О Гарри и говорить ничего — он с утреннего похода в Хогсмид ходил мрачнее тучи и толком не сказал ни слова. В общем, ребята, как в воду опущенные, шлепали по мокрой от росы траве в сторону замка. Из-под мантии-неведимки то и дело появлялся чей-то ботинок или пола плаща, но вокруг стоял такой туман, что разглядеть что-то дальше собственного носа было невозможно. Поэтому они не сразу заметили Живоглота, украдкой выбравшегося из-под Гремучей ивы. Кот воровато огляделся, задрал хвост трубой и бодро почесал в направлении хозяйки и ее странных друзей. Добравшись до цели, он громко мяукнул и уронил к ногам ребят измятый и местами промокший обрывок пергамента. Гарри поднял записку и вслух прочёл:       — Дорогой Гарри, ты должен узнать всю правду о Сириусе Блэке. Жди меня сегодня в полночь у камина в Гриффиндорской гостиной. Позаботься, чтобы больше там никого не было. Целую, тетя Габриэлла. Ребята переглянулись. Гермиона открыла было рот, чтобы что-то сказать, как вдруг Рон подскочил и схватился за карман. Оттуда, яростно перебирая короткими лапками, пыталась выбраться Кароста.       — Стой! Да стой же ты! Куда?! — шипел Рон, пытаясь совладать со взбесившейся крысой, — Ай! Кароста таки вырвалась и, тяпнув напоследок парня за палец, затерялась в густой траве. Рон кинулся за ней, но его опередил Живоглот. С победоносным мявом он схватил крысу за шкирку и, замерев на секунду, будто в нерешительности, потащил добычу к Иве.       — Гермиона! — взвыл Рон, — я же просил держать этого монстра подальше от моей крысы! Девушка немного виновато взглянула на друга, а потом все трое припустили за Живоглотом и вскоре скрылись в потайном лазе.

***

Ремус Люпин вывел аккуратное «Превосходно» под сочинением Невилла Лонгботтома, отложил перо и устало потёр глаза. Учительская пустовала, только мистер Бинс дремал в своем кресле-качалке да тихонько потрескивал камин. Сонную атмосферу прервал стук в закрытые ставни. Люпин тяжело поднялся — накануне полнолуния одолевала слабость — и распахнул створки окна. Вместе с порывом холодного осеннего ветра в комнату влетела крохотная сова. В клюве малышка держала письмо. «Дорогой Ремус, Ради нашего общего прошлого, пожалуйста, дочитай до конца и хотя бы попробуй мне поверить. Итак, для начала взгляни на Карту Мародеров (я знаю, что она у тебя) и найди Визжащую хижину…»

***

Запыхавшиеся ребята ворвались в Визжащую хижину. Полутемное помещение казалось пустым, но Гарри все же заметил боковым зрением кончик пушистого хвоста, мелькнувшего за лестничным поворотом.       — Лестница! — крикнул мальчик, и все трое бросились наверх, громко стуча по ветхим ступеням, а затем повернули в единственную освещённую комнату, нос к носу столкнувшись с Габриэллой. Пока тетя и племянник удивлённо таращились друг на друга, пытаясь вникнуть в суть происходящего, Гермиона заметила какое-то движение за спиной Габи и…       — Экспелиармус! — в глубине помещения раздался грохот и писк. Затем в кругу свечного света показалась Кароста, тут же кинувшаяся к Рону. Тот поднял питомицу и крепко прижал к груди, с осуждением глядя на всех вокруг. Но у Гермионы были проблемы посерьёзнее.       — Габриэлла, берегись! — крикнула она и снова выставила палочку перед собой. Габи протянула к девочке руки, стремясь успокоить, но тут Гарри и Рон тоже заметили нечто неладное. Через несколько секунд, которые потребовались Сириусу, чтобы подняться, на него оказались наставлены сразу три волшебные палочки.       — Ты! — выдал Гарри, получше прицеливаясь.       — Гарри, родной, не надо! — Габриэлла встала перед племянником, скорее не желая позволить ему сделать то, о чем придется сожалеть, чем защищая Блэка. Хотя она и держала палочку в руке, направить ее на подростков явно не решалась. За мгновение до того, как с губ Гарри слетели слова заклинания, в комнате раздался мужской голос.       — Экспелиармус! — прокричал Люпин, появляясь в дверях. Три волшебные палочки, принадлежащие Гарри, Рону и Гермионе, оказались у него в руках.