Not Bad Idea

      — Нии-сан! — Итачи даже глаз не открыл, да и Саске это было не особо нужно. Он мог выносить мозги и без зрительного контакта. — Нии-сан, у меня к тебе просьба.       — Да? — подогнал Итачи, чувствуя нотки серьезности в голосе отото. Отпил кофе, борясь с желанием прилечь на холодную мраморную столешницу и, наконец, поспать.       — Я хочу съехать в общагу в этом году, но родители никогда в жизни не согласятся.       Саске явно ждал ответа или хоть какого-то отклика. А Итачи пытался заставить свой неспавший трое суток к ряду мозг перерабатывать информацию активнее. Когда сказанное братом до него все-таки дошло, он резко распахнул глаза, вперив в отото необыкновенно острый взгляд — и это выглядело тысячу раз внушительно даже несмотря на то, что Итачи мог в те дни похвастаться трупной бледностью и глубокими синяками под красными от непрерывной работы за компьютером глазами.       — Куда? — даже не сделал вид, что повелся на наивный тон младшего мужчина, на секунду поперхнувшись воздухом и отпивая крутого кипятка с запахом кофе из кружки размером с половину футбольного мяча.       — В общагу, — уверенно повторил Саске, с успехом выдерживая интенсивный взгляд. Хотя в менее усталом состоянии брат непременно в такие гляделки выигрывал (Саске для этого и подгадывал момент максимальной слабости, когда нии-сан еще соображает, но уже тряпочка).       — Зачем? — сильнее нахмурился Итачи, упираясь локтями в стол и чуть подаваясь вперед.       Он действительно не понимал, зачем это Саске.       Они оба довольно давно съехали от родителей — каждый в свои шестнадцать. Итачи первый год жил по комнатам в квартирах немногочисленных друзей, потом ощутимо подкопил денег со стипендий и подработок (хотя родители много раз предлагали более весомую помощь) и как-то осилил приобрести себе небольшую съемную однушку. Через два года у него уже была своя собственная двухкомнатная квартира.       Саске здраво рассудил, что без колебаний предпочтет огромному особняку Учих с родителями в комплекте обычную спальню по соседству с братом. Отец согласился со скрипом — Саске банально выел ему мозги, да еще и Итачи ненавязчиво давил со своей стороны. Мать заикнулась было, что он еще ребенок, но потом махнула рукой.       Да, Итачи в его же годы был ощутимо зрелее (он вообще был умен не по годам всю жизнь), но ведь и менее приспособленного Саске не в свободное плавание отправляют, он будет не один, а с нии-саном! Это маму тогда успокоило, но у них все же стояло условие — каждый вечер звонить, каждое воскресенье в гости. И малыш-Саске должен быть под присмотром!       Помня всю эту историю, Итачи подавил внутреннюю дрожь при одной мысли о разговоре с родителями.       Конечно, сейчас Саске уже восемнадцать, но едва ли Микото это остановит. Для нее они оба еще дети, и в случае Итачи в его пользу работает врожденная самостоятельность и зрелость. К тому же, в отличие от него самого отото — омега, и это все значительно осложняет. Выпустить из-под крыла Саске мама будет вряд ли готова.       И отец явно не одобрит эту идею, хотя до начала учебного года оставалось еще два дня и вполне можно было бы все устроить.       А Итачи бы был не против. Да он, черт возьми, уже двумя руками за!       ***       — Может, откроем вина? — мурлычет Дейдара, обнимая Итачи сзади за талию. Итачи кидает короткий взгляд на часы — у Саске дополнительные занятия и у них есть еще четыре часа…       — Откроем.       …Дей лениво водит пальцами по широкой груди Итачи. Комната пропитана запахом жженого сахара, который альфа пытается разбавить табачным дымом — он вообще редко курит, но в такие моменты, как правило, хочется. Омега отлипляется от него, поводя затекшей поясницей, перегибается через стол и неаккуратно плещет в свой бокал остатки вина, ложится снова. Итачи испытывает стойкое желание взять со стола ноутбук и открыть вкладку для новой главы — хороший секс, однако, отлично разбивает любой творческий кризис. Дейдара ставит бокал на пол со своей стороны и утыкается носом в его шею, подставляя блондинистую макушку под теплую ладонь, путаясь в длинных волосах и шумно втягивая носом тяжелый аромат бергамота.       — Минетик желаем, м-м? — Итачи кожей чувствует его улыбку, когда он задает этот вопрос. Ответа от него не ждут, и Дейдара стекает по кровати к его бедрам.       «Бессовестный», — почти говорит Итачи, но тут у него оглушительно в блаженной тишине звонит телефон. Дейдару это абсолютно не колышет — он и правда без совести, поэтому под неодобрительным взглядом ответившего на звонок альфы одним движением заглатывает его член на всю длину.       Итачи сцепляет зубы на секунду, отводя взгляд от кристально невинных голубых глаз и растянутых членом губ и концентрируясь на потолке, произносит ровно:       — Да, отото, я слушаю.       Дейдара балуется, выводя его из себя, пока он пытается внятно объяснить Саске, что нужно купить из продуктов, раз уж он освободился сегодня пораньше. И омега, надо сказать, добивается своего довольно быстро, потому что Итачи, не пытаясь особо долго себя сдерживать, сжимает в стальной хватке его длинные-длинные волосы у самых корней и наверняка больно оттягивает пошло чмокнувшего парня от себя. Перемазанный в слюне, щурящийся от боли Дейдара с запрокинутой назад головой выглядит достаточно эротично, чтобы Итачи старался побыстрее свернуть разговор с младшим братом.       Когда в двери проворачивается ключ, Итачи придерживает бьющегося в оргазме омегу, оседлавшего его бедра, на своем члене. И им обоим требуется как минимум пара секунд, чтобы осознать масштаб катастрофы, а потом звонкий голос Саске сообщает:       — Магазин закрыли, и там полил дождь. Обойдемся один день без хлеба?       Итачи подскакивает, чтобы открыть балкон и форточку, а потом ныряет под одеяло, куда уже спрятался Дей. Он успевает только укутать себя и омегу получше, прежде чем дверь в комнату приоткрывается и в проеме появляется лохматая голова Саске.       — Разбудил? — с ноткой вины уточняет отото, в полумраке явно не заметив висящих на спинке стула чужих вещей.       — Не страшно, — нарочито хрипло говорит Итачи.       — Давай закрою окно, у тебя сквозняки гуляют. И что это за запах? Опять покупал карамель в той забегаловке?       — Ты же знаешь, она там всегда свежая, — усмехается Итачи, пока Саске шлепает босыми ногами к окнам. Дейдара под одеялом чуть ерзает, нервно дыша ему под ребра.       — Опять всю комнату сладким провонял, — беззлобно ворчит Саске — он ведь ненавидит сладкое, парадокс, что его любимый старший брат жить без сахара не может — но тут же переключается: — Ты дальше спишь, или будешь ужинать?       — Не буду, отото. Устал, — улыбается Итачи, мысленно призывая младшего к скорейшему уходу в комнату или на кухню.       — Ладно, я не буду тебя дергать, — кивает Саске, внимая его телепатическим мольбам, и уходит, плотно притворяя дверь.       — Мне в душ надо, — бурчит Дейдара, бодая Итачи в бок. — У меня вся жопа в твоей сперме. И твой мелкий должен был вернуться часом позже, ага. Как же вы, Учихи, бесите!       — Тебе повезло, что он не приглядывался и не принюхивался, — не обращает внимания на колкость Итачи.       — Ха, посмотрел бы я на его лицо, узнай он, что его обожаемый братец из кондитерской приволок не карамель, а продавца!       Дейдара, конечно же, остается на ночь — когда какие-либо звуки из комнаты Саске стихают, уже слишком поздно, чтобы ехать куда-то, поэтому они просто идут в душ и ложатся спать, а рано утром Дей мышкой выскальзывает из квартиры, чтобы успеть до работы все же добраться домой.       И такие ситуации, пожалуй, единственный минус проживания Саске в доме старшего брата.       ***       Огромный. Чертов. Минус.       — Эй, нии-сан, — зовет из одной из спален Саске, пока Итачи возится с мисо у плиты. А потом голос звучит уже на кухне: — Это чье хоть? Симпатичные.       Итачи кидает короткий взгляд через плечо и подавляет в себе желание побиться о столешницу. Не то чтобы его чем-то не устраивали черные кружевные трусики…       — Где нашел? — вместо этого спрашивает он, снова отворачиваясь к супу.       — Вытирал у тебя в комнате пыль и вытащил с книжной полки, — пожимает плечами отото, но в глазах, Итачи абсолютно уверен, хитрый-хитрый блеск. Маленький засранец.       Трусики и правда симпатичные. Особенно на Дейдаре. Итачи не хочет представлять, как омега ходил в них весь день до того, как приехать к нему, но смотрятся они на округлых молочных ягодицах очень эстетично.       Где-то там уже дальше, так сказать, в процессе, он снимает их со стройных ножек и отбрасывает в сторону, потом они про них как-то забывают, а на утро Итачи их просто не находит.       Что же, зато находит Саске.       — Кинь ко мне в комод, — невозмутимо бросает Итачи, — и приходи обедать, все уже готово.       Саске явно выпадет в осадок от его пофигизма, но действительно относит белье в комод, а после как-то не решается повторить свой самый первый вопрос, потому что старший о необычном предмете одежды будто забывает, умело игнорируя легкое напряжение отото.       Больше Саске в комнате Итачи не копается, но домой приходит раньше и раньше.       ***       — Конечно, — едва не урчит Итачи в трубку, лежа на застеленной кровати и помахивая уложенной на сгиб колена ногой в воздухе. — Все, что ты захочешь.       — Все-все? — усмехается Дейдара.       — Угу, — тянет Итачи.       — Я люблю тебя, ты же знаешь, м? Просто обожаю, — легко признается Дейдара, и Итачи просто не может не ответить:       — Я тебя тоже, солнце. До встречи?       Итачи шумно чмокает губами у динамиков, а потом смеется, уже шепча прощание до конца и сбрасывает.       — Голос вроде бы знакомый, — раздается у Итачи над головой, и он скашивает глаза на зеркало, в котором отражается дверной проем и нагло подпирающий его Саске.       — Подслушивать нехорошо, — легко уведомляет Итачи, перекатываясь на живот и лениво укладывая подбородок на сложенные ладони. У него сейчас слишком хорошее настроение, настолько хорошее, что он, возможно, к вечеру допишет новую часть книги — последнюю, с красочной развязкой (как и всегда) — и они съездят куда-нибудь в парк, или просто прогуляются в скверике около дома. У отото последние дни течки, он и без того засиделся в четырех стенах.       Главное успешно игнорировать все его выпады. Иначе с живого уже не слезет.       ***       С Итачи, кажется, ситуация более-менее ясна, верно? Но что же цепляет Саске, спросите вы? Неужто так раздражает таинственная пассия брата, что он готов променять домашний уют на общажную суету? А может…       — Тихо, идиот… — давя смех, зашептал Саске, когда Наруто в темноте налетел на стойку для обуви. Скользнул по коридору, осторожно заглянул в спальню брата и облегченно выдохнул, включая в коридоре свет.       — Никого? — уточняет Узумаки, все же с успехом разуваясь.       — Наверняка на работе торчит, — машет рукой Саске, проходя на кухню и щелкая чайником. Наруто тянется за ним, и обнимает за талию своими всегда горячими лапищами, клюя носом в изгиб шеи.       — Ты пахнешь офигенно, — признает.       Саске закатывает глаза и легко его отпихивает, залезая в холодильник в поисках еды, и попутно пишет брату на мессенджер, что добрался домой и ложится спать.       Когда в двери проворачивается ключ, они сидят на кровати и целуются.       — Ксо! — шипит Саске, подскакивая.       Быстро выключает свет, надеясь, что нии-сан не заметил на полу тонкую тускловатую полоску из небольшой щели между дверью и полом. Наруто скатывается с кровати в неширокое пространство между ней и шкафом и замирает там, позволяя омеге прикрыть себя краем одеяла и улечься самому.       В квартире идеально тихо, Итачи двигается, будто бестелесное существо, только иногда что-то еле слышно шуршит. Саске почти задерживает дыхание, когда дверь в его комнату приоткрывается, впуская чуть прибитый блокаторами чайный аромат брата, и тут его осеняет, что в коридоре на самом видном месте — яркие кеды Наруто. Итачи подходит ближе, аккуратно поправляет на нем наспех натянутое углом одеяло. Саске старается расслабить максимально все мышцы лица, но все равно чуть жмурится, что явно не остается без внимания, потому что его поглаживают по волосам — так брат и мама делали в детстве, когда он плохо спал из-за кошмаров или из-за подкроватных монстров. Омега усилием воли заставляет себя вернуть брови в естественное положение и молится, чтобы нии-сан не присмотрелся к тому, что торчит из-под его одеяла с другой стороны. Итачи целует его в висок, на секунду втягивая запахи, витающие в комнате, но, слава Ками, не может почувствовать апельсинового фреша Наруто из-за внушительной дозы подавителей, уж за это-то Саске спокоен.       Итачи выходит, прикрывая дверь, и они оба выдыхают спокойно. Выходить из комнаты до утра чревато — брат действительно может существовать в своей квартире (да и вообще) без шума и каких-либо посторонних указателей, что он не спит, поэтому Саске скидывает Наруто подушку на пол, и они так и дрыхнут до утра, пока Саске не просыпается от максимально приглушенного хлопка двери, возвещающего, что старший Учиха снова покинул дом.       ***       Саске честно пытается проскочить мимо брата прямиком в душ, но тот все же ловит его в приветственные объятья, и Саске приходится задержаться в его руках на достаточное время, чтобы Итачи мог почувствовать, насколько сильно от него несет посторонними запахами.       — Если бы я не знал, что ты вернулся с немецкого, я бы сказал, что ты предавался разврату с ящиком апельсинов, — усмехается Итачи, чуть отстраняя его от себя, и… И не то чтобы он был неправ насчет «предавания разврату» (оборот-то какой подобрал, так и тянет вспомнить о смущении. В черных прищуренных глазах пляшут веселые искорки, и Саске моментально успокаивается — ничего не заподозрил.       — Наруто притащил парочку на ланч, — нарочито небрежно пожимает плечами он, пользуясь тем, что его выпустили, закидывает рюкзак в комнату. — Пойду в душ, хочу успеть голову помыть.       ***       — А тебе идет, — замечает Итачи, мельком глянув на него из-за монитора. Саске не придает его словам значения, дежурно кивая, но уже у самого входа в комнату его догоняет фраза, которая заставляет вздрогнуть и подскочить к зеркалу: — Но красный бы был лучше рыжего.       — А… — выдает Саске, рассматривая себя в зеркало пару секунд. Итачи не уделяет этому пристального внимания, увлеченный работой с текстом. — Это Наруто. Моя испачкалась, а у него была с собой спортивная форма.       Итачи кивает — толи поверил, толи настолько поглощен своей писаниной (хотя за те деньги, что он за это получает, называть его книги «писаниной» — неуважение) — а Саске спешит скорее сбежать к себе и о-о-очень надеется, что брат не был достаточно наблюдателен и не заметил россыпь засосов под этой самой футболкой.       ***       Эти эпизоды всплыли в головах братьев одновременно.       Саске подумал про себя, что поступает абсолютно правильно — ему нужна личная жизнь, да и Итачи стеснен из-за постоянного присутствия отото в соседней комнате.       Итачи мысленно заключил, что общага — не такая уж и плохая идея. А еще, что родители убьют его, как только он озвучит даже начало этого предложения…