Шантаж - дело неблагородное

Миновав ступеньки крыльца, волшебница, неистово ругая себя на чем свет стоит за свой необдуманный поступок, нервно огляделась. Справа от дома стоял гараж, где раньше размещался старенький форд «Англия», чуть поодаль возвышался каменный сарайчик, где Уизли по обыкновению хранили метлы. Высокая трава колыхалась на ветру. Слух наполнялся треском сверчков и кваканьем лягушек, что обитали в пруде неподалеку, к которым примешивалось тихое кудахтанье из курятника. На мгновение, староста закрыла глаза, собираясь с мыслями. Холодный расчет, Гермиона, вот, что тебе нужно. Надо только вспомнить, чему учила мадам Трюк и все пройдет гладко. Погружение в воспоминания о далеком первом курсе, однако, не принесли никакого облегчения. Напротив, в девушке возникло непреодолимое желание стремглав помчаться в заросшие сорняками травяные кущи и прикинуться садовым гномом. Те уже рыскали в кустах, с интересом наблюдая за Гермионой. – Да брось, все не так уж и плохо, – над головой раздался насмешливый голос Фреда, который плавно снижался на метле. Теперь он все же соизволил поменяться с близнецом именными кофтами обратно, поскольку розыгрыш сработал. Гермиона попыталась придать себе более непринужденный вид, однако попытка оказалась непосильной. Страх прочно сковал тело, сделав его деревянным и непослушным. Фред же наблюдал за тем, с каким нежеланием староста взяла в руки протянутую им во второй раз метлу. Гермиона с минуту не отрывала взгляда от волшебного предмета, пока, наконец, неуклюже не оседлала ненавистную метелку. Эта картина вызывала жалость – даже у самой умной волшебницы современности были свои уязвимые места. Закатив глаза, близнец уселся на метлу позади девушки, становясь причиной негодования горе-летчика. – Ты-то куда собрался? Метел что ли мало? – Да ты же в одиночку и метра не пролетишь, сразу свалишься, а мне потом твои кости собирать, – хмыкнув, Фред обхватил руками древко. Такое, естественно, было сложно провернуть, не навалившись на хрупкую девушку. Но ропот Гермионы потонул в упругом потоке ветре, когда Фред легко оттолкнулся от земли. Метла стремительно понеслась вверх, да под таким углом, что сердце решительно ушло в пятки и вряд ли бы вообще захотело возвращаться в свое привычное положение. Оказавшись на метле, Фред, по всей видимости, напрочь позабыл о своем недавнем сочувствие к подруге младшего брата и уже на полную катушку наслаждался полетом, закручивая обоих в бочке. Поэтому, как девушка не настраивала себя контролировать эмоции, из груди вырвался истошный визг. – Успокойся, Грейнджер, иначе я из-за тебя управление потеряю, – руки Фреда были заняты, а потому спасти барабанные перепонки от воплей представлялось задачей невыполнимой. – Так не надо отправлять нас в стратосферу, идиот! – истеричный крик никак не хотел утихать. – Сбавь скорость сейчас же, Уизли, или, клянусь Мерлином, от тебя и мокрого места не останется! Парень нехотя выровнял метлу, усмиряя прыть своего верного летного транспорта. Наконец, староста смогла отдышаться, когда волшебники зависли в воздухе на довольно приличном расстоянии от земли. – Смотри, как красиво кругом, – проговорил на ухо Фред, не упуская древко из рук. Краем глаза он заметил, как раскраснелось лицо старосты. Для девушки полеты были в новинку, чего не скажешь о загонщике, с ранних лет общавшегося с метлой на «ты». Укол совести не заставил себя долго ждать. Стараясь отвлечь Гермиону от недавней паники, близнец указал на горизонт. Солнце окрасило небосвод в теплые закатные цвета, а последние лучи приятно грели похолодевшие от испуга и стремительных маневров костяшки рук, что до сих пор судорожно сжимали древко. Гермиона обычно не обращала внимание на подобное, но теперь у нее была возможность насладиться прекрасным видом. Крупные облака медленно плыли невысоко над головой, словно усталые левиафаны, бороздящие небесное море. Казалось, подлети чуть ближе и можно дотронуться до них рукой. Ветер запутывался в волосах, что превратились в растрепавшуюся кудрявую гриву, оставлял на пересохших губах свое невесомое прикосновение. Завороженная неожиданным откровением, староста даже не почувствовала, как Фред чуть отклонился назад, выпуская из рук метлу. Вдруг, перед глазами у Гермионы потемнело. Лицо окутало что-то мягкое и теплое, а в нос ударил запах ели. Через мгновение староста в шоке обернулась. Фред сидел позади и по-доброму улыбался. – Зачем? Замерзнешь же. – У самой-то зубы стучат, на всю округу слышно. Теплее надо одеваться, Гермиона. Ты что, схватила первое попавшееся? Кофточка Джинни только внешне казалось довольно плотной – продувало даже при легком шаге, что и говорить о сумасшедших летных пируэтах. Теперь же на ней красовалась теплая именная кофта Фреда, в которой можно с легкостью утонуть. Взгляд Фреда изучающее блуждал по девушке. Какую гамму эмоций отражали сейчас её карие глаза. Испуг, что стал причиной недавно брызнувших слез, сменился настоящим потрясением и восторгом. Похоже, не часто заучка Хогвартса отрывалась от изучения излюбленных литературных трудов. Сейчас, в лучах теплого летнего солнца, лицо девушки искрилось неподдельной, детской радостью. Староста с удивлением разглядывала Нору, что казалась теперь крошечной, равно как и прилежащие к дому постройки, запущенный сад, раскрытый, будто на ладони. Вдалеке можно было даже заметить расположенные по соседству дома Лавгудов и Диггори. – Здорово, правда? – парня съедало любопытство. Такую реакцию на полет он наблюдал только за Роном и Джинни, когда те были еще маленькие. Роскоши же стать свидетелем практически первого полета без пяти минут пятикурсницы у него не было. – Признаю, в этом что-то есть, – пролепетала Гермиона, чьи распахнутые глаза с жадностью пытались запечатлеть в памяти уходящий момент чуда. – Как скромно, – хохотнул Фред, вновь наваливаясь на девушку. – Чего? Я уже замерз. Будь благодарнее, конфетка. Парень мягко направил метлу вниз, уходя в спираль. Скорости в этот раз он набирать не стал, но даже такого медленного полета хватило, чтобы Гермиона вновь вцепилась в метлу, наспех засучив длинные рукава. Они медленно облетали окрестности Норы, изредка набирая высоту. Фред, хоть и сдерживал себя, все равно норовил исполнить какой-нибудь несложный маневр. По мере полета, крик паники Гермионы сменился заливистым смехом. Неожиданно для самой себя староста освоилась и даже просила близнеца оставить управление всецело ей. – Вот и заключай с ней пари, теперь от метлы не оттащишь. Нет уж, не все сразу. Вдруг раздался оклик Молли Уизли. Хозяйка Норы стояла на крыльце дома с полотенцем в руках и настойчиво зазывала всех на ужин. Рон с Гарри, вдоволь насладившись обществом упыря, сбегали по лестницам вниз. За большим деревянным столом они нашли Джорджа, восседающего в окружении многочисленных блюд. Домовики давно вернулись с покупками, но Молли никогда не подпускала помощников до готовки. Кулинарное искусство было её личным коньком. Глава семейства после повторных уговоров все же отвлекся от перебирания запчастей в новенькой машине, что приобрел на накопившиеся премиальные отчисления Министерства. Артур Уизли был большим любителем провести время в гараже, чем выводил свою супругу из себя. – А где Фред? – Гарри удивило отсутствие близнеца. Обычно шутники были не разлей вода и увидеть их по отдельности считалось большой редкостью. – Грейнджер проспорила ему полет на метле, вот и помогает круги наворачивать, – непринужденно ответил Джордж, уже протягивая руки к тарелке с выпечкой. Однако Молли строго прервала попытку уменьшить количество угощений. Следовало дождаться, пока соберется вся семья. – Гермиона на метле? Она же летать не умеет! – Рон с Гарри тут же подскочили к окну, не на шутку испугавшись за подругу. – Отставить панику, – Джордж принялся обиженно растирать ушибленную ладонь, но пышки из поля зрения не упускал. – Это же Фред, что может случиться? – Вот именно, это – Фред! Случиться может все, что угодно, – пробухтел Рон и помчался к парадному входу. Вдруг, дверь резко распахнулась, обеспечивая младшему сыну семейства Уизли пульсирующую шишку на лбу. Как он тогда ругался с Фредом, Гарри еле оттащил. Хорошо, что Молли прервала ссору и поскорей усадила всех за стол. Гермиона еще долго не могла забыть тот день, который только теперь приоткрывал волшебнице незамеченные с первого раза секреты.