Приходи ко мне во снах...

      Нил провёл ладонью по запотевшему зеркалу и в упор уставился на своё отражение. Он спокойно встретил холодный взгляд голубых глаз. Когда Джостен перестал бояться собственного отражения? Точной даты конечно не было, но по ощущениям, где-то после сорока пяти, когда он «перерос» своего отца. Во-первых, уже не было с кем сравнивать, а во-вторых, ему это надоело. Надоело день за днём, случайно увидев своё отражение, с дрожью в сердце искать на своём лице черты убийцы и психопата.       Нил медленно проследил взглядом по линии одного из шрамов на щеке. Так же как в начале, он ненавидел весь этот ужас на своем лице, так и сейчас он уже не представлял себя без всего этого. Журналисты давным-давно окрестили его лицо «фирменной фишкой Джостена». Для Нила же это было его лицо, с которым он сначала научился жить, а с годами даже стал получать какое-то маниакальное удовольствие, когда выводил из себя какого-нибудь молоденького журналиста своим искренним спокойствием и саркастической ухмылкой в ответ на колкие вопросы о своей внешности. А когда ему пришлось сделать операцию на месте ожогов на левой скуле, он даже расстроился. Он никогда бы не согласился на это вмешательство, если бы не потерявшие с возрастом свою эластичность рубцы не стали угрожать его зрению. Ну, а стремительно падающая зоркость не стала, в свою очередь, угрожать его «драгоценному экси».       Глядя на своё отражение, Нил снова ухмыльнулся. Где-то у них хранилась фотография, на которой Эндрю самодовольно запечатлел выражение лица Нила после того, как ему поступило предложение стать «лицом» какой-то крупной косметической компании. После чего его супруг каким-то непостижимым для себя образом выложил этот чудо-снимок в чат «старых лис», снабдив его скупым комментарием в духе Миньярда. И когда спустя несколько минут до всех дошёл смысл послания, чат разразился такими визгами и восторгами, которых Нил не слышал, пожалуй, со времён их победы над «Воронами». Только Аарон в своей манере написал, что никогда не сомневался, что ужасная физиономия Нила прекрасно подойдёт для рекламы типа «до и после». За что немедленно получил ушат говна от «лис» и сухое «завидуй молча» от Эндрю. А дальше, как говорится, понеслось. Предложения посыпались одно за другим. И хотя Нил принимал одно предложение из ста, скоро их дом заполнился фирменным подарочным барахлом, а остальные «лисы», их друзья и близкие получили все возможные сертификаты, скидки и бонусы от брендовых компаний.       Нил медленно нарисовал пальцем на запотевшем зеркале шесть, а затем ноль и тупо уставился на цифру. Странное, невероятное, вгоняющее в ступор, не имеющее к ним никакого отношения число. Как? Когда? Каким непостижимым образом двадцать превратилось в шестьдесят? Нил чувствовал за спиной весь багаж прожитых лет, но там внутри всё также горела душа и билось сердце молодого «лиса» — Нила Джостена, хотя об этом знала только его семья, дорогие и любимые им люди. И этого ему было более, чем достаточно. Но он всё-таки с раздражением стёр ненавистные ему цифры. В конце концов человеку столько лет, на сколько он себя ощущает. А они с Эндрю чувствовали себя ещё более чем. Поджарые, привыкшие к физическим нагрузкам тела, их ещё никогда не подводили, лёгкая седина добавляла шарма, а неизбежные морщины придавали им уверенности и солидности. «Но, блядь, шестьдесят?» — пронеслось в его голове.       Нил передёрнул плечами и прошёл в гардеробную, распахнув невообразимых размеров шкаф. Глаза привычно забегали по ровному ряду костюмов. Брендовые вещи идеально рассортированные и отутюженные мгновенно вогнали в тоску своего хозяина. За эти неизвестно куда сгинувшие сорок лет Нил научился виртуозно подбирать себе гардероб. На один щелчок пальца он мог подобрать галстук к рубашке, рубашку к костюму, ботинки, ремень… Какого-нибудь молодого щёголя, наверное, хватил бы удар, окажись он сейчас на месте Нила. Целый гардероб брендовой одежды, идеально подобранной и рассортированной, стоившей целое состояние. Но всё это было для Нила не больше, чем дорогими тряпками, в которых он был вынужден ходить. Как говорится, должность обязывала. Но как в двадцать, так и в шестьдесят галстук был всё той же удавкой, которую хотелось стянуть с себя при первой возможности и закинуть подальше, а ещё до зуда в ногах хотелось стащить с ног дорогие ботинки, заменив их старыми удобными кроссовками.       С годами Нил с Эндрю научились носить эти чёртовы костюмы как вторую кожу, но оба ненавидели свои приобретённые навыки: как не помять костюм при поездке в машине, как пройти по лужам, не запачкав идеально начищенную обувь, как вовремя незаметно застегнуть или расстегнуть пуговицу на пиджаке. Всё это дерьмо теперь занимало в их жизни кучу места и времени. Лет двадцать назад, когда они наконец-то превратили свой дом в неприступную крепость, вбухав в это половину всех заработанных ими денег, они, не сговариваясь, стали носить дома неприлично потрёпанную одежду. И чем старее и поношеннее были джинсы и застираннее была майка, тем лучше. Дошло до того, что однажды, увидев их отражение в зеркале, Нил рассмеялся: — Престарелые бомжи.       Эндрю посмотрел на него исподлобья и равнодушно пожал плечами. — С суммами с шестью нулями на счетах каждый, — веселился Нил.       Эндрю подтянул свои повидавшие виды спортивные штаны и тихо бросил: — Зато, нигде не жмёт…       Какой раз за последний час грустная улыбка коснулась губ Нила. Ни он, ни Эндрю точно не относились к любителям повспоминать или полистать фотографии. В тот момент, когда хорошие воспоминания перекрыли всё то говно, которое случилось в их жизни, они оба как-то успокоились, задвинув все хорошее и плохое в дальний ящик своей души, стараясь лишний раз не ворошить прошлое и не ковырять старые раны, предпочитая жить здесь и сейчас, ревностно охраняя свой отвоёванный у всех, выстраданный обоими мир. Но за последний месяц воспоминания с упрямым постоянством накрывали Нила с головой. Он точно знал причину этого и старался вспоминать только хорошее, как минёр обходя чёрные дыры их прошлого. Между ним и Эндрю чувствовалось невысказанное напряжение, но никто из них не хотел начинать тяжёлый разговор. Весь этот месяц они «варились» в своих переживаниях, пытаясь разогнать личных демонов.       Незаметно для себя Нил уже натянул брюки, обулся в лакированные туфли привычным движением застёгивая запонки, когда неожиданно зазвонил телефон. Поглощённый своими мыслями Нил дёрнулся от неожиданности. «Нервы ни к чёрту» — пронеслось в его голове. Нил опустил глаза на телефон, на экране которого высветилось «Дэй». — Достал, — прошипел Джостен.       Нил всё так же ненавидел телефоны, как и в молодости. И чем новее и навороченнее становились модели, тем сильнее он их ненавидел. Постоянно находясь под прицелом камер «игрок-легенда» просто не мог пользоваться паршивым телефоном. Но он упирался до последнего, пока всё старьё не сняли с производства, постепенно снабдив всех мини портативными монстрами. Как ни странно Эндрю адаптировался быстрее, овладев минимальным набором необходимых ему функций, удалив и стерев к чертям всё, что только можно было удалить и стереть. Заниматься этим Нилу было некогда, да и не очень хотелось. Поэтому он постоянно путался в бесконечных функциях этого адского агрегата. Иногда ему казалось, что этот аппарат был способен на всё, разве только кофе не варил. Хотя… может быть, если почитать инструкцию… Пытаясь застегнуть запонки, Нил раздражённо провёл по экрану, случайно задев динамик громкой связи. Мгновенно возмущённый голос Кевина Дея разлетелся по гардеробной: — Джостен, я надеюсь, твоя старая задница уже движется в нужном направлении и ты не забыл про заседание… — Иди на хер, Кевин. Лучше следи за своей молодой задницей. Хотел бы я забыть про твоих «друзей» по ассоциации, — Нил намеренно перековеркал последнее слово. — Конфедерации. Тупица. — Всё? — спокойно спросил Нил, наконец-то справившись с запонками. — Разведка донесла, что наше «чудовище» развлекается с очередным мазохистом и ты остался без няньки. Поэтому решил удостовериться, не попутал ли ты числа или не проспал.       Нил молчал. — Чего молчишь? — Думаю, куда тебя ещё послать, — огрызнулся Нил. — Я там уже везде был, — хмыкнул Кевин, — не трать время. — Если я не доеду, то твои «друзья-короли экси» будут только рады. — Сам виноват. Виски уже седые, а держать рот на замке так и не научился. — Хватит мне мозги выносить, Дей. Буду во время, — перебил его Нил. — Ладно. Не заводись. Я серьёзно. В конфедерации затевается что-то нехорошее, одним местом чувствую. Прошу не лезь на рожон. Сначала думай, а потом говори. — Слушаюсь. Можно я уже начну перемещать свою старую задницу в твою сторону? — Ты что ещё не вышел? — воскликнул Кевин.       Нил отключил телефон и раздражённо откинув его в сторону, затянул галстук и накинул пиджак. Подошёл к зеркалу и снова посмотрел на своё отражение, встретившись с холодным надменным взглядом Нила Джостена — постоянного члена конфедерации экси Соединённых Штатов Америки. Нил чувствовал, что опаздывает, но всё никак не мог заставить себя выйти из дома. Между лопаток пробежала стайка неприятных мурашек. Он хорошо знал это чувство надвигающихся опасности и тревоги. Мозг ещё не успел проанализировать их источник, а тело уже безошибочно среагировало, посылая предостерегающий сигнал. Нил потянулся к телефону и почувствовал лёгкую вибрацию, оповещающую о пришедшем на него сообщении.        «Постарайся, чтобы оно того стоило» — написал Эндрю.       Нил улыбнулся и написал: «Как ты позволил моей заднице залезть во всё это дерьмо?» «Постарайся никого не убить». «Я жду тебя». «Чёртов фанатик… Старый».       Нил ухмыльнулся и убрал телефон. Эндрю знал его и читал как раскрытую книгу. Он почувствовал все эти заморочки Нила по поводу возраста и мягко прощупывал почву на предмет нервных срывов. Нил сделал несколько шагов, а потом снова достал телефон и написал: «Не старайся. Дей уже всё рассказал мне про мою старую задницу и про твою тоже». «Надеюсь, он уже движется в том направлении, куда ты его послал?» «На связи».       Нил уже физически ощущал, что опаздывает, поэтому почти бегом выскочил из дома и запрыгнул в ожидавший его служебный автомобиль. Нил не любил водить машину, а брать «мазерати» без Эндрю вообще ненавидел, сразу чувствуя себя жутко одиноким и брошенным. Как члену конфедерации экси ему полагался служебный автомобиль класса «люкс», но пользовался он им всего несколько раз в год. Сейчас как раз был такой случай. Внеплановое заседание конфедерации, хуже может быть только плановое заседание… Созданная под благовидным предлогом лет пятнадцать назад конфедерация экси состояла из девяти постоянных членов и председателя. Нил и Кевин были одними из девяти. Решения принимались простым большинством голосов, поэтому пропустить заседание можно было, пожалуй, только по причине смерти.       Конфедерация помимо рутинной организационно-хозяйственной деятельности определяла стратегические направления и пути развития экси. С этим как раз сейчас были проблемы. Технологический прогресс стал «дамокловым мечом», нависшим над спортом. Начав лет двадцать назад гонку технических новшеств и достижений, спортивные гиганты сами постепенно загнали себя в ловушку. Костюмы тоньше человеческой кожи у пловцов, чипы, программы, встроенные и внедрённые везде, где только можно, постепенно начали превращать спорт в «гонку вооружений». Так канула в лету «Формула-1». Пилотов заменили компьютерами, и всемирные гонки сменились гонками технарей-разработчиков. Но смотреть на то, как один компьютер соревнуется с другим, никто не захотел и построенная почти за век империя с треском рухнула.       Теннисные ракетки уже были нашпигованы таким количеством технических наворотов, что стало непонятно, кто кем управляет, спортсмен ракеткой или наоборот. А совсем недавно анонсировали чудо-ракетку, управляемую дистанционно без участия человека. И главное, что во всё это были вложены колоссальные деньги, которые требовали отдачи. Но… все эти «космические бои» быстро наскучили, что в свою очередь вызвало бешеный интерес к игровым видам спорта. Футбол, волейбол, экси… переживали второе рождение. Вовремя запретившие использование новомодных достижений с минимумом вложений эти виды спорта били все возможные и невозможные рекорды по популярности. Тогда, не желая повторять судьбу «Формулы-1» и велогонок, пропагандисты технического прогресса начали активно давить на своих «упёртых» коллег. И как всегда во главе всего этого стояли деньги, не реальные, не подлежащие подсчёту деньги. И именно в центре всего этого апокалипсиса и оказался Нил.       Стараниями Кевина Дея он вошёл в элиту экси, оказавшись на передовой войны интересов. А с его характером — это была катастрофа. Председатель совета конфедерации экси всегда недолюбливал Джостена, а сейчас он стоял у него как кость в горле. Но чтобы выгнать из конфедерации легенду экси, олимпийского чемпиона и редкую «занозу в заднице» нужно было ещё сильно постараться. Удачно соскочив с крючка мафии в результате межклановых разборок, Нил всем своим нутром чувствовал в какой капкан он снова попал, отчаянно защищая свой «ненаглядный экси», как часто говорил Эндрю. Внутренности Нила скручивало в тугой узел от одной мысли, что экси станет разменной монетой в банальном дележе денег. Для него, Кевина, Эндрю, для большинства игроков, для тысячи ребят, начинающих играть в экси, это был не только вид спорта, это была их жизнь, их внутренний стержень, их опора. И Нил был готов биться за всё это. Один из лучших легендарных нападающих, он мастерски умел уворачиваться, обманывать, обводить и просчитывать ходы на поле, в жизни же он умел переть только напролом, только в лоб, «маниакальная жертва», как его называл Эндрю. В памяти всплыло сообщение Эндрю: «Постарайся, чтобы это стоило того». Нил устало потёр виски. Он не Кевин, умеющий подстраиваться, анализировать и знающий, когда лучше промолчать, его же несдержанность и упрямый характер могли сослужить дурную службу, подставив под удар дорогих ему людей.       Выходя из машины, Нил снова почувствовал вибрацию телефона. На экране высветилось: «Сын». — Да, Александр. Как ты? — Я в порядке.       Нил усмехнулся. — Нил, ты там поосторожнее. Какие-то у вас там процессы начались нехорошие. Слухи всякие ходят не очень. Ну ты меня понял. — Спасибо. Я и сам чувствую, что какое-то дерьмо затевается.Ты только в это не лезь. Не добавляй мне головной боли. — Стараюсь держать нейтралитет. Но ты же сам понимаешь, фамилия обязывает, — рассмеялся Александр. — Понимаю, что из моего рта фраза «не вмешивайся» звучит нелепо, но у тебя же есть и второй родитель, бери пример с него. Да и сам уже взрослый дядька. — Эндрю ещё не вернулся? — Господи. Ты что наставил жучков у нас в доме? — Да ты что? Журналисты уже все задницы себе разорвали, гадая выживет Флойд или нет. Мне уже весь телефон оборвали. Я мог бы делать на ваших секретах неплохие деньги. — Вот же ж засранец. Выживет ваш Флойд. Раз Эндрю с ним связался, значит он не слабый кусок… ну ты меня понял.       Нил уже минут пять наблюдал свирепые гримасы Дея, которые он ему строил через стеклянную стену холла штаб квартиры конфедерации. Нил оглянулся по сторонам и быстро показал ему средний палец. Кевин замер, а потом покрутил пальцем у виска. Нил повернулся к нему спиной и спросил: — Как там наша «надежда экси»? — Живёт на поле. Фанат-наркоман. — Так есть в кого. Ладно, передавай привет. — Передам. Будь осторожен. — Само собой. Мне пора. На связи.       Нил спрятал телефон и нырнул в холл. И тут же упёрся в разъярённого Кевина. — Я не пойму, ты дурак? Или тащишься, действуя мне на нервы?       Нил подтолкнул его к лестнице. — Я дурак, который тащится, действуя тебе на нервы. — Ты же знаешь, как Гудман ненавидит, когда опаздывают. — Ну, во-первых, у нас есть ещё пять минут, а во-вторых, я никогда не променяю разговор с сыном на то, чтобы заслужить милостивый взгляд Гудмана. — Александр? У него всё в порядке? — смягчился Кевин. — Волнуется. — Я до сих пор не понимаю, как он у вас вообще умудрился выжить? — Один из лучших спортивных журналистов. Уже легенда. Завидуй молча, Дей. — Алекс умница. И вы с Миньярдом благодаря ему, украли у меня мечту.       Нил удивлённо обернулся через плечо, поднимаясь по лестнице. — Внук, играющий в экси и мечтающий взять олимпийское золото.       Лицо Нила расплылось в самодовольной улыбке. — Наш «золотой мальчик» амбициозный и упёртый. Да ладно, не кисни Кевин, Микаэль тебя любит. Правда хоть убей, не пойму за что.       Дей толкнул Нила в спину, заставив того споткнуться. — Когда ты уже что-нибудь сделаешь со своим лицом? — Не дождёшься. Ни одна херня, которую ты лепишь на свою морду, не коснётся моего лица. — Твоё лицо и близко не стояло с моей «мордой». В нашем возрасте уже нужно следить за… — Заткнись. Мои шрамы никакие золотые нити не исправят.       Нил получил ощутимый тычок под ребро, тем самым уяснив, что не стоит больше распространяться на последнюю популярную для обсуждения между «старыми лисами» тему о том, что Кевин вшил в свою физиономию какие-то золотые нити. Оставшуюся часть пути по длинному коридору они прошли молча. Нил отчётливо чувствовал гуляющий по его венам адреналин, заставляющий его тело звенеть от напряжения, как в лучшие времена перед матчем.       Когда оба бывших нападающих вошли в конференц зал совета все уже были на своих местах. — Джостен, Дей, почему мы все должны вас ждать? — с напором спросил председатель.       Нил молча показал пальцем на большие электронные часы висящие на стене и имитирующие своим дизайном циферблат, отсчитывающий время игры на поле. В этот момент сменившиеся цифры аккуратно ознаменовали начало нового часа. — Точность — вежливость королей, — устало усмехнулся Нил и сел на своё место. — Слышишь ты, король, лучше бы со своей мордой что-нибудь наконец сделал, сил уже нет, годами на неё смотреть.       Кевин, не успевший сесть, застыл за спиной Нила. Джостен поднял глаза и молча уставился на автора этой оскорбительной тирады. Нил никогда не питал иллюзий по поводу того, как к нему относились в этой «тёплой» компании. Они могли спорить и ругаться бесконечно, не опускаясь до личных оскорблений. Но что-то однозначно поменялось и явно не в пользу Джостена. И Паркер — главный осведомитель и «шестёрка» Гудмана никогда бы сам не осмелился перейти эту черту. — Какие-то проблемы? — С чего ты взял?       Кевин положил руку на плечо Нила, всё так же оставаясь за его спиной. — Просто, когда у кого-то защемляет яйца, его резко начинает раздражать моё лицо.       Паркер стал пунцового цвета, а вдоль длинного стола послышались смешки и тихие комментарии. Дей расслабился и быстро сел на своё место. Паркер набрал в лёгкие воздух, чтобы ответить, но был остановлен резким окриком: — Заткнитесь оба. Я не собираюсь тратить своё время, выслушивая всё это дерьмо.       Нил ещё несколько секунд задержал взгляд на Паркере, а потом повернул голову в сторону их глубокоуважаемого председателя, улыбнувшись своей самой ослепительной жёсткой улыбкой. — Не буду ходить вокруг, да около. Думаю, все в курсе в какой заднице мы все оказались. Всем «игровым» места уже не хватит. И если сейчас это было только толкание плечами, то совсем скоро начнётся настоящая война. И выиграет в ней только тот, кто будет умнее, сильнее и… — Да поняли мы уже всё. Что нагонять-то? А то сидим как на митинге в поддержку демократов. Делать-то что? — раздался голос с края стола. — Тебе Джеферсон, заткнуться для начала и не перебивать… Есть люди, готовые вложить большие деньги в экси. — Насколько большие? — снова подал голос Джеферсон. — Настолько, на сколько ты себе не можешь представить в самом сказочном сне, — зло усмехнулся Гудман. — Но? — спросил Джостен.       Председатель перевёл на него взгляд. — Там где всплывают огромные бабки, ключевым всегда является «но», — добавил Нил, — Вы же для этого нас собрали? Рассказать нам про это «но»?       Председатель выдержал паузу и ледяным тоном продолжил: — Но, мы должны выдать лучшую игру и лучший сезон в истории экси, мы должны задвинуть футбол, волейбол и всех остальных. — Всего-то, — кто-то из присутствующих хмыкнул, — Это мы можем. Это мы завсегда. — Объясняю для тупых. Мы должны пройти по лезвию. Нам не нужна игра, как таковая, нужно шоу. Надо создать легенду, создать историю от которой у болельщиков снесёт крышу.       Все молча смотрели на Гудмана, до конца не понимая к чему он клонит. — Свести две команды, столкнуть их лбами, закрутить пружину до предела. Джостен, Дей, помните ещё, как бились по молодости «Вороны» против «Лисов»? Как там тогда было «по краю»? — Но тогда это была сама жизнь, и это правда было по лезвию, — не выдержал Кевин, — как это можно повторить? — Сложно не спорю, но ничего невозможного нет. Нужно только расписать всё действо по часам, по минутам, договорные матчи, скандалы, провокации. Каждый должен отыграть свою роль безукоризненно, чтобы спасти экси… — Может, лучше дать экси красиво умереть, как «Формуле-1» например, а не затевать всё это дерьмо? — хрипло спросил Джостен.       Язык его онемел, а горло перехватило железной хваткой. Он никогда не думал, что сможет сказать это когда-нибудь. И не давая никому ответить, сам закончил: — Нет. Иначе мы не получим неограниченный доступ к «большим» деньгам, которые нам дадут. Так ведь? — Но зачем кому-то вбухивать такие деньги в экси? — вставил Кевин. — Дей, я понимаю, что ты сейчас немного взволнован, но ты же не идиот? Как только ты взял в руки свою первую клюшку, за неё уже кто-то заплатил. Все эти годы на вас зарабатывали деньги, позволяя чувствовать себя звёздами и легендами, а приятным дополнением к этому были астрономические гонорары. И играли бы вы ещё сто лет в своё экси и никто бы вас не трогал. Но кто знал, что эти придурки затеют всю эту херню с нанотехнологиями. И времени на раскачку у нас уже нет. Пока мы будем хлопать ушами средства утекут в футбол или ещё куда-нибудь. — А вы не можете оторваться от кормушки? — спокойно спросил Нил. — Мы нет. А вы? Вы можете? Мы все кормимся из одной кормушки. Где бы вы все были, если не экси? Все ваши дома, машины? Думаешь, от всего этого так легко отказаться? — Я никогда ни у кого ничего не просил. — Но и не брезговал принимать. — Я хорошо делал свою работу, и мне за это хорошо платили. — Можешь не разорятся. Я знаю всю эту чушь, которую ты можешь нести часами, что наша жизнь-игра. У всего есть своя цена, и у тебя Джостен тоже. А ты? Кевин Дей, ты же у нас тоже грёбаная легенда экси. Ты с нами у кормушки или тоже идейный придурок как Джостен? Чего глаза опустил? — Да, скажи нам, Кевин, — Нил обернулся к Дею и снова увидел перед собой прежнего Кевина, дрожащего в панической атаке перед едва ли ещё существовавшим в памяти Рико.       Тело Дея окаменело и не поднимая глаз, он прохрипел: — Если уже всё решено, зачем весь этот цирк с обсуждением? — Вот, слова не мальчика, а мужа. Я в тебе никогда не сомневался в отличии от Джостена. Я бы с удовольствием послал бы вас обоих на хер, но… мы провели большую работу, незаметно мониторя нашу среду, и убедились, что большинство из тренеров и игроков можно убедить или уговорить, кого-то подкупить, кого-то… — Запугать, — вставил Нил. — И запугать тоже, — спокойно продолжил Гудман, — но есть ещё кучка придурков-фанатиков экси, которые по-любому будут вставлять палки в колёса, а мы сейчас себе этого позволить не можем. — Выгнать их к чертям собачьим да и всё, делов-то, — вставил Паркер.       Председатель промолчал. — Наверное, их не так уж и мало, раз я сижу сейчас здесь и слушаю весь этот бред, — ответил Нил, — Вы же хотите меня о чём-то попросить?       Нил поднял ледяной взгляд. — Высокопоставленные спонсоры просят тебя оказать услугу, за которую готовы щедро отблагодарить.       В зале стояла звенящая тишина. Все оставшиеся члены совета были шокированы таким развитием событий. Никто не ожидал, что подобные вещи будут озвучены при свидетелях. Председатель окинул взглядом всех присутствующих и спокойно сказал: — Джостен тут распинался, что мы все кормимся из одной кормушки, а я вам напоминаю, что мы все ещё и в одной лодке, и если она пойдёт на дно, то потянет нас всех за собой. Мы все повязаны и то, что вы сейчас сидите здесь, делает вас соучастниками. И если у кого-то взыграло очко, то он может сейчас заявить самоотвод и уйти отсюда навсегда. Даю один шанс, больше возможности соскочить не будет. Разве только вперёд ногами, — устало хохотнул Гудман.       Все без исключения были шокированы переменами в поведении председателя. Все его напускные спокойствие, цинизм и надменность слетели без следа, уступив место каким-то отчаянным наглости и напору, которые несли почти ощутимую физически угрозу. И Нил кожей чувствовал, что это не пустые слова. Так мог вести себя только человек, которому не оставили выбора и ему просто некуда отступать. Что-то смутное зашевелилось в душе Джостена, и наконец он смог ухватиться за детские воспоминания и осознать, что ему все это напоминало. Мафия. Их сейчас всех втягивали в круговую поруку со всеми вытекающими…       По-прежнему стояла гробовая тишина и никто не сдвинулся с места. Кевин не поднимая головы, всё также смотрел в пол. Председатель выждал несколько минут и продолжил: — Я так понял, что все согласны? Другого я и не ожидал. Позже каждый из вас получит личные подробные инструкции своего участия в нашем мероприятии.       Нил молча медленно поднялся на ноги, заставив Кевина вздрогнуть и посмотреть на него. Гудман тут же кинул в грудь Джостена небольшой блокнот. — Можешь вписать сумму, Джостен.       Блокнот отскочил от Нила и упал на пол, тот наступил на него и сказал: — Вы правда хотите, чтобы я определил сумму, за которую я готов отказаться от всего того, чем я жил всю свою жизнь? — Было бы от чего отказываться. Бегать по полю и потеть, пытаясь забросить мячик в ворота? Только такие придурки, как ты, твой «ручной монстр», да и, пожалуй, вон Дей, могут цепляться за всё это дерьмо.       Джостен сжал кулаки и процедил: — Этот «монстр» готовит вам лучших вратарей на планете.       Гудман подкатил глаза и выдохнул: — Ты что правда не понимаешь, что никому больше не нужны лучшие вратари, лучшие игроки, экси никому больше не нужен как игра? Нужно шоу, скандал. Отчего ты не можешь отказаться? Ты клюшку-то в руках ещё удержишь? Как можно отказаться от того, чего больше нет? Да и не было никогда. — Это ты что ли будешь мне рассказывать от чего я должен отказаться? Ты когда-нибудь был на стадионе? Ты держал клюшку в руках? — Нил угрожающе двинулся в сторону Гудмана, — Ты когда-нибудь забивал на последней секунде решающий гол? Когда-нибудь выигрывал в чемпионате? Или может, стоял на высшей ступени олимпийского пьедестала? Всё, что у меня есть, мне подарил экси, экси — это моя жизнь. Я помню все стадионы, на которых когда-то играл, я знаю биографии всех перспективных игроков, я знаю составы всех команд Соединенных штатов. Я брежу этой игрой. И что ты можешь рассказать мне об этом? Ты? Который не может поднять свою толстую задницу из этого кресла и посмотреть в живую хотя бы одну игру? И что есть у тебя? Большие деньги? Ах да, прости, они тоже не твои. Выслуживаешься перед хозяевами, чтобы потихоньку стащить крошки с барского стола?       Нил вплотную подошёл к Гудману и навис над ним, глядя тому прямо в глаза. Председатель побагровел и выплюнул Джостену в лицо: — Жалкий психопат. Мне жаль тебя, что вот-вот разменяв седьмой десяток, кроме паршивой игры у тебя ничего нет. Боишься снова стать никем, человеком без имени и без лица? Боишься, что без экси снова превратишься в ничто?       Джостен схватил Гудмана за пиджак и приподнял его из кресла. — Тогда ты должен больше всех драть свою задницу, чтобы спасти экси. И психу своему скажи, чтобы тоже прижал свою задницу и не встревал. Мне ещё этого говна не хватало. Оба будете делать, что скажут и не вякать. Ты меня понял?       Нил размахнулся и ударил Гудмана в лицо, отчего тот отлетел в кресло, едва его не перевернув. Кевин опомнился и подбежал к Нилу, пытаясь оттащить его от председателя. Остальные повскакивали со своих мест, не зная, что им делать. — Это мы ещё посмотрим. И уж точно ни тебе это решать, Гудман. — Нил, успокойся. Что ты творишь? — Кевин держал его, крепко обхватив. — Пошли все вон, — Гудман вытер кровь на разбитой губе.       Два раза повторять не пришлось. Через несколько минут зал опустел. Бледный Кевин, не выпуская Джостена из рук, попытался сдвинуть того в сторону двери. — Ну что же, Нил Джостен, легенда экси, олимпийский чемпион, одержимый фанатик, если не хочешь по хорошему, то можно же и по плохому. — Ты что мне угрожаешь, свинья? — Нил снова рванулся в сторону Гудмана, но Дей удержал его. — У всего есть своя цена, Джостен. У всего. И у тебя тоже. Тебе есть что и кого терять. Не заставляй нас переходить черту. Как бы потом пожалеть не пришлось.       Нил прорычал и сжав кулаки, кинулся в сторону Гудмана. Кевин висел на нём всем телом, не давая сдвинуться с места. — Да отпусти ты меня. Дей, пошёл на хер. Пусти. Дай мне заткнуть этого уёбка. — Пошли вон оба. Два дня, Джостен, даю тебе два дня. А потом не обижайся, война со всеми вытекающими. И да, если ты ещё не понял, то я тебе угрожаю. Остынь. Взвесь все за и против. Посоветуйся с Миньярдом. Может, вразумит тебя. Хотя, по-моему там вообще без вариантов. Дея вон послушай. Он из вашей компании один хоть что-то соображает.       Гудман подошёл к Нилу и два раза постучав пальцем по его груди, выдохнул тому в разъярённое лицо: — Два дня, — и оттолкнув его от себя, отошёл и устало опустился в кресло, — Пошли вон. Разговор окончен.       Кевин так и не произнёс ни слова и не ослабляя хватку, потащил Джостена волоком к двери. Нил не сопротивлялся, позволив ему себя увести. Устраивать сейчас бойню в офисе конфедерации экси было глупо и бессмысленно.       Кевин был настолько ошарашен и сбит с толку, что выйдя из зала, продолжал тащить Джостена по лестнице вниз. — Да отпусти ты меня, наконец. Убери руки, — Нил с силой дёрнулся, освобождаясь.       Дей разжал руки, но тут же схватил Нила за локоть, разворачивая к себе, и прошипел: — Что ты творишь, чёрт возьми? Ты что не понимаешь, что эти люди могут сделать с тобой, со всеми нами?       Нил резко развернулся, и сжав в кулаке рубашку Кевина и притянув его к себе, другой рукой с нажимом провёл по своему лицу поперёк шрамов, от чего они проступили с большей силой. — Я знаю в отличие от тебя. Я знаю, — и оттолкнув Дея, пошёл по лестнице вниз.       В специально отведённом месте топталось несколько скучающих журналистов. Остальные участники совета уже ушли, ограничившись коротким «без комментариев». Не надеясь на сенсацию, журналисты просто отрабатывали зарплату. Кевин догнал Нила в середине холла и преградил ему дорогу, не давая дойти до прессы. — Успокойся. Выдохни. Не хватало ещё, чтобы ты сейчас наговорил им лишнего, загоняя нас всех в капкан.       Нил устало выдохнул: — Я думал, что ты изменился. А ты всё тот же трус и параноик.       Джостен уже обошёл Дея, когда ему в спину прилетело осуждающее: — А ты чёртов псих, ненормальный эгоист, готовый поставить под удар своих близких, свою семью, решая свои личные проблемы и удовлетворяя своё раздутое до небес эго. Ты так же как и сорок лет назад собираешься рискнуть жизнями всех, кто тебе дорог, не считая нужным поставить их в известность и спросить их согласие? Как был, так и остался чокнутым эгоистом, не способным даже извлечь уроки из своей прошлой жизни. Ты вообще кого-то любишь? Кем-то дорожишь?       Джостен второй раз за последние полчаса размахнулся и наотмашь ударил его в лицо. Дей закрылся руками и со стоном прошипел: — Только и умеешь, что руки распускать.       Нил указал на него пальцем и хрипло ответил: — Заткнись. Закрой свой рот. И надеюсь, у тебя хватит ума, чтобы держаться сейчас от меня подальше. Это в твоих же интересах.       Застывшие при появлении Дея и Джостена на несколько секунд журналисты, быстро пришли в себя и защёлкали фотоаппаратами. Джостен спиной чувствовал, что они успели заснять нужные ему моменты. Но чтобы поставить окончательную точку, он подошёл к репортёрам. Со всех сторон посыпались вопросы. Выждав паузу, чтобы ответить, Нил произнёс: — Профессиональные разногласия. Кардинальные, я бы сказал. Настолько, что в ближайшее время я не собираюсь иметь с Деем ничего общего. На этом всё. Разрешите пройти.       Нил раздвинул оторопевших и растерявшихся журналистов в стороны и решительно протиснулся к выходу. Его трясло, пульс отдавался в висках, дыхание сбилось. В голове как выстрел отчётливо пронеслось: «Беги, придурок, беги…» Нил задохнулся. Уже лет двадцать эта мысль не посещала его голову. Он был уверен, что пережил всё это, навсегда изгнав из души и сердца всех призраков прошлого, все свои страхи. И вот, его подсознание снова взяло верх над всеми его чувствами и эмоциями. Нил виртуозно научился держать себя в руках и скрывать свои эмоции, но это неожиданно накрывшая его паника выбила его из колеи, сбив с толку. Потерявшись на несколько минут в пространстве, Нил по инерции замер перед входом в штаб квартиру, а потом развернувшись на каблуках, пошёл вдоль по улице. Просто, чтобы уйти отсюда подальше. Не важно куда, лишь бы подальше. Но это не имело никакого отношения к бегству. Сейчас ему отчаянно хотелось оказаться в любой другой точке планеты, только не в этом ненавистном месте…       Нил отошёл на достаточное расстояние, когда услышал резкий автомобильный сигнал, который заставил его вздрогнуть. Вынырнув из охватившего его странного оцепенения, Джостен растерянно скользнул взглядом поверх движущихся с ним параллельно автомобилей. Но так и не сумев определить источник шума, слегка ссутулился и ускорил шаг. Но не успел сделать и пару-тройку шагов, как снова услышал ещё более настойчивый и продолжительный сигнал автомобиля. Нил обернулся вполоборота, пытаясь все-таки отыскать источник смутно знакомого звука, и тут же упёрся взглядом в знакомый «мазерати». Нил застыл в немом удивлении, наблюдая за тем, как Эндрю, не обращая никакого внимания на сигналящие ему машины, обошел «мазерати» и распахнул пассажирскую дверь, не отрывая взгляда от Нила. Справившись со ступором, Джостен мгновенно преодолел разделяющее их расстояние и молча проскользнул на сидение. Эндрю захлопнул дверь и по прежнему игнорируя пробку, которую создал, вернулся на водительское место.       После того, как автомобиль сорвался с места, Эндрю молча протянул руку, положив её на панель между сиденьями. Нил также молча протянул свою руку в ответ, переплетая их пальцы, и закрыл глаза. Нил чувствовал, как дрожит его рука в ладони Эндрю. Стесняясь своей слабости, Нил был безмерно счастлив держаться за единственного человека, способного сейчас удержать его на плаву. Но его появление было настолько шокирующим и невероятным, что даже чувствуя тепло его тела, Нил боялся открыть глаза, боялся, что Эндрю окажется всего лишь плодом его возбуждённого воображения. Понимая его без слов, Эндрю погладил большим пальцем руку Нила, давая тому возможность взять себя в руки и успокоиться. Спустя несколько минут, Нил открыл глаза и глядя перед собой, наконец выдохнул. — Ты как? — спросил Эндрю. — В порядке. — Давно я не слышал от тебя этого дерьма.       Нил устало усмехнулся, незаметно пряча правую руку с разбитыми в кровь костяшками. — Значит, я вовремя.       Нил наконец повернул голову и посмотрел на Эндрю. — Я не могу себе представить ни одного способа, каким образом ты, блядь, здесь оказался.       В глаза Джостена бросилась непривычная бледность Эндрю, а в его теле он уловил тщательно скрываемую усталость. — Скоростная авиация. Слышал о таком? Оказывается, за большие деньги, можно перемещаться в пространстве охуительно быстро, — спокойно ответил Эндрю, следя за дорогой.       В машине воцарилась неприятная тишина. Спустя несколько долгих тягучих минут Нил тихо спросил: — И сколько раз за сегодняшний день ты паниковал? — Не знаю, — пожал плечами Эндрю — я не считал. — А если бы у тебя сердце остановилось? — Тогда бы все газеты написали, что этот псих — Миньярд наконец-то сдох в самолёте от страха, — еле заметно ухмыльнулся Эндрю.       Тело Нила напряглось. Мгновенно уловив это Эндрю тихо сказал: — Страх от того, что сегодня ты мог умереть, пересилил страх от того, что однажды этот чёртов самолёт всё-таки не долетит.       Джостен с силой сжал руку Эндрю и молча отвернулся к окну. Всё его нутро скрутило от слов Эндрю. Нил ненавидел Миньярда за его безрассудство, но чёрт возьми, был так благодарен за то, что сейчас он был рядом, что Нил мог держать его руку в своей ладони.       Дальше они ехали в полной тишине, пока Эндрю не остановил машину в каком-то поле. Нил вышел из машины, снял пиджак, стянул галстук и швырнув всё это на сиденье, захлопнул дверь, обошёл машину и остановился, опершись о капот. А потом начал закатывать рукава рубашки, глядя поверх бескрайнего поля. Немного помедлив, Эндрю вышел следом и забрав что-то из багажника, подошёл к Нилу. Тот перевёл на него глаза в немом вопросе. Эндрю поставил на капот внушительных размеров аптечку и начал перебирать её содержимое. — Ты знаешь, что после шестидесяти переломы очень плохо срастаются? — Не знаю. Тебе виднее. Это ты у нас седьмой десяток разменял.       Эндрю злобно хмыкнул, с каким-то ехидством взял правую руку Нила и вылил на неё перекись водорода. Нил непроизвольно дёрнулся, но промолчал. Заслужил. Пока Эндрю продолжал возиться с его рукой, перебинтовывая кисть, Нил достал из кармана телефон и сосредоточенно пытался что-то в нём найти. — Судя по тому, что я вижу, бил ты, а не тебя? И судя по всему, не один раз? И кто же удостоился? — Гудман, — коротко ответил Нил. — Ну хоть кто-то съездил этой свинье по роже, — довольно сказал Эндрю. — И ещё один козёл. Лет тридцать мечтал.       Эндрю удивлённо приподнял бровь. Нил раздражённо встал на ноги, поднимая телефон вверх. — Куда ты нас завёз? На другую планету? Сейчас даже в космосе интернет есть. — Просто кто-то не умеет пользоваться телефоном.       Эндрю выудил из кармана свой телефон. — Что искать-то? — Вбей Джостен или Дей, без разницы.       Эндрю быстро набрал текст и присвистнул: — Да тут дохрена просмотров, — а потом не отрывая взгляд от экрана, добавил, — Снизу? Нил, да это настоящий боксёрский удар. У него там глаз цел?       Нил бросил на него быстрый взгляд. — Не знаю, не проверял. Позвони, спроси.       Миньярд нажал на повтор и ещё раз просмотрел видео с нескрываемым удовольствием. — Кто бы что не говорил, но маленький рост даёт неоспоримые преимущества в плане маневренности и внезапности.       Нил устало вздохнул. — Это всё, что я должен посмотреть?       Нил кивнул. — Ну тогда давай, рассказывай. Во что ты втянул наши старые задницы? — Во-первых, не наши, а свою.       Эндрю бросил на него косой взгляд. — А во-вторых, вы все сговорились, что ли? Я сегодня уже раз пятнадцать слышал, что моя задница старая. — Констатация факта, — усмехнулся Эндрю.       Нил повернул голову и глядя Эндрю прямо в глаза, сказал: — Я знаю, что это бесполезно, но если я тебя попрошу уехать дня на два-три, пожить у Александра с Микаэлем? Посмотришь, как у них там, отдохнёшь… А я пока тут постараюсь всё разрулить. — Что случится через два дня?       Джостен молчал, рассматривая свои пыльные ботинки. — Собираешься заняться любимым делом и включить режим «маниакальной жертвы»? Я думал, что мы уже прошли всё это. Давай рассказывай. Можно без подробностей.       Спустя время они всё также сидели на капоте и молчали. — Это всё? — Ну ты же сам просил без подробностей. — Отлично… — Закурить хочется, аж зудит всё, — Нил выпрямился и передёрнул затёкшими плечами. — Мы же вроде как не курим? Давно, — ответил Эндрю, спрыгнув на ноги и достав из заднего кармана джинсов потрёпанную пачку сигарет, протянул её Нилу, — Не мог удержаться, наслаждаясь полётом.       Нил вздохнул. Пока они закуривали, никто не проронил ни слова. — Флойд выжил? А то общественность волнуется. — Да что с ним сделается? Непробиваемый. Это мы с тобой неврастеники. — Мы ранимые, — зло хохотнул Нил, а потом серьёзно добавил, — Может, бросить всё к чёртовой матери, а? Купим домик на берегу океана. Отоспимся, а потом поедем по «старым лисам»? Сколько нам осталось? — Помирать собрался? — Да нет, я серьёзно. Заживём нормальной жизнью, как все. — Меня научишь? — Чему? — Жить нормальной жизнью. — Самого бы кто научил. — Ты же загнёшься без своего экси. Чёртов фанатик. — Может Гудман прав? И я чокнутый эгоист, боящийся, что без экси моя жизнь развалится на куски? Но это только мои проблемы. Всё, что есть в моей жизни — это экси и семья. И меня заставили выбирать между ними, но я не имею права рисковать вашими жизнями. — Мудак твой Гудман. — Всё то, как, кем и с кем я прожил эти сорок лет, подарил мне экси. Может пришло время отдавать долги? Но нужно ли это ещё кому-нибудь? Может Гудман прав и осталась только горстка горе-фанатов: я, ты, Дей, Микаэль…? — Ещё раз вспомнишь этого урода-председателя и я тебе врежу. — Может лучше я тебе? Пару раз? И желательно под камерами. — Пытаешься защитить меня, как этого тупицу Дея? — Вроде того. — Эй, — Эндрю толкнул плечом в плечо Нила, — ты знаешь, я никогда не думал, что протяну так долго. Шестьдесят лет, это до… И всё благодаря тебе, — он сделал паузу, а потом провёл пальцами по лицу Нила, — И сорок лет из них каждый день я смотрю на напоминание о том, что меня тогда не было рядом и я не смог тебя защитить.       Нил молча смотрел на него, не в силах справиться с подготовившим к горлу комом. — А по поводу всего этого нытья, что ты тут развёл. Ты им нужен. И нужен потому, что таких чокнутых как ты в экси дохрена. Им ни к чему неконтролируемый бунт, им нужны послушные, управляемые ресурсы. И удобный и простой способ управлять ими — это твоими руками. Поэтому Нил Джостен — легенда экси, давить они будут до конца и всеми доступными способами. Вариант у них один — заставить тебя подчиниться и сыграть по их правилам.       Нил положил свою руку поверх кисти Эндрю и слегка сжал её. — Есть ещё один вариант… Убить меня. Казнить публично в качестве акта устрашения и назидания другим. Не думаю, что после этого кто-то ещё полезет на рожон.       Тело Эндрю напряглось. — Что сорок лет назад, что сейчас ты всё тот же магнит для дерьма. — Я тоже не думал, что так долго протяну, — неожиданно сказал Нил, — А после того, что случилось с Ники… Он же не болел никогда. Инфаркт? Я впервые стал ощущать сколько мне лет… — Нил запнулся. — Что? Тоже не хочешь гадить под себя и умирать в маразме в инвалидном кресле? — Не хочу, — честно ответил Нил.       Эндрю зло ухмыльнулся. — Так, может, это и есть наш шанс? Подороже продать наши с тобой жизни? Спасти то, что тебе дорого? — А тебе? Тебе что дорого? Хочешь умереть за экси или спасая жизнь мне?       Эндрю помолчал, а потом тихо сказал: — Возможность не потерять доверие и уважение в глазах внука — на данный момент для меня этого достаточно.       Нил прижал ладонь к губам Эндрю, заставляя его замолчать и глядя в глаза прошептал: — Не смей ставить свою жизнь, как цену за что-то. Что бы это не было. И слышишь, не смей умирать на моих руках.       Эндрю несильно толкнул Нила и прошептал: — А ты на моих… Всё хватит, поехали отсюда. Есть хочу. Похоже, мои кишки наконец-то долетели следом за мной.       Нил растоптал ногой выкуренную до фильтра сигарету. — Где ты только взял это гавно? — Не помню, — спокойно ответил Эндрю, усаживаясь за руль, — Я вообще всё плохо помню…       Нил с тоской посмотрел на него и еле заметно грустно улыбнулся. Эндрю всего минуту назад, не задумываясь, был готов пожертвовать своей жизнью, но всё также до потери сознания боялся летать на самолётах. — Псих, — выдохнул Нил. — Одержимый фанатик, — хмыкнул Эндрю.