А ты знаешь, что означает лаванда?

Антон плюхается на пассажирское сидение и выдыхает. — Ну, теперь точно все? — интересуется Арсений, который сидит на водительском кресле. — Да — недовольно бурчит Шастун. Дело в том, что парень уже пятый раз выскакивал из машины. Сначала чтобы проверить выключил ли он все в квартире, потом он вдруг вспомнил, что забыл паспорт, потом вспомнил, что зарядка осталась в розетке, потом он решил проверить закрыта ли дверь, а потом он просто выскочил из машины со словами «мне надо, я быстро». Арсений все это время терпеливо ждал, залипая в телефон и надеясь на то, что они не опоздают в аэропорт. Дни пролетели незаметно и настал день их отлета в Сочи. Антон бы соврал, если бы сказал, что не боится. Он боится до чертиков. И если честно, ему было плевать, и на зарядку, и на паспорт, и на то закрыл ли он дверь. Всё это время он заходил в подъезд и курил, чтобы хоть как то успокоиться, потому что полет на самолете казался чем то очень страшным. Казалось бы, парень, чье тело покрыто порезами, боится летать, зато курить как паровоз он не боится. После того случая в квартире биолога, Антону стало казаться, что его чувства к преподавателю усилились, а тот даже ничего не говорил, ни на счет этой злополучной тетради, которая теперь целиком и полностью исписана причинами жить, ни на счет чего либо. Арсений просто интересовался кушал ли младший, иногда писал смс, что на улице холодно и парня это очень напрягало. Ему так и хотелось написать в ответ что то язвительное, например «спасибо, папочка». Мужчина вроде бы и не показывает ответных чувств, но и не отвергает и от этого к нему все сильнее тянет. Юноша стал замечать, что ему хочется вдыхать запах учителя, потому что он помнит те объятья в кабинете, то как его сердце бешено стучало, а в воздухе витал запах лаванды. Перед сном у парня теперь челлендж под названием «успеть уснуть до того, как тебе начнут мерещится голубые глаза-океаны», спойлер: Антон постоянно в этом челлендже проигрывал. Каждую ночь он мог до утра мечтать о том, как они с преподавателем целуются, а иногда ему просто представлялось, что они сидят в саду полном цветов и пьют чай. Вот и сейчас парень сидит рядом с учителем и пытается не вдыхать этот сладкий аромат, которым пропитано все, даже его собственная кровать. Но в данный момент спасает лишь то, что боязно летать намного сильнее, поэтому он лишь надеется на то, что они опоздают или случится какой-нибудь конец света и ему не придется никуда лететь. Арсений стучит пальцами по рулю, отбивая ритм какой-то песни и делает вид, что не замечает поведение ученика. В день, когда он нашел ту тетрадь, ему пришлось пить успокоительные, чтобы держать себя в руках. Ему хотелось выбить всю эту дурь из мальчишки, но и одновременно с этим прижать его к себе и пожалеть. Он понял, что у юноши большие проблемы с принятием себя и доверием, поэтому решил действовать осторожно. Мужчина замечал каждый взгляд Антона, каждое смущение, когда они находились рядом. Тогда, когда он заключил младшего в объятья, он чувствовал каждый удар его сердца, которое так и норовило пробить грудную клетку. И Арсений соврет если скажет что знает что с этим делать, потому что его к этому проблемному мальчишке тянет, но в внутри набатом звучит «Ему семнадцать, опомнись Попов». Каждый день в голове мелькают мысли о том, что может ему все кажется и Антон в него не влюблен, тогда он сможет справиться, сам сможет сдержаться, но если он отчетливо начнет видеть что то со стороны младшего, то сдержаться будет сложнее. Ему бы изолироваться, сбежать от этих зеленых глаз, которые смотрят со смесью страха и преданности, но этим он причинит этому мальчишке только боль. — Все в порядке? — интересуется Арсений, когда они уже подъезжают к аэропорту. — Да — отвечает Антон, пытаясь выглядеть не испуганно. — Ты какой-то бледный, посмотри на меня — просит учитель и младший выполняет просьбу. В зеленых глаз читается страх и ужас, лицо бледное, а на висках выступили капли пота, хотя в машине не жарко. Арсений пугается этого взгляда, останавливает машину и всем корпусом поворачивается к парню — Тебе плохо? Может тебя укачало? У меня есть вода — говорит биолог и тянется на заднее сидение. — Я….мне…— Антон учащенно дышит и не может ничего произнести, он видит за окном здание аэропорта и все тело сковывает страх, он в панике. — Тош, тихо, тихо, вот, выпей пожалуйста — преподаватель старается держать себя в руках, парень пьет большими глотками и осушает почти все бутылку, но это не помогает — Так, смотри на меня — говорит биолог — Антон! Смотри на меня — они устанавливают зрительный контакт — Спокойно, слышишь? Все в порядке, я здесь. Дай мне свои руки — просит он и Антон подчиняется — Сделай глубокий вдох… спокойно. Чувствуешь, я здесь, я держу твои руки, ничего не происходит — тихо шепчет Арсений Сергеевич. Они сидят так около десяти минут, пока мальчишка не начинает ровно дышать. Глаза в глаза. Как же мне нравится цвет твоих глаз. «Не стоит верить!» произносит голос в голове Антона, но он уже смотрит на Арсения влюбленными глазами, с чувством трепета внутри. Паника отходит на задний план, как и здание аэропорта, внутри разливается тепло от того, как нежно держат его руки, от того, как глаза-океаны смотрят на него. Парень бегает взглядом по лицу напротив, заметно останавливаясь на губах, ему кажется, что прямо сейчас он может сократить расстояние и коснуться их, но он понимает, что тогда точно все полетит в тартарары. У них ничего не выйдет, думает Антон, какое у них может быть будущее: семнадцатилетний пацан, с кучей проблем и амбициозный учитель биологии. Арс думает о том, что хочет чтоб этот зеленоглазый мальчишка был его, чтобы был рядом, именно он и никто другой. Антон смотрит на него изумрудно-пронзающим взглядом с неким вызовом, который меняется от безрассудства до тихой влюбленности. Нельзя было смотреть ему в глаза, думает Шастун, там глубина такая, что затягивает сразу, что ты теряешь разум. «Может он колдун?» проносится в голове, нельзя смотреть ему в глаза, но Антон уже попался. — Все в порядке — пересилив себя, говорит парень и убирает руки, которые горят от прикосновений. — Точно? — спрашивает учитель и видит кивок в ответ — Не могло же это просто так произойти. — Не знаю, магнитные бури может — брякает Антон, отворачиваясь к окну. — Шастун! — рявкает биолог и ученик аж подскакивает — Ты не забывай с кем общаешься — парень лишь фыркает — Ладно, в аэропорту поговорим, скоро регистрация на наш рейс начнется — говорит он и Антон пытается дышать ровно, вновь напрягаясь, что не скрывается от глаз учителя — Антон, я же вижу, что тебя что-то тревожит, рассказывай. — Ладно… я никогда не летал на самолетах и я…— медлит юноша. — Боишься летать — заканчивает Арсений — Ну конечно, как я не понял сразу — вздыхает он, прикрывая лицо рукой — И что мне делать с тобой? — Я не знаю, я как то забыл об этом вообще, когда соглашался на это всё — расстроенно говорит Антон. — Ты вообще никогда не летал и боишься потому что думаешь, что это страшно, или летал уже, но неудачно? — задает вопрос преподаватель. — Не летал я никогда, сказал ведь — отвечает парень. — Хорошо… тебя пугает высота или ненадежность самолета или что? — говорит Арсений. — Не знаю, все вместе, не знаю — морщится мальчишка. — Тош, я уже скорее всего не смогу сдать билет, да и на тебя все заказано уже…— бормочет биолог — Давай попробуем, я буду сидеть рядом, поверь, это не так страшно как тебе кажется, все будет хорошо — говорит он и Антон поворачивается и смотрит в глаза, как бы спрашивая «обещаете?» — Обещаю — отвечает учитель и заводит машину. — Мы уж думали, что ты не приедешь — говорит Позов, когда они находят знакомы лица в огромном зале аэропорта, он протягивает руку для приветствия и хмурится — Ты че бледный такой? — И вам здарова, пацаны — произносит Антон, провожая взглядом Арсения, который уходит ко второму учителю, который летит с ними. — Прием, земля вызывает Антона — говорит Серёжа. — А, что? — отзывается Шаст. — Бледный чего, спрашиваю — вновь интересуется Дима. — Бля, пацаны, щас такое было в машине… — шепчет парень, опускаясь на кресло. — Чё? Чё? А ну рассказывай — тараторит Матвиенко. — Пиздец, я же летать боюсь, щас панику словил, когда подъезжали, а Арсений Сергеевич успокаивал… это было так… пиздец — выдыхает Антон. — Тох, ты летать боишься? — удивляется Дима. — Конечно, Димас, я не летал ни разу так то — хмуро произносит парень. — Так, а в машине то что? — не унимается Серёжа. — Так, Серёжа, подожди с машиной своей, у нас вылет через сорок минут, а этот балбес боится летать, приплыли — говорит Позов. — Прилетели тогда уж — отзывается Матвиенко и два друга на него устремляют злобный взгляд — Да шучу я. — Я не знаю, мне прем воздуха хватать перестало, когда мы подъезжали, когда я увидел это здание, я этому всему не доверяю, это ж пиздец, если падать будем, вы представля… — Шаст, щас и я ссать начну, если ты щас что-то начнешь рассказывать о катастрофах — перебивает его Серёжа. — Но ты сейчас здесь и в порядке вроде — говорит Дима. — Да, потому что мой мозг переключился на Арсения-мать-его-Сергеевича — шепчет Шастун. — Только не говори, что вы…— начинает Матвиенко. — Нет, нет, ничего такого, я ж вообще…я думаю, что он со мной только из жалости возится, потому что я про свою ситуацию рассказал. Мне иногда кажется? Что я все себе в голове придумал и живу теперь этим — расстроенно говорит парень. — Тох, мы тебе уже говорили, что тут миф должен только свое сердце слушать, но тогда на уроке между вами будто пиздец ток был — тихо утверждает Позов. — Пиздец — только и выдыхает Шаст. Помимо Арсения с ними летит еще одна молоденькая учительница. Антон видел ее пару раз в школе, но даже не знал его имени и вообще он не понимает, почему она летит с ними, потому что сейчас эта особа мило воркует с биологом, и Шастуна это не на шутку бесит. — Тох, может хватит — говорит Дима. — Че хватит? — огрызается парень. — Ты смотришь так, что у тебя щас молнии из глаз полетят — смеется Серёжа, наблюдая за тем, как преподаватель направляется к ним. — Так, ну я договорился, я сяду с тобой — говорит Арсений, походя к юноше. — Зачем? И сам могу — зло выплевывает Шастун и на него устремляются три непонимающих взгляда. — Все нормально? — хмурясь спрашивает биолог. — А чего вы у меня то спрашиваете? Вон у нее спросили бы, она с вами сидеть хотела может — говорит Антон, пытаясь не смотреть в голубые глаза. Арсения такая реакция немного умиляет, он еле сдерживает улыбку, когда понимает почему юноша так взъелся. — Ладно — произносит преподаватель — Тогда лети с ребятами. Антон смотрит на то, как отдаляется фигура биолога и внутри зарождается какой то непонятный комок злости. — Антох, ну ты че? — спрашивает Серёжа — Он же лучше хотел… вроде как, но парень лишь фыркает и уходит в дальний угол, усаживаясь на кресло. Самолёт выглядит страшным и большим, вообще не понятно как эта штуковина может летать да еще и с людьми на борту. Антон уже хочет начать креститься, когда автобус подвозит их к трапу, его снова начинает трясти, что не укрывается от глаз друзей, которые сидят рядом. Они что-то спрашивают, но у парня в ушах будто вата, он смотрит на эту гигантскую машину и ноги подгибаются так сильно, ему хочется заплакать, он даже готов кричать «мама, забери меня отсюда», и это только при виде этого чудища. — Тош, спокойно — юношу хватают за руку, когда он ступает на первую ступеньку, Арсений сжимает руку крепко, как бы напоминая, что он рядом. Они снова показывают свой паспорт и билет, Антон надеется, что ему сейчас скажут, что его билет не действителен или что таких высоких людей на борт не пускают или что угодно вообще, даже если сейчас ему скажут, что начался конец света, он будет рад, лишь бы не лететь на этой шайтан машине. Но нет, все, к счастью, или к сожалению, оказывается в порядке и они проходят внутрь, Парень идет чисто потому, что его за руку тащит биолог, ему бы хотелось упереться ногами и зарыдать, кричать «нет, нет, не пойду, я никуда не хочу», но крупицы здравого смысла еще подсказывают, что так лучше не делать. — Ты хочешь у окна сесть или у прохода? — спрашивает Арсений. А Антон думает, что ответить: я хотел бы сесть к вам на колени или же, я бы сел дома на кровать. — У прохода — крупица здравого смысла все же присутствует. Младший ждет пока биолог займет свое место, все это время их руки не разъединялись ни на секунду, а сейчас для удобства это пришлось сделать и Антону кажется, что эта минута, пока Арс садился и пристегивался, длилась вечно. Он кидает жалостливый взгляд на друзей, которые направляются к своим местам и те смотрят понимающе и поднимают в воздух кулак, в знак поддержки, от чего легче как то не становится. На не гнувшихся ногах юноша садится рядом с учителем и пытается пристегнуть ремень, но трясущимися руками это не так уж легко сделать, поэтому Арсений аккуратно накрывает его руки своими, убирая их и расправляется с ремнем сам. Антону не хочется казаться жалким трусом, но когда самолет начинает взлет, он хватает руку Арсения и сжимает так сильно, что тот даже немного кривится от боли, но терпит, смотря на то, как младший весь вжался в кресло и зажмурил глаза. Биолог кладет вторую руку на ногу парня и начинает успокаивающе гладить, отчего тот резко открывает глаза, направляя взгляд прямо на учителя. Его зеленые глаза напоминают дно холодной реки и ветер, который шумит в глуши леса. В мире есть что-то сильнее всех ваших страхов, что-то, что отвлекает вас от всего плохого. И это что-то зовется любовью.